Топ-агент Топаз

Ушедший в прошлое ХХ век навсегда останется в нашей памяти благодаря ярким страницам самоотверженной борьбы советского народа против родившегося в недрах империалистического мира тоталитарного чудовища, претендовавшего на мировое господство. Главным его воплощением стал германский нацизм, поверженный советскими солдатами в мае 1945 года. Однако вскоре у тоталитарной идеи нашлись последователи в лице НАТО как главного оплота реакции, направленной на подавление возникшей после Победы над фашизмом мировой системы социализма. В центре противостояния двух блоков с противоположным общественно-политическим строем оказались разведки двух немецких государств – западногерманская БНД, созданная американцами на базе кровавых спецслужб Третьего рейха, в числе которых абвер, СД и гестапо, и восточногерманская, созданная антифашистами при поддержке советских органов госбезопасности и направленная на вскрытие и пресечение агрессивных замыслов западного «демократического фашизма».

Вскоре после своего создания Главное управление «А», которое возглавил Маркус Вольф, стало одной из сильнейших разведок мира, агенты которой работали во всех важнейших политических, экономических и военных центрах Запада. При этом, по мнению американских генералов, ни один шпион не нанёс Североатлантическому альянсу и Западу в целом большего ущерба, чем Райнер Рупп – наш человек в штаб-квартире НАТО в Брюсселе.

После известных событий, связанных с предательством советской партийной верхушки, падения Берлинской стены и аннексии Германской Демократической Республики западным тоталитарным соседом, все архивы Главного управления «А» (внешняя разведка) Министерства государственной безопасности ГДР («Штази») попали в руки западногерманских спецслужб. Там уже давно догадывались об утечке из святая святых западной «демократии». Началась обработка бывших сотрудников «Штази» как гестаповскими (заключение в полностью изолированные одиночные камеры, сенсорная депривация, сыворотка правды и т.д.), так и «цивилизованными» методами – им предлагались баснословные деньги и полная личная безопасность в обмен на одно имя. Но даже лишенные свободы, работы и средств к существованию бывшие сотрудники разведки ГДР хранили молчание. И всё же предатель нашелся – аналитик Главного управления «А» полковник Хайнц Буш назвал оперативный псевдоним работавшего в НАТО разведчика — «Топаз», а также его внутренний регистрационный номер в картотеке МГБ ГДР.

Натовским спецслужбам понадобилось еще три года, чтобы расшифровать базы данных «Штази». Но и этого оказалось недостаточно. Недостающим звеном была дискета со списком агентов, которая исчезла при вывозе архивов разведки ГДР. Ее согласился продать за полтора миллиона долларов бывший генерал МГБ ГДР Рольф-Петер Дево. В списке имелись фамилии Райнера Руппа и его супруги Энн-Кристин Боуэн, были обозначены и их оперативные псевдонимы — «Топаз» и «Бирюза». 30 июля 1993 года они были арестованы в доме родителей Райнера Руппа в Саарбурге недалеко от Трира.

В книге «Секреты “Штази”» приводятся слова самого Райнера Руппа: «Я чувствовал, что кольцо вокруг меня сжимается. Но бежать мне было некуда. ГДР и СССР больше не существовали. Горбачёв и Ельцин выдали Западу тяжелобольного Эриха Хонеккера. Надежды на то, что со мной будут церемониться, не было. Я не мог бросить на произвол судьбы своих стариков-родителей и жену с детьми. Оставалось верить в провидение и ждать. Потому принял арест спокойно».

Однако несмотря на изощренные допросы и долгие месяцы, проведенные в камере-одиночке, сломить мужественного разведчика не удалось. Приговор суда был предельно жестким — 12 лет тюремного заключения. На 22 месяца тюрьмы осудили его жену Энн-Кристин, которая служила в британском департаменте НАТО – часть её вины Райнер Рупп взял на себя.

Невероятные успехи сотрудников Маркуса Вольфа, боровшихся за идею сохранения мира и построение первого свободного государства на немецкой земле, были обусловлены, с одной стороны, твердостью немецкого характера и способностью идти до конца, а, с другой стороны, особенностями внутригерманского диалога, в ходе которого строители социализма в ГДР и левые активисты в ФРГ легко превращались в западногерманских бюргеров, представителей «избранного» общества. Не стал исключением и Райнер Рупп.

В середине 1968 года Майнц, как и вся Европа, бурлил молодежными демонстрациями. Как-то к веселой компании студентов Майнцского университета им. Иоганна Гутенберга, зашедшей в пивную после очередной демонстрации, подсел симпатичный мужчина, назвавшийся Куртом. Попивая пиво, он внимательно слушал, о чем спорят студенты. А говорили они о политике, язвах капитализма, вьетнамской войне, о набирающем силу неонацизме. Особое внимание незнакомца привлек Райнер Рупп, заявлявший, что в бундесвере, да и в правительстве ФРГ засели бывшие нацисты (что абсолютно соответствовало действительности). Тот же генерал Рейнхард Гелен, который при Гитлере руководил важнейшей разведывательной службой нацистского верховного командования, теперь возглавлял федеральную разведывательную службу Германии – БНД.

Курт подозвал бармена и заказал еще пива на всех. Поддерживая разговор, он умело подогревал спор. Курт не только поддакивал студентам, но и высказывал такие радикальные вещи, от которых молодежь приходила в полный восторг. Он сразу понравился Райнеру — расставались они уже друзьями. В одну из следующих встреч Курт сказал: «Я представляю одну из спецслужб ГДР, да ты, наверное, и сам догадался. Нам нужны такие парни. У тебя хорошие мозги, диплом о высшем экономическом образовании почти в кармане, плюс знание двух иностранных языков. Это то, что надо, чтобы попытаться проникнуть в штаб-квартиру альянса. Для этого ты должен устроиться в один из банков в Брюсселе, но перед этим пройдешь у нас спецподготовку».

Романтика разведки захватила Райнера. Проходя подготовку в одной из спецшкол «Штази», он параллельно с отличием заканчивает Майнцский университет и переезжает в Брюссель, где в 1969 году поступает в Брюссельский свободный университет. Через три года, когда руководство альянса объявило о вакансии в одном из аналитических отделов, Рупп решил попытать счастья. И оно улыбнулось ему. Грамотный немец с безупречной биографией оказался единственным из 70 кандидатов, кто по итогам конкурса подошел руководству НАТО. Сыграло свою роль и то, что Райнер был женат на англичанке, дочери высокопоставленного дипломата. Став 15 января 1977 года сотрудником политического отдела экономического директората НАТО, а потом и ситуационного центра, Райнер Рупп оказывается в центре стратегического планирования НАТО.

«Я был посвящен во все аспекты этого процесса и все секретные материалы попадали на мой стол, — рассказывает Райнер Рупп. — Изучать эти сверхсекретные материалы и анализировать их стало моей задачей. Нет нужды говорить, что копии тут же попадали к руководству “Штази” и по закрытым каналам в Москву. Секретов было настолько много, что пришлось привлечь супругу. Как и я, она придерживалась леворадикальных взглядов». Энн-Кристин помогли устроиться секретарем начальника Британского управления Генерального секретариата НАТО. Почти каждый рабочий день в течение пяти лет она приходила домой с набитой документами сумочкой. Никому из сотрудников отдела безопасности не могло и в голову прийти, что молодая очаровательная леди — шпионка.

То, что приносила в сумочке домой Энн-Кристин, Райнер переснимал своим «миноксом». Кассеты с пленкой он прятал в пивной банке с двойным дном и тут же передавал курьеру. Связь с Центром осуществлялась с помощью транзистора, настроенного на определенную короткую волну. Целых 12 лет и Москва, и Восточный Берлин были в курсе всего, что планировали натовские генералы.

Особенно сокрушительной для НАТО стала утечка сверхсекретного документа М-161, который существовал в единственном экземпляре и знакомиться с которым можно было только в специальной комнате. Он был составлен на основе данных, собранных западными разведками ЦРУ, МИ-6 и БНД «за железным занавесом». Ежегодно в нем отражались все выводы и оценки 40 комитетов НАТО о состоянии СССР и стран Варшавского договора. «М-161 учитывал все: состояние вооруженных сил, уровень оснащения новейшими видами вооружений, военное планирование, настроения среди военнослужащих, — говорит Райнер Рупп. — Самое главное, проводился сравнительный анализ сил НАТО и Восточного блока. Получив этот документ, Москва и Берлин имели полную картину того, что известно натовцам, в чем они видят свое преимущество и слабые стороны, наиболее уязвимые места. Военные эксперты на закрытом процессе по моему делу заявили, что в случае ядерного кризиса моя деятельность могла бы иметь решающее значение в исходе войны. Но они не знали, что к русским попали и планы штабных учений НАТО “Зимние маневры”, которые проводились руководством альянса раз в два года. На них отрабатывались планы нанесения ядерных ударов по СССР и странам Восточного блока. Мало того, через меня Москва узнала все подробности программы СОИ (системы ПРО с элементами космического базирования, т.н. “звёздных войн”)».

Райнеру Руппу удалось передать в Москву копии 10 тысяч сверхсекретных документов, в том числе имевших гриф Cosmic Top Secret. Эти документы и сегодня определяют многие аспекты оборонительной стратегии России.

Несмотря на репрессии, которым подвергаются в Германии бывшие разведчики ГДР, Райнер Рупп по-прежнему занимает активную жизненную позицию и участвует в левом движении. Накануне его дня рождения мы вместе с Олегом Еременко – внуком Героя Советского Союза, генерала армии Николая Григорьевича Лященко, который в 1945 году освобождал города на севере Германии, обратились к Райнеру с просьбой ответить на наши вопросы.

– Райнер, если бы у тебя был шанс начать жизнь сначала, что бы ты сделал иначе?

– Всё конечно зависит от обстоятельств, но если бы обстоятельства были такими, при которых я вырос в годы «холодной войны», то я не вижу ничего такого, что бы я хотел сделать иначе. Возможно, изменил бы какие-то свои личные решения, что-то в смысле человеческих взаимоотношений. Может быть, я не стал бы торопиться с выходом из партии левых (Die Linkspartei. PDS) – после своего освобождения я был делегатом съездов партии Die Linke и у меня там было много приверженцев. И хотя не было большинства, я там мог кое-что сделать. Но после того, как Die Linke вошла в коалицию с SPD и помогла ей протащить свои антисоциальные законы (сокращение пенсий и т.д.), я вышел из партии, потому что руководство PDS по выходным дням организовывало демонстрации против этой политики на улицах Берлина, а по рабочим дням в правительстве помогало проводить эту политику, что означало для меня чистое лицемерие, которое я уже не мог переносить и вышел из партии. Сегодня я бы не стал этого делать, а продолжил бы работу до тех пор, пока меня не выгонят. Тогда у меня в партии по-прежнему был бы голос, который многие бы могли слышать – хотя мой голос и сегодня многие слышат, но я был бы в партии. Вот это я возможно сделал бы иначе. Но, как я уже сказал, это не столь важно.

– Райнер, скажи пожалуйста, что бы ты пожелал себе к 100-летнему юбилею?

– Ха-ха, я не думаю, что доживу до него! У меня, правда, хорошие гены, моя матушка прожила 96 лет, и если бы не нелепая случайность, она наверняка дожила бы до ста лет. Один знаменитый швейцарский геронтолог по поводу того, что женщины становятся все старше, сказал: «Мужчинам испокон веку нужно было ходить на охоту, поэтому у них бензиновый мотор, который быстрее заводится, быстрее разгоняется и т.д., в то время как у женщин дизельный мотор, который долговечнее».

– Это точно! А что бы сегодняшний Райнер посоветовал 16-летнему пацану Райнеру?

– В 16 лет я был просто бунтарь против существующего общества. Но у меня не было ни малейшего представления о диалектике развития, о материалистическом понимании истории. У меня не было даже полного представления о преступлениях Второй мировой войны. Я ходил в гимназию, где говорили, что война возникла как природная катастрофа. Об ответственности умалчивалось, говорилось что мы немцы войну проиграли и т.д. Если бы я мог вернуться назад, я бы посоветовал сверстнику стремиться больше узнать. Правда, в том обществе у меня не было возможностей больше узнать. До 14 лет я рос у моего дедушки, который был кузнецом, ремесленником. Он был настроен против нацистов, хотя в Сопротивлении не участвовал. Несмотря на это, в последний год войны ему пришлось даже скрываться от нацистов. Но с коммунистами у меня никаких контактов не было. Так что меня окружал настоящий хаос. Худо-бедно в 13 лет мне удалось выйти из-под влияния католической церкви. Причем при поддержке дедушки. Поэтому что мне пожелать юноше? Даже не знаю. Наверное, вступить в молодежную организацию SPD, но в моей деревне о ее существовании я ничего не знал. Вообще ничего.

– Райнер, для многих ты уже при жизни стал живой легендой, иконой. Что ощущает человек, ставший иконой?

– Я в это не верю. Но я знаю, что я известен. При этом я такой же человек, как любой другой. Рут Вернер, знаменитая разведчица, которая тоже была живой легендой, однажды сказала: «Не так уж важно, что ты делаешь. Знай, что если ты коммунист, то всегда делаешь нужное дело».

– Классик русской литературы Лев Толстой сказал: «Когда тебя предали – это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получается». Тебя предали, бросили в тюрьму, но не сломали. Что помогает тебе оставаться сильным?

– Должен сказать, что я исторический оптимист. Хотя я понимал уже давно, уже видел приближение, когда в 1985 году мой куратор из разведки во время встречи со мной в Берлине сказал, что наши достижения социализма необратимы. Как в ГДР, так и в Советском Союзе. Но у меня к тому времени уже было немало свидетельств того, и это конечно было связано с моим положением в политическом отделе штаб-квартиры НАТО, где мы получали многочисленные сведения о внутренних экономических, политических и социальных процессах в ГДР и особенно в странах восточной Европы и Советском Союзе, и я как раз опасался того, что эти достижения тем не менее могут быть обратимыми. И меня уже посещала мысль, что наша великая попытка построить справедливое общество потерпела крах. Но когда я понял, что мой анализ подтвердился, это конечно не было поводом для ликования. И все же – об этом я уже писал в своих письмах из тюрьмы – я считаю, что мы проиграли только сражение. Для меня абсолютно ясно, что человечество, исторический процесс находятся в развитии – этому нас учит история. И диалектический материализм взят не из воздуха. Маятник исторического развития качнется в другую сторону, и то, что случилось – это не конец истории. День за днем мы видим банкротство западного мира. Таким образом, битва проиграна, но борьба продолжается.

– Отсюда вопрос: как в сегодняшних тяжелых условиях сохранить свою честь и достоинство?

– Я стараюсь по-прежнему заниматься тем, чем я занимался раньше в качестве разведчика, то есть разведкой, выявлением скрытых факторов и угроз – тогда я это делал с помощью доступа к секретной информации, сейчас, к сожалению, только с помощью открытых источников – но я стараюсь просвещать людей, заставлять их думать, указываю на несправедливость по отношению к ним, на противоречия системы и т.д. Вскрываю лицемерие политиков. И мы видим – я, по крайней мере, вижу – прогресс в этом направлении. Некогда консолидированное многопартийное общество здесь в Германии – две большие народные партии и FDP – все больше и больше раскалывается, что мы хорошо наблюдали во время последних земельных выборов. 15-процентные потери правящей CDU в обеих землях! Это говорит о том, что стадо разбегается и овцы уже не так послушно следуют за пастухом. Эта тенденция является следствием того, что накопившиеся в обществе противоречия становятся очевидными все большему числу людей. Особых иллюзий относительно будущего у меня нет. Есть опасения, что если дело так пойдет дальше, то правящий класс может потерять свое господство. Тогда они постараются потопить недовольство в крови. Все это вызывает двоякое чувство. С исторической точки зрения, я смотрю на будущее с надеждой. Но, с другой стороны, я боюсь, что оно может принести людям много горя.

– В наше время движущей силой становится молодежь. Что бы ты пожелал молодым людям в нашем сегодняшнем обществе?

– Я бы посоветовал им вспомнить о здравом смысле. Многих из них приучили мечтать о журавле в небе. Такова политика «зелёных» (Die Grünen). Правящему классу удалось полностью выхолостить левые понятия, такие, как «интернационализм», «солидарность» и другие, связанные с рабочим движением, и наполнить их содержанием, близким по смыслу к идеям неолиберальной глобализации. Это уже не имеет ничего общего с подлинным интернационализмом, но многие молодые люди думают, что если они кричат о стирании национальных границ, то служат тем самым левой идее. Многие люди думают, что если они выступают за гендерное равенство, то это может выражаться, например, в требовании, чтобы в наблюдательные советы крупных концернов входило равное число женщин и мужчин. Мне это напоминает Дон Кихота, который воевал с ветряными мельницами. Но с левым движением это не имеет ничего общего. Подлинное равноправие в левом понимании выражается формулой «равная оплата за равный труд», «равные условия для мужчин и женщин», то есть так, как это раньше было в социалистическом обществе. А где мы сейчас? Вот это необходимо снова объяснять молодым людям.

– Райнер, недавно по твоей инициативе мы собрали немалую сумму для советских ветеранов Великой Отечественной войны – 150 тыс. евро, это почти 13 млн рублей. Что бы ты хотел сказать нашим ветеранам?

– Прежде всего, большую благодарность за их Подвиг (Не может сдержать слез). Огромное спасибо. (Пауза) И чувство скорби всем павшим товарищам. (Пауза) Я думаю, что эта акция позволили собрать большую сумму денег. Но еще важнее общественно-политическое и чисто человеческое значение этой акции. Как много людей в Германии хранят в сердце добрые чувства к России, прежде всего за освобождение их страны. С благодарностью помнят о людях, которые освободили их страну от фашизма.