Ударные отряды

I

Изначально само понятие «штурмовых» отрядов, чье понятие проще охватить термином «ударные отряды», существовало еще в практике позиционных боевых действий классического типа, то есть в годы Первой и Второй мировых войн.

В Российской армии такие отряды были созданы в ходе Первой мировой войны, и они как раз и носили название сначала штурмовых, а потом ударных.

Их создавали согласно указанию командующего 5-й армией генерала кавалерии П.А. Плеве, который издал приказ: «…сфор­мировать из них при каждой роте особые команды бомбометателей (тем более что)… безоружных… по недостатку винтовок имеется достаточное число в каждой дивизии… (В них) избирать людей смелых и энергичных, вооружить каждого десятью гранатами, удобно повешенными на поясе, и топорами произвольного образца, а также снабдить каждого лопатой, по возможности большой, и ручными ножницами для резки проволоки». (Приказ по 5-й армии № 231 от 4 октября 1915 года)[i].

Одновременно в пехотных полках создавались отдельные гренадерские взводы, носившие также названия «штурмовых», к которым придавались саперы. Их привлекали при наступлениях с целью прорыва линий обороны противника, причем их не следовало использовать в повседневной боевой деятельности, а держать в тылу для выполнения штурмовых задач.

К началу 1917 года стали создаваться уже «штурмовые» батальоны, называвшиеся также «ударными». Так, в приказе № 109/10 по Особой армии генерала от инфантерии П.С. Балуева писалось: «…организовать… специальные “ударные отряды” для того, чтобы дать в руки начальников надежное средство для проявления частной активности… при обороне и вместе с тем создать кадр хорошо обученных смельчаков, применение которых при наступлении пехоты придаст ему большую живость и уверенность». В этой же армии была создана «Школа гренадерского боя», чей первый выпуск состоялся в мае 1917 года[ii].

Пополнялись эти ударные (штурмовые) подразделения из добровольцев, причем, что показательно, в основном из среды городской молодежи, хотя в солдатской массе доминировали выходцы из мобилизованного крестьянства[iii].

С началом революционного брожения командование часто их использовало для подавления солдатских бунтов, и именно эти части и стали во многом опорой белого движения, в том числе частей генерала Лавра Корнилова.

Впрочем, в Германской армии такие штурмовые отряды начали формироваться раньше, чем в Русской армии, и тактика немецкого штурмового батальона Sturmbataillon была использована в 1930-х годах для подготовки войск СС в школе в Бад-Тёльце[iv].

Интересно, что штурмовые подразделения в пехоте в Первой мировой войне были характерны главным образом для армий Германии, Австро-Венгрии и России.

Французская армия в данном случае предпочитала делать упор не на действия пехотных штурмовых отрядов, а на применение средств огневой поддержки, что, впрочем, не избавило ее от больших потерь на фронте, и французов тогда от поражения спасли сначала британские, а затем и американские войска, обеспечившие союзникам огромное численное превосходство над немцами.

II

Вопросы пехотной тактики в то время были достаточно важны, ибо нерациональное применение штурмовых частей могло привести к слишком большим потерям в лучшей части войск. Это и произошло на Юго-Западном фронте в июне 1917 года, и генерал Алексеев писал по этому поводу в своем письме к М.В. Родзянко: «…считаю большой ошибкой генерала Брусилова и других начальников, что бесполезно погубили лучших людей и массу офицеров, пустив ударные батальоны вперед; за ними никто не пошел. Ударные батальоны должны были составить резерв и гнать перед собою малодушных, забывших совесть»[v].

Огромные потери в этом наступлении среди «ударников» как раз во многом и способствовали революционным событиям на Юго-Западном фронте, т.к. революционную массу солдат некому было усмирять.

С другой стороны, отказ от применения штурмовых подразделений приводил к отказу от маневренности и тем самым передаче инициативы противнику.

М.Н. Тухачевский в журнале «Революция и война» ещё в 1923 году доказывал на примере Первой мировой войны ошибочность не только российского раннего развертывания пехоты в цепи, но и «французской» тактики с главенством средств огневой поддержки в бою, то есть подчинения первой линии наступления последней[vi].

Тем самым Суворов с его выражением «пуля — дура, штык — молодец» при образном, а не буквальном его понимании оказывается далеко не устаревшим, так как говорит все о том же принципе — руководящей роли в наступлении штурмовой группы, идущей в атаку.

III

Совершенно закономерно, что ключевым вопросом в прорывах неприятельской линии обороны в ходе боевых действий в Хорватии и в Боснии и Герцеговине для созданных Армии Республики Сербской и Армии Республики Сербской Краины являлся вопрос тактики пехотных действий.

Соответственно довоенным теоретическим правилам ЮНА, предусматривалась атака по всей линии обороны пехотной цепью в полный рост, и таким правилам следовали многие офицеры ЮНА, не важно, на чьей стороне оказавшиеся — сербской, хорватской или мусульманской.

К сожалению, теории пехотных атак уделялось мало внимания в той же ЮНА, что и приводило к тому, что иные офицеры ЮНА дискредитировали себя в глазах только что мобилизованных резервистов, пытаясь начать выученную ими атаку с цепями и криками «ура», при том что иные из них и сами становились в эту цепь.

Разумеется, от подобной практики быстро отказались, но ущерб авторитету офицеров она уже нанесла, а помимо этого других правил пехотных атак выработано не было. Ужесточение дисциплины здесь ничего бы не решило, и все закончилось бы лишь большим числом трупов.

Уже во Вторую мировую войну, когда главным стрелковым оружием были карабин и станковый пулемет, подобная тактика изжила себя, и германское командование со временем отказалось от таких атак, заменяя их прорывами пехоты на полугусеничных бронетранспортерах под прикрытием танков.

Атаки «человеческими» воинами проводились, правда, армиями Китая и Северной Кореи в ходе Корейской войны, но огромные потери приносили лишь отрицательный эффект, не давая миллионной армии «китайских добровольцев» реализовать свое численное преимущество в пехоте.

В Боснии и Герцеговине подобные пехотные атаки начала войны не в меру ревностных офицеров той же Армии Боснии и Герцеговины заканчивались после нескольких очередей сербских 30-мм зенитных самоходных установок «Прага», а дело завершали минометы и артиллерийские орудия сербских войск.

Сама скорострельность современного стрелкового оружия, его дальность и убойная мощь требовали, очевидно, практику пехотных атак линейного типа в корне пресечь.

IV

В армии Российской Федерации лишь с началом так называемой «Второй» чеченской войны 1999 года было обращено внимание на пехотную тактику и были созданы боевые группы в виде «двоек» и «троек» в составе пехотных подразделений и пехота, точнее, мотострелковые и парашютно-десантные подразделения начали применять более гибкий и рассредоточенный боевой порядок[vii].

После войны в Чечне в справочнике младшего командира Российской армии[viii] появилась фраза: «...атака противника в полный рост, как ведущая к большим потерям, не допускается».

Между тем казалось, что и до этой войны сама картина воинских учений должна была заставить задуматься иных генералов о смысле атаки тяжелонагруженных бойцов, едва ли способных бежать несколько сот метров до неприятельских траншей со скоростью не более 5–6 метров в секунду.

Даже на основании опыта учений можно было заключить, что такая атака заканчивалась бы смертью и ранениями большинства из них при построении цепями еще до подхода к траншеям.

Тут вряд ли помогли бы и рекомендуемые уставами пяти-шестикратное превосходство в силах и огневое подавление противника на 50%. Бессмысленность широких линейных атак обнаруживается даже из расчетов боевой скорострельности стрелкового оружия, что было достаточным для остановки в боевых условиях одним взводом роты или батальона или же одним отделением или снайперской парой целого взвода.

Сами рекомендации из старых правил — следовать атакующей пехоте за танками и БМП по их колеям — при наличии у противника выпрыгивающих мин натяжного действия или минометных мин и винтовочных гранат были бессмысленны.

В военной прессе ЮНА достаточно своевременно был опубликован в 1992 году в журнале «Войни Гласник» (Vojni Glasnik) перевод статьи майора Советской армии В. Баранова «О способах атак». Майор Баранов справедливо указал на устарелость атаки пехоты в цепях за танками, т.к., по его словам, за одну-две минуты непосредственной атаки пехоты она, не давая никакой серьезной поддержки танкам (2/3 от сотни ПТ средств мотострелкового батальона защищены броней), сама была открыта огню противника.

При этом пехотинцы, как писал Баранов, будут задерживать движение танков, подставляя их под огонь ПТ средств противника. Баранов, на основе опыта войны в Афганистане, предлагал бросок до неприятельских позиций проводить на БМП, идущих за танками, и, после проделывания прохода в минных полях, первый эшелон врывался бы на неприятельские позиции под огневым прикрытием второго эшелона. Далее пехота спешивалась бы и начинала «зачищать» эти позиции, чтобы потом второй эшелон вышел на достигнутый рубеж. Затем, меняясь ролями с первым эшелоном, он, под его прикрытием, развивал бы успех.

Все это достаточно разумно и вполне соответствует тем нуждам, которые возникли в Югославской войне, но редко удовлетворялись. Суть же того, что происходило на практике, была весьма проста — при прорыве траншей противника в большинстве случаев были потери убитыми и ранеными, плюс оставались незащищенные участки, где мог остаться противник.

Важным здесь было то, что первая волна атакующих осталась бы на занятых позициях и зачистила траншеи. Лишь тогда, после эвакуации раненых и убитых и перегруппировки, пехота бы продолжила наступление, усилившись резервными подразделениями.

V

Само применение систем управляемого и кассетного оружия отнюдь не означает того, что «пехота отжила своё». Скорее наоборот, так как новые эффективные системы вооружения существенно ограничивают применение больших масс бронетехники, как и устройства многокилометровых линий обороны.

Любая линия обороны ныне в состоянии быть преодолена применением не только управляемых, кассетных и термобарических боеприпасов, но и средств огневой поддержки пехоты.

Таким образом, подобная легкая пехота в идеальном случае нуждается, прежде всего, в системах оружия огневой поддержки, которые пехотинец мог бы иметь при себе либо транспортировать его на легких автомобилях повышенной проходимости, и то, прежде всего, противотанковых средств, легкой артиллерии (минометов) и буксируемых и переносных средств ПВО.

Примером наступательной активности сербской стороны в условиях города является взятие микрорайона Отес, находившегося в районе Илиджи, пригорода Сараево, в начале декабря 1992 года.

Командир сербской «Илиджанской» бригады Сараевско-Романийского корпуса, кадровый офицер ЮНА Зоран Боровина лично повел тогда войска на штурм, при этом главную роль в операции он отвел добровольческим отрядам[ix].

По его приказу отряд «Сырпска гарда (Српска гарда)» величиной с роту, под командованием Зорана Капетины, был поставлен под удар из-за того, что в его составе находилась бронетехника, а само подразделение — собрано из местных сербских добровольцев Илиджи.

Помимо них, в операции участвовали и отряд местных четников Бранислава Гавриловича «Бырнета», и отряд добровольцев СНО Драгослава Бокана, а также отряд специальной милиции Илиджи[x].

При поддержке артиллерии и бронетехники сербские силы, начав наступление 1 декабря, за два дня прорвали достаточно хорошо подготовленную мусульманскую оборону, состоящую из нескольких линий траншей, усиленных минными полями.

Мусульманскими войсками были понесены потери в несколько сот убитых, пленных и раненых. Правда, и сербы потеряли около двух десятков человек мертвыми, в том числе Зорана Боровину[xi].

Как раз в данном контексте опыт ударных отрядов югославской войны был достаточно поучителен, и этот опыт мог тогда стать основой для разработки новых правил тактики пехотных действий.

Слабым местом в этой тактике было то, что в ходе боевых действий в Боснии и Герцеговине 1994–1995 годов стало нормой после успешных прорывов обороны противника немногочисленными сербскими ударными (штурмовыми) отрядами часами, а то и днями дожидаться подхода основных сил пехотных подразделений, что не позволяло закрепить успех.

Причиной тому был отказ командиров, а то и основной массы бойцов, условно говоря обычной пехоты, идти за «штурмовиками» вперед. При этом, так как военного положения введено не было, особых прав по принуждению этой пехоты идти вперед также не было. К тому же «штурмовые» (то есть здесь известные как «интервентне», «юришне», «специалне» и т.д.) отряды не имели в сербских войсках особого правового статуса, дававшего бы им право принуждать остальных идти в бой.

Те же подразделения, что это право имели, — подразделения военной полиции и «специальной» милиции — к таким задачам редко привлекались, ибо их командиры стремились избежать потерь среди них.

Нередки при том тут были вольные или невольные недоразумения между командирами нескольких ударных отрядов, участвовавших в «акциях» (то есть в атаках в данном случае), которые препятствовали наступлению после удавшегося прорыва. Всё это приводило к ненужным потерям, а нередко и к оставлению взятых рубежей противника, которому даже не всегда надо было контратаковать в таких случаях.

В силу этого можно заключить, что ударные отряды должны иметь в ходе операции столько сил, сколько обеспечивали бы их командирам создание второго эшелона или резерва.

[i] Олейников А.В. Ударные батальоны в русской армии. Организация, тактика и подготовка штурмовых частей в Первую мировую войну (1915–1917 гг.) // Военно-исторический журнал. 2010. № 8.

[ii] Олейников А.В. Ударные батальоны в русской армии. Организация, тактика и подготовка штурмовых частей в Первую мировую войну (1915–1917 гг.) // Военно-исторический журнал. 2010. № 8.

[iii] Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году // Отечественная история. 2007. № 2.

[iv] Хене Хайнц. Черный орден СС. История охранных отрядов. М.: Олма-Пресс, 2003.

[v] Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году // Отечественная история. 2007. № 2.

[vi] Тухачевский М.Н. Вопросы организации и тактики пехоты // Революция и война. 1923. № 21. См. также: Тухачевский М.Н. Избранные произведения: В 2 т. М.: Воениздат, 1964.

[vii] Воробьев И.Н. Тактика мелких групп // Красная звезда. 20.09.2000.

[viii] Справочник младшего командира Российской армии. М., 2007.

[ix] O borcima za jednokratnu upotrebu. Intervju Gorana Grkovića // Nebojša Jevrić. Duga, br. 530.

[x] O borcima za jednokratnu upotrebu. Intervju Gorana Grkovića // Nebojša Jevrić. Duga, br. 530.

[xi] O borcima za jednokratnu upotrebu. Intervju Gorana Grkovića // Nebojša Jevrić. Duga, br. 530