За последние годы наше общество впервые столкнулось с таким судебным процессом, в котором обвиняемыми стали сразу 11 человек. И, наверное, впервые за последнее время были вынесены весьма жёсткие приговоры участникам «террористической организации» (пишу эти слова в скобках, так как материалов дела, которое проходило в закрытом режиме, не видел и могу полагаться исключительно на краткую справку самого следствия): от 6 до 18 лет. Примечательно, что ни к ИГИЛ, ни к другим запрещённым в России организациям они отношения не имели. А приговоры — ого-го! И уже потому такой широкий резонанс приобрело это дело. Петиции, обращения…
Задержанных и арестованных позже молодых людей обвинили по разным статьям Уголовного кодекса:
— организация террористического сообщества (ч. 1 ст. 205.4 УК),
— участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК),
— незаконное хранение огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 222 УК),
— незаконное хранение взрывчатых веществ (ч. 1 ст. 222.1 УК),
— покушение на поджог или взрыв из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 167 УК с применением ч. 3 ст. 30),
— покушение на производство или сбыт наркотиков в крупном размере (п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК с применением ч. 3 ст. 30 УК).
Короче, полный букет вполне серьёзных статей УК РФ.
Осуждённые — не подростки и не дети. Вполне состоявшиеся люди хоть и молодого, но отнюдь не юношеского возраста, а потому списывать их шалости на юношеский максимализм не приходится. Более того, они ровесники — народовольцев, которые тоже готовили и осуществляли теракты, проходили по громким процессам, многие были осуждены к длительным срокам, а кое-кто приговорён к смертной казни. Замечу, что и народовольцы не признавали себя виновными, отрицая причастность к преступной деятельности. И так же на их сторону встало тогдашнее «прогрессивное либеральное общество».
Почему я провёл такую параллель? Мне очевидно, что именно в этой среде в таком возрасте (опять-таки — если принять, что все обвинения обоснованы) накапливается протестная энергия, которая выражается в крайних и, подчас, жестоких формах.
Для оценки случившегося не хватает многих составляющих. И, в первую очередь, мотива. Конечно, можно удовлетвориться формулой «вооружённый переворот с целью свержения власти». Если допустить, что они идиоты, насмотревшиеся фильмов типа «V — значит вендетта» и «Союз спасения», то поверить можно. Но тогда это — не вопрос права, а вопрос психиатрии. Зачем? С какой целью и какими силами? Что дальше? Какая программа развития и смены шила на мыло? И почему — Пенза? С Питером и Екатеринбургом всё более-менее ясно — вплоть до «революционной наследственности». Но Пенза?
Признаюсь я, что, хотя и не особо следил за развитием ситуацией, но обменивался мнениями по ходу дела со своими коллегами. Такими же, как и я, людьми из советского политического сыска. И у них, как и у меня, «пазлы не складываются». Причина — весьма серьёзные сроки приговоров. Очень!
Значит, за этим что-то есть? И именно из-за того, что «что-то есть» процесс и был закрытым? Но в свет выброшено невнятное и неудобоваримое объяснение. Обычно, когда мы имеем дело с такими приговорами, у них имеется информационное сопровождение. И оружие выложат на столы, гранаты, пулемёты, прокламации и мешки с наркотиками… Здесь же — ничего. Типа — поверьте на слово.
Возможно, что при других условиях общество приняло бы эти приговоры как данность. Но сегодня, когда уже есть прецеденты — «дело Голунова», например, — хочется понимать… Я не сторонник конспирологических версий, но как профессионал, понимающий процесс разработки по таким делам, могу предположить, что основной упор делался на оперативно-технические доказательства. Переговоры, переписка… И именно это, возможно обусловило закрытость процесса. Немаловажным являлось и увлечение некоторых из фигурантов «дела Сети» страйкболом, а также легальное владение оружием.
Но что, по мнению заговорщиков, должно было остаться в осадке? Убийства людей — своих же соотечественников? Поджоги, теракты? Цель?
Я не случайно вспомнил народовольцев. Вполне сытых и амбициозных. Но их цели были ясны.
«Ввиду этого партия Народная воля считала своей задачей «политический переворот с целью передачи власти народу». Как орудие переворота, партия выставляла учредительное собрание, избранное свободной всеобщей подачей голосов. Обязуясь вполне подчиниться народной воле, партия, тем не менее, выставляла свою программу, которую должна была защищать во время избирательной агитации и в Учредительном Собрании:
— постоянное народное представительство, имеющее полную власть во всех общегосударственных вопросах;
— широкое областное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей, самостоятельностью мира и экономической независимостью народа;
— самостоятельность мира, как экономической и административной единицы;
— принадлежность земли народу;
— система мер, имеющих цель передать в руки рабочих все заводы и фабрики;
— полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации;
— всеобщее избирательное право, без сословных и всяких имущественных ограничений;
— замена постоянной армии территориальной».
Ничего не напоминает? Речи на митингах и в партийных залах. И хотя мы шагнули далеко вперёд, но многое (если поменять на современную терминологию) актуально и сегодня.
А что со стороны самих членов «Сети»? Нет внятного объяснения материалам, а лишь обвинения «сатрапов» в пытках и издевательствах. Неужели так законспирированы, так упёрты в своей невиновности? Сомневаюсь. И только потому, что никто не пояснил смысла их деятельности простым русским языком. Цели, задачи, формы, методы, силы, средства… Чего они хотели?
Ничего не ясно. Повторюсь — может быть, общество и приняло бы как сам процесс, так и приговоры. Но — не срастается. И именно поэтому такой резонанс. Либеральная, да и нелиберальная общественность всегда «против шерсти». Даже при очевидности злодеяний анархистов прошлого она возводила их на пьедестал. Зная, понимая, но не осуждая… Но тут вопрос не либерального эпатажа, а вопрос непонимания.
Нельзя жить в обществе, где власть не может или не желает объяснить свои поступки и действия.
Оставляя пока дело «Сети» в стороне, хочу отметить другое.
Моя служба проходила в одном из сложных, с точки зрения мировоззренческих конфликтов подразделении, 5-м отделе столичного управления КГБ СССР. Непросто складывались отношения с интеллигенцией, молодёжью. Но было понимание правил игры.
Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов всегда говорил, что арестовать и осудить человека несложно, если есть основания. Но главное — не допустить, чтобы такие основания появились. Задача, чтобы гражданин не переступил черту, отделяющую свободу от несвободы. Для этого существовали разные формы. От личных профилактических бесед до вынесения официального предостережения от имени органов КГБ. При этом человек понимал, что если он переступит эту грань, то материалы предостережения лягут в его уголовное дело. И уже никто не сможет сказать, что он оступился, или совершил преступление по недомыслию. Предупреждали? Ваша подпись? Ну тогда посидите «на дорожку». Всё ясно и понятно. Любой арест по таким обвинениям — это шок для общества. И отправляя за решётку одного «диссидента новейшего времени», пацана-недоумка, мы создаём протестный электорат из его родственников, друзей, знакомых, и даже тех, кто его в глаза не видел, но заподозрил в действиях властей произвол и нарушение законных прав. И несть им числа.
Первый шеф Третьего отделения Канцелярии Его Императорского Величества Александр Христофорович Бенкендорф наказывал своим сотрудникам: «Наблюдать, чтоб спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо властью или преобразованием сильных лиц, или пагубным направлением людей злоумышленных». Конечно, можно сказать: «Так это задача жандармов!», — но разве не таковы высшие цели любой правоохранительной системы? Заметьте это говорил человек, находящийся на вершине власти! Можем ли мы сказать, что кто-то сегодня предметно защищает права, нарушенные чьей-либо властью? Предметно и оперативно? Отчасти — да. Но в целом…
Более того, после таких приговоров кое-кто в структурах увидит «знак». Отмашку. Не идеализируя правоохранителей, могу заметить, что такие «отмашки» приводят к беспределу и анархии «закона». Президент Российской Федерации Владимир Путин много раз повторял, что надо бороться за народонаселение. При этом не только за его численность, но — главное! — за людей- сторонников гармоничного развития общества, страны, государства. Я помню приход Андропова к власти. Очень непростое время было. Очень. И часто приходилось слышать: мы готовы «затянуть пояса», лишь бы вытащить страну из ямы. А сейчас кто свои пояса пожелает затянуть, читая о бонусах в Сбербанке, ВТБ, Роснефти и Газпроме? Значит, через колено никого не сломить. Значит, надо менять тактику. А суть этой тактики проста — слушать народ! Не прикормленную клаку, а народ.
Мы много говорим о «цветных революциях», госпереворотах с участием ЦРУ. И это правда… Но надо понимать, что значительные угрозы таятся внутри страны. И их можно сформулировать очень коротко — это нарушение законных прав и свобод граждан. Что греха таить, ведь неуважение к правоохранителям базируется не на неприятии их мундиров и погон, или видео посиделок с откровенно криминальными лозунгами. А, прежде всего, на образе, основанном на деятельности представителей структур власти. Не только ФСБ, МВД, СК и так далее, но и вороватых губернаторов, мэров, министров и прочих персон, которые сегодня шьют рукавицы в местах лишения свободы. Я не раз писал, что определённая категория чиновников высшего ранга, которым государство доверило власть, должны быть судимы за не мошенничество и воровство, а за государственную измену. Не иначе!
Но вернёмся к «делу Сети». Если допустить возможность процесса против вооружённых террористов, то что является его первопричиной? Ведь таких латентных, хоть и не дошедших до точки невозврата «Сетей», немало: турбулентность в обществе высокая. И она уже — не кухонная, а вполне очевидная. Достаточно взглянуть за окно, чтобы понять превратности нашего нынешнего бытия. Непростого и безотрадного. «Человек проходит как хозяин неоглядной Родины своей»? Да, но страшно мало этих людей, страшно далеки они от народа. Уж не это ли стало причиной такому громкому и неоднозначному процессу «одиннадцати»? Типа, чтоб другим неповадно было. Но такими штуками можно испугать того, у кого что-то есть. А если у этих людей уже ничего нет? Да и время не то, чтобы пугать…
Экстремизм и терроризм в нашей жизни — не данность. Это производные. Что наглядно показано примером той же Чечни. А в основе их лежат, на первый взгляд, бытовые проблемы. Но, накапливаясь, эти проблемы сегментируются и выходят наружу, становятся реальным общественным процессом. И на этом этапе уже создаются организации, со своими активистами и лидерами. Стихийно или при помощи внешних сил. А если проблемы не решаются, хотя это «не бином Ньютона», то такие организации получают растущую поддержку в обществе. И неизвестно, куда они поведут, на какой «майдан». Власти сами формируют таких «героев» своими действиями.
При этом часто кивают на Запад: мол, там спуску «своим» экстремистам не дают, и живут прекрасно! Но Россия — не Запад. Мы — иные. У нас не было колоний и рабов. Мы никого не эксплуатировали. Мы сами фактически были рабами, а наша страна — полуколонией того же Запада. Мы от этого избавились — и нас опять, вот уже 30 лет, заталкивают обратно! Поэтому наше отношение ко многим моментам не вписывается в западные стандарты. И, когда наши власти тащат в правоохранительную сферу кальку западных стандартов, «на выходе» получается «эффект карго-культа» и контрафакт. Съездил чиновный прыщ на Запад или на Восток, открыл рот от изумления тамошними порядками, и на тебе — законопроект, потом закон! А начинаем его выполнять — так сплошные косяки… Кстати, если бы на заре своей карьеры я сказал про отсутствие каких-то законов, — мне бы, условно говоря, отрезали язык и выкинули на улицу. Работать надо по тем законам, которые есть! А их достаточно на все случаи жизни. Думать надо! И прежде всего — о последствиях для страны, для её власти и — самое главное! — для её народа.
А «косяки» — это «синдром исполнителя». Главное — процесс, результат — ничто. Не раз задумывался о том, почему наши исполнителя ни Бога, ни прокурора не боятся? Главное, чтобы их не ругал прямой начальник. Отсюда — и фальсификация дел, и подбрасывание наркотиков, и «допросы с пристрастием», то есть пытки… Против этого только одно лекарство — жёсткое подавление любого нарушения закона в любой структуре исполнительной власти.
Однажды Жванецкий сказал: «В драке не вступятся, в войне победят». Увы, для нас это характерно. Перед лицом общей угрозы в одном строю воевали большевики и зэки, красные командиры и белые офицеры. Потому что для всех нас Россия — одна. Но когда нет беды снаружи, то беда проявляется внутри, в наших головах. Мы всех делим на «своих» и «чужих». В мире, в стране, даже в коллективе… Да и в правоохранительной системе. На «своих» и «чужих». На «элиту» и «быдло», с которым можно делать всё что угодно. И именно в этом общество, либо часть его, в ситуации с «Сетью» увидела серьёзную угрозу. Через приговоры одиннадцати фигурантам для себя лично.
Повторюсь, что я не знаю материалов дела. Я знаю, что невнятная, противоречивая и закрытая позиция правоохранительных органов лишь накаляет ситуацию. Создаётся впечатление, что кто-то умело разыгрывает свою карту перед значительным событием в нашей жизни — внесением поправок в Конституцию. Обычно в СССР перед событиями такого масштаба оперативная и судейская активность сводилась к необходимому минимуму — чтобы столь значимое дело не оказалось омрачено чем-либо… Сейчас же у нас всё «от обратного».
P.S. Конечно, мне могут возразить: мол, кто о чём, а вшивый о бане. Но не сказать не могу. Каждое силовое ведомство содержит пиарщиков. Их держат для того, чтобы они могли объяснить то, что не всегда поддаётся осмыслению. В данном случае мы имеем дело с «молчанием ягнят», которые не только не пытаются дать реальные пояснения по делу, но своим молчанием вызывают дополнительные сомнения…
