Пожалуй, в отечественном языкознании трудно найти настолько же авторитетную и настолько же дискуссионную фигуру, как Дитмар Эльяшевич Розенталь. Автор более чем 400 научных работ, в том числе 150 книг, охватывающих практически весь корпус современной русской орфографии, грамматики и стилистики, общий тираж которых исчисляется миллионами экземпляров (точно до сих пор никто не удосужился подсчитать, и благодаря многочисленным переизданиям эта цифра продолжает расти), «польский еврей, научивший весь Советский Союз правильно писать и говорить по-русски» — при этом «всего лишь» кандидат даже не филологических, а педагогических наук (учёная степень присуждена в 1952-м без защиты диссертации, за изданный в 1949-1950 гг. учебник вовсе не русского, а итальянского языка для высших учебных заведений в двух томах), чья официальная биография выглядит как синопсис крепкого конспирологического романа с плотным шлейфом разных неофициальных анекдотов и мифов, так что неизвестна даже точная дата рождения главного героя (в этом качестве чаще всего называются 24 февраля и 19 декабря 1900 года, но есть указания и на 1899 год, и даже на 1898-й).
Неоспоримый факт состоит в том, что уроженец Лодзи (Царство Польское Российской империи), еврей по национальности (его «немецкое» имя Дитмар, как и имя его старшего брата Оскара объясняется сильными германофильскими настроениями отца, который и себе взял второе «немецкое» имя Зигмунд), полиглот (как утверждается, знал двенадцать языков) и откровенный трудоголик, он практически всю свою жизнь провёл в «тренде» советской власти — причём тренде не столько публичном, сколько глубинном. Уже в юности, будучи студентом историко-филологического факультета Московского университета (1918-1923) и параллельно обучаясь на экономическом факультете в Институте народного хозяйства имени К. Маркса, он работал личным секретарём А.Я. Вышинского, тогда занимавшего высокие посты в этих вузах, а впоследствии, несмотря на политический меньшевизм в своём личном деле, доросшего до постов Прокурора СССР (1935-1939) и министра иностранных дел (1949-1953). Поэтому нет смысла всматриваться в разнообразные предвоенные места работы и службы молодого советского специалиста по итальянскому языку, включая его стажировку (1924-1925) в уже фашистской тогда Италии, ни на сотрудничество (официально — в качестве преподавателя всё того же итальянского языка) с НКВД, ни на то, что маховик «сталинских репрессий» не задел Дитмара Эльяшевича даже по касательной, ни на воинское звание майора и медаль «За победу над фашистской Германией», полученные им в годы Великой Отечественной войны — с теми же пленными, в том числе итальянскими, тоже кто-то должен был общаться, особенно на перспективу. Всё это в биографии Д.Э. Розенталя — второе или даже третье дно, докапываться до которого на фоне его статуса «учителя учителей русского языка» представляется занятием маловажным (и отчасти даже не вполне достойным). Розенталь явно «играл лигой выше».
В историю русского языка и культуры он войдёт как человек, с которым связана систематизация и кодификация правил русского языка, письменного и устного, в 1950-х — 1980-х годах, акматической эпохи русской советской цивилизации. Его имя давно обрело качество нарицательного — как, например, в выражении «розенталева грамота», — а шутка про «побивание томами Розенталя и Щербы (Лев Владимирович Щерба (1880—1944) — известный российский и советский филолог, один из создателей психолингвистики)» родилась задолго до появления в постсоветской России феномена «граммар-наци», при этом упомянутые тома признавались неким аналогом ветхозаветных камней как орудия, при помощи которого казнят — в данном случае «лингвистически» — нарушителей принятого порядка. Что касается степени личного участия Дитмара Эльяшевича в реформе русского языка 1956 года, закреплённой изданием «Правил русской орфографии и пунктуации», утверждённых Академией наук СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР, то это вопрос спорный: первые опубликованные работы Д.Э. Розенталя в этой сфере, «Литературное редактирование» (совместно с К.И. Былинским, который — наряду с С.Г. Бархударовым и В.В. Виноградовым — как раз значится среди официальных авторов «Правил») и «Практическая стилистика современного русского языка» (совместно с В.А. Мамоновым) датированы только 1957 годом. Это не значит, что он вообще не участвовал в данной работе — в конце концов, всё-таки с 1931 года работал в редколлегии журнала «Русский язык в советской школе» (с 1936 года — «Русский язык в школе»), где в 1938 году стал заместителем главного редактора, а также вошёл в Орфографическую комиссию Института русского языка АН СССР, — но среди авторов реформы 1956 года явно был не на главных ролях. Иное дело, что последующую «правоприменительную теорию» этой реформы доверили не кому-то ещё, а ему лично. В 1962 году Дитмар Эльяшевич стал заведующим кафедрой стилистики на факультете журналистики МГУ и занимал эту должность до 1985 года. Данный период можно считать временем «лингвистического правления» или даже «лингвистической диктатуры» Розенталя, ученики которого заняли все средства массовой информации СССР, а на эту «практическую лингвистику» газет, журналов, радио и телевидения вольно или невольно ориентировались и педагоги, и научные работники, и книгоиздатели, и так далее, и тому подобное. Ещё большее значение его трудам придавал и тот факт, что советское общество в те годы стало обществом поголовного среднего образования, и это образование, как и всё бытие нашего общества определялось «грамотой от Розенталя» — к её качеству можно относиться по-разному, и спектр оценок здесь чрезвычайно широк: от полного приятия до обвинений в «языковом застое» и даже в катастрофе 1991 года, — но иного общепринятого стандарта русского языка в СССР тогда объективно не существовало. И этот стандарт не только неразрывно связан с историей нашей страны, с её «плюсами» и «минусами», но до сих пор остаётся если не образцом, то фундаментом для дальнейшего развития русского языка.
Тем более важным, что в настоящее время, после начатого в 2011 году процесса тотальной отмены советских подзаконных актов, под эту отмену попали и «Правила» 1956 года, что нашло своё отражение в решении Верховного Суда России от 24.05.2021 г. № АКПИ21-175, где подтверждается, что «В настоящее время Правительством Российской Федерации правила русской орфографии и пунктуации не утверждены». Иными словами, норма конституционного права, согласно которой «Государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации» (ст. 68, п.1 Конституции РФ) не подкреплена современным сводом правил русской орфографии и пунктуации утверждённым на уровне правительства. Тем самым государственный язык нашей страны находится де-факто в неопределённом правовом положении, и эту неопределённость активно заполняют разные порталы и «институты» — иногда весьма сомнительного качества и направления. Конечно, русский язык — живой, а не мёртвый язык, он продолжает меняться и развиваться, но всё-таки некий государственного уровня стандарт для него остро необходим. 125-летие Д.Э. Розенталя даёт повод и возможность ещё раз напомнить об этом.
