Новый доминирующий мем нашего коммуникативного пространства — «цифровая экономика». Сколько их уже было, таких «волшебных слов»?! Даже на недолгой памяти нашего поколения: «коммунизм», потом — «ускорение, перестройка и гласность», потом — «невидимая рука рынка», потом — «глобализация», теперь вот — «цифровая экономика»… Как говорил великий лжец и не менее великий дипломат Шарль-Морис Талейран, «язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли». Если не просто повторять эту фразу к случаю и от случая, а всерьёз над ней задуматься — она глубока и парадоксальна. И «если звёзды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно». Поэтому, наверное, имеет смысл, не претендуя на абсолютную истину, но хотя бы «в первом приближении», разобраться, что за игра пойдёт или может пойти в предлагаемых декорациях.
Для начала стоит обратиться к предыдущему доминирующему мему — «глобализации». Сегодня уже мало кто помнит, что в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века термины «мондиализм» и «глобализм», отражавшие политический процесс формирования «конвергентного мира», впоследствии ставшего «однополярным», были соперничающими и почти равнозначными. Но получилось так, что первый теперь принадлежит истории, а второй продолжает активно использоваться в несколько изменённой форме. Потому что изменилось его содержание. Не то чтобы слова французского происхождения как-то «ущербны» по сравнению со своими английскими аналогами и вытесняются ими — просто технологическая основа процесса, известного нам как «глобализация», действительно создавалась на английском языке. Весь компьютерный «софт» был и остаётся англоязычным в основе своей (нынешние «нацменьшинства» типа китайского или русского только подтверждают это правило). И когда 30 августа 1994 года под Владивостоком было замкнуто первое «планетарное кольцо» оптико-волоконной связи, в мире началась эпоха «глобализации», первой ласточкой которой можно считать установление постоянной горячей линии связи между Белым Домом и Кремлём после Карибского кризиса 1962 года. Но только после 1994 года все информационные (а вместе с ними уже и финансовые) потоки приобрели «глобальное» качество — наподобие того, как гелий при температуре 4,2оК приобретает качества сверхпроводимости и сверхтекучести.
Понятно, что, наряду с объективным процессом глобализации, возникла и «глобализация» как попытка определённых общественно-политических сил Запада, прежде всего в США, монополизировать управление данным процессом в своих интересах и для достижения собственных целей. Важнейшим элементом глобализации как таковой стала гигантская эмиссия денежных знаков: уже в 2005 году, при том что весь мировой ВВП составлял около 30 трлн., долл., производно-финансовый инструмент оценивался в 450 трлн. долл. Для сравнения: в 1994 году мировой ВВП, согласно оценкам голландского экономиста А.Мэддисона, составлял примерно $11 трлн., а совокупный производно-финансовый инструмент – около $70 трлн. Как можно видеть, за 1994-2005 годы на каждый доллар реально произведённого продукта было эмитировано 19 номинальных долларов. С тех пор ситуация только усугубилась, и сегодня уже свыше 95% циркулирующих в мире денег носят чисто информационную природу и являются, по сути, «глобализационными» деньгами.
При этом резко увеличилась информационно-финансовая «ёмкость» времени (times is money), поскольку «длительность сделки» сократилась сначала до предела физиологических возможностей человека, т. е. до секунд, а затем — и до милли- и даже микросекунд («бот»-программы). Если обратиться к такому показателю, как мировой ВВП, то можно видеть, что в 1994 году он составлял всего 27,9 трлн. долл., а по итогам 2016 года увеличился почти в 2,7 раза, до 75,2 трлн. долл., причём период активного роста, по 4-5-6 трлн. долл. в год, начался после 2002 года, с небольшим перерывом на кризис 2009 года. В постоянных ценах 1970 года, то есть с поправкой на инфляцию, этот показатель составит 7,287 трлн. долл. в 1994 году и 13,487 трлн. долл. в 2016 году, то есть рост в 1,85 раза. За этот же период население нашей планеты возросло с 5613 до 7398 млрд. человек, в 1,32 раза. Однако общий объём «мировых денег» (агрегат L) за тот же период вырос более чем в 40 раз, объём производимой за год информации — более чем в 2000 раз, а объём хранимой информации — более чем в 20 тысяч раз. Стоит ли говорить о том, что в режиме «он-лайн», то есть внутри «мировой сети», люди стали проводить значительную, а уже сотни миллионов из них — и большую часть активного времени своей жизни? Общий объём накопленной в мире информации к концу 2016 года уже превысил 2 зеттабайта, это по 270 гигабайт в среднем на живущего человека, из них около 7% или около 19 гигабайт составляет «авторизованная» информация.
Разумеется, в целом ряде «информационно-продвинутых» стран и регионов мира, где активно разрабатываются технологии «цифровой персонализации», эти показатели уже значительно выше, а примерно с уровня 200-250 гигабайт авторизованной информации на человека становится возможным и реально начинается переход от «обычной» глобализации к глобализации «цифровизованной», включая и собственно «цифровую экономику».
Это, так сказать, технологический фундамент цифровизации; вопрос о том, какие здания могут и будут возводиться на его основе, необходимо рассматривать отдельно.
