Вторая торговая война США: Китай набирает обороты. Уже есть вполне конкретные физические жертвы. Буквально на днях директор одной из крупнейших текстильных компаний Китая "Чжэцзян голден айдиа текстайл текнолоджи" выпрыгнул из окна 28-го этажа. Официальная причина — депрессия на фоне проблем в бизнесе, в частности — из-за возможных убытков от тарифных ограничений.
Конечно, маловероятно, что администрация Дональда Трампа нацелена на массовую ликвидацию топ-менеджмента китайских гигантов. Скорее, наоборот, действия США по развязыванию многочисленных торговых конфликтов — мера защитная, в какой-то степени вынужденная. Она крайне необходима для спасения тех остатков американского бизнеса, которым пока ещё удалось выжить в конкуренции с азиатскими производителями.
Официальный лозунг США сейчас: "Америка возвращает себе справедливость". Неофициальный — "Америка меняет правила глобальной торговли, потому что больше от них не выигрывает". Ещё в начале 2000-х годов стало ясно, что мировой порядок, созданный США, дал трещину. Америка оказалась в роли догоняющего, проигрывая конкуренцию Китаю по многим направлениям. "Модель глобализации устарела. Нам нужна торговля, которая служит американским интересам", — это цитата Питера Наварро, бывшего директора Национального торгового совета. Наварро, как и многие представители американского истеблишмента, убеждён, что глобальная торговая система больше не работает на США. А прежняя вера в волшебную силу свободного рынка обернулась для самих американцев ловушкой.
После распада Советского Союза в 1991 году, когда однополярный мир стал реальностью, США оказались в уникальном статусе управляющих глобальной экономической системой — правильнее сказать, в статусе "мирового полицейского". Им подчинялись ключевые наднациональные структуры — МВФ, Всемирный банк, ВТО. Доллар утвердился как главная мировая резервная валюта. А либерализация торговли стала неким универсальным лекарством от всех болезней, особенно часто этим лекарством пичкали страны Восточной Европы, в том числе и Россию. Америка насаждала свои правила торговли, жёстко следила за их выполнением, наказывала непослушных. За фасадом красивых терминов и призывов разделять "общие либеральные экономические ценности" нередко скрывался суровый прагматизм. США получали доступ к дешёвым товарам, человеческому капиталу, внешним рынкам и даже долговому финансированию (сколько стран держали и держат свои золотовалютные резервы в госдолге США!).
Точкой бифуркации стал 2001 год. В ВТО вступил Китай, который искусно начал использовать американские правила для быстрой индустриализации, масштабных инфраструктурных инвестиций. На первый взгляд, это был период триумфа глобализации — миллионы новых рабочих рук, дешёвое производство, потенциально открывающийся китайский рынок, возможность переноса в Китай всех устаревших и вредных производственных мощностей. Вашингтон действительно надеялся, что Пекин скромно интегрируется в американскую систему и будет благодарен "мировому полицейскому" за кусочек глобального пирога. Однако США получили не нового экономического вассала, а сильнейшего конкурента.
Индустриализация в КНР проходила стремительными темпами. Один из индикативных показателей — производство стали. Если в 2000 году Китай производил 127 млн тонн стали, то в 2024 году производство металла достигло ни много ни мало 1 млрд тонн. Сопоставимые темпы роста демонстрировали и другие стратегически важные отрасли китайской промышленности. В итоге вокруг китайских фабрик и заводов выстроились новые производственные цепочки, и даже американские компании стали массово переносить производства в Азию, оптимизируя прибыль. Средний Запад — сердце индустриальной Америки — начал приходить в упадок. Города вроде Детройта, символы былого экономического могущества, постепенно превращались в депрессивные зоны. Глобализация, задуманная изначально для обогащения американских корпораций, обернулась тем, что Китай превратился в центр мирового промышленного производства, аккумулировав наукоёмкие технологии. Экономист Ричард Вольф называет этот процесс "глобальной иронией", прогнозируя скорый закат влияния США в Юго-Восточной Азии и ожидая серьёзного кризиса американской экономики.
Объективности ради стоит признать, что в период президентства Джо Байдена пытались разогнать сгустившиеся над американским бизнесом тучи. Командой демократов были приняты меры по субсидированию приоритетных отраслей. В США началось строительство новых фабрик и заводов. Однако, как отмечают экономисты, эта модель оказалась крайне неустойчивой: масштабные субсидии усугубили бюджетный дефицит и даже поставили под сомнение платёжеспособность самого американского государства. Реформировать промышленность и продолжать торговать по старым либеральным правилам не получилось.
А дальше были выборы 2024 года, победу в которых одержал Дональд Трамп. И эти выборы ознаменовали начало новой экономической эпохи — эпохи консервативного протекционизма. На смену либеральной глобализации пришли другие приоритеты: возвращение в США промышленных производств, стратегическая автономия, защита внутренних отраслей и рынков. Вновь избранный на второй срок Дональд Трамп делает ставку на жёсткий пересмотр глобальных соглашений и попытку перезапуска американской бизнес-машины.
Во многом команда Трампа действует рационально. Деиндустриализация действительно стала угрозой национальной безопасности и серьёзной стратегической проблемой. Мастер-план MAGA основывается на восстановлении ключевых отраслей, таких как энергетика, оборона и высокие технологии. Ржавый пояс — индустриальные регионы, которые, кстати, поддержали Трампа на выборах 2024 года, могут снова стать центром промышленности. Республиканцы абсолютно чётко осознают риск надвигающейся рецессии, но рассматривают возможный экономический кризис не как смертельный приговор, а как новую возможность для перестройки. Если всё пойдёт по сценарию Белого дома, экономика очистится от старых болезней и восстанет, как феникс из пепла, но уже по новым глобальным правилам. Министр финансов Скотт Бессент в интервью журналу "Экономист" прямо заявил: "Америка должна снова быть центром притяжения мирового капитала. Нам нужен перезапуск — и мы его сделаем".
Интересно, что перезапуском американской экономики занимаются люди с авантюрным финансовым прошлым. Это валютные пираты конца XX века, участвующие в различных биржевых махинациях. Например, тот же Скотт Бессент, новый министр финансов, известен тем, что работал с такими спекулянтами, как Джордж Сорос, Джим Роджерс. Возглавляя лондонский офис Фонда Сороса (Нежелательная в РФ организация. — Ред.), Скотт Бессент непосредственно отдавал распоряжения по спекулятивным сделкам против английской и японской валют, что в конечном счёте и привело к обвалу как британского фунта в 1992 году, так и иены в 2013-м.
Ещё один яркий экономический идеолог консервативного протекционизма Дональда Трампа — Стивен Миран, стратег хедж-фонда "Хадсон Бэй кэпитал менеджмент". Этот фонд занимается сделками с разными классами активов, в том числе проблемными долгами. Он также активно вовлечён в игру на понижение на рынке американских акций. Одна из пиратских финансовых идей Стивена Мирана — введение сбора за пользование долларовыми резервами. Выглядит она достаточно цинично с учётом того фактора, что именно США в эпоху глобализации постоянно настаивали на открытии валютных рынков развивающихся стран, на создании инструментов свободно конвертируемых валют и на инвестировании в свой же госдолг. Теперь вот предлагают всем странам — держателям государственных облигаций США в той или иной форме платить комиссию.
Стивен Миран — профессиональный экономист. В ноябре 2024 года он опубликовал программный доклад "Руководство для пользователей по реструктуризации мировой торговой системы", в котором подробно описаны действия по изменению системы глобальной торговли. Удивительно, но положительное восприятие тарифов Стивеном Мираном напрямую противоречит распространённому в США экономическому консенсусу, который отрицательно оценивает любые торговые ограничения, так же, как и любые другие ограничения свободной конкуренции. При этом Стивен Миран использует один достаточно веский аргумент. По его мнению, большинство тарифных моделей не учитывают торговый дефицит, что вполне правдоподобно.
Отдельные американские СМИ указывают на то, что "Руководство для пользователей по реструктуризации мировой торговой системы" будет взято за основу для Соглашения Мар-а-Лаго, которое пока ещё только на ранней стадии разработки и не вступило в силу. Предполагается, что соглашение станет ключевым документом экономической доктрины Дональда Трампа, затронет стратегию по реструктуризации не только глобальной торговли, но и мировой валютной системы.
В соглашение могут быть включены четыре элемента основного экономического плана. Во-первых, снижение курса доллара. Целью республиканцев сейчас является увеличение конкурентоспособности американских товаров на внешних рынках для дальнейшего сокращения торгового дефицита. И в этом контексте слабый доллар крайне необходим. Второй элемент — активные торговые войны с давлением даже на своих геополитических союзников. Зачем это нужно? США заинтересованы использовать тарифы как инструмент манипулирования, они именно сейчас хотят получать всё более и более выгодные торговые сделки. Как оказалось, использование тарифов — это эффективный инструмент в больших геополитических играх. Совсем недавно "Уолл-стрит джорнэл" разместила статью о том, что США намерены предложить своим торговым партнёрам в обмен на отмену анонсированных пошлин запретить размещение в их странах китайских компаний, запретить поставлять китайские товары через эти страны в США и в целом рекомендовать снижение потребления китайской продукции. То есть тарифы из исключительно экономического инструмента давления превращаются в геополитический, что, конечно, будет сдерживающим фактором для любых конкурентов США. Третий элемент протекционистского плана команды Трампа — реструктуризация государственного долга США. И в этом американские хедж-фонды могут преуспеть, предложив достаточно проблемный долг конвертировать в долгосрочные бумаги с более низкими процентными ставками. Это прекрасно снизит долговую нагрузку для государства США. Тем более что убытки от реструктуризации лягут на плечи несчастных держателей, в том числе крупнейших, таких как Япония и Китай.
Ну и, наконец, четвёртый фактор — новая конфигурация глобальной торговли с учётом всех рисков безопасности. Доступ к американскому рынку для дружественных компаний и стран предлагается увязать с участием в оборонных инициативах США, усиливая влияние страны на международной арене.
Сейчас сложно утверждать, когда и в каком виде будет подготовлено Соглашение Мар-а-Лаго. Войдёт ли этот документ в историю как аналог Бреттон-Вудского соглашения 1944 года или как "Плаза Аккорд" 1985 года, когда Япония, США и европейские страны собрались вместе, чтобы коллективно повысить стоимость иены и европейских валют по отношению к доллару. Очевидно лишь одно: экономическая политика Трампа и его команды не является частью эксцентричного или хаотичного процесса управления. Это продуманная стратегия, основанная на рациональных предпосылках и учитывающая элементарную экономическую логику. Это тот самый комплекс мер, который должен помочь выжить экономике в рамках крайне недружественной для США глобальной модели с лидирующим Китаем.
Итоговая цель — взрастить новый технологичный "американский капитализм" и переписать правила глобальной торговли. По задумке Минфина и торговых советников США, процесс может быть крайне болезненным, страна постепенно будет изолироваться, усиливая контроль за внешней торговлей. Но по итогу американский бизнес должен выжить — с обновлённой промышленной базой, готовой к использованию ИИ, больших данных. Будет ли это быстрым процессом? Маловероятно. На фоне введения новых пошлин жителям США стоит готовиться к нелёгким временам и сокращать расходы. Дональд Трамп в своей социальной сети так и предупредил: "Это экономическая революция, и мы победим. Держитесь крепче, хотя будет нелегко, но конечный результат станет историческим".
Кому может быть выгодна подобная революция в США? Точно не России. Зависимость от доллара, открытые границы, инвестирование в американский государственный долг за все последние 35 лет не принесли стране ничего хорошего. Закрепившееся за Россией в международном разделении труда место поставщика и производителя самых грубых видов сырьевой продукции уже сейчас недопустимо. Оно приводит к деградации нашего промышленного, научного потенциала, к оттоку мозгов и капитала. Поэтому, конечно, любой негативный для США сценарий даст России шанс на экономическую самостоятельность. Потеря статуса доллара как мировой резервной валюты была бы особенно кстати. Именно доллар давал США мощное экономическое преимущество, позволяя заимствовать деньги с низкими процентными ставками на международных рынках. Ослабление доллара, высокая инфляция, обрушение пирамиды американского госдолга — вот те факторы, которые могли бы помочь России достичь настоящей экономической независимости.
