Сергей Мардан и Мария Баченина обсуждают с философом Александром Дугиным, каким будет человечество, почему победу Байдена можно считать госпереворотом и станут ли люди полностью цифровыми.
Сергей МАРДАН. Знаете, с чего хотел начать? Наткнулся на странный текст. Немного процитирую, а потом попробуем его обсудить.
«Начало новой эры совпадает по срокам с подготовкой новой промышленной революции или индустриализации 4.0. Вместе с этими движениями в обществе нарастает и реакционный тренд, запрос на контрреволюцию 4.0 – ответ на глобальную цифровизацию, первым вызовом для которой стал COVID-19». В этой связи несколько довольно влиятельных людей из политики стали что-то говорить про консервативную идеологию, которая становится трендом, про то, что Россия опять станет оплотом мировой консервативной мысли. И даже консервативного движения. А в состоянии ли любая страна, любое общество остановить то, что уже не остановимо, лично мне так кажется, небратимо? Как вы думаете?
Александр ДУГИН. Я думаю, что время не то, чем кажется. И не то, что мы думаем. Наше представление о времени, которое несет само по себе события, изменения, технологические трансформации – это некоторая искусственная, очень слабая, навязчивая идеологическая иллюзия. И вот это принципиальный момент, потому что будучи идеологической иллюзией, нам кажется, что время само по себе, что оно не зависит от нас. На самом деле, пока мы ещё люди, а не роботы, не машины, не вычислительные приборы, то мы можем принять решение о содержании будущего. Пока мы люди. Именно в этом и есть человек в его отношении ко времени, что он определяет. Нет никакой без нашего согласия и решения ни четвёртой революции, ни консерватизма, ни прогрессизма. Мы принимаем решение о том, каким быть будущему. И это принципиально. Есть некие тренды, логические цепи, но мы в этой логической цепи свободны всегда, пока мы люди. И мы способны их разомкнуть, встать на другой путь.
Я категорически не согласен с протестантской идеей линейного времени. Это Кальвин выдвинул в ходе реформы, которая отрицала свободу воли. С этого момента Запад и сбился, когда он встал на кальвинистские позиции, а Кальвин не предполагает свободу воли. Значит, революция, смена формаций, история становится некоей предестинацией, железным законом трансформации, на который человек не влияет. Или влияет очень слабо, искусственно, по сути дела, иллюзорно.
Я придерживаюсь совершенно другой точки зрения. Православной точки зрения, если угодно. Я считаю, пока мы люди, мы свободны. Пока мы свободны, мы можем повлиять на будущее. Более того, мы делаем будущее. Не четвёртая промышленная революция, ни консерватизм или что-то ещё, не какие-то материальные или социальные нормы - принимают решения за нас. Принимаем решение мы. И мне не очень нравится четвёртый уклад, потому что когда мы начинаем что-то объяснять через экономику, мы всегда попадаем в бездну, в свинарник какой-то, потому что материальными поползновениями мы пытаемся объяснить такое сложное и тонкое, изысканное существо, как человек.
На мой взгляд, действительно, сейчас решается очень серьёзный вопрос. Идем ли мы по этому пути прогресса, по которому идёт демпартия США, высокие технологии? А это решение. Это тоже философия, идеология. Сейчас мы видим, что это всё идеология.
Либо мы говорим: этого нет. И то, и другое свободно. Нам пытаются навязать, что нет альтернативы Байдену, она, на самом деле, есть – 70 миллионов американцев думает не так. Нам говорили, что нет альтернативы цифровизации, а она есть. Если мы примем решение, мы либо другую альтернативную модернизацию-цифровизацию предложим, либо её вообще отменим.
Я глубоко убежден, что пока есть человек, есть свобода сказать «да» и «нет» чему угодно. Любой тенденции. И здесь, думаю, действительно, выбор обострился. На одной стороне стоит великая перезагрузка, к которой призывают глобалисты. Сейчас они украли выборы, они навязали свою волю, произошёл государственный переворот в США. И теперь они будут во всем мире наступать. Это называется «great reset» - вернуться к глобалистской повестке дня. С другой стороны, начинается «great awakening» - великое пробуждение. Люди понимают, что речь идёт не просто о технологиях, некоторых закономерностям объектного рокового свойства, а речь идет об идеологической доминации, о гегемонии даже не всей Америки, а её половины, которое стремится навязать свою повестку дня миру. Естественно, будет сопротивление. Я думаю, что России в этом сопротивлении, пробуждении уготована одна из важнейших ролей.
Сергей МАРДАН. Александр Гельевич, если взять конец девятнадцатого века – начало стремительной индустриализации в России, то вот этот вот активный слой был микроскопическим в гигантской крестьянской стране. Купечество, промышленники – сколько это? 1% и даже меньше. Большевики вместе с рабочим классом, дай бог, если процентов десять населения империи занимали к 1917 году. Тем не менее, они обеспечили победу модернистского проекта в России.
Эти проигравшие 70 миллионов американцев, вам не кажется, что они ничего и не решали? Да и не решают. Это попытка реванша, которую предприняли антиглобалисты, она потерпела крах. Может, России присоединиться к товарищу Байдену? И начать внедрять цифровизацию примерно, как это делают в Москве. Железом и кровью.
Александр ДУГИН. Это вопрос открытый. Это вопрос решения. Во-первых, вы совершенно правы относительно того, что революция большевиков не опиралась ни на какие объективные факторы. Наоборот, они действовали во имя будущего, которое им только одним было известно, вопреки всем законам, в том числе, вопреки законам марксизма. Потому что с точки зрения Маркса в стране без капитализма нельзя осуществить социалистическую революцию, а у нас было 99% крестьянского населения среди простого народа, а промышленного пролетариата почти не существовало. Тем не менее, победили. Потому что расшаталась старая консервативная модель. Победили. Оказались самыми агрессивными, самыми такими параноидальными, навязавшими свое видение.
Сейчас нечто подобное произошло и в Америке. Победа Байдена и демократов – это победа таких либеральных большевиков, которые тоже говорят, что во имя высоких технологий, во имя Твиттера, во имя Гугла, во имя искусственного интеллекта, во имя гендерной свободы вы, проголосовавшие в большистве, вы вообще никто. И это, с одной стороны, проигрыш. С другой стороны, мы получили половину Америки, сражающейся против этого прогрессистского проекта, а это немало. Это, действительно, великое событие. И я не думаю, что они так уж сильно проиграли. Они приходят в сознание. Они видят, что это не просто Гугл, Твиттер, Фейсбук, которые используются как средства коммуникации. Что это идеологически проникающие в их сознание щупальца искусственного интеллекта.
Тут очень важно обратиться к Фридриху Георгу Юнгеру, к его книге «Совершенство техники» или к хайдеггерианскому анализу. Техника – это метафизика, на самом деле. Техника несёт с собой идеологию. И те, кто говорят, что такое техническое развитие объективно, хотят навязать свою частную прогрессистскую волю, свой технологический и технократический большевизм всем остальным.
Я не думаю, что консерваторы проиграли. Ведь и в СССР в какой-то момент случился сталинский призыв, партия большевиков стала миллионной за счёт выходцев из русского крестьянства, коорые заменили саму атмосферу большевизма.
Я думаю, что битва только начинается. Она далеко не закончена. Нельзя говорить, что консерваторы окончательно проиграли. Ничего подобного. Настоящая битва начинается сейчас. Линия фронта проходит и по нашей стране. В нашей элите есть такие, как Греф, Чубайс, Кудрин, то есть, цифровики – байденовцы по своим органическим корням, по своему мировоззрению. Это тоже часть гугловского искусственного интеллекта. А есть, во-первых, Путин, который с огромным подозрением к этому движению относится. Есть силовики. И есть подавляющее большинство населения.
Мария БАЧЕНИНА. У меня возник такой комплексный вопрос. Если нам предстоит решать, мы за это или против, но социальное расслоение уже есть. Новые профессии, исчезновение старых. Как изменится формат личности? Структура личности человека? Мы видим, что без изменений никуда.
Александр ДУГИН. Если мы выбираем прогресс, партию Байдена, Гугла, Твиттера и Фейсбука, то прощай, человек! На самом деле, речь идёт о том, что сейчас мы стоим на пороге замены человека постчеловеком, в этом программа постгуманизма. Подготовительным уровнем является гендерная политика. Заканчивается либеральный процесс освобождения человека от всех форм коллективной идентичности.
Конечно, изменится человек. Более того, он изменяется на глазах. И вместо личности, состоящей из духа, из души, из тела, из свободы будет некая новая цифровая личность. Цифровой паспорт, цифровые мозги, заменяемые жестким диском памяти, сменяемый интерфейс. Более того, для того, чтобы быть заменённым искусственным интеллектом, надо создать искусственный интеллект ещё прежде его технологического воплощения. Общество, которое контролируется элитами, где сознание берется откуда-то извне, например, из государства или идеологии, как сейчас на Западе такой экстремистской и либеральной это тренировка по созданию искусственного интеллекта. Это общество уже не само думает. Уже человек отчуждается от самого себя в ходе такой податливости к идеологиям. Идеологии выполняют роль искусственного интеллекта. В какой-то момент это идёт на поток. И сейчас мы видим в той же демпартии сращение идеологии и технологии. Очевидно, что технологии идеологичны, они не просто служат нам, это мы служим им. Я пытался в Фейсбуке сделать критический пост в отношении Байдена, а он просто не появляется, не печатается. Это не просто технологии, как бы компьютер вас цензурирует. Это не компьютер, это новая форма мышления, заложенная в саму технику.
Мария БАЧЕНИНА. Восстание машин.
Александр ДУГИН. Мы уже машины. Для того, чтобы превратить нас в машину окончательно, надо подготовить это. Наше сознание целиком и полностью формируется извне. Нашу свободу мы давно потеряли. Сейчас мы теряем последние её уровни. Вот гендерная политика – это свобода иметь пол, утверждать свою собственную идентичность.
Мария БАЧЕНИНА. Но если мы рассматриваем Россию, не Москву, не Санкт-Петербург, не города-миллионники. Разве об этом можно говорить в разрезе Черноземья, Урала? Люди никак с этим не коррелируются. У них совершенно не цифровая жизнь.
Александр ДУГИН. Но она становится всё более цифровой. Посмотрите на молодёжь. Она мигрирует в социальные сети. И в Черноземье, и за Уралом.
Нет. Этот процесс не остановим. В том-то и дело, что хотя наше общество живет в другой эпохе, кстати, как мы увидели, и половина американского общества. Половина Америки нормальные, популисты Европы нормальные, вообще, весь мир нормальный, кроме этой, на мой взгляд, сатанинской верхушки, которая нами правит в глобальном масштабе. Я противник либерализма, освобождения человека от всех форм коллективной идентичности. Но пока они побеждают, потому что их идеология самая мощная, самая сформулированная. Они говорят: свободу индивидууму от всех форм коллективной идентичности. Последним шагом, который сейчас остается сделать, это освободить человека от человечности, поскольку это тоже форма коллективной идентичности. И просто так говорить, что мы не достаточно ещё цифровизированы, что нас это не коснется - наивно. Нас это касается, мы вовлечены. Часть нашей элиты перешла на сторону идеологических глобалистов. И она действует, проникает в нашу жизнь, в том числе, в глубинке.
Единственный шанс – это великое пробуждение, когда люди осознают, что с ними происходит. И дадут этому осознанный, ответственный и свободный ответ. Скажем, мы не хотим ни этих форм, ни этой сути. Мы хотим сохранить и возродить свое человеческое достоинство! Это не так просто. Право на свободу у нас на глазах утекает. И под видом свободы нам навязывается новый цифровой концлагерь. И это называется каким-то новым четвёртым экономическим укладом. Просто перестаньте быть людьми, и у вас всё получится.
Сергей МАРДАН. Попробуйте спрогнозировать на ближайший год: перелом в этой борьбе может произойти? Или сначала всё должно дойти до самого края, упасть почти до ада.
Александр ДУГИН. К сожалению, предпосылок к тому, что это закончится мирно, одноразово, либо компромиссом, взаимопониманием, коррекцией курса, на это надежды нет. Думаю, что закончится адом. К большому сожалению, войной и адом. Мы видим, насколько радикальны представители глобализма. Они не идут на разговор ни с кем. Консерваторов они мгновенно демонизируют. Республиканцам, если они выражали в социальных сетях симпатии к Трампу, не продают билеты на самолёт - представляете, какая степень тоталитаризма? С отключением сотен тысяч твиттер-аккаунтов, гугл-аккаунтов. В Америке происходит то, что случилось со мной полгода назад, когда отключил мой YouTube-канал, снесли «Царьград» и ряд других российских ресурсов. Это означает, что мы имеем дело с фанатиками, с настоящими либерал-большевиками. С ними разговор невозможен. Они просто будут уничтожать своих противников, а мы, консерваторы, вся Россия попадает туда, особенно патриотические каналы. И вся патриотическая Америка туда попадает. Все мы для них классовый враг, а классового врага уничтожают.
Мы, может, и хотели бы мирного диалога, но нам грозит война не на жизнь, а насмерть. Либо глобалисты, либо человечество. Это война! Я думаю, пока до дна ада мы не дойдём в этой войне, никаких настоящих изменений не будет.
Публикация: Geoполитика.ru
