Едва ли для кого-то станет откровением мысль о колоссальном разрушительном потенциале соцсетей. Волна "оранжевых" революций, прокатившаяся по арабскому миру в начале минувшего десятилетия, стала лишь пробой пера, своего рода декларацией наступившего порядка, в рамках которого управлять настроениями людей стали не медиакорпорации, а модераторы социальных сетей.
В разных странах пытались противостоять этому: блокировали и ограничивали Твиттер, YouTube, Фейсбук и других гигантов. Самый свежий пример — заявления турецкого руководства. 1 июля Эрдоган выступил с речью об аморальщине и бесчестии, царящих в комментариях под постом о рождении у него внука, из чего турецким президентом был сделан вывод: социальные сети, возможно, нужно закрыть. На следующий же день в поддержку этой идеи высказался крёстный отец всей турецкой политики и лидер турецких националистов Девлет Бахчели. Он написал в Твиттере своё последнее сообщение, и обозреватели заговорили о его уходе в Телеграм.
Это уже второй случай за последнее время, когда Телеграм оказывается в центре внимания. За две недели до этого о нём вспомнили в России, когда он внезапно оказался официально разблокирован. Это событие, несмотря на широкое освещение в СМИ, осталось почти незамеченным. Те, кто Телеграмом не пользовался, едва ли сломя голову побежали качать и устанавливать этот сервис обмена сообщениями. Те же, кто пользовался Телеграмом, особо не ощущали тяжести блокировки в течение всего её срока за исключением первой пары месяцев.
Более того — несмотря на попытки Роскомнадзора вытравить из зоны досягаемости российских пользователей ненавистных "пособников террористов", в Телеграме именно в эти два года значительно выросло количество пользователей из России, среди которых оказалось великое множество знаменитостей, блогеров, влиятельных журналистов и даже госслужащих. Дошло до абсурда — в Телеграме зарегистрировался даже Александр Жаров, глава Роскомнадзора.
Такая популярность связана с рядом факторов. Медийным личностям или организациям Телеграм позволяет общаться с аудиторией посредством коротких текстов, небольших видеороликов и фотографий. В условиях всеобщей спешки, когда мало у кого есть время сидеть за компьютером и смотреть долгие видео или слушать многочасовые подкасты, Телеграм, которым в основном пользуются с мобильного телефона, стал востребован.
Многие исследователи говорят, что уже сейчас вслед за эпохой соцсетей пришла эпоха Телеграма (заточенного на традиционные центры влияния вроде знаменитостей и больших СМИ) и ряда других мессенджеров.
В разговорах об этой следующей ступени организации механизмов информационного воздействия не обойтись без упоминания человека, чья инициатива, энергия, мастерство и везение стали причиной единственной возможности для России получить хоть какой-то перевес в этой глобальной информационной схватке. Речь идёт о Павле Дурове.
В конце нулевых и начале десятых годов Павел Дуров был на слуху достаточное время, чтобы все желающие выучили его биографию до мельчайших деталей. Здесь нет смысла пересказывать все вехи жизненного пути Павла, но стоит отметить — долларовым миллиардером и центром притяжения всеобщего внимания он стал в начале третьего десятилетия своей жизни. Все его поступки, заявления и окружавшие его явления следует воспринимать именно в контексте этого факта.
Выходец из приличной семьи, родившийся в Ленинграде, уехавший в Турин и вернувшийся уже в Петербург, этот вчерашний лауреат государственных и частных стипендий просто не успел сформироваться как личность и приспособиться к свалившемуся на него успеху. То ли из-за незрелости, то ли из-за эпатажа (да, в те наивные времена подобные выходки кого-то ещё впечатляли) он окружал себя скандалом, пафосом и тайной — бросался деньгами из окон офиса, объявлял себя то веганом, то дзен-буддистом, а ближе к концу работы в своём первом детище — "ВКонтакте" (ВК) — показал средний палец в ответ на попытки Mail.Ru поглотить соцсеть вопреки желанию её основателя.
Как мы знаем, попытки эти оказались успешными, и в 2014 году Дурова выдавили из офиса на канале Грибоедова. Социальная сеть "ВКонтакте" перешла под контроль технологической корпорации Усманова, которая принялась делать из удобного для простых пользователей и приспособленного для производителей контента интернет-пространства очередной аналог "Одноклассников". Пользователи, по сути, оказались заложниками постоянных отказов серверов, неудачных организационных решений, ненужных нововведений, бесполезных обновлений и скандалов со сливами данных. Изменение вектора работы соцсети, как правило, связывают со сменой руководящей команды, но дело не только в этом.
Уйдя из ВК и уехав из России, Дуров занялся новым проектом, чей функционал изначально не выходил за пределы стандартного заменителя СМС, но со временем обеспечил создание удобной платформы для взаимодействия с аудиторией. Лёгкое освоение, наличие приложений для всех возможных устройств, наивысшая среди всех доступных широкому пользователю степень защищённости, отсутствие лишних деталей и функций — всё это стало причиной суперскоростного роста популярности Телеграма.
Важным фактором, отличающим Телеграм от традиционных соцсетей, стало отсутствие явной и видимой модерации. Если нежные сотрудники Фейсбука уже много лет выдают баны за употребление слова "хохол", а на Твиттере удаляют аккаунты, посмевшие назвать негров неграми, то в Телеграме удаляют только то, что выходит за рамки закона, будь то видео с убийствами, детская порнография, нелицензированная музыка или прочий запрещённый контент.
Вместе с интересом рядовых пользователей, нашедших удобный инструмент для общения, и производителей контента, увидевших в Телеграме отличный способ распространения этого контента, Телеграм вызвал интерес преступников. Шифрованные переписки использовались распространителями наркотиков, продавцами оружия и другими "достойными людьми".
Именно из-за использования Телеграма преступниками возникли претензии государства. Не мудрствуя лукаво, Роскомнадзор потребовал у Дурова ключи от шифрования этих самых закрытых чатов. При этом подробного обоснования, что это нужно для борьбы с наркоторговлей и другими преступлениями, не было озвучено, и объяснялось всё очень криво и топорно — якобы через Телеграм связываются друг с другом некие террористы, чью переписку желает видеть ФСБ. Почему для их поимки так необходим доступ к приватной переписке вообще всех пользователей сервиса и чем этим террористам так полюбился именно Телеграм, никто разъяснить не потрудился.
Довольно быстро к конфликту Телеграма и Роскомнадзора подключились профессиональные оппозиционеры. Всё это вылилось в очередной митинг на проспекте Сахарова, флешмобы с запусканием бумажных самолётиков из окон домов "на радость" окрестным дворникам и акцию, которая была названа пафосным именем "Цифровое сопротивление".
Как это случалось и со всеми предыдущими поводами для митингов на проспекте Сахарова, ситуация быстро устаканилась. Телеграм заблокировали, пару месяцев Роскомнадзор и его руководитель Александр Жаров страшно лютовали, случайно блокируя за компанию десятки сервисов, форумов, онлайн-игр и интернет-магазинов, а потом зверства прекратились, и в Телеграм стало возможно зайти через прокси-серверы — задние калитки, которые, казалось, никто и не старался прикрыть.
Вся эта канитель с Роскомнадзором сделала Телеграму мощную рекламу островка свободомыслия в море цензуры. Вскоре к Телеграму присоединились западные блогеры правой направленности — известные и не очень, они бежали в обитель модераторов, которым не резало глаза слово "негр". Это сформировало в Телеграме особую среду — условные оппозиционеры перемешались здесь со сторонниками государства, узкоспециализированные каналы активно взаимодействуют с теми, кого в других соцсетях банят, и среди всего этого хаоса утёсом возвышается телеграм-канал газеты "Завтра".
Широкая раскрутка проекта, проведённая не без помощи Роскомнадзора и российских СМИ, с удовольствием мусоливших тему блокировки сервиса, позволила Дурову предпринять попытку развить успех. В те далёкие времена то тут, то там обсуждались невероятные прибыли, которые сулит вложившимся инвесторам сфера криптовалют. Еженедельно возникали новые перспективные проекты, в которые вкладывались миллионы долларов, а пионер технологии — биткоин — рос в цене и манил неофитов потенциалом огромных заработков.
Дуров, декларировавший себя либертарианцем и противником самого института государства, не мог пройти мимо. В самом деле, возможность создания валюты, свободной от обеспечения золотом, ценными бумагами и бесконечными военными авантюрами по всему миру, идеально вписывалась в модель ощущения реальности этим "гражданином мира", как он называл сам себя. Павел и его команда, постоянно странствующие по всему миру, объявили о разработке новой криптовалюты под названием Gram.
По заверениям создателей, новая "крипта" должна была перевернуть представления о криптовалютах в принципе — так же, как Телеграм перевернул концепцию традиционных социальных сетей. Обещались более высокая скорость транзакций, удобство переводов и защищённость платежей. На эти цели инвесторы, привлечённые громким именем и таинственным образом Дурова, отстегнули ему около полутора миллиардов долларов.
Всё шло своим чередом, пусть и с задержками, но незадолго до запуска Gram привлёк внимание серьёзных людей. На этот раз это были не наивные попытки Жарова и его ведомства "не потерпеть" и "разорить" неугодный мессенджер, а нечто куда менее терпимое к дуровским выкрутасам. Комиссия США по ценным бумагам и биржам выдвинула судебную претензию Дурову, сославшись на закон из времён, когда ни криптовалют, ни Дурова, ни даже интернета и в проекте не было.
Судебные бюрократические проволочки помешали Павлу запустить свой "революционный" проект, пусть все и понимали, что несоблюдение дуровской командой процессуальных формальностей является лишь поводом для давления на него. Всем давно известно отношение американского правительства к криптовалютам. Вкратце оно укладывается в желание сохранить монополию на рынке валют, не подкреплённых ничем.
Представители Комиссии встретились с Дуровым в Дубае ещё в январе этого года, а в конце марта суд Южного округа Нью-Йорка запретил эту криптовалюту. Есть печальная ирония в том, что разработанный либертарианцем и "гражданином мира" платёжный инструмент, которому предполагалось быть свободным от рамок государств и политических блоков, оказался запрещён нью-йоркским судом. Но сам по себе запрет — ещё полбеды. Беда в том, что инвесторы, заранее выкупившие свои единицы несостоявшегося платёжного средства (майнинг, то есть самостоятельная добыча этой валюты, не предполагался), потребовали деньги назад. А денег-то и нет! Вернее, части этих денег. Из полутора миллиардов у Дурова остался лишь миллиард. Куда делись остальные 500 миллионов — большой вопрос. В начале мая Дуров объявил о закрытии проекта и снова ушёл в тень. Здесь-то и начинается самое интересное!
Совершенно внезапно, без каких-либо видимых извне причин, в отношениях команды Дурова с Россией наступила настоящая идиллия. В ответ на разблокировку Телеграма (чисто символический жест, ведь все, кому было нужно, и так использовали прокси) команда его разработчиков заверила, что будет работать с каждым отдельно взятым террористом, замеченным на просторах сервиса, и всячески способствовать российским правоохранителям в обезвреживании злодеев. Демонстративное неповиновение сменилось кротким стремлением к сотрудничеству.
Более того, руководство страны с начала года предпринимает попытки улучшить жизнь IT-бизнеса, смягчить им условия и остановить массовый отъезд тысяч талантливых российских разработчиков в США. Вслед за назначением премьера, стремящегося компьютеризировать и оцифровать всё и вся, Путин в конце июня объявил о существенном снижении ставки налога на прибыль для IT-компаний.
Это может выглядеть совпадением, но больше напоминает момент озарения. Словно кто-то донёс до людей во власти мысль о громадном военном и политическом потенциале того, что могут создать движимые собственным энтузиазмом нелюдимые студенты и очкастые интроверты. Это понимание в верхах возникло не сразу, но его катализатором, как ни странно, послужило именно закрытие доступа к Телеграму. Запретный плод привлёк не только журналистов, публицистов, блогеров и прочих краснобаев. В рядах крупных телеграм-каналов можно встретить депутатов, сенаторов, региональных министров и сотрудников федеральных министерств. Со временем даже стали появляться официальные аккаунты ведомств — всё это, напоминаю, на ресурсе, доступ к которому в России формально закрыт! Именно со всеобщим использованием Телеграма связывали отмену блокировки, видя в ней запоздалую попытку сохранить лицо. Но это всё куда больше напоминает прозрение, причём прозрение не только у руководителей госструктур.
Павла Дурова на заре его карьеры часто сравнивали с Марком Цукербергом. Похожие истории разработки крупных социальных сетей, аналогичный дизайн на первых порах (мы все прекрасно понимаем, кто у кого "заимствовал") и образ нелюдимых гениев очень способствовали такой параллели. Но Цукерберг никогда не декларировал каких-либо идеологем. Его соцсеть, опутав весь мир гигантской губкой, впитывающей всю информацию, то ли в какой-то момент стала, то ли изначально была проектом американских спецслужб. То же касается руководителя Твиттера Джека Дорси, последнее время картинно ссорящегося с Трампом посредством своей соцсети.
Неслучайно Фейсбук и Твиттер так удобно способствуют раскачиванию режимов, которые Госдеп объявил кровавыми, и неслучайно эти сети являются либеральными змеиными гнёздами, где любым сторонникам даже не самих США, а условно демократической линии, этой глобальной Клинтон, позволено говорить всё что угодно, в то время как любых их оппонентов вытравливают из сети по первой жалобе обиженного хохла или негра.
"ВКонтакте" после ухода Дурова печально прославился рядом громких дел против пользователей соцсети. То картина со свастикой, то лозунг, найденный в старом посте…. Знаменитых "посадок за репосты" далеко не так много, как это пытаются представить наши либералы, но тенденция всё же есть.
В противовес этому Телеграм был свободен от всех идеологических ограничений. Здесь находилось место любому, как бы безумны, жестоки и бессмысленны ни были его идеи. Фашисты, феминисты, монархисты, анархо-этатисты — все побывали тут. Дуров, исповедовавший по молодости лет идеи независимости от государства, старался привить эти идеи своим продуктам.
Но время независимости ушло. В первой половине минувшего десятилетия казалось, что можно гордо стоять выше грызни политиков и, являясь "гражданином мира", относиться к государственным границам как к формальностям, к политическим блокам — как к пережитку холодной войны, а к самим государствам — как к отмирающему и стремительно уходящему в прошлое институту.
За десять лет всё резко перевернулось. Мир стремительно поляризовался, и "граждане мира" из людей, нужных всюду, стали людьми, не нужными нигде. Правительство США, чьи морщинистые и цепкие пальцы судорожно щупают запястье этого нового мира в попытках найти пульс в оптоволоконных кабелях, прекрасно понимает цену применения оружия нового поколения. Остаётся уповать на то, что и российские стратеги всё же осознают, какое оружие может попасть им в руки вместе с повзрослевшим и выбравшим определённую сторону Павлом Дуровым.
