(Из записок некурящего человека)
Войну, конечно, я не помню (это сколько же нужно пожить на белом свете, чтобы помнить её?), но я помню махорку, войне сопутствующую, входившую в солдатский паёк, а человек, который знает, что такое махорка, по праву может быть отнесён к редчайшей категории людей нашего времени, это уж точно — последние из могикан.
Помню, как крупка набивалась в самодельный кисет, расфасованная в тонкие бумажные пакетики на табачных фабриках, а потом от неё дико кашляли наши отцы и деды. Она была намного сильнее «Беломора» — самых крутых папирос сталинской поры боевого калибра 7,62 миллиметра. Сохранились даже народные предания, что с махоркой можно было вести победоносную войну против насекомых: тараканов и клопов, и ни один из них, закалённых суровой советской действительностью, не выдерживал натиска, познакомившись с этим убойным табачком.
Махорку сворачивали в самокрутки, на эти цели шла преимущественно партийно-советская печать, но «Огонёк», к примеру, уже не годился — там использовалась другая бумага, и заядлые курильщики это знали. А вот газетная, желтеющая практически на следующий день после выпуска номера, приходилась в самый раз!
Можно сказать, махорка и партийно-советская печать были сёстрами близнецами, и я это понял, когда поработал с архивными материалами победного 45 года:
«Махорка — трудоёмкая, но очень важная культура, — призывала в середине июня, в разгар весеннего сева, районная газета «Сталинец». — План посадки её должен быть выполнен безусловно каждым колхозом».
Я живо представил себе этот колхоз, который в условиях Сибири пытался всё же вырастить затратную агротехническую культуру, спущенную по разнарядке, как потом, следуя указаниям товарища Хрущёва, будут спускать в немыслимых масштабах и кукурузу, «царицу полей». Перед моими глазами возник и горе-редактор, который по ходу дела уже догадывался, что его писанину деревенские мужики пустят на раскур. Любопытства ради ему, конечно, хотелось бы узнать, а набивает ли махоркой трубку сам товарищ Сталин.
Но это была крамольная мысль, и гнал её уцелевший от чисток боец идеологического фронта как можно дальше, абсолютно уверенный в том, что никакая внешняя изоляция нам не страшна, если страна единый большой колхоз, производящий у себя дома всё, исключая разве что атрибуты буржуазной моды — пресловутые колготки. Да и зачем они неутомимым советским труженицам, которых партия, наш рулевой, не сегодня-завтра бороздить безбрежные просторы Вселенной позовёт?
Николай ЮРЛОВ,
КРАСНОЯРСК
Плакат Виктора ДЕНИ «Трубка Сталина», 1930 год
