К 100-летию Михаила Шолохова издательство "Московский писатель" издало "Тихий Дон" в авторской восстановленной редакции и факсимильное издание найденной и выкупленной с государственной помощью рукописи романа, которая сняла все вопросы об авторстве гениальной эпопеи. Издание 2011 года под общей редакцией А.Ф. Стручкова, прояснило все спорные места, поставила все точки над и — глубинная правда "Тихого Дона" проступила во всей полноте и трагичности — только снимай! И вот к 110-летию Шолохова ВГТРК решила в четвёртый раз экранизировать главную книгу ХХ века. К майским грозам не успели, но выпустили в осеннюю грозовую пору, под раскаты военного грома. И что?
За четыре года до смерти Михаил Шолохов, по словам ростовского литературоведа Константина Приймы, на вопрос, почему авторы книг о его творчестве обходят молчанием или глухо говорят о тщательно скрываемых причинах верхнедонского восстания? — обронил коротко: "БОЯТСЯ ПРАВДЫ…". Эти слова относились к записным шолоховедам — Ю.Лукину, Л.Якименко, В.Гура, В.Литвинову и прочим. Теперь, как мне кажется, этот список пополнил и режиссёр Сергей Урсуляк. Канал "Россия" анонсировал сериал "Тихий Дон" как главную премьеру этого года. По идее так оно и должно бы стать, но вот что поразительно: бурное обсуждение фильма началось в СМИ и в Интернете с первых же серий, а сам канал разбор полётов в студии, в прямом эфире не провёл, мнения зрителей и профессионалов не выслушал. Не интересно или у нас только украинские да сирийские новости на ток-шоу обсасывают? А поговорить-то есть о чём, материал — горячий. Блогеры и критики, конечно, прежде всего стали сравнивать подход к экранизации, к выбору актёров двух Сергеев — классика Герасимова и успешного Урсуляка. Это вообще не тема моих заметок: всякий раз (и при просмотре "Тихого Дона" тоже!) убеждаешься, как мельчают личности, фигуры и даже фактуры актёров — это данность. Например, хорошо сыграла в сериале актриса Дарья Урсуляк, но, как написал раздражённый телезритель: "Наталья в исполнении дочери Урсуляка делает непонятным замысел Шолохова. Ведь Наталья лучше! Мужчина уходит от богатой — к бедной, от верной — к непостоянной, от лучшей (по общественному мнению) — к худшей! Новый зритель вряд ли поймёт трагедию отношений, а тут другой расклад: ушёл Григорий от такой Натальи — и правильно сделал! Уж лучше бы тогда Урсуляк на роль Натальи пригласил Анджелину Джоли". Ну, здесь и субъективизм сквозит, и неприятие родственности, но и правда сермяжья. Ведь, кроме потрясающей Людмилы Зайцевой и (частично, с шутовским шлейфом прошлых ролей) Сергея Маковецкого, по большому счёту — никто не вытянул. В отличие от фильма Герасимова в сериале Урсуляка главные роли исполняют молодые актеры: Григория Мелехова играет 31-летний Евгений Ткачук (против 42-летнего Петра Глебова), а Аксинью Астахову играет 22-летняя Полина Чернышева (против 29-летней Элины Быстрицкой). Нынешние и по степени человеческой зрелости — не тянут, а уж по актёрской школе…
Гораздо важнее для меня, как решаются две заглавные задачи: адекватное отражение великого романа Шолохова, а не сценария Алексея Зернова, Ильи Тилькина и самого режиссёра, и передача сути, нерва переломной эпохи через живые, вечные характеры? Сам же режиссёр скучно сказал в интервью НГ: "Сейчас роман хорош еще и тем, что поразительно актуален — в контексте нашей жизни не только сегодняшней, но вчерашней и позавчерашней — и адекватен особенно нынешнему времени. Потому что разрушение мира вокруг, мне кажется, последние двадцать с лишним лет очень актуальная тема для нашей страны. Разрушены устои жизни, нарушилась причинно-следственная связь, система, в которой существовало различие хорошего и плохого, добра и зла, не стало чувства стыда. Причем это разрушение произошло во всех сферах жизни". В кинематографе, конечно, тоже…
Так вот, главное недоумение: зачем домысливать актуальное, дорисовывать (начиная с образа героев) за Михаила Александровича? Что, разве непонятно пишет гений: "Григорий, сидевший возле тяжелого — в голубых слинялых цветах — сундука, глянул на нее. Под черной стоячей пылью коклюшкового шарфа смелые серые глаза. На упругой щеке дрожала от смущения и сдержанной улыбки неглубокая розовеющая ямка. Григорий перевел взгляд на руки: большие, раздавленные работой… Григорьевы глаза в минуту обежали всю ее — с головы до высоких красивых ног. Осмотрел, как барышник оглядывает матку-кобылицу перед покупкой, подумал: "Хороша"… Мы увидели эту природную силу? Да, неплохая и миловидная актриса Полина с голубыми глазами — не такая. Но даже не в портретном несходстве дело. Ну, почитайте, создатели, у Шолохова описания этой брюнетки с завитками волос на смуглой шее, хотя бы про стать зрелой женщины подумайте! Ведь это крайне важно: "Розовая рубаха, заправленная в юбку, не морщинясь, охватывала крутую спину и налитые плечи", потом Гришка замечает чувственные вывернутые губы. Зачем Шолохов следит за жадным взором Григория? Он рисует притягательную, спелую, много пережившую (когда-то свёкор в поле ссильничал молодую невестку!) женщину, которая взрослей, опытней Мелехова. Но на долю этого казака выпадают такие испытания, что потом Аксинья при всей жизнестойкости порой становится рядом с ним застенчивой девочкой. В этом же гениальная драматургия развития характеров! Её трудно столь же гениально решить. Но есть элементарные и принципиальные нарушения драматургии, сцен и смыслов.
В интервью "Комсомолке" внук писателя Александр — директор музея Шолохова сразу сказал о главном: "По сериалу получается, что те же Иван Котляров и Мишка Кошевой, то есть пробольшевистски настроенная фракция, появляются в хуторе непонятным образом. Но там же есть большущая линия появления Штокмана, линия — когда формируется вокруг этой пресловутой мельницы, вокруг местного "пролетариата" кружок, где проводится работа, где эти люди получают ту свою идеологическую закалку. Я сейчас не говорю — хорошо-плохо, красные-белые, — просто линия отсутствует, и получается, что сами для себя они неожиданно выбрали такую вот стезю. А с чего вдруг они, будучи нормальными жителями хутора, вдруг перековались в большевики, непонятно. Григорий завидует и Мишке, и Митьке, потому что им все с самого начала понятно, и туда они и поперли. А с чего это вдруг им стало понятно? Вот этого нет". Ключевой 1917 год полностью заменили хроникой, после чего вроде как идёт начало 1918 года, зима…. И безо всякого перехода-обоснования выясняется, что уже вовсю кипит Гражданская война, что Григорий Мелехов отвоевал за красных чуть ли не два месяца! Тут даже читавшим книгу трудно сориентироваться сразу в канве событий, а про хождения по мукам — и говорить не приходится: слишком много судьбоносного осталось за кадром. Понятно, что такой эпохальный размах финансово и постановочно не вытянуть, но странно, что много важнейших станичных событий выпало, осталось за кадром. Да ведь откуда-то взялась большевистская ячейка в хуторе, возникло страшное расслоение казачества, противостояние на Дону? Ведь не с печки же свалились эти кровожадные (особо подчёркнуто в фильме) борцы за Советскую власть? Шолохов эту линию выстраивает просто и внятно: "Штокман был сердцевиной, упрямо двигался он к одному ему известной цели. Точил, как червь древесину, нехитрые понятия и навыки, внушал к существующему строю отвращение и ненависть. Вначале натыкался на холодную сталь недоверия, но не отходил, а прогрызал". Казаки вначале с ним в шашки играли, а потом стали книжку "про казаков" читать, до того зачитанную, что Мишка хохотнул: "На лапшу можно резать". Значит, многие её прочли, ох, многие…
Неслучайно центральное место в ряду изображенных Шолоховым евреев занимает, разумеется, Штокман. Один из самых значительных красных героев отрицает свои еврейские корни, называя себя русским. И он не просто скрывает своё происхождение в целях революционного тумана, а и впрямь, судя по всему, евреем себя не считает. Национальная идентификация у него по Шолохову весьма размыта, если не сказать больше — отсутствует в силу его интернационалистских позиций. Тому же Федоту он рассказал, что дед его был из латышей. Бабы по хутору разнесли, что он немец. А следователю он прямо на вопрос: "Вы не из жидов? Не выкрест?" — ответил твёрдо: "Нет". Осип Давыдович — космополит, профессиональный революционер, активный участник Гражданской войны в Сибири и на Верхнем Дону. Он — ярый антимонархист. Ненависть к царизму привела его в ряды коммунистической партии, он участвовал в революционных событиях 1907 года, и тогда же в нём пробудилась ненависть к казачеству как вооруженному оплоту царизма. Она-то и приводят его, улыбчивого и разговорчивого, на Дон, сначала в качестве подпольщика-агитатора, затем — непосредственного исполнителя большевистской политики расказачивания. Солженицын в книге "Двести лет вместе" подробно анализирует, отчего в тогдашней революционной России (а как в сегодняшней — махрово-капиталистической?) власть опиралась на безродных, бессословных и активных евреев. Почему же Урсуляк обходит эту тему, главнейшую сюжетную линию, каких перекличек тут боится?
Смелый критик-почвенник Михаил Лобанов в недавнем интервью "Российскому писателю" к 90-летию мудро заметил: "Слишком упрощенно считать, что Октябрьская революция 1917 года — результат заговора. Если говорить о евреях, то они были ферментом, вернее, подстрекателями ее, а главный протест, критическая масса накапливались столетиями внутри российского государства, русского народа. И слишком глубок был предреволюционный кризис, в котором сплелись глубинные противоречия русской жизни — социальные, духовные, даже внутрицерковные… Да и лучше, что при всем ужасе гражданской войны победила Октябрьская революция, а не февральская. Что тогда было бы с нашей страной — мы можем представить по нынешней "демократической" России, которой правят отпрыски "февралистов". Нельзя отрицать того, что исторический смысл Октябрьской революции отвечал национальным интересам, потребностям русского народа. Ведь впервые в истории из недр его вышло такое обилие талантов во всех областях деятельности".
Вышел и сам Михаил Шолохов, который мучительно пытался разобраться: что привело к такой яростному противостоянию, когда каждый вроде был прав, когда каждый, особенно за мутной водкой, кричал: "У меня своя правда!" (это со смаком показано), а главная-то правда истории в чём? Вот главный вопрос "Тихого Дона", на который создатели фильма даже не пытаются ответить. Их позиция: на исконную, такую красочную жизнь со скачками, бытом на фоне природы, с любовными похождениями ворвалось что-то жуткое, кровавое, непонятное. Но главный идеолог у Шолохова обладает недюжинной силой воздействия на людей: "Штокман с присущей ему яркостью, сжато, в твердых, словно заученных, фразах обрисовал борьбу капиталистических государств за рынки и колонии". А что, разве не об этом сегодня нам талдычат во всех ток-шоу, говоря о геополитике, только не раскладывают по-штокмановски ясно: в чьих интересах борьба, куда деваются несметные богатства на крови и слезах? Вот и там, в переломное время, многие герои без Штокмана словно плутают в темноте, теряют опору в вихре революционных событий. Иван Котляров "вспоминал с большой, не изведанной доселе горячей любовью человека, под руководством которого прощупал жёсткую свою дорогу": "Ягодка — наш Осип Давыдович! Он бы теперь нам всё разложил". Кто бы нам разложил? Кошевой "часто хватался за рукав штокмановской шинели, будто опасаясь, что вот оторвётся Штокман и скроется из глаз или растает призраком". Но друга и свата Петра расстреливать, как и казачьи курени жечь — Штокман его не учил — это уж казачья безудержная ярость.
Полным искажением авторского замысла является финал. Григорий, когда он уходит от дезертиров из леса за два месяца, не дожидаясь амнистии, не может больше терпеть — ему вообще больше ничего в этой жизни не нужно, кроме хуторского двора и сына Миши. Режиссёр попытался передать нетерпение и решимость нелепой сценой переплывания весеннего Дона опытным казаком. У Шолохова ясно написано: "Ниже хутора он перешёл Дон по синему, изъеденному ростепелью, мартовскому льду, крупно зашагал к дому". Как ёмко и зримо, а тут глупость — раздевается до белья, босиком (пальцы крупным планом!) идёт по снегу, как на расстрел, хотя в сцене ловли бреднем в летнюю грозу у молодого и сильного Гришки по песку скользят ноги, "обутые в шерстяные чулки". Он что — самоубийца? Мелочь, а смотреть — невыносимо. А самое невыносимое видеть пренебрежение финалом, которым сам Шолохов гордился. Это хрестоматия! Роман заканчивается тем, что Мелехов держит Мишу на руках, и, помните: "Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром". Шолоховский финал — один из самых сильных в мировой литературе. Он Михаилу Александровичу очень трудно давался, и, уже написав роман, он много раз к нему подступался. Сам рассказывал про поиски точной сцены, и Марья Петровна не раз вспоминала, что однажды она проснулась утром и увидела, как муж стоит у окна и сотрясается от рыданий. Она очень испугалась, подбежала к нему и спросила: "Что такое? В чем дело?". И Шолохов ответил: "Я закончил". Ему во сне приснился этот финал, он встал и записал его буквально по сновидению, а не по прихоти сценаристов, которые просто смазали окончание фильма.
Ну а так — спасибо творческому коллективу: старались, снимали в любую погоду, в натуральных декорациях, в потрясающих первозданных пейзажах, скакали, кашеварили, играли, как могли, волновались… То, что критических откликов — больше, чем положительных — не суть важно. Радует, что они, многочисленные и заинтересованные, возникли, что роман и судьбы его героев по-прежнему волнуют. Я тоже смотрел, переживал заново и думал о том, какие суровые испытания выпали на долю русских мужиков, а ещё более страшные — женщин. Ведь это не из пальца Шолоховым высосано, не из безумного паноптикума Малахова взято. Перестрадали, выстояли в ХХ веке, преодолели — и всё ради чего? Страшного социального неравенства и духовного опустошения? Ужас… Расстроило, что из молодёжи этот фильм мало кто смотрел: спросил у студентов 1-го курса журфака — никто не удосужился.
Рейтинги разрекламированного фильма оказались ниже ожидаемых: по данным TNS первую серию "Тихого Дона" в воскресенье, 29 ноября, смотрели 4,9% жителей столичного мегаполиса и 6,7% жителей провинциальной России. Это далеко от первых мест в рейтинг-листе самых популярных программ недели. Потом, как признавались многие блогеры, "смотреть бросил, но хочу покритиковать". Вот и я, выходит, покритиковал большую и многосложную работу, но ведь через любовь к Шолохову — не переступишь!
