Юрий Кузнецов предрекал, что в новом, XXI веке поэзия Николая Тряпкина будет читаться по-иному, а её значение для русской литературы — возрастать. Дело это, как можно видеть по истекшим уже годам нового столетия и тысячелетия, неспешное, но и не бесследное. Тряпкина помнят и любят — пусть немногие (так, например, группа поклонников его творчества ВКонтакте насчитывает сегодня всего 275 человек), но ведь прошло почти уже 20 лет после смерти поэта, а значит, его творчество живо и будет жить дальше. Буквально месяц назад увидело свет первое посмертное издание стихов Николая Ивановича — книга "Звёздное время", 29 ноября в ЦДЛ состоялся юбилейный вечер "У заповедного истока", а 15 декабря в Тверской областной универсальной научной библиотеке им. А.М. Горького (г. Тверь) прошла научно-практическая конференция "Горящий Водолей".
Конечно, это — лишь малая и лучше всего различимая толика свидетельств того, что стихи Николая Тряпкина дóроги и памятны любителям отечественной поэзии. Чем же они дóроги и памятны?
Да тем самым, родным и неизъяснимым. Кто придёт к речке своего детства? Кто навестит дедовские могилы? Кто обнимет уже одряхлевшие яблони или вишни, когда-то осыпавшие своими цветами дни первой любви? Кто часами будет следить за течением белых облаков в летнем солнечном небе? Кто вспомнит о том, что он — русский?
Тот и примет навсегда, и полностью поймёт поэзию Николая Тряпкина: негромкую и простую, словно материнская колыбельная песня. Даже в самом провидческом, самом жестоком и самом любовном своём изводе — как, например, в этом, не слишком известном, стихотворении 1978 года:
Чёрная, заполярная,
Где-то в ночной дали,
Светится Русь радарная
Над головой Земли.
Над глухотой арктической
И над гульбой стиляг
Крутится тот космический,
Тот заводной ветряк.
Невидаль ты ушастая!
Гаечный нетопырь!
Громко тебе приятствую
Или твержу Псалтырь.
Пусть ты не сила крестная
И не исчадье зла.
Целая поднебесная
В лапы тебе легла.
Русь ты моя глобальная!
Знаю твою беду:
Скрипкою величальною
Дьявола не отведу.
Бредится иль не бредится,
Только у той скирды
Чую Большой Медведицы
Огненные следы…
Сторож Млечного пояса!
Свято твое копьё.
Стонет радарным полюсом
Бедное сердце моё.
Пусть я не тварь Господняя,
Но и не червь земли.
Небо и преисподняя
В песни мои легли.
Хочет ли Русь быть глобальной и радарной, не хочет ли — а приходится. Хочет ли приваживать к себе дьявола, не хочет ли — а мимо тот не пройдёт. Хочет ли сторожить Млечный пояс с Северным полюсом, не хочет ли — а кто ещё, кроме нас? Вот и светится "над головой Земли", и все мы — вместе с ней, сжигая наши жизни кто во что горазд. И Большая Медведица сходит на Россию своими звёздными лапами, оставляя здесь огненные следы.
Тряпкин — русский народный поэт. В том смысле, что народ — это не только те, кто "здесь и сейчас", а ещё и все поколения наших предков и потомков вместе. Мы можем видеть и знать их разве что от прадедов до правнуков, не больше. Но Слово светит и сквозь тьму времён, и сквозь тьму пространств. Услышать этот свет, передать его своим современникам и в будущее — главная задача, главное дело поэтов. Несомненно, что Николай Иванович Тряпкин относится к их числу. Тем и бессмертен.
-
Александр
20 декабря 2018 в 12:45Троицкий
Знаю, как читал свои стихи Николай Иванович. Его можно было сравнивать с певчими в церкви, он и был певчим, только вне церкви. Церкви для него в советские времена не полагалось, религии не было, канона, службы... Но если бы всё это и было, то осталось бы невостребованным.
Он был, перефразируя Лескова и его "Очарованного странника", каким-то Очарованным жителем. Можно даже считать его церковью родные ему места, каноном — неизъяснимую красоту, службой — поэзию. Поэтику его (первозданную) можно выразить одной картиной: тихое безлюдье.
И ещё одно качество есть у него: он был и навсегда остался, как никто, просторечным поэтом.
-
Владимир
20 декабря 2018 в 14:53Бровкин
Возможно я его творчество знаю недостаточно полно, вполне может быть и это, но у меня сложилось о нем мнение прежде всего как о русском советском поэте. Народном поэте. Что есть впрочем более чем основательный символ советского.
Беда только в том что советского и народного, или уж все стали такими богатыми, почему-то стыдятся и сторонятся. И думается, противопоставляют одно другому, напрасно. Что такое поэт без народа? Может кто-то это сегодня внятно сказать?
Да и людьми его поэзия населена более чем полно. Зачем из такого полнокровного поэта аскета и затворника рисовать? Если тень только бросить на советскую державу, империю ли. Как тому вольно это назвать.
Другое дело, что в секретарях союза писателей не ходил, по заграничным спевкам не мотался, как некоторые. Жил поскромнее. Но это не признак тишины его поэзии.
-
Александр
20 декабря 2018 в 17:58Троицкий
Для Николая Тряпкина, как и для Рубцова, Прасолова и всех остальных близких к народной жизни поэтов, советское и было русским, можно первое слово ставить, можно второе, это не имеет значения ни для них, ни для их поэзии. И все они были в зрелом творчестве лирическими поэтами, что означает уединенность их созерцания. По другому не бывает в поэзии. (В отношение Тряпкина я уточнил про первозданность, потому что его последние стихи 90-х были иными, но тогда уже и страны не было, и отношение к окружающей жизни было у него другое.)
-
Владимир
21 декабря 2018 в 10:12Бровкин
Таких как Николай Тряпкин, нужно пропагандировать везде и всячески ибо их русское слово, при любом эквиваленте взгляда на них, наше спасение.
-
Лев
26 декабря 2018 в 20:53Козленко
И не только Тряпкина, но и ....
А кто будет дирижёром словесности?
Уж не Мединский ли??
Фигуранты есть, аудитория что ни на есть...
А импрессарио тю тю.
Долго ли так протянем?
Масскультура всё подомнёт.
-
Лев
26 декабря 2018 в 20:54Козленко
Вот и встречай Новый Год.