У тех, кто смотрел по телевизору конференцию в Сретенской духовной семинарии, прошедшую 27 ноября 2017 г., сложилось устойчивое впечатление, что ни с того ни с сего Патриарх, епископ Тихон и священноначалие Русской Православной Церкви вдруг решили разобраться с вопросом о ритуальном убийстве Царской семьи. По этому случаю СМИ сразу же вылили тонны жёлчи в адрес Церкви. За СМИ потянулись толпы интернет-мыслителей и толкователей. Любопытно, но синодальный отдел по взаимодействиям Церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата как-то не очень сильно сопротивлялись этой истерии, подыгрывая информационному трюку. Дело в том, что Следственный комитет России возобновил расследование гибели членов российской императорской семьи Романовых и их свиты аж 23 сентября 2015 года. А вот кто явился инициатором этого расследования — вопрос тёмный. Сам СКР, в лице В.И. Маркина, сообщил о некой просьбе РПЦ в июле 2015 г. и указании председателя Правительства РФ создать межведомственную рабочую группу по вопросам, связанным с исследованием и захоронением находящихся в Государственном архиве РФ останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых (информация с официального сайта Следственного комитета РФ). Довольно сложно предположить, учитывая все аспекты Царского дела, что священноначалие РПЦ самостоятельно опять поставило вопросы, на которые уже отвечало в начале 2000-х гг. Но информационная картина происходящего именно такова.
"Не прикасайтесь к помазанным Моим и пророкам Моим не делайте зла". П.104,15. — эти слова принадлежат псалмопевцу Давиду, устами которого говорил сам Бог. Давид всеми силами старался не нанести вреда помазаннику Божию царю Саулу, который, между тем, хотел убить Давида и был его смертельным врагом. Давид понимал, что насильственная смерть царя может вызвать катастрофу Божественного гнева: братоубийственную войну и нашествие иноплеменников. Это ветхозаветная история. А есть ли в истории уже христианского мира некая аналогия происходившей в XX веке в России смуте?
Пожалуй, очень похожим по развитию и, особенно, по последствиям можно назвать падение Константинополя в 1204 г., описанное епископом Тихоном (Шевкуновым) в фильме "Гибель Империи. Византийский урок". В этом фильме рассказывается о том, как некогда венецианские банкиры направили под стены миллионного Константинополя тридцатитысячную армию крестоносцев IV Крестового похода. Используя византийский династический кризис, несостоявшиеся освободители Иерусалима спровоцировали смуту в столице христианского мира. В результате смуты погибли все греческие претенденты на императорский трон. После этого власть во граде Святого Константина перешла к латинянам, которые вырубали мирные крестные ходы, крушили драгоценные престолы, блудницы их плясали в святых алтарях. Византийская держава подверглась невиданному разграблению. Её святыни и сокровища вывозились на кораблях в Европу, обеспечив венецианским банкирам финансовое доминирование на столетия вперёд. А в европейских столицах у похищенных из Царьграда святынь возникали паломнические центры. Римский папа, попирая стопой поверженную столицу православного мира, начал диктовать свою волю русским митрополитам и князьям… Но не банкиры управляют историей! В 1205 году в далёкой Монголии на курултае великим ханом всех монголов был избран Чингисхан. И за каких-то тридцать лет образовалось грандиозное государство, одним своим концом упиравшееся в Тихий океан, а другим — в Средиземное море. Оно пришло в Палестину, под стены Константинополя, конница Батыя дошла до берегов Адриатики, почти до той самой Венеции. И папе с европейскими королями пришлось только молиться: "Боже, спаси нас от монголов". Константинополь пришлось оставить, из Палестины пришлось уходить. В этой Чингизовой державе, в улусе Джучи, терзаемая и разоряемая, постепенно крепла Русь, которая потом пойдёт на Восток и на Запад и соберёт под своё крыло ханства, королевства и княжества, осенив их православным крестом, станет новым Третьим Римом.
Многое придётся пережить этой Империи. Разорительные кровопролитные войны, смуты, мучительные реформы не минуют и её.
1918-й — один из самых страшных годов в истории России… Императрица в Ипатьевском доме стоит у окна и чертит на стене гаммированный крест. Этот знак во времена ранней Римской империи, когда символы Христа были запрещены, ставили на могилах христианских мучеников. Узница чертит древний знак, а за окном начинают маршировать колонны в коричневых рубашках. Они расползаются по всей Западной Европе. Несут на себе тот же символ, но придают ему другое значение. Вот незахваченным остаётся только один остров. Но и над ним появляются самолёты со свастикой, туда летят дальнобойные "Фау". Трясётся Лондон под ударами тяжёлых бомб, глухо дрожит в банковских подвалах присвоенное царское золото. В ушах и на плечах Винздорских герцогинь дребезжат бриллианты украденного царского убора Марии Фёдоровны — самого дорогого женского бального убора в мире.
На востоке Европы люди в черных кожаных куртках с перевернутыми красными звездами на фуражках начинают великую работу по перевоспитанию населения. Сначала возникает экспериментальный лагерь в Соловках, потом целая система. Те, кто приехал в Россию на деньги американских банкиров, учат работать народ не за деньги, а за идею. Идеалом строителей является Троцкий. Тот, кто вышел из этой великой стройки: тамбовский крестьянин, дворянин, кронштадтский матрос и священник уже лишены сословных различий, уравнены общей заводской, колхозной или лагерной бригадной судьбой, общим производственным планом. Мировые банкиры, впрочем, получают щедрую мзду в виде пущенных в распыл богатств великой страны. Но незаметным и фатальным для поклонников Золотого тельца образом из умов и душ людей, населяющих одну шестую часть суши изгоняется поклонение мамоне. Вроде бы разоренная, как во времена Орды, отсталая страна не представляет проблемы. Но вот в Кремле все более и более укрепляется человек, которого совнаркомовские брезгливо называют «азиатом».
Его одеяния странным образом напоминали одежду последнего царя. Военный френч, сапоги, длинная непрепоясанная шинель, матерчатая фуражка. Он не обладал блестящей военной выправкой, как Николай, одинаково уверенно державшийся в седле перед строем казаков или, проходя по палубе броненосца, сопровождаемый взглядами балтийских матросов. Не мог так спокойно и грациозно отсалютовать саблей проходящим парадным маршем войскам, да и вообще был он сухорук, как Кузьма Минин. Но военным делом пришлось заниматься ему всю жизнь. Не имел он безупречной аристократической выдержки царя, которую многие принимали за безэмоциональность. Провидение поставило перед ним все те же вопросы, на которые пришлось отвечать последнему русскому императору. Будто по иронии судьбы, из сундука истории был вынут Черчилль, некогда изгнанный с пьедестала за Дарданелльскую катастрофу, и вновь посажен сначала в кресло первого лорда адмиралтейства, а затем в премьерское кресло Великобритании. Царю пришлось действовать в условиях противостояния высшей аристократии, которая не понимала и не любила своего государя, пытавшегося заставить российских чиновников хотя бы раз в год сходить в храм и исповедаться (именно тогда был рождён выдающийся документ церковной отчётности — справка о прохождении ежегодной исповеди). Когда в 1915 году русские войска оставили Варшаву и началось отступление, император сместил бестолкового великого князя Николая Николаевича и сам стал во главе армии, переформировав генеральный штаб. Линия фронта была стабилизирована. А отправленный на Кавказ бывший главком Николаша с петербургскими масонами стал плести заговор. Сталину тоже пришлось в 1941 году встать во главе обороны. А до войны пришлось иметь дело с "революционным сословием", которое в двадцатые годы создало Молоха. Впоследствии масштабы этого явления были сильно раздуты (сейчас в тюрьмах США сидит больше народу, чем в СССР в 1937 г.). Проблема была в другом. Появились признаки нарождающейся новой "формы существования", когда одни пишут доносы, другие их расследуют, третьи приводят в исполнение приговоры, четвёртые охраняют лагерную армию тружеников. И всем им важна и нужна эта работа. "Система" отрабатывалась по всем законам, и если бы Молох почувствовал, что "царь не настоящий", не прожить бы Сталину и дня. Поэтому он сам стал лицом этого Молоха и заставил ухватить его себя зубами за хвост.
Отныне чекисты-энкавэдэшники, большевики-ленинцы, которым было придумано меткое название "троцкисты", сами стали желанными гостями лагерей. Нет-нет, священников и разного рода "контриков" ловили повсеместно. Но теперь они были уравнены в правах со своими палачами. Перед лицом бунта элиты Николай не стал меняться. От него требовали расстрелов и репрессий — он на них не пошёл. Зато Сталин удовлетворил все запросы нового общества.
Империя оставила после себя русскую культуру Серебряного века, без которой не было бы большей части советской литературы. Оставила профессуру, без которой не было бы великой советской науки. Офицеры царского генерального штаба учили красных командиров оперативному искусству на полях Гражданской войны и после неё. Отечественная артиллерийская наука, достигшая при Николае небывалых высот, дала возможность советской артиллерии одолеть немецкую. Радиус действия орудий кораблей бывшего императорского флота и царских береговых батарей стал линией обороны приморских городов и военно-технической основой несгибаемости Ленинграда.
Опробованная на себе Николаем II форма и выкладка русского солдата, винтовка Мосина дошли до Берлина в 1945 г. Но было это потом. Сталину пришлось воевать с теми же немцами, правда, уже отбросившими лютеранские сантименты. Дружить с теми же британскими "союзниками". Те же американские банкиры, поставлявшие Гитлеру военную технику и технологии взамен спасения нужных семей и отправки в топки холокоста миллионов простых евреев, привели немца к границам Советского Союза. Памятуя, что сделали "славные наши союзники" с Россией в Первую мировую, Сталин проводил внешнюю политику, названную впоследствии "циничной". Граница была передвинута на Запад, невзирая на общеевропейский вой. В британском Форин-офисе наконец поняли: "Похоже, в СССР появился человек, который мог сказать: "У нас нет вечных союзников — у нас есть вечные интересы". Не только сказать, но и сделать, причём более эффективно, чем сделали это Чемберлен и Даладье. И пришлось, в конце концов, лететь Черчиллю в Москву к тому, кого за глаза стали называть "Хозяин", точно так, как некогда было написано в графе "Основные занятия" анкеты Николая II. В годы царствования последнего императора в архитектуре получил развитие стиль, получивший название николаевский ампир. Был он по-гречески лёгким и изящным. Сталин тоже явил миру ампир, но иной. Тяжеловесный и монументальный. Не Элладой веяло от него, но могучим русским Римом. Его украшали славянская вязь золотых надписей, скульптуры тружеников и воинов. Демонстративная бессословность. Помещения общественные: метро, вокзалы, дома культуры выглядели как дворцы — все в граните, мраморе и бронзе. Помещения, где работали руководители государства рабочих и крестьян, были подчёркнуто просты и аскетичны.
Доведя до победного конца войну с Германией, утвердив танковыми армиями древнюю границу славянского мира в Восточной Германии, Сталин завершил войну с Японией, показательно подняв Красное знамя над Порт-Артуром и упомянув о неслучайности этого события в своей речи. Под ударами внешней политики СССР в третьем мире развалилась в труху Всемирная Британская Империя, остатки её Черчилль слил американцам. После того, что вы сделали с Россией в Первую мировую, после речи в Фултоне — никакого благородства, никакого снисхождения к торгашам. Сталин безэмоционально, по-царски "не обратил внимания" на ядерный шантаж Трумэна.
А ещё в СССР была открыта Троице-Сергиева лавра, духовные учебные заведения, возобновилась служба в 23000 храмах. Солдаты великой войны пошли не только на стройки социализма, но и в семинарии и монастыри. Ох, не этого хотели Ротшильды, не за это боролся Шифф.
Эта историческая ретроспектива даётся не для того, чтобы "новые красные" и "новые белые" радостно начали ругаться между собою о том, кто лучше: Сталин или Николай II. Она показывает, прежде всего, то, как Бог управляет историей, как Он даёт возможность не только отдельным личностям, но и целым народам ответить на вопросы, стоявшие и не решённые в предыдущие исторические периоды. Самих личностей избирает также Он. И эти вопросы в первую очередь имеют нравственное измерение, а потом уже политическое, военное и экономическое. На смену разобщённости, всеобщему предательству и войне всех против всех должны прийти сплочённость и братство — или то, что в христианстве называется любовью. Из горнила Великой Отечественной наш народ вышел очищенным. Если бы этого не произошло, он ушёл бы в небытие.
Завершая размышление о Сталине, нельзя не заметить, что в своём посмертном следе в истории страны Иосиф Виссарионович также уподобился последнему императору. Так и не оставив системы престолонаследия, советский царь умер. Из него также попытались сделать самого ужасного государственного деятеля России, каковым до него был "Николай кровавый".
Менялись поколения, менялись вожди. Многое в наследии Сталина было изменено. Пришёл 1980 год — шестисотлетие Куликовской битвы. Прославлен благоверный Димитрий Донской. В 1988 году отпраздновали тысячелетие Крещения Руси. Между этими датами население читало в самиздате не только Солженицына, но и другие книжки, среди которых было и "Дело следователя Н.И. Соколова". В воздухе запахло русской идеей. Срочно нужно было готовить демократические перемены. Лозунги, под которые предстояло курочить страну, были незамысловатыми. Всё как тогда: "Землю крестьянам, фабрики рабочим" — то же самое, но через приватизацию. "На дурака не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь". Что было дальше — помнят даже малолетние. Константинополь вновь был разграблен. Опять новая эпоха — новая Россия. Правда этот извод оказался унылой пародией России старой и России Советской, вобрав в себя всё худшее и из первой, и из второй. Над страной в качестве государственного был поднят коммерческий флаг дореволюционной России. И на все вопросы бытия человеческого теперь у нас принято смотреть через призму коммерции.
С падением СССР и уходом Китая в госкапитализм всемирное царство мамоны вновь восстановлено. И нет Моисея, который прошёл бы с мечом в руках из конца в конец общечеловеческий лагерь пляшущих у подножия золотого тельца.
За три сменившихся эпохи в жизни страны были предприняты три попытки сноса расследования Соколова. Первая попытка была предпринята ещё в первые годы Советской власти, наряду с разного рода диффамациями о выживших потомках Николая II, как аргумент использовались штампы типа "антисемитская белогвардейщина". Не сработало.
В конце 70-х годов ХХ века Русская Православная Церковь За границей начала подготовку к канонизации царственных мучеников. В СССР в 1979 году следователь-сценарист Гелий Рябов и геолог Александр Авдонин "обнаруживают" царские останки. Понятно, что в 79-м такие поиски и такое обнаружение могли происходить только с санкции Госбезопасности. И, в общем, с понятной целью: "Материалам Соколова доверять нельзя. Царская семья — обыкновенные жертвы Гражданской войны".
1 июля 1979 г., по свидетельству Авдонина и Рябова, они с четырьмя помощниками достали из могильника три черепа и несколько костей. Через год черепа и кости были зарыты вблизи могильника в ящике из-под патронов. Очевидно, и "откапывание", и "закапывание" проходило под контролем компетентных органов. Вообще Гелий Тимофеевич Рябов был человеком творческим и талантливым. Ему мы обязаны появлением популярных советских телесериалов "Рождённая революцией" и "Государственная граница". По поводу обретения останков царской семьи он писал довольно много и противоречиво, особенно в те годы, когда железная хватка КГБ ослабла. Любопытно, но большинство вникавших в эти писания, независимо от взглядов и убеждений, получали ощущение какой-то мистификации. Есть там любопытный эпизод:
"Андропову доложили, что некто Рябов интересовался Романовыми и даже нашёл их. "Пригласите его", — распорядился Андропов. И вот, я на Лубянке, в кабинете всесильного руководителя КГБ (…) Он молчит, рассматривает меня, как музейный экспонат. Молчу и я.
— Вы знаете о легенде по поводу отрезанных царских голов? Якобы Свердлов…
— Я знаю эту легенду.
Качает головой:
— Это не легенда.
Слегка поворачивает голову: и человек в штатском сбрасывает покрывало с чего-то возвышающегося на письменном столе. Это три банки с прозрачной жидкостью, такие я видел в музее Академии наук в Ленинграде, в бывшей Кунсткамере. Коллекция пастора Рюйша. Детские головки. Здесь Государь. Мягкое лицо, закрытые глаза, едва заметная гримаса страдания. Императрица. Глаза широко открыты, в них полное безразличие. У мальчика тоже открыты глаза, он славно причесан, традиционно, от едва заметного пробора — направо. Шеи у всех троих закрыты белой материей.
— А это … зачем? — говорить мне трудно.
— Отрезали ведь… — бросает Андропов равнодушно. — Нелёгкое зрелище… Вы нашли место? Могилу? По нашим данным — да.
Это "да" — непререкаемо.
— Что от меня требуется? — стараюсь, чтобы голос не дрожал.
Молчит. Смотрит.
— Вы совершили тяжкое государственное преступление, — цедит он. — Вы способствовали — в потенции — свержению строя рабочих и крестьян (…..) Эти головы упакуют. Наши люди доставят их к месту, которое укажете Вы (…..)
Я решаюсь.
— Зачем вам это все?
— Вы прямо спросили, и я отвечу прямо: в государстве случается всякое. Эта … могила — наш общий политический, если хотите "резерв"…"
Сюжет, на первый взгляд, фантазийный, но оставляющий осадок: что откопал Гелий Тимофеевич, и что он закопал? Есть в нём и совершенно не фантазийный момент, объясняющий мутность "Дела Рябова о царских останках". Обнаружение останков — действительно тяжкое преступление против Государства рабочих и крестьян. Потому что именно на это государство была возложена ответственность за цареубийство. Хотя ни одного крестьянина и рабочего в Советском правительстве 1918 года не было. Хотя бы по той простой причине, что их нужно было научить читать, писать и считать и лишь потом, в 30-е годы, по сталинскому набору призвать в органы госуправления.
В 1981 году Русская Православная Церковь За границей канонизировала царскую семью. А в СССР закончили съемку фильма "Агония". Вышел он с задержкой — в 1985 году. Это был советский ответ на канонизацию и Дело Соколова. Главная идеология фильма основана на информации из либеральных газет эпохи Временного правительства: "Распутинщина. Бездарность. Расстрел — это жестоко, но справедливо. Суд истории. Никакой ритуальщины: Соколов врёт". Но всё оказалось напрасным.
Наступил 1991 год. Взгляды общества стремительно менялись. Советская аргументация стала работать сама против себя, потому что всё советское — это "ужасное, лживое, тоталитарно-кэгэбэшное". Меняется политическая ситуация. Меняются требования к сносу Дела Соколова. Россия под внешним управлением тех самых сил, которые убили царя. Как при Временном правительстве, в руководстве страны присутствуют новоиспечённые олигархи. Царство Семибанкирщины. Но белая идея активно используется в добивании коммунистической идеологии. Советский "бездарный Николашка" уже не работает. Население начинает свободно читать прежде недоступные книги и материалы. А православные так и вообще заговорили о канонизации царя по эту сторону границы. Политический резерв Дела Рябова вновь востребован. Начинаются раскопки. Генпрокуратура новой России берётся за расследование, которое к "мути" предыдущей эпохи добавляет чудовищные процессуальные нарушения, игнорирование фактов, противоречащих главной версии следствия. Заканчивается следствие политическим решением в 1998 году: захоронить с почестями "останки" царской семьи в Петропавловской церкви. Итог расследования ясен: "останки — вот они, царя убили коммунистические бандиты. Соколов всё врёт" — но тут происходит немыслимое. Православная церковь, которую 70 лет приучали помалкивать в тряпочку и которая должна быть благодарна новой власти за дарованные свободы, в целях всеобщего умиротворения и успокоения могла возрадоваться, объявить историческую справедливость восстановленной и закрыть навеки Дело Соколова. Могла, но не стала. Потому что врал каббалист, царапавший свои каракули в Ипатьевском подвале: "Глава церкви казнён". Главу нашей церкви действительно пытались казнить, но было это почти на два тысячелетия раньше. А в 1918 году Русская Православная Церковь, уже имела своего предстоятеля: Патриарха Тихона — мученика и стоика. Каковым и должен быть русский Патриарх. Святейший Алексий, а именно с его именем современное православное сознание связывает решение о непризнании останков царскими, полностью соответствовал званию Патриарха Всея Руси. Одновременно происходило прямо противоположное замыслам "расследователей". В православной общественности усилилось внимание к обстоятельствам убийства последнего Государя. Были подняты на поверхность целые пласты различных документов, воспоминаний и свидетельств. И те, кто хотел, смогли составить представление не только об отвратительном преступлении, повлиявшем на весь ХХ век, названный величайшей бойней в истории человечества. (То же явление, только в меньших масштабах, мы наблюдаем после казни Людовика XVI и омерзительного убийства Марии-Антуанетты. Через 10 дней после убийства французский Конвент объявил войну Англии, Голландии, затем Испании. Кончилось всё в 1815 году. По разным оценкам, погибло 2-3 млн человек). Люди лучше узнали и самого последнего императора, его взгляды, решения и характер. Царя полюбили, возникло негласное почитание его семьи. Появились новые фильмы, музыкальные произведения, широкое распространение получили иконы непрославленного Государя. Синодальная комиссия по канонизации, оперируя не только газетными "фактами" 1917 года, обратила внимание на мнение церковного народа. Тем более что оно было подкреплено серьёзной религиозной аргументацией. В 2000 г. на основании доклада председателя синодальной комиссии по канонизации святых Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил царскую семью к лику святых страстотерпцев в Соборе новомучеников и исповедников Российских. Подводя итог второму этапу попытки аннулирования Дела Соколова, можно утверждать, что привела она к прямо противоположным результатам: канонизации и привлечению внимания ещё большего количества людей к обстоятельствам убийства Царской семьи.
Продолжение следует
