«Лихие девяностые» - так называют конец XX века патриоты, ностальгирующие по Советскому Союзу. «Святые девяностые» - не соглашаются с ними либералы. Кто-то называет 90-е катастрофой, кто-то временем возможностей, кто-то шансом на творческую реализацию. Каким был этот исторический период для Русской православной церкви?
На заре перестройки
Закат советской эпохи, 80-е годы, Русская православная церковь встретила в роли организации если не гонимой, то поднадзорной. Партия стояла между ней и обществом. Я ещё застала времена, когда пионервожатые ловили школьников на подступах к храму и стыдили за попытку посетить богослужение. Верующие рядовые коммунисты крестили детей тайно, в соседнем регионе. Религиозной литературы появлялось мало, и церковники передавали такие книги друг другу как драгоценность - брошюры были на плохой бумаге, наверное, самиздат. Литература и кинематограф о Церкви молчали, сатирическое изображение священника изредка мелькало в «Крокодиле».
Советский подход к церкви подразумевал закрытие большей части церковной инфраструктуры и уничтожение духовенства и верующих мирян до 1943 года. Затем уровень атеизма в обществе поддерживался антирелигиозной пропагандой, граждан отвлекали от церкви с помощью многочасовой работы и культурно-массовых мероприятий. Религиозным праздникам противопоставляли субботники и воскресники, концерты, демонстрации. 60-е годы не стали для православных оттепелью. Полёт в космос невольно оказался катализатором атеистической агитации: «Гагарин Бога не видел!»
К началу перестройки большинство прихожан в немногочисленных храмах составляли бабушки, деревенские или переехавшие из деревни в город. Благодаря им, часть советских семей сохранила православные традиции. Бал распространён институт тайных монахинь, существовали тайные монастыри. Кавказские горы являлись убежищем для монахов-отшельников, которые спасались там поодиночке или по три-четыре человека. Чаще это были мужчины.
В провинции религиозность населения была более высокой. Здесь, несмотря на старания партийных активистов, помнили христианские праздники, обращались к Богу в случае знаковых событий в семье - свадьбы, крещения, похороны. Стихийно образовались группы старушек, которые занимались христианским погребением усопших - читали над ними Псалтырь, отпевали.
Я помню интересное явление - деревенских праведников, которых считали прозорливыми, к ним обращались за советом, в их высказываниях видели знаки грядущих событий.
Была такая праведница и в селе на Тамбовщине, где я провела большую часть детства. Мария Константиновна Масликова за неколебимую веру пережила много гонений от Советской власти, была в заключении, видела разорение своего дома коммунистами.
А в мире большой политики начинались перемены, которые должны были оказать решающее влияние на жизнь Церкви. 17 декабря 1985 года митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер) направляет Михаилу Горбачёву обращение, в котором просит пересмотреть государственное законодательство, регулирующее статус религиозных объединений. Государство стало менять политику в отношении верующих и РПЦ. В прессе появились публикации, где утверждалось: к духовному возрождению россиян приведёт православная Церковь.
Стали открываться новые приходы. РПЦ начали возвращать монастыри. В 1987 году передали Толгскую обитель и Оптину пустынь. Тогда же амнистировали ряд осужденных за религиозную деятельность.
В июне 1988 года страна торжественно отпраздновала Тысячелетие крещения Руси. Праздник, который изначально планировали как внутрицерковный, получился масштабным, общегосударственным. Он отразил новый статус Православия - ведущей религии России.
Юбилейный год оказался богатым на радостные события - были открыты почти тысяча православных храмов. В целом за период с 1985 до 1990 год появилось 3402 православных прихода и 40 монастырей.
Из музейных запасников возвращали Церкви мощи святых. Только в 1988 году передали мощи Тихона Задонского, Питирима Тамбовского, главу святителя Иоанна Златоустого, частицы мощей равноапостольного князя Владимира, святого князя Феодора Черниговского и святителя Московского Петра.
Возвращали имущество и другим христианским конфессиям.
В 1990 году Русская древлеправославная церковь снова стала владеть Покровским собором на Новокузнецкой улице в Москве, который был возведён до революции на средства старообрядцев. Я посетила его через несколько лет. Величественное здание переживало реставрацию. Под высоким куполом стояли строительные леса. Среди лесов мерцали свечи. Прихожане были одеты словно до революции - женщины в сарафанах и платках, мужчины в казачьей форме; если в гражданской одежде, то в рубашках-косоворотках с поясом. Стояли они порознь - женщины по одну сторону от алтаря, мужчины по другую. Священником был статный старец с белой бородой. От картины веяло временами минувшими, словно здесь снимали историческое кино.
Новые законы
25 октября 1990 года по инициативе Российского христианского демократического движения Верховный Совет РСФСР принял закон «О свободе вероисповеданий». Были аннулированы многие законы, принятые при Ленине и Сталине, в частности декрет об изъятии церковных ценностей и имущества.
В декабре 1991 года окончательно упразднили Совет по делам религий. В сентябре 1991 года ликвидировали 4-й отдел 5-го управления КГБ, который контролировал Церковь.
В 1997 году Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединений» зафиксировал «особую роль Православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры».
Государство, отдавая долги Церкви, делало это не бескорыстно. Теперь священство стремились подчинить не кнутом, а пряником. Власть нуждалась в сакрализации, в оправдании и благословении. В наши дни ни один чиновник не рискнёт назвать себя атеистом - народ осудит. Но и Церковь не станет критиковать чиновников за реформы...
Патриарх Алексий II, интронизация которого состоялась в 1991 году, в интервью газете «Известия» прозорливо рассуждал: «Даже в демократическом государстве должна быть дистанция между государством и Церковью, чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало её своим дыханием, духом принудительности и безмолвности». Недаром он сумел объединить православных постсоветского пространства поверх политических барьеров. Сегодня, увы, происходит обратный процесс.
Дьякон Андрей Кураев, тогда служивший референтом Алексия II, говорит: «В 90-е всё в новинку было не только для меня, но и в целом для страны, и для самой церкви. И даже для 60-летнего патриарха это было в новинку. Совершенно новая культура отношений с людьми и обществом. Я просто видел, как для того же патриарха Алексия было непросто понять, что он теперь конечная инстанция принимаемых решений. Не Совет по делам религии, не какие-то уполномоченные в ЦК или КГБ, курирующие церковь, а именно он. И над ним нет цензора».
Проблемы и потери
Несмотря на победу Русской православной церкви над воинствующим атеизмом, духовная жизнь общества была далека от идеала. Обратной стороной политических и религиозных свобод стал разгул сект. На каждом углу россиян подстерегали адепты сомнительных организаций. На заборах и столбах красовались листовки «Белого братства», в почтовых ящиках торчали журналы «Сторожевая башня», лидер «Аум Синрикё» приезжал в Россию, общался с политиками, фотографировался на Красной площади. Возле метро топтались «Евреи за Иисуса» и останавливали прохожих; ныне запрещённые «Свидетели Иеговы» со слащавыми улыбками звонили в квартиры и вопрошали: «Верите ли вы в Бога?»
В те же годы возникло немало языческих общин разного толка, в том числе близких к сатанизму, поскольку в основе их мировоззрения было неприятие христианства.
Население, давно ощущавшее духовный голод, ринулось не только в Церковь. Вчерашние атеисты плохо разбирались в истинных ценностях. Мистика служила приманкой в капканах оккультных организаций.
Немало россиян тогда пошли за самозваными гуру, потеряли имущество, рассудок, жизнь. Мой знакомый националист в 90-е увлекался изучением НЛО, пока к нему не начали являться зелёные человечки. Моя однокурсница, одержимая идеями «Христа Виссариона», так и пропала где-то в тайге.
Выступления экстрасенсов - отдельная песня. В каждое глухое село с помощью телевидения добралось это шарлатанство. И наши сельские учителя сидели и заряжали воду перед экраном, слушая Кашпировского и Чумака. Я к моде на «сверхъестественное» была равнодушна, в 1992 году преподавала в воскресной школе церковно-славянский, а в обычной - рисование. Тогда никто уже не упрекал молодёжь религиозностью.
Русская православная церковь стала противопоставлять сектам антисектантские центры, которые занимались реабилитацией заблудших и возвращением их к нормальной жизни. Прибегающие к помощи таких центров, пережили многое. Некоторые были попросту бесноватыми и нуждались в отчитывании.
Так в 1996 году был основан Душепопечительский православный центр им. Иоанна Кронштадтского. Здесь и сегодня помогают тем, кто пострадал из-за увлечения оккультизмом, состоял в секте, одержим игроманией, злоупотребляет алкоголем, болеет наркоманией.
В 90-е Русская православная церковь пережила ряд потерь - были убиты несколько священнослужителей. Смерти некоторых были загадочными, а убийцы не найдены. Возможно, у преступников были оккультные мотивы. Среди жертв - Александр Мень, один из ведущих христианских проповедников, чья религиозная публицистика была переведена на несколько иностранных языков. Он был одним из основателей Российского библейского общества в 1990 году, Общедоступного православного университета, журнала «Мир Библии».
В 1993 году, в Оптиной пустыни сатанист-шизофреник кинжалом убил трёх монахов Василия Рослякова, Ферапонта Пушкарёва, Трофима Татарникова.
Церковь разделяла с народом его беды. Так, военный конфликт в Чечне унёс жизни двух священников, один - Петр Сухоносов, пропал в плену, второй - Анатолий Чистоусов был расстрелян боевиками за проявление гражданского мужества. Моджахеды приказали ему потребовать у российских солдат, державших оборону на грозненском вокзале, сдаться. Священник отказался, благословив солдат на оборону, и поплатился за это жизнью.
Внутренней проблемой Церкви являлся недостаток кадров. Число приходов стремительно росло, а священников было мало. Рукополагали тех, кто более-менее подходил по возрасту и казался умным верующим человеком. Духовное образование получали позже. Протоиерей Алексий Уминский свидетельствует: «Священников не хватало. Я видел, кого тогда рукополагали. Видел священников 19-летних, священников, которые только что окончили школу, священников, которые школы не окончили. Бывших шоферов, трактористов… кого угодно! Людей, которые не знали ни службы, ни церковно-славянского языка. И они мужественно, по-настоящему мужественно впрягались в это тяжелейшее служение. Многие из них шли до конца, но очень многие сломались».
В 90-е появилось такое явление как «младостарчество», когда довольно молодые монахи, священники вдруг начинали считать себя чудотворцами и провидцами. К ним выстраивались очереди из жаждущих поучения людей, которые потом страдали от своей доверчивости. Так моих знакомых - матушку с батюшкой, молодых цветущих людей, некий старец благословил жить «как брат с сестрой» - целомудренно. Матушка держалась, хотя ей хотелось иметь детей, но батюшка через несколько лет ударился во все тяжкие и лишился сана. «Младостарчество» было осуждёно священноначалием Русской православной церкви, что выразилось в официальном документе — Определении Священного Синода от 28 декабря 1998 года «Об участившихся в последнее время случаях злоупотребления некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью вязать и решить».
Проповедь за стенами храма
Восстанавливая храмы и монастыри, Церковь с первых дней своего возрождения стала наращивать влияние в обществе. С одной стороны, она обращалась к населению через масс-медиа, включалась в руководство различных организаций, участвовала в массовых культурных и патриотических мероприятиях. С другой стороны, развивала социальное служение.
Образование и культура
Церковь позвали в школы и учебные заведения. То, что сегодня либералы представляют, как её вторжение в сферу образования, началось по инициативе преподавателей, которые искали способы положительного влияния на молодёжь.
На многие незрелые умы вольница 90-х произвела нездоровое влияние, ведь каждый использует свободу так, как понимает её: порядочный человек для духовных исканий, а порочный - для распутства и преступлений.
Часть нового поколения ориентировалась на криминал. По опросам социологов, немало подростков мечтали стать киллерами (мальчики) и путанами (девочки). Священники пытались исцелить общество, и оно во многом вернулось к нормам христианской нравственности.
Тогда и либералы и коммунисты равно положительно относились к Церкви. Первые воспринимали её как пострадавшую от советского режима, вторые сожалели о репрессиях в отношении духовенства.
Пенитенциарная система
В 90-е у власти появилось понимание, что следует заботиться о религиозном окормлении заключённых. Священников стали пускать в пенитенциарные учреждения, где началось строительство церкве. Так продолжилась дореволюционная традиция, поскольку в царской России были тюремные священники и тюремные храмы - около трёхсот.
Самым известным из первых священников, возродивших тюремное служение, стал отец Глеб Каледа, который окормлял Бутырскую тюрьму до своей смерти в 1994 году. Его судьба характерна для священства той эпохи - отец Глеб, геолог по специальности, был рукоположен тайно в 1972 году, и до 1990 года проводил богослужения на квартире для узкого круга православной интеллигенции.
Медицина и благотворительность
Деятельное попечение о больных всегда было свойственно Церкви. В 90-е священники снова обрели право входить в больницы, принося утешение и надежду пациентам. Если душа укрепляется, то и тело легче переносит страдания.
Настоятелем первого больничного храма, восстановленного в Московской медицинской академии им. Сеченова, стал 60-летний священник Кирилл Чернетский, в течение пятнадцать лет работавший врачом в московских клиниках и рукоположенный во священника в 1969 г. Много лет он посещал подпольный катехезический семинар в московской квартире, позже сам готовил людей к крещению.
В 90-е Церковь стала беспрепятственно развивать благотворительность. Поначалу это были частные инициативы отдельных приходов, но они переросли в общероссийское явление. Священники и прихожане занимались помощью бездомным, инвалидам, детям-сиротам. Тогда начали появляться первые приюты для женщин, в том числе беременных, находящихся в кризисной ситуации.
Отдел по церковной благотворительности и социальному служению МП информирует, что к сегодняшнему дню созданы:
- свыше 300 сестричеств милосердия;
- 58 приютов для беременных женщин и матерей с детьми;
- свыше 160 центров гуманитарной помощи;
- более 60 богаделен;
- более 400 проектов помощи инвалидам;
- в 71 православном храме в 45 митрополиях ведется работа с глухими и слабослышащими людьми;
- более 300 церковных центров помощи наркозависимым, в том числе 70 реабилитационных центров для наркозависимых, 18 центров ресоциализации, 67 консультационных пунктов, 16 амбулаторных и 9 мотивационных программ, более 65 групп поддержки зависимых;
- более 500 православных организаций, которые помогают алкозависимым и их родственникам, в том числе более 60 реабилитационных центров и более 300 обществ, братств и групп трезвости.
Итоги 90-х для Русской православной церкви:
- Открылись и были реставрированы старые храмы, были построены тысячи новых.
- Возродились старые монастыри и образовались новые.
- Создавались православные издательства, были изданы труды религиозных мыслителей.
- Появились новые семинарии, иконописные училища, курсы регентов.
- Церковь начала заниматься тюремным служением, помощью одиноким матерям, многодетным семья, бездомным.
- Священнослужители получили право проповедовать перед учащимися, студентами, появились церкви при ВУЗах.
- Были оправданы репрессированные за веру христиане, общество узнало их судьбы, что подготовило почву для канонизации новомучеников.
90-е годы в России - это период торжествующего Православия. Они навсегда останутся в истории, как время возрождения Русской православной церкви, возвращения народа к своим религиозным истокам, восстановления справедливости по отношению к духовенству.
