Церковь капитулирующая

3 октября 2020 года папа римский Франциск обнародовал новую энциклику под названием Fratelli tutti (в переводе с итальянского «Все – братья»). Энциклика – послание главы католической церкви своим епископам и пастве, которое он готовит раз в несколько лет и посвящает конкретной вероучительной теме. В XIX–XX столетиях тематика папских энциклик всё чаще стала включать в себя не только церковные и вероучительные вопросы, но и социально-политические проблемы. Со второй половины XX века энциклики стали адресоваться не только католической пастве, но и представителям других конфессий, религий, мировоззрений. Превратив этот церковный документ в глобальную общественно-политическую декларацию, папа римский претендует на роль лидера некоего мирового мнения.

Энциклика Fratelli tutti напрямую не затрагивает религиозно-нравственные вопросы, проблему жизни и спасения христианина в современном мире, не позиционируется как специфически католический документ, но написана в стилистике глобальных документов и обращена ко всему человечеству с так называемых внеконфессиональных, общечеловеческих позиций. Энциклика затрагивает проблемы миграции, экономической несправедливости, международной политической нестабильности и усиления нетерпимости в мире.

Несмотря на проповеднический стиль изложения, энциклика представляет собой политический текст, который предлагает конкретные решения затрагиваемых проблем. В частности, папа Франциск выступает за сохранение либерального миграционного законодательства в западных странах, сохранение режима максимального благоприятствования мигрантам, но при этом не освещает способы интеграции их в западное общество и тем более не поднимает тему проповеди среди них христианства. Эта позиция – явно антиевропейская, размывающая исторический культурный ландшафт Европы. Более того, она усиливается критикой новых правоконсервативных политических движений, которые папа, используя риторику евроглобалистов, называет «популистами».

Также значительная часть энциклики посвящена осмыслению мирового экономического кризиса. Папа критикует капиталистические отношения с позиций, близких к франкфуртской, неомарксистской философской школе: социальной справедливости, а также крайней левизны, либерализма в ценностях и культуре. То есть социальную справедливость Франциск связывает не с сохранением консервативных религиозных ценностей, но, наоборот, с их дальнейшей либерализацией и размыванием, с плюрализмом.

При этом в отличие от левацких антиглобалистских движений папа римский сохраняет верность глобализму. Говоря о неэффективности ООН, он не только предлагает существенно реформировать эту организацию, а также глобальные экономические институты, но прямо заявляет о необходимости сформировать мировое правительство, которое будет координировать решение ключевых международных гуманитарных вопросов, в том числе управлять мировыми миграционными потоками. При этом он не поднимает вопрос о необходимости реформирования крупнейшей военно-политической организации на планете – НАТО, ограничиваясь лишь пацифистскими размышлениями о важности всеобщего ядерного разоружения.

Папа, рассуждая как секулярный гуманист христианского происхождения (свою религиозность он подчёркнуто ретуширует, показывает её как частную и субъективную истину), смысл человеческой истории трактует в утопическом стиле – как строительство «цивилизации любви». Христианство предстаёт в его энциклике одним из вариантов истины в плюралистичном мире, где истин множество. Фактической основой этих рассуждений становится секуляризм.

Безоговорочная поддержка мигрантов, леволиберальная риторика, приверженность некапиталистическому глобализму свидетельствуют о том, что папа представляет себя лидером Антифа, всех политизированных меньшинств. В условиях политического напряжения в США это выглядит как косвенная поддержка антитрамповского движения за права чернокожих (Black Lives Matter!), а также Байдена и ультралиберальной повестки демократов.

Характер рассматриваемой энциклики позволяет также предположить, что Франциск с её помощью стремится не сохранить или приумножить паству, а встроить католическую церковь в начавшиеся процессы реформирования мировой архитектоники на стороне атлантистов.

Сама энциклика представляет интерес как демонстрация настроений в наиболее сильном, либеральном направлении современного католичества, показывает его политическое мировоззрение, а также фиксирует сохранение либерального тренда в католическом богословии.

Общие особенности

Энциклика Fratelli tutti (далее – FT) является третьей для папы римского Франциска. Предыдущие энциклики были выпущены в 2013-м (Lumen fidei, подготовлена предшественником Франциска Бенедиктом XVI) и в 2015-м (Laudato si’).

Название энциклики, как объясняется в её начале, представляет собой цитату из католического святого Франциска Ассизского (в честь которого папа Франциск выбрал своё имя). Как объясняет автор, из советов, предложенных святым Франциском, он хотел бы выбрать призыв к любви, которая преодолевает барьеры географии и расстояний и объявляет благословенными всех, кто любит своего брата «так же сильно, когда он далеко от него, как и когда он с ним». «Святой Франциск простым и прямым образом выразил сущность братской открытости, которая позволяет нам признавать, ценить и любить каждого человека независимо от его физической близости, независимо от того, где он родился или живёт» (FТ, 1).

Бросающаяся в глаза особенность энциклики – название на итальянском языке. С учётом того, что и предыдущее окружное послание названо на этом же языке (и также является цитатой из трудов Франциска Ассизского), видна определённая тенденция. Дело в том, что подавляющее большинство папских энциклик имели латинские названия (в частности, все энциклики Иоанна Павла II и Бенедикта XVI). Исключения носили разовый характер: Non abbiamo bisogno (итал. «Нам не нужно», 1931); Mit brennender Sorge (нем. «С огромной обеспокоенностью», 1937); Le Pèlerinage de Lourdes (фр. «Паломничество в Лурд», 1957).

Папа Франциск – сознательно или нет – отходит от традиции и как бы делает шаг навстречу секулярному миру, отказываясь от «мудрёной» латыни в названии.

FТ состоит из 287 пунктов, собранных в восемь глав. Объём этой энциклики заметно превышает объём посланий Иоанна-Павла II и Бенедикта XVI, что затрудняет возможность её прочтения и глубокого восприятия широким кругом верующих католиков. Энциклика обращена не к ним, а к секулярным элитам, затянута, в ней в разных вариантах воспроизводятся одни и те же мысли о необходимости мира между людьми. В целом она по своей стилистике напоминает, скорее, социально-философскую публицистику, чем обращение христианского пастыря.

Ещё одна особенность документа – в его целевой аудитории. Строго говоря, папские энциклики — это послания к собственной пастве, традиционно адресованные епископам, пресвитерам, диаконам, монашествующим, мирянам, то есть верующим католической церкви. Иногда в число адресатов добавляются все люди «доброй воли», например, Redemptor Hominis (1979), Caritas in veritate (2009). Новая энциклика папы Франциска фактически обращена не к католикам, а к секулярному миру, что очевидно из содержания послания. «Хотя я написал это исходя из христианских убеждений, которые меня вдохновляют и поддерживают, я стремился сделать это размышление приглашением к диалогу между всеми людьми доброй воли», – свидетельствует автор, позиционируя себя в качестве духовного лидера всего мира, а не только верующих католиков.

Следует отметить, что слово «братья», вынесенное в название энциклики, папа Франциск наполняет не столько христианским, сколько светским, «общечеловеческим» смыслом. Речь идёт о братстве всех людей, в том числе независимо от их религиозной принадлежности. В Новом Завете слово «брат» и его производные употребляются исключительно в отношении единоверцев и родственников («физических» братьев по крови). Более того, в некоторых местах понятие «брат» прямо противопоставлено нехристианам. Например, здесь: «Но брат с братом судится, и притом перед неверными» (1 Кор. 6:6). Это понимание братства отсутствует в энциклике папы Франциска, доминирует же в ней «социально-философское» и глобалистское понимание, которого мы не находим в Новом Завете. Помимо этого, в самом начале папа римский вовсе придал понятию братства экологическо-пантеистический смысл: «Франциск [Ассизский] чувствовал себя братом солнца, моря и ветра» (FТ, 2). Таким образом, с точки зрения использования ключевой терминологии («брат», «братство») послание папы Франциска находится вне христианской традиции.

Социальная и экономическая проблематика

Папа римский Франциск в энциклике Fratelli tutti уделяет много внимания социальным и экономическим проблемам. Среди них – бедность, голод, миграция, расизм, неравенство, неравноправие, ущемление прав женщин. Критике подвергается глобальный капитализм, особенно на фоне пандемии COVID-19. По мнению Франциска, капиталистическая система терпит крушение после столкновения с новым заболеванием: «Хрупкость мировых систем перед лицом пандемии продемонстрировала, что не всё можно решить с помощью свободы рынков» (FТ, 168).

Папа считает, что «потребительский индивидуализм привёл к большой несправедливости» (FТ, 222). Страны должны создать новую экономическую систему, не основанную на эгоизме и алчности. Экономическая система должна быть полностью перестроена или даже создана заново.

Обращает на себя внимание то, какое внимание в рамках многообразной социальной проблематики папа Франциск посвящает женскому вопросу. Так, постоянно используются выражения типа «каждый мужчина и женщина» (вместо «каждый человек»). В целом слово «женщина» («женщины») встречается 28 раз, тогда как в предыдущей энциклике – лишь дважды. Понтифик заявляет, что «организация обществ во всём мире ещё далека от того, чтобы чётко отразить, что женщины обладают таким же достоинством и такими же правами, как и мужчины» (FТ, 23). Этот феминистический уклон энциклики весьма показателен и рассчитан на благосклонное внимание со стороны феминистских движений.

Критика расизма может рассматриваться как реверанс в сторону движения Black Lives Matter!: «Готовность отвергать других находит выражение в порочных взглядах, которые, как мы считали, давно прошли, – например, в расизме, который уходит в подполье только для того, чтобы возникать вновь. Примеры расизма продолжают нас стыдить, поскольку они показывают, что наш предполагаемый социальный прогресс не так реален или определён, как мы думаем» (FТ, 20).

Рефреном в энциклике проходит мысль о необходимости уважения каждого человека. «В то время, когда различные формы фундаменталистской нетерпимости разрушают отношения между отдельными людьми, группами и народами, давайте будем привержены жизни и обучению ценности уважения к другим, любви, способной приветствовать различия, и приоритета достоинства каждого человека над его или её идеями, мнениями, практиками и даже грехами» (FT, 191). В данной энциклике папа Франциск останавливается в шаге от того, чтобы выразить прямое уважение к представителям ЛГБТ-сообщества.

В политическом и социальном аспектах энциклика во многом выглядит как развитие на современном этапе так называемой теологии освобождения, а в социальном и политологическом плане – идей «новых левых» и Франкфуртской школы. Характерно, что одна из глав энциклики называется «Свобода, равенство и братство». Послание наполнено тезисами, близкими к левым идеям, особенно в части отрицания частной собственности: «Христианская традиция никогда не признавала право на частную собственность как абсолютное или неприкосновенное и подчёркивала социальную цель всех форм частной собственности. Принцип общего использования созданных благ является первым принципом всего этического и социального порядка» (FТ, 120).

Миграционная политика

Особое внимание в энциклике уделено вопросам миграции и положению мигрантов. В начале второй главы папа Франциск цитирует места из Библии, где говорится о хорошем отношении к иностранцам. Также приводит притчу о добром самаритянине. Папа несколько раз говорит о необходимости принятия мигрантов, но никогда – об обязательности проповеди им христианства. Папа лишь вскользь говорит о необходимости интеграции мигрантов, умалчивая о социальных проблемах и даже угрозах для той же католической церкви, которые проистекают из массового притока мигрантов в традиционно католические страны: «Наш ответ на прибытие мигрантов можно описать четырьмя словами: приветствовать, защищать, продвигать и интегрировать» (FТ, 129).

Папа сетует, что «мигранты не рассматриваются как имеющие такие же права, как и другие, участвовать в жизни общества, и при этом забывается, что они обладают таким же внутренним достоинством, как и любой другой человек… Для христиан такой образ мышления и поведения неприемлем» (FТ, 39).

При этом подвергнуты критике «определённые популистские политические режимы», которые утверждают, что «приток мигрантов следует предотвращать любой ценой» (FТ, 37). Хотя страны не конкретизированы, но очевидно, что к числу таких «популистских режимов» можно отнести США при Дональде Трампе, а также власти таких стран – оплотов католицизма, как Венгрия и Польша. Подобными заявлениями папа Франциск дистанцируется от католиков-традиционалистов, защитников «старой Европы».

Франциск пишет о необходимости «разработать форму глобального управления миграционными потоками… Такое планирование должно включать эффективную помощь в интеграции мигрантов в принимающих странах, а также содействовать развитию их стран посредством политики, основанной на солидарности, но при этом не увязывать помощь с идеологическими стратегиями и практиками, чуждыми или противоречащими культурам народов, которым оказывается помощь» (FТ, 132).

Глобалистский подход папы Франциска через риторику «любви» и «братства» фактически упраздняет национальную культуру и самобытность. Безусловное принятие мигрантов может разрушить остатки традиционной христианской культуры в той же Европе, а также принципиально изменит конфессиональный баланс во многих странах мира, и вряд ли в пользу католичества.

Избегая разговора о соответствующих рисках и угрозах, папа Франциск фактически предлагает упразднить понятие государственного суверенитета: «В настоящее время твёрдая вера в общее предназначение земных благ требует, чтобы этот принцип также применялся к нациям, их территориям и их ресурсам. С точки зрения не только законности частной собственности и прав её граждан, но и первого принципа общего назначения товаров мы можем сказать, что каждая страна также принадлежит иностранцу, поскольку в благах данной территории нельзя отказать нуждающемуся человеку, пришедшему откуда-то ещё» (FТ, 124). Глава католической церкви также заявляет, что «приезд тех, кто отличается от других, принадлежащих к другим образам жизни и культурам, может быть даром» (FТ, 133).

Понимая, что его предложения столкнутся с критикой, папа Франциск говорит о том, что для их реализации необходимо подготовить людей идеологически: «Безусловно, всё это требует альтернативного мышления. Без попытки придерживаться такого образа мышления то, что я говорю здесь, будет звучать дико нереалистично» (FТ, 124).

Глобализация и политика

Выступая с глобалистских позиций, папа Франциск констатирует, что мировые интеграционные проекты «демонстрируют признаки определённого регресса» (FТ, 11): «Мы всё больше отдаляемся друг от друга, в то время как медленное и требовательное движение к всё более единому и справедливому миру терпит новую драматическую неудачу» (FТ, 16).

Папа Франциск пишет о необходимости глубокого реформирования ООН, понимая слабость нынешней организации: «В этой ситуации важно создать более сильные и более эффективно организованные международные институты с функционерами, которые назначаются справедливо по соглашению между национальными правительствами и имеют право вводить санкции» (FТ, 172). Папа фактически пишет о необходимости создания мирового правительства: «Когда мы говорим о возможности некоторой формы мировой власти, регулируемой законом, нам не обязательно думать о личной власти. Тем не менее, такой орган должен по крайней мере содействовать более эффективным всемирным организациям, обладающим силой обеспечивать глобальное общее благо, искоренение голода и бедности и надёжную защиту основных прав человека» (FТ, 172). Интересен и следующий момент: «Я также хотел бы отметить необходимость реформы Организации Объединённых Наций, а также экономических институтов и международных финансов, чтобы концепция семьи наций могла обрести настоящие зубы» (FТ, 173).

Эта мысль органично встраивается в общий контекст социального учения католической церкви, а папа Франциск выступает в роли преемника своих предшественников. Впервые понятие «всемирного общего блага» в официальную риторику ввёл папа Иоанн XXIII в 1963 г. в энциклике «Мир на земле» (Pacem in terris). Ещё полвека назад Ватикан провозгласил, что достижение всеобщего блага возможно только путём устроения «всеобщей общественной власти», «действие которой простиралось бы на весь мир и распоряжение которой имело бы силу по всей земле». В дальнейшем данные идеи получили развитие в догматической конституции Второго Ватиканского собора Gaudium et spes («Радость и надежда», 1965), в энцикликах Иоанна Павла II Sollicitudo rei socialis («Забота о социальных вещах», 1987) и Centesimus annus («Сотый год», 1991), Бенедикта XVI Caritas in veritate («Любовь в истине», 2009) и непосредственно в энциклике самого Франциска Laudato si’ («Хвала тебе», 2015).

Тем самым папа Франциск высказывается в пользу ослабления принципа государственного суверенитета и формулирует идеологическое обоснование для реформирования механизмов глобального управления, предпринимаемого мировыми элитами.

В числе других важных политических вопросов энциклики следует отметить следующие: война, ядерное оружие, смертная казнь.

Отходя от католической традиции, которая на вершинах «второй схоластики» (в том числе в лице иезуита Франсиско Суареса, 1548–1617) создала теорию справедливой защитительной войны и международных отношений, папа Франциск заявляет о безусловном неприятии любой войны, даже «справедливой»: «Катехизис католической церкви говорит о возможности законной защиты с помощью военной силы, что включает демонстрацию того, что определённые “строгие условия моральной законности” были соблюдены. Однако легко впасть в слишком широкую интерпретацию этого потенциального права. Таким образом, некоторые также ошибочно оправдывают даже “превентивные” нападения или военные действия, которые вряд ли могут не повлечь за собой зло и беспорядки более серьёзные, чем зло, которое необходимо устранить. Речь идёт о том, что развитие ядерного, химического и биологического оружия, а также огромные и растущие возможности новых технологий сделали войну неконтролируемой разрушительной силой, несущей угрозу для огромного числа ни в чём не повинных гражданских лиц. Истина заключается в том, что “никогда человечество не имело такой власти над собой, но ничто не гарантирует, что она будет использоваться с умом”. Мы больше не можем думать о войне как о решении, потому что её риски, вероятно, всегда будут больше, чем предполагаемые выгоды. В связи с этим в настоящее время очень трудно ссылаться на рациональные критерии, разработанные в предыдущие века, чтобы говорить о возможности “справедливой войны”. Больше никакой войны!» (FТ, 258).

Вместе с тем, несмотря на общую пацифистскую тональность, папа Франциск пишет, что «Церковь не намерена осуждать все возможные формы социальных конфликтов. Церковь прекрасно понимает, что в ходе истории неизбежно возникают конфликты интересов между различными социальными группами» (FТ, 240). Для кого будут сделаны исключения, не указано.

В энциклике с темой войны тесно связан вопрос о ядерном оружии. Папа Франциск напоминает об атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки (FТ, 248) и заявляет о полной недопустимости использования ядерного оружия даже в оборонительных целях, раскритиковав доктрину ядерного сдерживания: «Самих по себе правил будет недостаточно, если мы будем продолжать думать, что решение текущих проблем – это сдерживание посредством страха или угрозы ядерного, химического или биологического оружия. Действительно, если мы примем во внимание основные угрозы миру и безопасности с их многочисленными измерениями в этом многополярном мире XXI века, такие как, например, терроризм, асимметричные конфликты, кибербезопасность, экологические проблемы, бедность, немало сомнений возникает по поводу неадекватности ядерного сдерживания как эффективного ответа на такие вызовы…» (FТ, 262).

Ещё один серьёзный политический и моральный вопрос энциклики – это смертная казнь, которую папа Франциск считает неприемлемой. Об этом сказано следующим образом: «Есть ещё один способ устранить других, нацеленный не на страны, а на отдельных лиц. Это смертная казнь. Святой Иоанн Павел II ясно и твёрдо заявил, что смертная казнь неадекватна с моральной точки зрения и больше не нужна с точки зрения уголовного правосудия. От этого положения нельзя отступать. Сегодня мы чётко заявляем, что “смертная казнь недопустима”, и Церковь твёрдо привержена призыву к её отмене во всём мире» (FТ, 263).

Экуменизм

Экуменизм в его как межхристианском, так и нехристианском измерениях пронизывает эту энциклику, особенно её восьмую главу («Религии и служение братства в нашем мире»). Присутствуют соответствующие дежурные политкорректные фразы: «Различные религии, основанные на их уважении к каждой человеческой личности как к существу, призванному быть чадом Божьим, вносят значительный вклад в построение братства и защиту справедливости в обществе» (FТ, 271). При этом в энциклике не говорится о том, какие религии, кроме христианства, учат, что человек призван быть чадом Божьим, а Бог открывается людям как Отец.

В начале энциклики в положительном ключе упоминается патриарх Константинопольский Варфоломей: «При подготовке Laudato Si’ источником вдохновения для меня был мой брат Варфоломей, православный патриарх, который убедительно говорил о нашей необходимости заботиться о творении» (FТ, 5). А в конце цитируется совместное заявление с патриархом Варфоломеем, сделанное в 2014 году: «Даже когда мы совершаем этот путь к полному общению, у нас уже есть долг предложить общее свидетельство любви Бога ко всем людям, работая вместе в служении человечеству» (FТ, 280).

Кстати, патриарх Варфоломей уже выразил солидарность с энцикликой, по его словам, это «не просто свод или краткое изложение предыдущих энциклик или других текстов папы Франциска: это венец и счастливое завершение всей социальной доктрины».

Папа Франциск считает, что «крайне необходимо продолжать свидетельствовать о пути встречи между различными христианскими конфессиями. Мы не можем забыть желание Христа “да будут все едино” (Ин. 17:21). Услышав его призыв, мы с сожалением осознаём, что процессу глобализации по-прежнему не хватает пророческого и духовного вклада единства христиан» (FТ, 280).

Экуменизм в нехристианском измерении особенно заметен в отношении ислама: в энциклике неоднократно упоминается имам египетского университета Аль-Азхар Ахмад аль-Тайиб и цитируется подписанный совместно с ним документ 2019 года. Также папа Франциск заявляет, что якобы «церковь уважает пути, которыми Бог действует в других религиях», «ничего не отвергает из того, что истинно и свято в этих религиях» (FТ, 277). Энциклика старается демонстрировать совершенную адогматичность: она умалчивает о самом главном – о спасительной миссии Господа нашего Иисуса Христа, Его искупительной жертве, о Воскресении, без чего для христиан немыслимы полная и подлинная радость и братство людей. Умолчание это сопровождается риторическим пафосом, например: «Франциск не вёл словесную войну, направленную на навязывание доктрин; он просто распространял любовь к Богу» (FТ, 4). Завершается энциклика экуменической молитвой.

Выводы

Энциклика Fratelli tutti представляет собой социально-политический манифест, а не вероучительное послание. В тексте доминирует социальная и политическая проблематика, обсуждаются посюсторонние, утопические идеалы, а не вопросы веры и спасения души. Энциклика обращена ко всему человечеству, а не только к католической пастве.

Идея общественной справедливости в данной энциклике трактуется как поддержка политизированных меньшинств, о роли традиционного большинства и важности его поддержки в тексте не говорится.

Энциклика поддерживает миграционную политику, направленную на безусловное принятие мигрантов без учёта интересов коренного населения принимающих западных стран. Политические силы, видящие в нерегулируемой миграционной политике угрозу для своих стран, характеризуются папой римским как «популистские политические режимы».

Энциклика критикует и предлагает реформировать ООН и другие международные гуманитарные и экономические институты. Взамен существующей ООН папа предлагает сформировать орган мировой власти, способный в глобальном масштабе решать социально-гуманитарные проблемы (обеспечить «общее благо» и «права человека»). Фактически энциклика умаляет значение государственного суверенитета в решении современных проблем и в этом смысле может быть охарактеризована как глобалистская.

Fratelli tutti транслирует ультрапацифистские тезисы. Папа Франциск считает неприемлемыми любые формы войн и даже выступает с критикой теории справедливой, оборонительной войны, изложенной ранее в Катехизисе католической церкви. Пацифистская риторика энциклики включает критику доктрины ядерного сдерживания и содержит призыв к ядерному разоружению. При этом, говоря о необходимости реформировать международные институты и не использовать войны в качестве средства решения проблем («Больше никакой войны!», в оригинале – Never again war!), папа Франциск не призывает пересмотреть роль военно-политического блока НАТО.

В энциклике наблюдается отход от вселенского понимания христианской церкви и уникальности христианского откровения, прослеживается замена их на глобалистский, секулярный и экуменический подход. Христианство отражено в тексте как один из вариантов истины, во всех религиях и светских учениях также признаются элементы истины. В документе используется подход, который подразумевает, что существует некое внеконфессиональное (секулярное, общечеловеческое) мировоззрение, которое более универсально, чем христианство. Фактически католичество в тексте предстаёт как оператор для универсальной экуменической и политической идеологии (светский гуманизм), которая используется для объединения христианских конфессий, иноверцев, секулярных и атеистических слоёв.