"ЗАВТРА". Меня иногда спрашивают: какие книги вы можете порекомендовать? В последнее время я называю вашу — "Некоронованные короли красного Китая". Там масса уникальной фактологии, тонкой современной аналитики. Сомневаюсь, что в китайской прессе когда-либо были разобраны кланы Китая на таком уровне.
Николай ВАВИЛОВ. Этот вопрос не обсуждается ни в китайской научной и политической прессе, ни тем более у нас в отечественных изданиях и отечественной прессе. Начну с наших публикаций. Мы с КНР являемся квази-союзниками. И эти отношения чрезвычайно важны для обеих стран, поскольку вследствие этого мы имеем самую спокойную и самую протяжённую границу. Более того, наши стратегические интересы в отношении противостояния США также параллельны и часто совпадают. Следовательно, у нас стремятся не печатать такие острые для Пекина темы. Для КНР данная тема ещё более табуирована. И это связано с тем, что Китай должен оставаться единым, а наличие кланов предполагает центробежные тенденции в политической динамике этой огромной и самой населённой в мире страны. Считается, что с кланами и группировками нужно бороться, как некогда Ленин боролся с фракционностью. Впрочем, в "Жэньминь жибао" вы о кланах прочитаете, если умеете читать "Жэньминь жибао". Как говорил академик Василий Павлович Васильев, востоковед XIX — начала XX веков: китайские тексты надо не только читать, но и понимать. Напомним, что современная КНР начала формироваться как единое пространство из фактически разрозненных, достаточно автономных частей различных подконтрольных военных групп, которые выступали под единым брендом Коммунистической партии Китая. Сегодня это государственный идеологический монолит, который, однако, не даёт современному аналитическому востоковедению изучать внутреннее членение Китая, его истинное строение. Чтобы его исследовать, нам приходится оперировать категориями дореволюционного Китая. Пониманием того, что в Китае есть несколько китайских языков, несколько субэтносов, которые, по сути, различаются между собой, как народы в рамках одной языковой семьи. Отличаются в значительной степени, до взаимного непонимания.
Конечно, это было понятно и самому Сталину, и всему отечественному востоковедению. Но после Народной революции 1949 года в отечественной китаистике предпочитали в открытых публикациях не говорить о наличии базовых противоречий внутри КНР. Отечественные востоковеды чаще всего предпочитали не видеть второго дна и начали воспринимать Китай как некое единое пространство, что естественно породило множественные противоречия и вопросы. Например: почему провинция Хэйлунцзян разрешила на границе с Россией рожать троих детей?
"ЗАВТРА". Об этом, кстати, наши журналисты не говорили.
Николай ВАВИЛОВ. И правильно! Знаете, какая паника бы началась в нашем обществе? Очевидно, что со стороны китайцев это была пропагандистская акция. Ни один другой регион не принял такого закона, только этот, граничащий с Россией.
"ЗАВТРА". Совершенно верно. Всё это время мы не изучали то, что теперь называем "теорией регионализма", мы забыли, что Китай делится на чёткие языковые, культурные, экономические регионы, которые отличаются друг от друга как страны ЕС или провинции Римской империи.
Николай ВАВИЛОВ. Да, Китай больше всего похож на Римскую империю с достаточно определёнными правами провинций и со спецификой центра — столицы. Мы перестали изучать диалекты, которые расценивались нами как отклонение от нормы. В то время как на самом деле речь идёт о нескольких китайских языках и, соответственно, нескольких китайских этнических общностях, внутри каждой из которых своё сложное деление. Это вопрос, которым должен заниматься институт Академии наук.
"ЗАВТРА". У нас есть Институт Дальнего Востока, например.
Николай ВАВИЛОВ. Есть. Но ИДВ, как и вся РАН, сидит на уменьшающихся бюджетах. Идёт фактический погром науки. В этих условиях, когда специалистам платят гроши, много времени не остаётся для работы над китайскими диалектами. Он не занимается диалектами… На Восточном факультете Санкт-Петербургского государственного университета (тогда он назывался Ленинградский государственный университет) изучение шанхайского диалекта было отменено в 1985 году и, видимо, до сих пор не восстановлено.
"ЗАВТРА". Так же и сами китайцы.
Николай ВАВИЛОВ. Уже 800 миллионов китайцев овладело путунхуа. Но не всегда их понимают остальные китайцы. Нет, конечно, любой образованный горожанин спокойно говорит на путунхуа. Иногда он его коверкает, но, в принципе, его понять можно. Тем не менее, диалект сохраняет свою силу, так как, исходя из языкового и исторического принципа, у каждой диалектной группы есть история своего независимого государства. То есть это не просто диалект, не просто субэтносы — это субэтносы с историей независимого государства. И мы должны это чётко понимать.
Вы понимаете, что миллиард триста миллионов человек — это население, сопоставимое с числом жителей Европы, России, США и арабского мира вместе взятых. Оно не может быть однородным. Его очень сложно исследовать, это море — тёмное, непрозрачное, потому что китайцы, как правило, не допускают до своего сокровенного никого, даже соседние диалектные группы. И если мы говорим, например, о работе "Южного Китая", как издательства, как небольшой группы востоковедов, то мы просто вошли по щиколотку в это море. А там дальше — океан со своей Марианской впадиной.
Китайские провинции очень разные. Есть бедные, есть передовые и богатые. Вот, например, по итогам 3-го квартала 2016 года экономика провинции Гуандун превысила по объёмам экономику всей России. Это одна из 33-х провинций Китая, и население её составляет только 110 миллионов человек… Они бьют все показатели не только по экономике. Длина скоростных дорог 10 тысяч километров — только в провинции Гуандун; длина метро 450 км — больше, чем всё метро в России; там два вуза — университет Сунь Ятсена и Южно-китайский инженерный университет, — которые в мировых рейтингах стоят выше МГУ и СПбГУ. Вот что мы знаем про одну провинцию Китая. Про другие ничего не знаем, так как никто не изучает их.
"ЗАВТРА". Какие ещё есть шокирующие факты, которые надо исследовать и которые сразят наших читателей?
Николай ВАВИЛОВ. Например, многие думают, что Китай — это три учения: буддизм, даосизм и конфуцианство. И молятся они либо Будде, либо своим даосским божествам домашнего очага. Между тем, по статистике христианских исследовательских институтов, к 2035-2040 гг. Китай станет самой крупной христианской страной в мире, если китайское руководство прекратит жёсткое давление на это вероучение.
"ЗАВТРА". Там больше 80 миллионов христиан.
Николай ВАВИЛОВ. Есть данные о трёхстах миллионах протестантов и ста миллионах католиков. Китайцы меняют буддизм на христианство, это дань моде. Когда это началось — мы не знаем. Повторюсь: наши учёные изучают постколониальный Китай — мы обладаем знаниями, накопленными с Мао Цзэдуна до культурной революции. После того, как в 1966 году произошла культурная революция — полное уничтожение всех советских агентов влияния в Компартии Китая, — у нас нет никакого метода.
"ЗАВТРА". Во время культурной революции произошла зачистка?
Николай ВАВИЛОВ. На самом деле она началась гораздо раньше — сразу после того, как пришёл к власти Хрущёв. В 1954 году был уничтожен Гао Ган, человек, который предлагал создать 17-ю советскую республику из Маньчжурии и войти в состав Советского Союза. Преданнейший человек Сталина.
Мао Цзэдун был, по моим ощущениям, крайне негативно настроен к Сталину изначально. Впрочем, как и к США. Ему претило любое иностранное участие в политике Китая, известно, что он никогда не был за границей, кроме как в СССР в гостях у Сталина. Это был настоящий первый национальный вождь китайского народа.
После зачистки, то есть к концу культурной революции, советская агентура оказалось полностью уничтоженной. До последнего времени российское руководство практически не знало, что происходит в Китае. Сейчас РФ ведёт работу по восстановлению представлений о Китае, но это только приближение.
"ЗАВТРА". Что можно сказать о политической обстановке в современном Китае?
Николай ВАВИЛОВ. Там океан политических группировок. Если говорить очень абстрактно, там есть две крупные группы, два полюса притяжения. Есть продемократическая группа, связанная с Демократической партией США, в неё входят выходцы из Комсомола. Есть Республиканская партия, тесно связанная с китайским пентагоном, с Китайской партией, и она представлена нынешним лидером Китая Си Цзиньпином.
У каждой группы есть не только социально-политическая составляющая, но и географический центр влияния. У комсомольской группы это регион Янцзы, прежде всего провинция Аньхой, малоизвестная, не очень развитая, но из малоизвестных и малоразвитых провинций выделяются очень сильные и яркие лидеры. Географическая база Си Цзиньпина — провинция Шаньси. Оттуда и большинство армейских руководителей — силовой блок.
Последние несколько лет у нас принято воспринимать Китай как союзника. Хотя враждебные политические акты по отношению к России там происходят. Это и история с деторождением в провинции Хэйлунцзян, о которой я рассказывал выше. Это и переименование города Айхуэй в Айгунь (Айхунь). Айхунь — город, названием которого был подписан айгуньский договор, положивший основу для передачи нам территории Амурской области, Хабаровского и Приморского краёв. Так китайцы решили подчеркнуть боль утраты территорий, которые перешли под юрисдикцию России. Потом в городе Хэйхэ также переименовали аэропорт в честь этого договора.
Подоплёка этих политических игр очень проста, если присмотреться. Глава обкома провинции Хэйлунцзян — это Лу Хао, бывший председатель китайского Комсомола, представитель продемократической группировки. В Китае есть ряд руководителей, которым хотелось бы видеть врага не в образе Японии, Тайваня или стран юго-восточной Азии, а в образе России. Пока у власти Си Цзиньпин — сын выдающегося революционера, маршала, полевого командира Си Чжунсюня, который был тесно связан непосредственно с Советским Союзом, — нам опасаться нечего. Но при смене власти ухо надо держать востро.
"ЗАВТРА". Вероятно, в связи с приходом Трампа демократическая линия в Китае чувствует себя не очень хорошо. Как и демократическая линия в России. Свидетельством тому служит арест Улюкаева, например.
Николай ВАВИЛОВ. Арест Улюкаева очень активно обсуждался в китайских СМИ. Просто поражает глубина знания вопроса и ситуации в нашем энергетическом секторе. С чем это связано, спросите вы? Только в одной приграничной провинции с Россией, уже упомянутой Хэйлунцзян, за последние два десятилетия подготовлено более десяти тысяч специалистов по русскому языку. Вы можете себе представить объём людей, которые знают русский язык в Китае?
"ЗАВТРА". Каждому русскому китайцы могут предоставить по индивидуальному переводчику… Общеизвестно, что Дональд Трамп негативно относится к Китаю. Он даже говорит о том, что китайцы придумали климатическую угрозу.
Николай ВАВИЛОВ. Климатическое оружие — это действительно не шутки. Я жил два года в Пекине, и по мановению волшебной палочки на время крупных официальных событий смог и тучи разгонялись на 4-5 дней. У китайцев, я думаю, очень большой прогресс в этом плане. Если Трамп будет уничтожать связи, построенные по комсомольской линии, то выиграет от этого Си Цзиньпин. Любое обострение в Южно-Китайском море приводит к консолидации китайского общества вокруг армейской элиты.
"ЗАВТРА". И эту элиту как раз представляют силовики и Си Цзиньпин.
Николай ВАВИЛОВ. Абсолютно верно. Соответственно, Трамп — это, конечно, беда для китайско-американских отношений. Прежде всего, для экономических отношений, так как товарооборот США и Китая достиг почти 600 миллиардов долларов. Китайцы зарабатывали на торговле с США порядка 350 миллиардов долларов. Это было очень много. Теперь, с приходом Трампа, произойдёт большая коррекция их торгово-экономических отношений.
Торговые отношения с США, Канадой, Малайзией, Сингапуром, ЮАР, Бразилией сильно подвержены коррекции, но не стоит забывать, что все эти страны — реципиенты именно комсомольских корпораций. То есть торговля сокращается именно по линии комсомольцев. Си Цзиньпин сейчас развивает проект "Экономического пояса Шёлкового пути" — это совершенно противоположный вектор торговли: торговые связи со Средней Азией, Пакистаном, Ближним Востоком. И не последнюю роль в становлении Шёлкового пути играют китайские мусульмане. Исходя из этого, от победы Трампа и сокращения китайско-американской торговли Си Цзиньпин выигрывает.
"ЗАВТРА". Да, кстати, мало кто знает, что в Китае очень много мусульман.
Николай ВАВИЛОВ. Мусульмане играют значительную роль в системе того же Си Цзиньпина, они один из ключевых элементов в строительстве Шёлкового пути. Одновременно они же и серьёзнейшая проблема для китайского руководства. Об этом говорят постоянные волнения в Урумчи. Китай — самый крупный внешний партнёр большинства арабских государств. Он же одновременно является реципиентом арабской нефти. Это значит, что введение нефтяного юаня как единицы торговли между арабскими странами и Китаем — это реальность, на которой строится торговля через Шёлковый путь. И она будет защищена рядом военных альянсов, которые сейчас формируются по линии Пакистана, Таджикистана и Афганистана. Это тоже мало кто обсуждает, хотя это генеральное направление внешней политики Си Цзиньпина.
Что касается внутренней политики, то Си Цзиньпин позиционирует себя как умеренный традиционалист. Благодаря своей умеренности, нейтральности он смог привлечь на свою сторону большинство китайской элиты.
"ЗАВТРА". А какую роль играет Коммунистическая партия в современной политической жизни Китая?
Николай ВАВИЛОВ. Если говорить о политическом влиянии, то зачастую, анализируя эту сферу, мы ошибаемся, ориентируясь лишь на политические термины. Политическим влиянием кроме партий обладают в Китае и Комсомол, и Всекитайское профсоюзное движение, и Всекитайская федерация женщин, и экологическое движение, и движение христиан. Главный смысл — единство. В Китае главный стержень — демократия согласия. Это как у нас "Единая Россия", которая объединяет очень широкий спектр людей. Компартия Китая инкорпорировала в себя различные политические группы и объединения. Само существование Компартии обеспечивается за счёт некоего согласия в единстве и направлении вектора общественного движения.
"ЗАВТРА". Но помимо Компартии есть ещё партии. У них не однопартийная система.
Николай ВАВИЛОВ. Да. В Китае девять партий. Есть даже партия с анархистским уклоном, "Максимальная справедливость" называется. Идеологические структуры Компартии на протяжении очень многих десятилетий занимались тем, что следили за возможностью появления любой другой структуры, которая сможет объединить Китай по какому-то иному принципу. Как только сомнительное, по мнению Компартии, объединение преодолевает границы одного города — оно сразу ставится под контроль определённых органов, чтобы не возникали филиалы. Тотальная слежка и контроль в результате привели страну к некоему идеологическому вакууму. Но несмотря на жёсткий идеологический контроль, сейчас Коммунистическая партия и Комсомол, по нашим косвенным данным, испытывают очень большие проблемы, в особенности в связи с глобальной и внутрикитайской информационной революцией.
"ЗАВТРА". Я общался с молодыми китайцами и удивился их прохладному отношению к идеологии.
Николай ВАВИЛОВ. Сегодня в Китае отсутствует какая-либо неформальная сетевая структура, которая бы всех объединяла. Одновременно Комсомол и Компартия испытывают серьёзный кризис. Единственная структура, которая способна иметь везде филиалы и объединить Китай, — это китайская армия. Но и ей нужна идеологическая платформа, вследствие чего китайское руководство сохраняет все идеологические постулаты. Эти трудности толкают нас на рассуждение о различных сценариях дальнейшего будущего Китая как единой страны.
"ЗАВТРА". Будет армейский Китай.
Николай ВАВИЛОВ. Это вы сказали, но де-факто и религиозная, и профсоюзная, и другие политические организации не имеют контроля над обществом. Идеи равенства, марксизма-ленинизма хоть и прописаны в конституции, но они испаряются, исчезают, теряют свою былую плотность. И в этом смысле важнейшую роль сейчас играет борьба вокруг фигуры преемника товарища Си. Посмотрим в ближайший год, что принесёт эта борьба. Либо Си сменит конституционные положения и пойдёт на третий срок, либо появится новый человек, который зафиксирует новое соотношение сил. Нас ждёт много интересного в отношении китайских событий.
Илл. Терракотовая армия. Дефицита населения в Поднебесной не было никогда.
