Итак, 14 октября лета от Рождества Христова 2016-го в Богоспасаемом граде Орле, несмотря на вопли и протесты «демократической общественности», установили памятник Величайшему Русскому Царю Иоанну IV Васильевичу, прозванному в народе - Грозным. Но, уверяю вас, наши «либералы» не успокоятся. Борьба будет продолжаться. И длится она будет очень долго. Впрочем, до этого она ведь шла не один год. Помнится, лет эдак 15-ть назад один из наших Хоругвеносцев написал парсуну Грозного Царя, и я уже писал об этом, но немного повторюсь.
Мы приехали к нему в Дом творчества и воочию увидели образ Царя, увидели парсуну Царя Иоанна Грозного, написанную нашим хоругвеносцем Дмитрием Кудряковым. Царь был очень сильным и действительно Грозным. Но глаза его, и через них душа, – были удивительно светлыми и благостными. Держа в руках меч и свой знаменитый посох, он, смотря прямо на нас, как бы призывал остановить крамолу. Будто бы начинался праведный Христианский суд… Но не только к нам обращались его глаза. Одновременно он как бы обращался к своим врагам: “Придите к нам и покайтесь, – и мы упокоим вас! Мы лишим вас тревоги и безпокойства, и спасем вашу душу для упокоения вечного… Мы вас, конечно, казним, и смерть ваша будет лютой, ибо страдания при жизни, страдания принятые от карающей Царской десницы есть очищение и искупление. Перед смертью вас исповедует священник и вы, прощённые, с отпущенными грехами, пойдёте прямо на Небеса, где вашу прощенную и умиротворенную душу встретят уже не палачи с топорами, и не черти с крючьями, но ангелы ликующие и поющие: “Али-луй-ия, Али-луй-ия, Али-луй-ия!” – Да, глаза у Царя были удивительные. Он смотрел нам прямо в душу как бы говоря:
– Дерзайте, воины Христовы! Боритесь за мое Честное Имя, и я вместе с сонмищем Русских Святых приду к вам на помощь и поддержу!
И мы, молча, стояли пред его светлые очи, умиротворённые и потрясённые. Стояли здесь в узкой студенческой комнатке художественного Дома творчества, недалеко от станции железной дороги с символическим названием “Челюскинская”. Да и правда, ведь и мы в этой комнате, в этой чёрной Русской ночи дрейфовали на льдине, среди океана злобы и непонимания, и вокруг нас в чёрной воде, среди закипающих белых волн, по их пене носились полу-прозрачные чудовища, и из волн выглядывали какие-то странные лица, очень похожие на те физиогномии, которые смотрят на нас с полотен западно-европейских художников, когда они изображают чертей, дьявола, что-то среднее между козлиной мордой и дьявольской харей, причем с улыбочкой на тонких, злобно искривленных губах, глумливой и издевательской… Вот вынырнула, точнее всплыла, какая-то полу-бабья, полу-азийская физиономия, и размахивая широкими рукавами рясы, заверещала:
– Они все выжили из ума! Они все выжили из ума! Отец Николай перед смертью несомненно выжил из ума, впал в детство, начал нести околесицу на непонятном языке. Тарабарщина какая-то! Тарабарщина вперемешку с пророчествами! – и рукой всё махал, мол, не безпокойтесь. Скоро прославят и Царя Иоанна Грозного, и Распутина!.. – Как можно! Мы должны заявить во всеуслышание, – мы категорически против таких пророчеств! Ка-те-го-ри-чес-ки! Вокруг таких юродивых всегда собираются полу-безумные секты. Так было с Серафимом Саровским, так было с Иоанном Кронштадским, Мотовиловы там всякие, Нилусы, так было с о. Иеронимом в Санасарском монастыре, также было с выжившим из ума отцом Николаем Гурьяновым. Подождите! В ближайшее время такая секта соберётся и вокруг отца Кирилла Павлова!
– Соберётся, соберётся, – согласно закивали головами подводные гады.
– А как же, ведь отец Кирилл радостно плачет, когда ему говорят, что кто-то, например Распутин, – не был злодеем, а был добрым человеком, потому что одним из признаков старческого маразма является именно это качество, когда в людях хотят видеть добро, а не зло, которым они насквозь пропитаны. Распутин! Разве мы не читали воспоминаний Феликса Юсупова?!
– Читали, читали, – дружно закивали гады с соседних волн, – все читали, и воспоминания дочери Распутина Матрены читали, – воскликнул один знаменитый, всем известный священник. – Дочь не будет врать, она пишет, что её отец в момент исцеления становился мертвенно бледным – как смерть! Какой силой надо исцелять, чтобы становиться мёртвым, с закатившимися под лоб глазами?”
– Вельзевуловой, Вельзевуловой! – закричал профессор-сектовед Дворкин и весь остальной Всемiрный Морской Богословский Собор радостно и быстро закивал головами.
Так уже тогда разворачивалась битва против Царского Друга Григория и Первого Русского Царя Иоанна. Но и мы продолжили свою битву.
Так ещё 4 апреля 2003 года мы с моим заместителем по СПХ Валерием Александровичем Левченко были у художницы Ирины Горской. Она заканчивала образ Царя Иоанна. Царь изображён в схиме, с Крестом и Мечом в руках. Схима чёрная, переливающаяся различными серебряными тонами, как на полотнах Павла Корина. Плечи только показались слишком покатыми, как-то слабы были для Грозного Царя, который воплощал в себе рождение и создание Третьего Рима. Мы сказали Ирине об этом, и она сразу провела по холсту чёрным карандашом уверенную и чёткую линию, и плечи сразу отвердели, и сразу же появилась сила. Потом тут же положила кистью чёрную краску – уверенным, таким, и широким мазком, – и плечи совсем превратились в державные рамена Властелина Всея Руси. Надо же так! Одна линия, очертание, меняют всю фигуру, придавая ей мощь и силу.
Я забыл сказать, что как только мы вошли в комнату, я попросил рядом с этим образом Царя Иоанна повесить еще один на черном фоне. Ирина эксперементировала, попробовала сначала один, затем другой образ, а теперь, когда они висели рядом, я вдруг увидел Пересвета и Ослябю! Мелькнула даже мысль отказаться от Иоанна Грозного, благо у нас уже есть Чёрная хоругвь с его изображением, работы Юрия Петровича Копосова, но тут же эта мысль, это искушение, была отметены. А вот так нас лукавый пытается уловить: “Откажись от знамени Грозного Царя ради знамени Монахов-Воинов, ведь именно они были героями Куликовской битвы, и именно там, на поле Куликовом, произойдёт решающее сражение Хоругвеносцев с силами злобы поднебесной!” Но тут же эта мысль была отброшена, потому что не на Пересвета с Ослябей катят бочку Дворкины и весь Всемирный Водяной Собор, нет – не на Пересвета, а на Иоанна – на Царя Иоанна Васильевича направлены сейчас их отравленные змеиным ядом стрелы… Пересвета с Ослябей они даже готовы прославить хоть сейчас, и памятник им на “Автозаводской” в детском скверике, на месте бывшего кладбища Героев Куликовской Битвы поставить, только вот денег никто не даёт, потому что, почему-то очень медленно отступают и завод “Динамо”, построенный на месте бывшего Старо-Симонова монастыря, и конструктивистский Дворец Культуры завода ЗИЛ, построенный в стенах Ново-Симонова монастыря, на месте храмов и монастырских строений… Но там, как ни странно, дело пусть медленно, но идёт, идёт, а вот с Царём Иоанном – никак. Потому что Царь сей, Грозный и безумный, – по их словам, душил митрополитов, рубил головы настоятелям, утопил Новгород в крови, кидал не желающих принимать Крещение жидов в быстрые воды Волхова, и, главное, огнём и мечом искоренял ереси, колдовство, волхвование и новые гуманистические веяния, которыми тогда задышала просвещенная еврейской каббалой Европа… И не только евреи (и тогда, и сейчас) возмущаются и зубами скрипят, но и вся демократическая гуманитарная наша наука, начиная с Карамзина, и оканчивая Лихачёвым с Аверинцевым, она ведь вся категорически – ка-те-го-ри-чес-ки!!! – против этой самой канонизации “совершенно безумного маньяка и кровопийцы”.
– Я вам точно говорю, совершенно точно вам говорю, что он собственноручно тянул жилы и опускал в кипящее масло священников и князей древнейших, самых что ни на есть аристократических родов, вырывая у них признание в заговоре против его кровавой тирании! – вещал некий таинственый адепт какой-то особо эзотерической ложи герметического элевсинско-дельфийского посвящения. И ему со знанием дела кивал умудренный тайными знаниями каббалист, собирающийся в скором времени воскресить всех выдающихся российских розенкрейцеров…
Странно как-то получалось, почему-то именно на фигуре Грозного Царя Иоанна Васильевича сошлись в полнейшем взаимопонимании очень различные, часто даже противоположные, подчас даже антагонистические течения и направления эзотерической мысли.
Гуманист и колдун, прагматик-рационалист и крайний спиритуалист-мистик, крутящий блюдца и столы, и, подобно Аэндорской волшебнице, вызывающий духи древних Царей Навуходоносора, Вальтазара и Кира, и даже, прости Господи, самого Пророка Даниила.
Сейчас все они сидели вместе, за большим круглым столом с дыркой посередине, и единодушно, в один голос осуждали – да что там осуждали, – судили Грозного Царя. Были тут и наши московские батюшки, представители высшей научной элиты просвещённейшего нашего духовенства, всей нашей богословской мысли, преподаватели духовных академий, университета Апостола-Евангелиста Иоанна Богослова, Московской Духовной Академии и других набирающих силу духовных школ Москвы. Как все эти люди оказались вместе в этом круглом зале с высокими окнами, кто усадил их всех за этот круглый стол, пожалуй, никто бы из них не смог сейчас ответить. Хотя нет, кое-кто и смог бы, только никогда, ни под какой пыткой, ни при каком вытягивании жил, не ответил бы, не проронил бы ни единого звука о великой, объединяющей всех этих людей Тайне. А между тем, Тайна эта была всё та же – вечная, даже извечная, и имя ей было всё то же, от времен Пророков до наших с вами, ещё более эсхатологических и апокалиптических времён, совсем уже, так сказать, последних. И имя этой величайшей Тайне было… – нет, нет, уважаемые читатели, не “Каин с каинитами”, и не “Тувалкаин с тувалкаинитами”, и вообще никакие не “-ниты” и не “-каниты”, а всё те же, во все времена, и среди всех народов живущие, и ставящие своей высшей целью управлять всеми этими народами – обыкновенные те, кого Господь Бог наш Иисус Христос прямо называл детьми дьявола, и которые Его в конце концов схватили и распяли, и которые в течение всего времени старались захватить Россию, запустив в неё мистические черно-магические учения – один Схария или Мойзич с Альбаном чего стоили! – те, которым удавалось убивать многих “сильных во Израиле” – от появления Московского Царства до его падения, от Андрея Боголюбского до Николая Второго, и уже в наше с вами время убивающих огромное количество лучших и прекрасных Русских людей – от Оптинских иноков Василия, Трофима и Ферапонта до поэта и композитора Игоря Талькова и восходящего гения Максима Трошина – ну, в общем, что говорить! – хоть и говорит нам Роман Багдасаров, что “тайна так и останется тайной”, но вы ведь и сами все всё знаете, братия и сестры, – они, конечно они, теперь ещё более замаскированные, все, или почти все православные, даже может некоторые пастыри, даже может и некоторые главнейшие и лучшие пастыри Священного Града Москвы – Мистического и Загадочного Третьего Рима, такие как отец диакон Андрей Кураев и прилетевший к ним на помощь из-за океана главный борец с тоталитарными сектами, и вообще с тёмным сектантским сознанием дикого и пьяного Русского Народа – ставленник американского отца Шнеердорфа, профессор, ну конечно же профессор! а как же, как же – Александр Леонидович Дворкин, – это он, он, вы конечно все его узнали, как только он вошёл к нам сюда в зал, все встали и зааплодировали:
– Мессир! Мессир! Мессир! – пронесся странный шепот по рядам. Да, братья и сестры, совершенно верно. Это они, они, конечно же, они, все те же вечные странники ночи – фавориты Луны “Favorites Of The Moon”, по замечательному определению английского гения, «Люди лунного света» - по не менее замечательному переводу уже русского гения, – вот уже семь миллионов лет бредущие по земле, и даже “на пыльных тропинках далеких планет” оставившие свои следы, бессмертные, одержимые одной единственной идеей Абсолютной Власти над всеми Народами Земли, да, да, они, конечно, они… Впрочем, не будем называть, вы и так все знаете, что речь идёт о тех самых врагах рода человеческого, которые мешают нам с вами жить вот уже как минимум тысячу последних лет существования Православной России. А всем остальным народам так может и все эти семь тысяч лет от Сотворения Мира.
И вот теперь их самая ученая, самая церковная, самая “сионская”, так сказать, головка сидела в этом круглом зале с узкими и высокими окнами, за круглым столом с дыркой, и мучительно размышляла над тем, как нам, Русским, не дать прославить и канонизировать величайшего нашего Русского человека – Царя Иоанна Васильевича Грозного.
Святый Благоверный Царю Иоанне, моли Бога о нас!
Впрочем, братья и сестры, я хочу вам напомнить, что то, то вы сейчас читаете – это не совсем реальные события, а некая их литературная интерпретация, на манер Николая Васильевича с Федор Михалычем, что-то, вообщем, в этом роде. И поэтому люди и другие сущности, которых вы встретили в подводном царстве или в круглом зале с высокими окнами не есть конкретные и всем нам известные наши с вами современники, но некие фантасмагорические образы, которые из них, современников, как-то неожиданно и сами собой получаются. Я тут не виноват, так же как не был виноват Данте, когда описывал своих близких знакомых, встретив их в различных отделениях своего “Инферно”. Скорее Вергилий виноват, который водил его по тёмным заколулкам и над страшными зловонными пропастями.
Да, братья и сестры, мы думаем о Крестном Ходе, готовимся, а они там, в глубинах Мирового Океана, действуют тайно и целеустремлённо. У них уже, оказывается, почти всё готово, уже принято решение, и всё подписано и запечатано. Они уже вынесли свой окончательный вердикт, свой последний приговор. “Царь и Распутин – враги Церкви и Народа”. Правда, не сказано, какого Народа и чьей Церкви… но это и не обязательно, – они-то знают какого и чьей…
В заключении надо сказать, что мы, Хоругвеносцы, вот уже как минимум двадцать лет боровшиеся за восстановление доброго имени Царя Иоанна, сегодня отнюдь не призываем к канонизации Царя Иоанна Васильевича Грозного или старца Григория Ефимовича Распутина-Новых. Вопрос этот сегодня не актуален. Но крайне актуален сегодня вопрос восстановления доброго имени оболганных врагами России и Русского народа гениального Царя Иоанна и друга Царской Семьи старца Григория. А та или иная канонизация не в нашей компетенции. Этим должна заниматься и решать вся полнота Русской Православной Церкви. Мы же, Хоругвеносцы, в душах своих давно прославили и того и другого…
