После своего балканского турне президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган анонсировал возможные изменения в кабинете министров. Но сделал это своеобразно, не уточняя, о каких сферах и министрах ведётся речь, и когда именно следует ожидать предполагаемых отставок. Комментируя ситуацию, турецкая газета "Хюрриет" отмечает, что "Эрдоган всегда мотивированно проводил перестановки в своём правительстве, обозначая формирующиеся балансы сил как внутри правящей Партии справедливости и развития, так и на её внешних контурах".
После победы на президентских выборах 14 мая 2023 года Эрдоган почти полностью изменил состав правительства, сохранив только министров здравоохранения и культуры. В кабинет вошли фигуры, имеющие западный образовательный бэкграунд. Так главой МИД был назначен Хакан Фидан, с 2010 года руководивший Национальной разведывательной организацией (MIT). Ранее предполагалось, что он может занять пост вице-президента, расширив полномочия, однако на эту позицию выдвинули Джевдета Йылмаза, ранее уже входившего в правительство. Портфель министра национальной обороны получил генерал Яшар Гюлер — кадровый военный, до этого занимавший место начальника Генерального штаба. Министерство внутренних дел возглавил Али Ерликая, с 2018 года находящийся на посту губернатора провинции Стамбул.
Наибольшее внимание иностранных экспертов тогда привлекло возвращение в Министерство финансов спустя восемь лет Шимшека — специалиста, обладающего доверием западных инвесторов и способного, как считалось, решать проблемы в турецкой экономике. Также утверждалось, что это правительство, призванное решать экономические проблемы с опорой на новый курс во внешней политике, "просуществует ближайшие пять лет".
Но первые сигналы тревоги стали звучать уже осенью того же года и в необычном ракурсе, поскольку борьба с инфляцией оказалась безуспешной. Но вместо экономического блока правительства под удар попал почему-то только глава МВД Сулейман Сойлу — радикальный националист, который публично обвинял Запад во вмешательстве во внутренние дела Турции и угрожал оппозиционным лидерам расправой. Правительство Шимшека удержалось, ему пели осанну, ведь Турция была исключена из "серого" списка Финансовой группы по борьбе с отмыванием денег (FATF), что позволило привлечь в страну многочисленные инвестиции. Затем международное рейтинговое агентство "Мудис" повысило кредитный рейтинг Турции с B3 до B1 и дало ему положительный прогноз. Турции обещали усиление потока иностранных инвестиций.
Но через 10 месяцев правящая Партия справедливости и развития (ПСР) впервые с 2002 года потерпела поражение на муниципальных выборах и утеряла контроль практически над всеми крупными мегаполисами страны. Эрдоган в обращении к нации заявил: "Спустя девять месяцев после нашей победы на выборах в мае 2023 года, к сожалению, мы не смогли получить на муниципальных выборах тот результат, которого хотели и на который надеялись". Турецкие эксперты заговорили о возможности создания коалиционного правительства с включением в его состав представителей оппозиции. Но вместо этого в турецких СМИ появились сообщения о возможной попытке госпереворота со стороны ряда сотрудников полиции, и что об этом Эрдогана предупредил его соратник, лидер партии "Национальное движение" Девлет Бахчели. Он заявил, что "группа лиц в Управлении безопасности Анкары и органах правосудия планировала повторить попытку переворота в Турции 2016 года". Главная прокуратура Анкары начала специальное расследование, результаты которого остаются до сих пор неизвестными. В то же время многие заметили, что в этом сюжете присутствует так называемая постановочная часть. Дело в том, что, выступая накануне на конгрессе глав провинций правящей партии, Эрдоган говорил о "заговоре внутри партии" и предупредил о готовящихся серьёзных структурных и кадровых изменениях в правительстве и партии. Вслед за этим было задержано 544 человека, в том числе 48 в Анкаре. По мнению экспертов, эта акция носила определённый упреждающий характер, ведь никто из задержанных, включая и представителей полиции, не давал показаний о причастности к заговору. Другое дело, что так в правящей партии негласно был обозначен раскол.
Если возвращаться к нынешней ситуации, то, как пишет турецкая газета "Хюрриет", "своим анонсом о возможности перестановок в кабинете министров Эрдоган "подвесил" правительство, говоря, что такое может произойти сегодня-завтра-послезавтра". Эксперты полагают, что сделано это не случайно, и президент намерен по каким-то "особым причинам менять лицо правительства, а не осуществить обычную техническую кадровую рокировку". Причины не названы. Но Эрдоган стал говорить прежде всего о смене заместителей председателя правящей партии, и только в таком контексте он демонстрирует намерение проводить изменения в правительстве. В настоящее время в местных отделениях партии проходят конгрессы, а в апреле-мае 2025 года планируется проведение большого общепартийного съезда. По данным турецких СМИ, возможна смена около 60 процентов руководящих структур партии, в том числе глав отделений ПСР в Стамбуле и Анкаре.
Проблема в том, что ПСР утратила доминирующее политическое положение в обществе и держится у власти только благодаря альянсу с националистами. Нарастание внутренних и внешних конфликтов уже привело к ослаблению сил правящей партии и приближению к властной вертикали оппозиции. В самой ПСР появились харизматические оппортунисты, бывшие близкие соратники Эрдогана, которые стали создавать свои партии: бывший глава МИД и глава правительства Ахмед Давутоглу, экс-министр экономики Турции Али Бабаджан, ветераны правящей партии — мэр Анкары Мелих Гёкчек и вице-премьер Бюлент Арынч. Всё идёт к тому, что появляются реальные признаки воссоздания в стране исторической республиканской матрицы: государственный переворот и появление новой партии, которая потом прорывается к власти. Так было после Меморандума 12 марта 1971 года, когда Бюлент Эджевит занял место Исмета Иненю, а 12 сентября 1980 года, несмотря на попытки предотвратить переворот, Тургут Озал создал Партию Отечества (ANAP). Да и партия Эрдогана обязана своим появлением результатам "постмодернистского переворота" 28 февраля 1997 года.
Поэтому турецкий лидер опасается наступить на старые грабли, особенно после попытки госпереворота летом 2016 года. Тем более что, судя по всему, ему не удаётся разрешать трения внутри ПСР, которые всё чаще стали оказываться достоянием СМИ. Поэтому опасность состоит в отсутствии гарантий, что предстоящие назначения в партии и в правительстве будут проходить по аппаратному сценарию без громких публичных скандалов.
Уже сейчас в соцсетях разворачивается информационная атака против правительства под предлогом обсуждения возможных новых кандидатур в министры и предполагаемых отставок. Неслучайно в эпицентре "чёрного пиара" оказываются лица, которые считаются "приближёнными к Эрдогану". Так в Турции закручивается острая внутриполитическая интрига; и складывается впечатление, будто в стране начинается какая-то новая предвыборная кампания, а СМИ наполняются невероятными слухами об обновлении векторов во внутренней и внешней политике Турции. Помимо этого, в оборот введена и тема о трансфере власти к возможному преемнику Эрдогана. Напомним, что ещё в 2021 году американский журнал "Форин Полиси" сообщал, что "Эрдоган, возможно, слишком болен, чтобы продолжать руководить Турцией", и предлагал все высокие кадровые перестановки рассматривать исключительно в контексте возможных преемников, среди которых, в частности, фигурировал нынешний глава МИД Фидан, возглавлявший в течение 13 лет турецкую разведку. В этой связи британская газета "Гардиан" подчёркивает, что "если это так, то предполагаемые перемены в правительстве Турции не связаны с текущей экономической, финансовой или социальной ситуацией, а происходит подготовка к потенциальному сдвигу в направлениях и стилистике международных отношений страны".
Тут многое остаётся неясным. Фактом является то, что дрейф Анкары в сторону укрепления суверенизации не поддерживался экономическими и другими ресурсами со стороны западных партнёров. Был обозначен кризис жанра использования в своих интересах ресурсов старых и новых партнёров и союзников. Как пишет профессор Университета Мальтепе (Стамбул) Хасан Унал, "переход мира к многополярности сыграл бы в значительной степени на руку Турции, но она не боролась и не будет бороться за торжество нового мироустройства, она намерена и дальше извлекать из этого выгоду". Поэтому падение популярности ПСР отражает кризис избранной политической трансформации страны в мировом и в региональном пространстве. Она оказалась сопряжённой с острым финансово-экономическим спадом, вследствие чего стал резко повышаться уровень противостояния со стороны оппозиции по сравнению с прежними электоральными циклами.
Сейчас смысл главной ставки Эрдогана в том, что оппозиции не удастся консолидироваться и выступить против него единым фронтом. Но это только пока. Оппозиция высказывается против президентской системы власти, которая после выборов 2018 года и введения исполнительной системы правления подвергается эрозии. Обещания стабильности и процветания так и остались только обещаниями.
Выход из сложной ситуации Эрдоган и его ближайшие соратники видят в культивировании и в реализации "национального внешнеполитического видения", учитывая, что оппозиция не располагает разработанной внешнеполитической стратегией. Безуспешны попытки перезагрузить отношения Турции с ЕС и сохранить процессы евроинтеграции. Анкара имеет неустойчивые позиции в отношениях со странами Ближнего и Среднего Востока, противоречиво ведёт себя в отношении войны Израиля с ХАМАС в Газе. Несмотря на громкие обличительные заявления в адрес Израиля, остаются проблемы с Сирией и беженцами (на территории страны их пока остаётся около 4 миллионов). В то же время позитивно развиваются отношения с Россией, Турция ограничивает ресурс наращивания своей стратегической автономии на этом направлении, хотя существуют объективные условия для расширения связей по целому ряду направлений: политическому, международно-институциональному, военно-техническому, торгово-экономическому, ресурсно-энергетическому. Многое до сих пор определяется готовностью Турции находить компромиссы по спорным вопросам на пространствах общего соседства (Закавказье, Центральная Азия, Восточное Средиземноморье) и проблематикой взаимодействия с так называемым коллективным Западом.
Турция подала заявку на вступление в БРИКС. Эрдоган рассматривает это не только как "новые возможности для развития экономического сотрудничества и укрепления национальной экономики", но и как "участие в создании возможного противовеса доминированию Запада в международных делах, особенно с точки зрения финансовых институтов и политики". Турция на пороге серьёзного обновления, и ждать остаётся недолго.
