«Переосмысление оборонно-промышленной базы Америки»
Так называется статья Марка Дж. Геренчера и Итана Ингрэма (Исполнительный комитет руководителей бизнеса по национальной безопасности, BENS) в The National Interest (27.05.2025).
«Чтобы соответствовать реалиям современной войны, Америке необходимо задействовать большую часть своей промышленной базы, а также промышленных баз своих союзников», - пишут авторы.
«Американское военное мастерство берет свое начало в оборонно-промышленной базе (DIB) времен Второй мировой войны, которая заранее определила угрозу держав оси. Эта дальновидность позволила Соединенным Штатам выпустить «арсенал демократии», включавший 1500 военно-морских судов, 303 713 самолетов и 41 миллиард патронов. Сегодня DIB далеко не так мощен. Он не может производить то, что нужно американским военным для противостояния современным угрозам. Несколько проблем преследуют эту некогда сильную отрасль».
Без существенной трансформации над военными нависают крупные проблемы и недостатки. Эта трансформация должна устранить пробелы в американском производстве, потребность в устойчивом производстве в масштабах и угрозу риска срыва со стороны противников. Переосмысленный DIB больше не может быть выведен как отдельное подмножество возможностей США. По необходимости он должен включать в себя большую часть коммерческой промышленной базы».
Все более сложная военная техника
«Прошлые мобилизационные усилия США оказались на высоте. В обеих мировых войнах американская промышленность активно участвовала в поддержке бойцов.
Сегодня задача неизмеримо сложнее. Только центральная часть фюзеляжа современного истребителя F-35 Lightning II состоит из более чем 10 000 деталей. С более сложными системами вооружения будущие производственные всплески не могут полагаться исключительно на простое переоснащение производственных линий в смежных отраслях. Требуется гораздо более сложное решение».
Атрофия производства и инноваций
«В 1950 году рабочая сила в обрабатывающей промышленности США составляла 33,7 процента от внутренней экономики — эта цифра сократилась до менее чем 8,4 процента сегодня. Производственные мощности обороны США с трудом поспевают за расходами Украины в 8000 155-мм гаубичных снарядов в день. Та же проблема актуальна и для электроники. В 1990-х годах 37 процентов мировых компьютерных чипов производились внутри страны. Сегодня это число сократилось до 12 процентов. Офшоринг этих мощностей для получения преимущества в стоимости символизирует критический дефицит производства в нескольких внутренних секторах, на устранение которого потребуются годы.
В конце Холодной войны промышленная база США консолидировалась с 51 до пяти «главных» оборонных компаний, что отражало новые «мирные дивиденды». Сокращено взаимодействие более мелких фирм с Министерством обороны США на целых 40 процентов. Это сокращение повлияло как на способность Америки производить, так и на ее способность внедрять инновации. Без надежного инновационного двигателя частного сектора Министерство обороны должно полагаться на пять главных подрядчиков, сеть из 43 финансируемых федеральным правительством научно-исследовательских центров (FFRDC) и 14 университетских исследовательских центров (UARC).
Хотя были достигнуты успехи, особенно через Defense Innovation Unit, срочно требуется возобновление усилий для расширения возможностей частного сектора. Частный сектор обладает гораздо большими ресурсами, которые можно использовать для продвижения оборонных инноваций. Один только внутренний бюджет General Motors на исследования и разработки больше, чем у пяти основных оборонных компаний вместе взятых.
Оспариваемые цепочки поставок и потеря убежища
Эффективное производство еще больше осложняется спорными и уязвимыми цепочками поставок. Китай перерабатывает до 90 процентов необходимых редкоземельных элементов, экспортируя 60 процентов для мирового потребления. Чрезмерная зависимость от контролируемых Китаем источников уже влияет на военные технологии США. Поставки F-35 были остановлены в 2022 году после того, как в турбомашинных насосах самолета были обнаружены китайские минеральные компоненты. Объявленный Китаем экспортный контроль для критически важных минералов — сурьмы, вольфрама и скандия — создает дополнительные проблемы. Соединенные Штаты даже сталкиваются с трудностями в доступе к критически важным минералам в Африке из-за китайских и российских инициатив в этих странах.
К куче проблем добавляется тот факт, что впервые в истории США два океана, окружающие Северную Америку, больше не могут защитить внутреннюю промышленную базу от нападения. Противники разработали нетрадиционные средства, чтобы помешать или даже лишить Соединенные Штаты возможности внедрять инновации и наращивать производство.
Китай применяет тонкий подход. Его хакерский коллектив Volt Typhoon тайно взламывает жизненно важную инфраструктуру США и теперь выжидает, когда начнется война. Хакеры Salt Typhoon успешно атаковали телекоммуникационные сети и правительственные контрразведывательные службы.
Наконец, ряд более мелких киберпреступников в других странах последовали примеру Китая. В период с 2023 по 2024 год Корпус стражей исламской революции (КСИР) начал проводить разведывательные атаки на водоочистные сооружения на континентальной части США. Северокорейские хакеры, такие как Lazarus Group, используют атаки с использованием программ-вымогателей для создания сбоев в работе систем в многочисленных отраслях. Масштаб и глубина вредоносных киберопераций теперь стали важнейшей стратегической угрозой для мобилизации обороны США».
Что должно произойти дальше
«В прошлом Соединенные Штаты успешно реагировали на всевозможные вызовы. В будущем их ответ должен быть масштабнее, чем когда-либо прежде. Быстрое увеличение массового производства потребует взаимодействия с компаниями в смежных отраслях и с близкими союзниками. Переосмысленная промышленная база также требует политики открытых дверей и постоянных механизмов финансирования для привлечения отечественных и союзнических технологических компаний к инновациям в области военного потенциала.
Создание этой новой «промышленной базы» требует комплексной перестройки гораздо более широкого набора компаний. Требуются два основных столпа: во-первых, сектор массового производства, который может поддерживать требуемый запас стандартных или товарных позиций, таких как боеприпасы, и, во-вторых, сектор инноваций для быстрой разработки новых возможностей, адаптированных к меняющимся угрозам и урокам, извлеченным из учений и боевого опыта.
Массовое производство потребует значительных инвестиций в производство и развитие человеческого капитала. Доступ к частным капитальным ресурсам Америки будет иметь ключевое значение. Чтобы это сработало, Министерству обороны необходимо выпустить четкие и предсказуемые обязательства по спросу. Если будет видна предсказуемая инвестиционная отдача, все формы частного капитала и долгового финансирования могут быть привлечены и стать частью процесса. Для производства частное долговое финансирование и гарантии по кредитам будут наиболее экономически эффективным путем.
Чтобы привлечь производителей за пределами традиционного оборонного пространства, необходимо будет разработать новые стимулы, такие как налоговые льготы или кредитные гарантии. Вашингтон также должен задействовать ключевые финансовые инструменты, такие как гранты, инвестиции в акционерный капитал, кредиты и кредитные гарантии. Они уже доступны в таких программах, как CHIPS и Закон о науке (2022). Эти виды инструментов также могут ускорить рекапитализацию стареющей оборонной инфраструктуры, включая верфи. Также могут потребоваться мандаты, использующие обновленную версию полномочий Раздела III Закона о оборонном производстве (DPA), но их следует использовать только в случае неэффективности стимулов.
Чтобы ускорить необходимые изменения в массовом производстве, необходимо будет продолжить сотрудничество с подрядчиками за пределами континентальных границ США. Вашингтон должен не стесняться использовать союзников по НАТО, которые начинают увеличивать свои собственные производственные мощности в сфере обороны. Последний Закон о национальной обороне (NDAA) отражает этот потенциал для более тесной координации с союзниками, разрешая средства DPA Title III расширить на партнеров Five-Eyes. В конечном итоге координация должна выйти за рамки этих близких союзников и друзей, включая впечатляющую украинскую промышленность боевых беспилотников.
Несмотря на эффективность, традиционная фиксированная производственная линия не является оптимальным механизмом для быстрого внедрения новых технологий. В отличие от производственных линий, где достаточно традиционного контракта Федерального регулирования закупок, технологические инновации требуют новой парадигмы. Это включает в себя новый набор принципов приобретения, аналогичных Другим соглашениям о транзакциях, а также новую культуру, которая принимает риск, вознаграждает быстрые успехи и ценит быстрые результаты неудач. Движение к сетевой структуре для поддержки оборонной базы, в свою очередь, будет способствовать более узловому подходу «opt-in» для стимулирования инновационных идей и технологий.
Пентагону также необходимо будет сформулировать последовательную стратегию для использования новых технологий в крупных, средних и малых компаниях — с акцентом на крупные компании, поскольку на крупный бизнес приходится 80 процентов финансирования исследований и разработок в США. Скоординированное использование финансовых инструментов частного сектора, таких как венчурный капитал и частный акционерный капитал, в этом типе инновационной сети поможет ускорить переход успешных прототипов к производству, тем самым сокращая временной разрыв между концепцией и возможностями.
Физическая, кибер- и операционная безопасность должны быть заложены в конструкцию как производственных линий, так и инновационных сетей. По мере того, как производственные линии становятся все более автоматизированными, их поверхность атаки увеличивается, что требует многоуровневой структуры безопасности, которая простирается от нижних уровней цепочки поставок до доставки конечных продуктов. Применение передовой коммерческой аналитики для выявления и устранения рисков цепочки поставок сделает производство более устойчивым к шокам и сбоям в снабжении. Для инновационной сети необходимо включить философию нулевого доверия вместе с детальной проверкой участников.
Активные защитные меры, такие как мониторинг сети и поиск угроз, будут иметь важное значение для противодействия как внутренним, так и удаленным угрозам. Необходимо развивать более тесное партнерство с организациями, ответственными за смягчение внутренних и внешних угроз, такими как Агентство контрразведки и безопасности Министерства обороны США (DCSA). ФБР оценивает ежегодные потери в размере от 225 до 600 миллиардов долларов, возникающие из-за китайского шпионажа, нацеленного на все, от коммерческих секретов до программного обеспечения. Двадцать процентов компаний США заявили о такой краже в 2021 году. Прямые меры DCSA по противодействию проникновению вытекают из его строгих расследований биографий, показывающих впечатляющие результаты. Оно очистило 10 000 компаний, 12 500 объектов и бесчисленное множество лиц, работающих на федеральное правительство. Косвенные стратегии DCSA включают анализ иностранных интересов и инвестиций в компании США.
Как компонент критической инфраструктуры, новая промышленная база должна укрепить свои рабочие отношения с правительственными агентствами за пределами Министерства обороны США. Основным федеральным агентством, ответственным за критическую инфраструктуру, является Министерство внутренней безопасности (DHS), которое несет ответственность за надзор за всем, от критического производства до информационных технологий. Использование возможностей постоянного обмена разведданными об угрозах среди Объединенного коллектива киберобороны Агентства по кибербезопасности и безопасности инфраструктуры (CISA) поможет противостоять внешним кибератакам и вредоносному коду. Учитывая его важность для готовности сил, Киберкомандование США (USCYBERCOM) должно разработать и обеспечить активную защиту для новой формирующейся промышленной базы.
Чтобы соответствовать реалиям современной войны, Америке необходимо задействовать большую часть своей промышленной базы, а также промышленных баз своих союзников. Это требует фундаментальной трансформации, которая производит товары в масштабе и быстро внедряет инновационные технологии в военные системы. Двухколейная модель должна использовать силу частного капитала США, а также правительственные рычаги, включая стимулы. Эту новую промышленную базу необходимо будет защитить от угроз посредством тесной координации с такими агентствами, как CISA и DCSA. Эта трансформация необходима для того, чтобы гарантировать, что Соединенные Штаты останутся ведущей сверхдержавой».
Чему США могут научиться на космическом фронте войны на Украине
Политики США и их союзников ищут новые партнерства с коммерческими компаниями и разрабатывают альтернативные инструменты, которые смогут противостоять атакам противника, чтобы добиться успеха в будущих войнах, где целями станут военные спутники, утверждает в новом докладе финансируемый федеральным американским правительством аналитический центр RAND.
В отчете RAND Corp. от 21 мая 2025 года, в котором освещаются уроки, извлеченные из использования космических систем украинскими и российскими войсками за последние три года, анализируется, как использование и нарушение работы средств связи, навигации и наблюдения сыграли «беспрецедентную роль» в войне, и как США могут использовать эти системы в будущих конфликтах.
Исследователи впервые рекомендовали политикам США полагаться на коммерческие космические активы для поддержки союзников и партнеров до и во время конфликтов. RAND отметил, как диверсификация этих вариантов позволила украинским силам поддерживать критически важную спутниковую связь и разведку, наблюдение и рекогносцировку, несмотря на вмешательство России.
Например, российская кибератака в первые часы войны вывела из строя большую часть использования Украиной Viasat, коммерческого интернет-провайдера, на которого Украина опиралась для расчета огневых задач, создания ситуационной осведомленности и создания общей оперативной картины среди войск. Вместо этого украинские солдаты использовали наземные линии, соединяющие советское коммуникационное оборудование, но быстрое принятие страной спутникового интернета Starlink от SpaceX заполнило критический пробел.
Starlink помогал украинскому правительству поддерживать связь с военными и гражданскими лицами, обеспечивал огневую поддержку и позволял гражданским лицам сообщать о появлении российских войск, а также предоставлял множество других важных возможностей обмена информацией.
«Влияние Starlink было настолько значительным, что некоторые украинские командиры считали, что без него война могла быть проиграна», — отметили в RAND.
Тот же сценарий разыгрался с ISR, для которого коммерческие поставщики спутниковых снимков, такие как Maxar, Planet Labs, Capella, BlackSky и HawkEye 360, делали фотографии и использовали радиочастоты для определения местонахождения российских войск. Спутники финской компании ICEYE используют радиолокатор с синтезированной апертурой для определения местонахождения российских войск «в любое время и при любой погоде», пишет RAND.
«В течение первых месяцев использования данных ICEYE Министерство обороны Украины заявило, что Украина смогла определить местоположение более 7000 объектов российской военной техники и позиций войск», — заявили в RAND.
Но зависимость от коммерческих космических активов может быть палкой о двух концах. Например, первоначальное соглашение Украины со SpaceX было заключено неофициально через X, тогда известный как Twitter. Отсутствие формального соглашения означало, что SpaceX «не была связана никакими договорными условиями или не подвергалась специальному государственному надзору», — пишет RAND. «В результате SpaceX покрыла большую часть сопутствующих расходов на обеспечение — как сообщается, 80 миллионов долларов за шесть месяцев — и решила, когда, где и как будет предоставляться и использоваться Starlink».
Неопределенность усугубилась, когда основатель SpaceX Илон Маск сделал публичные заявления и политику, которые противоречили приоритетам Украины и угрожали полным прекращением услуг Starlink на Украине. В конце концов правительство США официально заключило контракт со SpaceX на поставку Starlink на Украину, но этот опыт подчеркнул как важность составления официального контракта, так и риск того, что цели компании не будут соответствовать целям правительства.
Это также может иметь обратный эффект: Тайвань неохотно принимает технологии SpaceX, поскольку Маск управляет компанией по производству электромобилей Tesla, которая производит около половины своих автомобилей в Китае, отмечает RAND.
Исследователи утверждают, что контракты также должны охватывать то, как США будут реагировать на угрозы коммерческим космическим системам, например, когда российские войска пытались взломать и заглушить спутники Starlink в начале войны, или возмещать убытки компаниям в случае потери их активов.
В случае разведки и наблюдения такие контракты могут также включать положения о кибербезопасности и ограничения на обмен информацией, чтобы не допустить попадания спутниковых снимков в руки злоумышленника.
Для SATCOM RAND рекомендовал Министерству обороны США продолжать строить многоорбитальную сеть из множества спутников, которые будет сложнее вывести из строя. Включение как военных, так и коммерческих систем повысит эту устойчивость, заявил RAND.
Война на Украине демонстрирует сложность сохранения преимущества в позиционировании, навигации и времени в современном конфликте, поскольку даже самые передовые бомбы, ракеты и артиллерийские снаряды с GPS-наведением США и их союзников резко снизили показатели попаданий из-за российских операций по глушению и обману, пишет RAND. Наземные войска также обнаружили, что их связь была прервана, а пилоты беспилотников потеряли связь со своими самолетами из-за российских электромагнитных атак.
Возникла электромагнитная игра в кошки-мышки, в которой украинские и российские войска разрабатывают контрмеры и контрмеры, такие как встраивание помехоустойчивых GPS-приемников в высокоточные боеприпасы и прикрепление SIM-карт и модемов к фюзеляжам беспилотников для снижения зависимости от спутниковой навигации. Это означает, что США и союзники должны продолжать внедрять инновации и искать альтернативные технологии PNT, «чтобы гарантировать, что платформы и боеприпасы останутся эффективными», пишет RAND.
Повышение обороноспособности США с помощью многоорбитальных, многосетевых систем
С быстрой интеграцией новых технологий современный оборонный ландшафт более взаимосвязан и сложен, чем когда-либо прежде. Эта реальность создает нагрузку на традиционные инфраструктуры, которые часто не обеспечивают уровень производительности и устойчивости, который могут обеспечить новые возможности, такие как многоорбитальные, многосетевые системы. Этот дефицит требует срочного внимания.
От кибератак до глушения, современные противники США имеют в своем распоряжении целый ряд инструментов для нарушения критически важных коммуникаций и надежной связи. С ускоренными темпами развития, вызванными ИИ и аналитикой данных, эти инструменты становятся все более опасными с каждым днем. Чтобы бороться с этим и укрепить свои позиции на переднем крае космических и оборонных инноваций, Соединенные Штаты принимают спрос на системы связи, такие как гибкие и многоканальные коммуникации, которые выходят за рамки возможностей традиционных инфраструктур, чтобы избежать чрезмерной зависимости от отдельных, изолированных сетей.
В современном конфликтном ландшафте требования к связности полей сражений могут существенно различаться. Действуя на суше, на море и в воздухе, военные операции сегодня подвергаются различным рискам, которые могут серьезно нарушить критически важные коммуникации.
На суше боевые действия в плотной городской среде могут блокировать или отражать сигналы. На море погодные условия, такие как штормы, могут физически повредить коммуникационное оборудование. В воздухе, перемещение на головокружительной скорости и высоте может затруднить поддержание стабильной связи. В дополнение к этим отдельным проблемам, все эти домены уязвимы для кибератак, электромагнитных помех и помех спутниковым сигналам. Эти угрозы только царапают поверхность.
В условиях столь нестабильной конфликтной обстановки вопрос заключается в том, как современным оперативникам удается оставаться на связи, несмотря на все эти трудности.
Современные решения для современных угроз
Представьте себе сценарий городского конфликта, где наземные подразделения полагаются на связь с одним спутником. Они входят в электромагнитный спектр, и их сигнал заглушается, оставляя их без доступа к коммуникациям. Непосредственные последствия этого чрезвычайно серьезны: воюющие стороны мгновенно теряют ситуационную осведомленность, способность сотрудничать с другими силами в разных областях и способность получать приказы. По сути, они остаются в неведении.
Гибридные системы, такие как коммуникационные терминалы, которые создаются в Kymeta, которые могут переключаться между спутниками на геостационарной орбите (GEO) и низкой околоземной орбите (LEO), позволят этим воюющим сторонам подключаться к альтернативному спутнику и оставаться на связи. Возможность динамически переключаться между основными и альтернативными сетями гарантирует непрерывность, предотвращая наихудший сценарий отключения связи.
Различные сценарии конфликта имеют разные потребности, что подчеркивает ценность антенн с возможностью многосетевого взаимодействия. В то время как GEO обеспечивает стабильное покрытие определенной области, LEO лучше подходит для труднодоступных или спорных сред. Поскольку современные конфликтные среды могут быстро меняться, возможность извлекать выгоду из обеих форм спутниковой связи позволяет воюющим сторонам оставаться на шаг впереди.
Удовлетворение этих требований просто невозможно без многоорбитальных, многосетевых систем. Поэтому такие системы предоставляют США возможность лидировать посредством инноваций. Спутниковая связь быстро развивалась в последние годы, что привело к значительному улучшению критически важных возможностей. Продолжение лидерства в этой области должно стать ключевым приоритетом в будущем.
Многоорбитальные, многосетевые антенны гораздо лучше соответствуют структуре PACE (Primary, Alternative, Contingency, Emergency). Эта структура является ключевым элементом оборонной доктрины США. PACE подчеркивает, что связь никогда не нарушается, независимо от сценария конфликта. Нет лучшего способа придерживаться этой доктрины, чем устойчивая связь через многоканальные системы, которые повышают эксплуатационную непрерывность.
Чтобы действительно инновационно внедрять сетевые системы, отрасль должна мыслить не только как чисто технологическое развитие. Она должна пойти дальше, позиционировав устойчивость и гибкость как основу всех будущих систем. Без этой основы эти системы рискуют стать обузой, а не стратегическим активом.
В конечном счете, чрезмерная зависимость от отдельных, изолированных сетей ограничивает возможности наземных подразделений и ставит под угрозу успех миссии. Ограниченные сети, подобные этим, больше не являются вариантом. Вот почему устойчивая связь с многоорбитальными, многосетевыми системами в ее основе помещена в центр космических и оборонных приоритетов США в будущем.
Армия США хочет ускорить программу вертолетов FLRAA
Армия США хочет сократить время между получением прототипов перспективного дальнего ударного вертолета MV-75 (FLRAA) и моментом, когда производитель Bell сможет начать производство, однако армия не рассчитывает, что Bell возьмет на себя все риски, сообщили два официальных представителя армии.
«Мы не хотим брать на себя весь риск, и мы не ожидаем, что они будут брать на себя весь риск», — заявил журналистам 15 мая командующий Центром передового опыта армейской авиации генерал-майор Клэр Гилл. «Итак, мы пришли к некоторым соглашениям в ходе переговоров относительно того, что, по нашему мнению, является надлежащим общим риском для разработки программы».
Гилл сказал, что заместитель начальника штаба армии генерал Джеймс Мингус и другие руководители воспользовались возможностью на ежегодной конференции Ассоциации армейской авиации Америки в Нэшвилле, штат Теннесси, в начале мая 2025 года встретиться с Беллом и начать обсуждать план скорейшего ввода в эксплуатацию вертолетов FLRAA.
В конце 2022 года армия выбрала конвертоплан Bell V-280 Valor в качестве вертолета FLRAA, чтобы в конечном итоге заменить тысячи — но не все — вертолетов UH-60 Black Hawk в сделке, которая может вырасти до $70 млрд. Ранее в мае служба объявила о планах ускорить производство FLRAA в рамках Инициативы по трансформации армии (ATI) .
Для этого у сервиса и компании есть предварительный план по переходу от прототипов непосредственно к производству, сократив часть времени простоя, в течение которого летчики летают на прототипах и предоставляют дополнительную обратную связь, рассказал директор программы FLRAA компании Bell Райан Эхингер в интервью Breaking Defense на сайте AAAA.
По его словам, в настоящее время компания заключила контракт на поставку шести прототипов, первый из которых должен быть поставлен в 2027 году, а последний — в 2028 году. Вскоре после этого компания начнет производство.
Сокращение сроков, естественно, приведет к увеличению риска в программе, поэтому, чтобы смягчить этот риск, служба и Bell сосредоточились на критическом обзоре проекта, который должен быть завершен к концу 2025 года или в начале 2026 года.
«Очень важно сделать это правильно, и мы предприняли все необходимые шаги, чтобы сохранить строгость процесса. … Мы говорим о 40 обзорах проектов подсистем», — пояснил исполнительный директор программы по авиации бригадный генерал Дэвид Филлипс на том же брифинге 15 мая. «Из этих 40 обзоров проектов подсистем мы проверяем, соответствует ли каждый из них установленным нами требованиям».
Филлипс добавил, что команда также уделяет особое внимание производственным рискам и следит за тем, чтобы прототипы были максимально приближены к реальным образцам.
«По мере продвижения этого процесса мы будем принимать разумные решения о том, куда инвестировать и у каких поставщиков начинать закупать товары», — заявил репортерам генерал с одной звездой.
«Мы делимся этим риском с поставщиками и командой Bell, чтобы убедиться, что мы понимаем, на какой риск они идут, покупая сырье… [что] не так рискованно, как фактическое формирование поведения», — добавил Филлипс.
Филлипс заявил, что цель состоит не в том, чтобы «отказаться от строгости», а в том, чтобы сосредоточиться на создании «безопасной, подходящей и эффективной платформы для пользователей».
Эхингер из Bell сказал, что это не так уж и отличается от подхода на коммерческом рынке, и если в ходе тестирования происходит «открытие», « мы решаем, что делать… в этот момент».
Но есть и другие потенциальные риски: финансовые проблемы и потенциальные пробелы в возможностях. Чтобы помочь оплатить FLRAA, армия останавливает закупки беспилотников Gray Eagle компании General Atomics, откладывает AH-64D Apache, останавливает конкурс Future Tactical Uncrewed Aircraft System (FTUAS), возможно, прекращает разработку General Electric программы Improved Turbine Engine Program (ITEP) и, возможно, сокращает количество систем высокоточного обнаружения и эксплуатации (HADES).
По словам Гилла, столь радикальные перемены заставили руководителей отрасли нервничать по поводу будущего — и это вполне объяснимо.
«Многие причины, по которым мы принимаем решения, связаны с политическими изменениями», — сказал двухзвездный генерал. «Такова реальность нашей правительственной системы. И поэтому мы можем двигаться по пути в течение пары лет, и все изменится. Мир меняется. Войны случаются».
«В случае с будущим дальним штурмовым вертолетом, я думаю, армия сейчас дала понять очень ясно: мы на 100 процентов привержены ему и намерены ускорить его», — добавил он позже. «Они пойдут искать дополнительные деньги, чтобы выяснить, как ускорить эту программу. Я понятия не имею, что произойдет через пять лет».
Бомбардировщики и истребители объединились в редком пролете семи самолетов
24 мая 2025 года представители всего парка бомбардировщиков ВВС и большая часть истребителей пролетели над авиасалоном Hyundai Air and Sea Show в Майами, штат Флорида, отметив начало выходных, посвященных Дню поминовения.
Бомбардировщик-невидимка B-2 возглавил строй «V», за ним следовали бомбардировщики B-52 и B-1 ; истребители F-22, F-15C и F-16; и штурмовик A-10. Пролет стал первым случаем, когда все три бомбардировщика ВВС и четыре различных истребителя/штурмовика объединились в «эффектном строю из семи самолетов», — написало в соцсети Командование глобального удара ВВС.
«Почти каждый аспект того, что вы видите сегодня, так или иначе касается резерва ВВС», — сказал генерал-лейтенант Джон Хили, командующий резервом ВВС, во время шоу, согласно пресс-релизу. «Люди не понимают, что мы так тесно вплетены в повседневную общую силу, что мы практически неотличимы от действительной службы. Это авиашоу не могло бы состояться таким образом без поддержки резерва».
