25 октября после продолжительной болезни умер Олег Фомин-Шахов — основатель и лидер фолк-группы «Злыдота», мистик, поэт, философ, футуролог, доказавший себе и другим: возвращение к истокам национальной идентичности — не догма, но средство самопознания и строительства будущего.
В 90-х пытливым юношей изучал историю религий и алхимию, издавал альманах «Бронзовый Век». В начале нулевых открыл прародину Руси Артанию, стал провозвестником крестьянской автаркии и просемейного движения. Издавал газету «Вифлеемский глас». Возглавлял организацию в защиту традиции и семейных ценностей «Третий Муром», а в наши дни руководил Центром биополитических экспертиз. Был арт-директором Международного фестиваля социальных технологий «За жизнь». Это последнее интервью Олега.
С его балкона видна стремительно подобравшаяся к Красногорску в последние годы Москва. Метрах в ста гудят и грохочут павшинские электрички. За окном панельной башни-многоэтажки стынет бескрайняя даль парка. Стены «кельи» украшают орудия творческого труда — гусли, лютня, дудки, рожки, била... А над всем этим инструментальным великолепием возвышается бородатый двенадцатипудовый богатырь в народной рубашке, подпоясанной поясом с кистями. Энциклопедически подкованный и улыбчивый хозяин заваривает чай, а я затеваю неспешный разговор о вечном и злободневном.
«ЗАВТРА». С чего начинается ваша Родина?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. С деда, заслуженного артиста России, режиссёра передвижного Литературного театра, действовавшего при Ростовской областной филармонии в 70-80-е гг. Человек-праздник, душа компании, прекрасный певец-баритон, веселый и сердечный, он жил эмоциями, называл себя вольным художником. Начиная с шестилетнего возраста и лет до двенадцати с его маленькой труппой я исколесил всю Ростовскую область. Театр играл и в больших залах, и в «красных уголках» на заводах, и часто просто где-нибудь в Калмыцкой степи, используя в качестве декораций только стулья. А в качестве бутафории — лишь шапки, обозначающие персонажей. От деда я усвоил как выстроить мизансцену, написать инсценировку, вести читки и репетиции. Полученный опыт, помню, пытался применить еще в детском саду. (Смеется.) Также у деда было около пяти тысяч открыточных репродукций, много передвижников, русской классики. Он натаскивал меня по истории искусств, много времени отдавал архитектурным стилям, исподволь готовил к работе в театре. Я тогда мечтал стать режиссером.
«ЗАВТРА». Дед был вашим учителем?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Да. Родители развелись, когда мне был годик, деда одно время даже выдавали за отца. Потом появился отчим, пропадавший на секретной службе. Позже выяснилось, что он сидел на ядерной «кнопке» в Карталах. Потом отчим получил квартиру в Красногорске. Его позвали военпредом на КМЗ и я переехал к ним, в Подмосковье. Я тогда увлекался астрономией, космонавтикой. Отчим много рассказывал мне об этих вещах. Рисовал как устроены спутники, баллистическая ракета, командный пункт, научил меня программировать.
«ЗАВТРА». И мечтал стать...
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Конечно, космонавтом! А понесло меня в путешествия совсем по другим «планетам». Прежде чем пришел к православию... Картина мира у меня начала формироваться лет с четырнадцати. У отчима был компьютер БК-0010-01, в просторечии «бэкашка». Я тогда изучал бейсик, пробовал писать игрушки, посещал первые компьютерные клубы. Однажды попал в гости к такому же юному фанату компьютеров. Просто хотели обменяться игрушками. Мы загрузили с магнитофона — тогда это так было — какой-то каратэшный боевик. И там на заставке был символ инь-ян. Папа этого мальчика спросил меня, знаю ли я, что это такое. Я не задумываясь сказал: «Ну, это символ карате и кунг-фу...» Тогда он мне объяснил, что это не просто символ восточных единоборств, а нечто большее. Я ушел от него с книжкой базовых упражнений по йоге и очень быстро перешел от хатха-йоги к радже-йоги — осознанным сновидениям, путешествиям по «планетам», духообщению. Я к тому времени уже вовсю писал музыку, стихи. Вся эта восточная мистика отразилась на них. К этому же времени я захипповал. Увлекся музыкой Джими Хендрикса, «Лав», «Вельвет Андеграунд», «Пинк Флойд», «Кинг Кримсон», «ЭЛП», «Джетро Талл». Сам пытался сочинять концептуальные альбомы. Мне подарили синтезатор ТОМ-1501. И я на нем «ваял» рок-оратории с соответствующими названиями: «Дождь изменил все планы», «Ирреалии», «Мнемозина», «Музыка снов», «Инь-Ян», чуть позже был альбом «Супер-гнозис». С этим всем я выступал по школам. Помню, еще тогда проходил большой конкурс «Юные таланты Московии». Я в нем по Красногорску третье место занял. Дали бы, возможно, и повыше, но передо мной были группы, а я все-таки в одиночку выступал. Группу тогда пытался собрать, называлась сначала Rainman, потом Transcendental Meditation, но из-за моей социопатии всё кончилось скандалом и рукоприкладством. Тексты у песен были в основном астрально-фантазийные.
О будущем не задумывался. Бабушка, оперная певица, прочила мне вокальную карьеру годам к сорока. Говорила — в любой момент можешь пойти петь в церковь и этим жить. Но рос я довольно трудным ребенком, любил быть в центре внимания, вел себя резко: училка за ухо схватит, а я ее ногой в живот, другого учителя в лицо ударил, когда он меня из драки вытаскивал. Засветить горшком с цветком в кого-нибудь — вообще проблем не было. С палкой ходил как неандерталец, всех лупил. Стекла в школе и не только в школе бил. Если какого-то обидчика не мог догнать — я в него из шприца или из клизмы плевался. В общем, весь класс меня ненавидел. Я был один в один Эрик Картман из «Южного Парка». Даже внешне был похож. Бабушкой также манипулировал, как Эрик своей мамой. Со мной общался специально вызванный психолог и сообщил руководству школы, что я — социопат. Так оно и было. Из-за постоянных конфликтов с классом, с учителями я заканчивал школу на домашнем обучении. Родные считали, что я «морально деградирую». В те годы мама связалась с протестантами-харизматами. И она мне однажды расписала всю мою неприглядную суть, что я, дескать, хулиган, непослушник, сквернословлю, патлы отрастил, хожу с ножиком, палкой и цепью, в нашивках, феньках, пиво пить начал и даже портвешок, курить, травку в том числе. В общем, поймала меня «на раскаяние». Так я попал на протестантские радения с их глоссолалиями. Всё это проходило по крупным кинотеатрам. Это было модно в начале 90-х. Два года так вот я «голосил», песни соответствующие писал:
Над землей, над страной, над бедой
Иисус! Свет изольется рекой!
Надо мной, над тобой, над судьбой
Иисус и вечный покой!
Но нет худа без добра. Позже, когда я стал изучать религиоведение, всё это мне пригодилось. Вообще же я много раз менял в жизни мировоззрение, вплоть до диаметрально противоположных. Помню, одно время шутили: у Фомина восемь голов. Спрашиваешь одну, отвечает другая, пытаешься говорить с ней, отвечает третья, с третьей заговоришь, а уже первая вернулась. Во мне много от Протея. С раннего детства я воспринимал всё происходящее со мной как некий эксперимент инопланетян. Это состояние в психологии называется синдромом «шоу Трумэна».
«ЗАВТРА». Но это же классический солипсизм...
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Ну, солипсизм ведь не катастрофа... Философы Беркли и Юм были солипсистами. И никто ведь их не тащил в дурдом. Просто взгляд на мир. И он может хорошо сочетаться с любой другой философией, с любой религией. В том числе и с православием. В какой-то момент мой мистицизм, впрочем, дал сбой и я пережил глубочайший экзистенциальный кризис. Выходом из него для меня оказался традиционализм. Под влиянием книг Рене Генона, идей традиционализма, я принял православие. Несколько позже я увлекся старообрядчеством, начал ходить на единоверческие службы. Параллельно изучал историю и символику алхимии, думал об алхимическом преображении своего существа. Речь шла, конечно, не о колбах-ретортах. Я сам себя воспринимал как атанор, алхимическую печь, и представлял свое преображение через имагинацию, то есть концентрацию внимания на символических образах. При этом стимулировал себя многодневным голоданием. В 1999-м г. Великим постом 24 дня проголодал. После Пасхи было ощущение, что я сейчас взлечу, мир вокруг меня плыл, пел, радостно и радужно пылая. Меня тогда коснулась благодать, но я не оценил этого, оказался неблагодарным. Бог дал мне то, чего я хотел, но не «алхимическим» путем, а по Своему бесконечному милосердию. Я же ожидал, что полностью избавлюсь от своих человеческих страстишек, обрету ясновидение, левитацию, телекинез и начну «восхождение в высшие миры», уподоблюсь ангелам, просто в своем теле улечу в ангельские миры. Эта моя наглость обернулась, естественно, разочарованием. Была жуткая депрессия, потом ропот и хула на Бога. Если Он хочет наказать, то лишает разума. Два года прожил я во мраке отчаяния как бесноватый. Мне тогда помог очень близкий друг, недавно ушедший историософ, православный мыслитель, публицист и поэт Владимир Карпец. Он посоветовал мне обратиться к старообрядчеству. Вернее, единоверию, которое находится в лоне РПЦ. Он говорил, что только здесь я смогу найти источник духовной трезвости и здоровья. Это был второй этап моего вхождения в православие. До этого я прошел чин отречения у о. Олега Стеняева ото всех своих оккультных и восточно-эзотерических увлечений юности. В то время к единоверию пришел и глубоко мною уважаемый философ Александр Дугин, у которого я позже работал редактором. В мировоззренческом, литературном и музыкальном плане меня образовали поэт и философ Владимир Микушевич, композитор-мультиинструменталист Борис Базуров, поэт Сергей Юрьевич Преображенский и критик Лев Аннинский.
«ЗАВТРА». Не планировали поступать на театральную режиссуру? По стопам деда?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Да, но не на режиссуру, а на актёрское. Еще в юности. Потом и в театре играл и даже немного в кино снимался. Однако я тогда испугался, ведь училище — это «секта», круглосуточное промывание мозгов. А я уже фактически был к тому времени сложившимся литератором и музыкантом. Потом увлекся традиционалистскими исследованиями, религиоведческими штудиями, изучал алхимию и она «коротнула» с историей.
Мой покойный друг Карпец — заядлый грибник — постоянно ездил за грибами во Владимирскую область, в Вековку, это между Гусем-Железным и Гусем-Хрустальным... Я уже понимал, что значат эти символы в контексте алхимии. Гусь — это символ первоматерии Великого Делания. Путь от железа к хрусталю — путь с юга на север — это символ трансформации от низшего состояния к высшему, очищенному. А ровно посередке между ними находится как раз деревня Вековка, куда ездил Карпец. А неподалеку — урочище Ермус. В тех краях, по местным преданиям, находилась Артания, которой со слов жителей тех мест, правило три брата, цари-волхвы Касым, Кадм и Ермус. Я понял тогда, что пространство, карта может представлять собой код. Но кто его составил? Полез в Большую советскую энциклопедию и выяснил, что согласно персидским и арабским географам VI-XII вв., русы тогда делились на три «разряда»: Славия (Словенск, предшественник Великого Новгорода), Куяба (Киев) и Артания. Скандально известный историк Фоменко посоветовал мне прочитать про Артанию источники в переводах Гаркави. По уши погрузился в тему, провел ряд журналистских расследований по Золотому Кольцу России, где по одной из версий находилась Артания, собирал местные легенды, публиковал очерки в журнале «Наша школа», потом в других изданиях, защитил в Институте журналистики и литературного творчества при «Литературной газете» диплом об Артании. Мне хотелось показать Золотое Кольцо России, которого никто не знает. Позже в издательстве «Вече» вышла моя книга «Священная Артания». Это, конечно, фолк-хистори, но параллельно я работал над диссертацией на ту же тему. Точное название: «Мифологические экспликации дописьменной истории». Кандидатские сдал, аспирантуру закончил, а защититься не успел — научный руководитель умер.
«ЗАВТРА». Артания — больше чем страна?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Есть мнение, что Артания — то же самое, что и легендарный «остров русов», три дня пути в длину и ширину. Я вслед за другими учеными предположил, что это остров-междуречье — междуречье Оки, Москвы и Волги, с Плёсом на севере, Касимовом на юге, Москвой на западе и Нижним Новгородом на востоке. Но высказывались предположения, что «остров русов» — это Сааремаа на Балтике, другие называли Тамань. Есть также мнение, что это Крым, Ялта — это фонетически та же самая Арта, хотя это и в противоречии с официальной лингво-исторической точкой зрения. Но для меня Артания — это Русь, которой никогда не было, но которая должна была быть. Это Русь Вечная. Прообраз и Китежа, и Третьего Рима. Большая часть песен «Злыдоты» — это артанская мифология.
Да этого занимаясь Артанией я параллельно писал музыку в духе минимализма, психоделического арт-рока. Но я уже всё это внутренне перерос. Меня стала интересовать античная музыка, орфика, тетрахорды, музыкальные теории Архита и Евдокса, пифагорейство. Я даже подумывал, что мне нужна арфа-арта, чтобы стать Орфеем-Артеем. Или даже архаичная форминга — древнейшая четырехструнная лира. Я начал тогда играть музыку фактически без авторства. Четыре ноты в различных последовательностях. Менялись тембры, в разных «вещах» были разные пропорции, расстояния между нотами. Играл в основном на синтезаторе. Это был своего рода сверхпанк, попрание всей современной культуры, неоварварство, ультимативно осознанное невежество. Это всё перекликалось с моим изучением истории алхимии. В этом же «бульоне» плавала мифология Артании. Нужно было чтобы в этот «бульон» попала соринка, букашка, заквасочка, так сказать. И вот, это случилось. В 2000 побывал на спектакле «Четвертый сон Елизаветы Бам», поставленный на сцене Института философии РАН. После поехали в гости к режиссеру, Оксане. Она мне сказала: «Вот, у меня тут есть гусли, может починишь и забирай себе». Я очень обрадовался. Но это, правда, не гусли были, а маленькая немецкая цитра. И меня коротнуло: вот она, моя арфа, лира, форминга! Я довольно быстро с ней разобрался, подкрутил что там надо было. Так родились первые песни будущей «Злыдоты» на «псевдоарийском» — некой вольной поэтической реконструкции праязыка. Но цитры мне оказалось мало. Мастер Виталий Галицкий, художественный руководитель фолк-ансамбля «Русичи» сделал мне потрясающие гусли, лютню, гудок, колесную лиру, потом еще бас- и контрбас-лютню. И понеслось! Я стал покупать редкие инструменты, аппаратуру. До этого я играл на клавишных, гитарах, ударных, блок-флейте... А сейчас уже на тридцати инструментах. В последние годы тяготею к традициям Мусоргского, Римского-Корсакова, Стравинского, Гаврилина. Причем я часто обращаюсь к монодии — унисонной музыке, к знаменному пению в том числе. Разнообразие звучания возникает в основном за счет аранжировки. Есть и некоторая перекличка с экспериментами арт-рока и минимализма.
«ЗАВТРА». Но в целом вы ушли от прежней стилистики?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Мне представляется, что история академической музыки в привычном смысле закончилась, значит нужно возвращаться к архаике. Об этом, например, и современный композитор-минималист Владимир Мартынов говорит. С самого начала в новом проекте я отказался от нот, работал с «попевкой», с тетрахордом — традиционной доавторской ладовой системой. Для меня это был спуск в долину с вершин арт-рока, неоклассицизма и минимализма. Это был поиск соответствия простоты музыкального ряда, аранжировки и презентации. В каждом инструменте имплицитно заложена та музыка, которую на нем можно сыграть. Мне нужно лишь смиренно расслышать ее в своей потенции и извлечь.
Так я открыл и обрел свою духовную Родину, ставшую для меня образом мира — imago mundi — и картой мира — mapa mundi. Национальное возрождение начинается с краеведения и освоения древних ремесел, преданий, песен. Сначала я видел в архаичном мелосе ритуальную функцию, связанную с годовым циклом и даже участников подбирал в соответствии с ключевыми точками года: у меня день рождения приходится на летнее солнцестояние и инструмент мой «водный», гуси-гусли, у родившейся 5 января Маши Лушниковой — зимний, «земной» инструмент — бубен, флейта Данилы Бублиевского — это осень, бас Мирона Кравченко — весна. Первый состав «Злыдоты» просуществовал года три. Из него остались только мы с Машей. Теперь на басу играет Коля Омельченко, а на гудке, древнерусской скрипке, моя жена Татьяна.
«ЗАВТРА». Обретение духовной Родины помогло преодолеть солипсизм?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Солипсизм ли это — считать, что всё, что ты видишь и есть «ты»? Для меня нет «других». Есть единый Адам. Да, люди могут ненавидеть друг друга не понимать друг друга. Но всё это дано для того, чтобы преодолеть в себе любую нелюбовь. Надо научиться любить всех. Понимать, что каждый — это «ты» и нет никаких «инкарнаций». Реинкарнировать нечему, но мы можем вспоминать якобы «прошлые жизни» — это все единая жизнь одного Адама, простирающегося как древо через миры. В последние годы я перестал считать Модерн и Постмодерн самостоятельным злом, чем-то «иным», внеположным тому, что было в замысле Бога. История Бытия — нарратив, переданный Богом Адаму. Но Человек бросился искать покемонов. «Люди, которые играют в игры. Игры, в которые играют люди». Бог Адаму о Теосе, Антропосе, Биосе. Человек Богу о Религии, Науке, Игре. Бог предлагал Человеку свободу, но он выбрал рабство.
А впереди нас ждет впереди бесконечная брачная ночь Христа и Церкви, но я жажду, чтобы ночь в конце концов закончилась и запылал Рассвет слияния Бога с Человеком. «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом», — сказал св. Афанасий Великий. Перед этим придет момент и энтропия обратится в свою противоположность, Адам начнет возвращение к Богу. Каков будет этот момент «у светлого яра Вселенной» можно только догадываться. Наверное, есть соблазн назвать всё это «космизмом». Но я точно не космист. Космические метафоры — всего лишь язык, на котором может быть выражено несказанное. Ибо всё это столь велико, что язык богословия и поэзии уже недостаточен, нужен язык физики. Я понял лишь, что очень опасно признаваться Богу в любви, особенно в стихах. А то ведь испытает и отречешься от всего и от Него, всё проклянешь. У испытаний ведь конца и края нет.
«ЗАВТРА». А почему не назвали группу Артанией?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Не хотел профанировать это сакральное слово. Другие не смущались — вскоре появилась металлическая группа, есть еще футбольный рязанский клуб. Мы обсуждали с Карпцом, автором ряда текстов нашей группы, названия «Пимен Карпов», «Изуверы», «Мракобесие», даже «Раса» предлагал Мирон... А назвались «Злыдотой». В мистическом романе Пимена Карпова «Пламень» так называется голытьба — те, кто терпят зло, но и сами от этого злятся и могут примучать кого-нибудь, чтобы еще больше помучиться угрызениями совести и покаянием в Рай вползти. У нас целая фолк-опера об этом есть — «Баташов и злыдота».
«ЗАВТРА». В 2009 вы исчезли из Москвы на два года. С чем был связан переезд в Нижний Новгород?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Старец благословил сменить место жительство чтобы помогать другу Сергею Чеснокову, организовавшему движение против абортов — «ЗА ЖИЗНЬ». Меня тогда многие отговаривали — мой друг Карпец, мой учитель Владимир Борисович Микушевич. Защита диссертации тоже откладывалась. Жалко, что в Нижнем мое музыкальное творчество никак не пригодилось движению. Но за семь лет удалось сделать очень много — охвачены 150 городов, у нас три тысячи добровольцев, тысячи спасенных детей, десятки сетевых сообществ. Если девушка сомневается — она обязательно попадет на кого-то из наших и мы отговорим ее, поможем, поддержим — проживанием, работой, гуманитаркой.
С 2010 в гостинице «Салют» на Юго-Западе Москвы проводим Международный фестиваль социальных технологий в защиту семейных ценностей «ЗА ЖИЗНЬ». Это не только концерты и просмотры фильмов, спектакли, прежде всего — симпозиумы, лекции, круглые столы, коучинги, семинары, разборы акций, мастер-классы. К нам едут из Штатов, из Южной Америки, из Европы, даже из Африк и стран постсоветского пространства.
Мы апеллируем не столько к религиозным, сколько к биоэтическим, биополитическим, медицинским аргументам. С точки зрения науки, аборт — это убийство, что признала фундаментальная эмбриология, вот только официальная медицина пока коснеет в устаревших догмах начала прошлого века. Конвенция по правам ребенка гарантирует его право на жизнь с момента зачатия. Но это право у нас не соблюдается. Признавая приоритет международного права, мы почему-то следуем ему там, где нам невыгодно, а где выгодно — не соблюдаем. Биополитический аргумент состоит в том, что аборты это настоящий геноцид, уничтожающий страну. Медицинский аргумент состоит в том, что аборты убивают здоровье женщин. Есть в том числе и психические травмы. Например, с третьей годовщины у пресекших беременность женщин начинаются муки совести, нарастающие год от года... Приходит понимание страшного греха — безрассудного, бессмысленного и безнаказанного убийства.
«ЗАВТРА». В чем корень этого зла?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Причин много. Но главная — зажрались. Не случайно большая часть тех, кто делает аборты — не молодки-залетухи, а обеспеченные матери за сорок лет, выбирающие между покупкой авто или поездкой на Кипр и жизнью нежеланного ребенка.
«ЗАВТРА». Признаете ли вы телегонию?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Я — безусловно. Хотя официальной позиции у движения по этому поводу нет. Но начинать надо не с целомудрия, лежащего в основе телегонии, а с изменения уклада, сугубо на мой взгляд. Город порождает негативные семейные сценарии. В нашу жизнь аборты, контрацепция и нецеломудрие вписаны. Стоит это осознать, а осознав — преодолеть, и тогда жизнь и самоощущение человеческого рода необратимо изменится. Россия — самая лучшая страна для этого прорыва. У нас вся страна — непаханное поле. Это на Западе всё уже поделено, разграфлено, мало пространства, всё прописано, прошито насквозь десятью швами. У нас же много хаоса, хаотичной земли, «нелинейной географии». Землю эту русским людям можно брать голыми руками. Просто семейные должны научиться кооперироваться. Нам необходима народная, а не майданная, безкровная революция против мировой системы капитала. Мы можем сломать хребет паразитарной системе. Нам нужен не капитализм, не социализм и даже не корпоративизм. Нам нужен кооперативизм. Именно он органичен для нашей страны. Это артель, семейное хозяйство, любовь внутри семей и христианская любовь между семьями. Уважать соседей, трудиться семьями в различных составах, не из-под палки, но и не под гнетом капитала, а в интересах семьи и общины — это и есть наша национальная скрепа, наш устой. Для это не надо воевать, не нужно насилия, тем более бунтов, необходим тотальный дауншифтинг, массовый исход из города на село. Не в какие-то деревни старые, прошлые. А всё с нуля, с чистого листа. Сразу в шестой зеленый уклад. Ни с кем ни воюя, ни кому не противодействуя, повернуться к городу, к системе, к власти спиной. Создавать параллельную цивилизацию жизни. Рано или поздно государство осознает эту силу и наоборот будет ей помогать. У нас есть здоровые тенденции во власти. Но паразитарному капитализму, мировой системе зла необходимо сломать хребет.
Сегодня деревня в упадке. Правительство пытается помочь семье. Власть заинтересована в количестве граждан. Но как она помогает? Все эти застройки квадратно-гнездовым методом в плохо доступных районах без развития малой авиации, автожиростроения, прокладки трасс на магнитной подвеске — это работа вхолостую. Антисемейный проект. А ведь сегодня можно очень дёшево строить, если использовать 3д-принтеры. Квартирный вопрос, городская теснота убивают семьи, радикально проблему решит лишь изменение уклада. Наш путь — деурбанизация, кооперативизация, самоколонизация просторов Сибири и Дальнего Востока. Необходимо внедрять передовые технологии шестого уклада, прежде всего альтернативную энергетику. Но чтобы этот проект заработал, необходимо выстраивать систему ценностей будущего.
«ЗАВТРА». И учиться у прошлого?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. В том числе. В прошлом не было идеологий, но были ценности. Нам нужны ценности, а не идеология. Я много об этом писал. Потом было смешно слышать, как это по телевизору озвучивали уже в пересказе из четвертых рук. Но это не играет значения. От Византии мы взяли основы культуры, от Орды — хребет государства, ярлык на княжение, властную вертикаль. У нас есть и мощное индо-иранское наследие. Представление о правде, противостоящей кривде. Это русский цивилизационный стиль, факт идентичности, который невозможно отменить. Но благодаря ему у нас есть уникальные ценности. Например, та же правда — нельзя ее напрямую соотнести с истиной, нельзя ее перевести и как «справедливость», это понятие не имеет прямых аналогов в иных языках. На Западе культ права. А у нас значима Правда. Нам нужна Правда вместо прав. Труд, а не бизнес или работа, от слова «рабство». Нам нужен не какой-то там свободный выбор индивида, а совет, собор, союз, семья. Осознание, принятие и культивирование этих ценностей как раз и дает почву для русского будущего.
«ЗАВТРА». Вы чувствовали, что ваши идеи меняют мир?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Да, особенно в последние годы. Я много печатался в журнале «Развитие и экономика». Он идет в Администрацию Президента, разные серьезные политические клубы, его многие эксперты читают. Поэтому какие-то мои идеи получили продолжение в правительственных программах. Это касается и дальневосточного гектара, хотя я предлагал в своих статьях раздавать по гектару всем многодетным не только на Дальнем Востоке, но с него, конечно, начинать, чтобы демографически защитить восток нашей страны от Китая. Я много писал про внутреннюю колонизацию — освоение востока как часть семейной политики. Я чуть ли не первый писал о необходимости частичной автаркии, импортозамещения. Говорил о желанности западных санкций для развития сельского хозяйства. Кооперация в духе Чаянова против агрохолдингов, экожилье на 3д-принтерах, круговая застройка, пассивные, активные, умные дома, тепловые насосы, альтернативная энергетика, агроботы, харвестеры. Целый круг идей... Одна моя статья так и называлась «Русский уклад в XXI в.». Это большая программная статья, фактически книга, она есть в сети. И правительство к нам прислушивается, взять хоть майские указы...
«ЗАВТРА». Какие большие задачи стоят перед современным человечеством?
Олег ФОМИН-ШАХОВ. Слово «человечество» очень неточное. Его придумал Данте в трактате «Монархия». Человечество — это некое калькулятивное понятие. Есть Адам и у него свои цели и задачи. Ему нужно идти в космос, заполнять собой звезды. Я как Циолковский — фанатик освоения космоса. Он говорил: «Земля — колыбель, но нельзя вечно жить в колыбели». Я всё дальше ухожу от традиционализма в сторону православного космизма, не в смысле Вернадского, а гораздо дальше. Это именно постнеклассический традиционализм. Если мы запрещаем аборты, ничем не ограничиваем рождаемость, то рано или поздно люди должны будут отселяться во внеземные колонии. Бог ведет Адама в космос. Или вы думаете, Бог создал все эти мириады галактик, квазаров, звездных туманностей, черных дыр просто для того, чтобы мы в радиотелескопы на них любовались? Бог — величайший математик, физик, биолог, архитектор Вселенной. У Него нет случайностей. Всё создано промыслительно. Всё Адамов дом. Но это не его Родина. Родина Адама — вечное небо, Небеса, а не преходящий космос. Адам, Церковь движется к браку с Богом, к своему теозису, обожению. И весь мир с ним вероятно тоже будет обожен. Всё зависит только от Человека. Описанное в Апокалипсисе — это не абсолютная данность, иначе у Адама не было бы свободы воли. Как ниневетяне покаялись и Бог отложил проклятие, изреченное на них пророком Ионой, так и события Апокалипсиса могут никогда не наступить. Откровение Иоанна Богослова — это памятка о том, как делать не надо и что может наступить, если Человек пойдет по этому пути. Только Отец знает сроки.
***
Боженькины ручки
Памяти моей нежно любимой
и горячо оплакиваемой бабушки,
Раисы Прокофьевны Шаховой
Помирая, душа постучалась в Рай.
— Ну, чего тебе, грешная? Гляди-выбирай.
Вот те и горы каменьев самоцветные,
Вот те и желаньица всё заветные.
— К чему мне все те мирские липучки?
Хочу я к Боженьке моему на ручки.
Осерчали все на един раз Божьи слуги:
— Ишь куда целишь! За какие заслуги?
Не ты ли век до конца не терпела,
Не ты ль Царству Божьему не радела?
Только праотцы, угодившие много,
Сподобились такой чести у Бога.
Радуйся, что ты здесь невеста.
А садись же ты на последнее место.
Заплакала душа — возрыдала,
Спасителя там не увидала:
— Толку мне от Раю, что от Парижу,
Если Господа моего здесь не вижу.
Разве Боженькиных ручек ничох и не надо.
Сказала так и шла-прошла мимо райского сада.
Назади там Раю навозные кучи.
Всё над ними злые мухи летучи.
Там не хощет быти, назад не может.
Неужто Богородица не поможет?
Подхватила Мама душеньку из кучки
И Сыночку Своему отдала на ручки.
Помирая, душа постучалась в Рай…
2013
