Вспомним Курскую битву и вторую "танковую истерику" фюрера. О первой упоминал в прошлом году. 12 марта 1938 г. Гитлер мчал в мирно аншлюссированную Вену, мечтал о параде в городе его юности. И увидел обочины, забитые его танками (не выдержали и 150 км по идеальному автобану). В гневе набросился на генералов. "Фюрер, других танков у нас нет!" Зафиксированный и в "Истории" Черчилля факт подвоза немецкой бронетехники на парад 1938 г. по железной дороге я приводил не для курьёза — для оценки "начальных условий задачи", за полгода до Мюнхенской сдачи Чехии, чьи в том числе танки успешно продавались по всему миру, обеспечивая ей первое место по экспорту оружия.
Май 1941-го, Гитлер формулирует: нужен немецкий тяжёлый танк. Фирмы "Хеншель" и "Порше" включаются в разработку. Первый показ образцов — в "Вольфсшанце" на день рождения фюрера, 20 апреля 1942. Победила "Хеншель", её образец стал "Тигром". А продукт "Порше" — самоходкой "Фердинанд".
Первое появление "Тигров" на фронте — сентябрь 1942 года. В районе Мги, недалеко от мест, где погибала наша 2-я ударная армия, артиллеристы сумели подбить и доставить в Центр первый драгоценный образец (сейчас в Истринском музее). Началась работа по нашему Ответу. Артиллеристы наделали макетов, повторяющих контуры "Тигра", учились стрелять по нему, танкостроители ускорили работу, и скоро самым сильным танком стал советский ИС-2.
Курская битва, 75-летие которой мы отмечаем, стала экзаменом и по этой "дисциплине". Немцы планировали иметь 285 "Тигров", получили — 246…
Из двух главных наших танкостроительных центров Харьковский был потерян, Ленинградский ("Кировский") оказался в блокаде. Спешная эвакуация: Ленинградский — в Челябинск, Харьковский — в Нижний Тагил.
Многие такие "цеха" тогда начинались просто как станки под деревьями; к зиме, параллельно с безостановочным выпуском продукции, обшивались крышей и стенами. Рабочий день часто — 14 часов. Дети, женщины. В цехах, где делали корпуса танков, рабочим выдавали шахтёрские фонарики (!) — смрад и копоть ограничивали видимость несколькими метрами. Прерывались (реже и короче нынешних "перекуров") только выбежать отдышаться.
Производство танков 1942 г.: 5496 — во всей "Объединённой Европе", 24 719 — на Урале…
Историками описана сцена получения Гитлером этих вполне надёжных разведданных по производству советских танков на Урале: придя в ярость, он просто отказался верить. Это и можно назвать второй "танковой истерикой" фюрера.
Вермахт потерял в Курской битве 30 дивизий, в том числе 7 танковых, свыше 500 000 чел., 1500 танков, более 3700 самолётов, 3000 орудий.
Абсолютно ясный итог: полный разгром Германии, без ссылок на "генерала Мороза". Но и при такой исходной ясности многими, в том числе российскими, СМИ "вбрасывались" версии, на разные лады подрывавшие значение Курской битвы (в глазах наивной или изначально ждущей только подобной "инфы" публики). Накануне прошлого юбилея, в 2013 г., в "Литературной газете" я отмечал особенности восприятия Курской битвы в разных странах.
В Германии — действительно интересный парадокс, отмечаемый историками. Например, Иоахим Энгельман: "Странным образом битва под Курском, несмотря на её масштаб и значение, не вошла в сознание немецкого народа как "роковая" битва — в противоположность Сталинграду, память о котором неотступно преследует людей".
Здесь с полей сражений нужно перенестись на "поля" пропаганды, психологии масс. Хотя вермахт потерял свою… "девственность" ещё в 1941-м под Москвой, но колоссальными усилиями ведомства Геббельса и успехом лета 1942 г. обывателя немецкого и европейского из "Объединённой Европы — 1" ("Берлинской"; нумерация, чтобы не путать с "О.Е. — 2", "Брюссельской") удалось уверить, что поражение под Москвой — просто зимняя передышка, "спрямление линии фронта", перегруппировка. В общем — "не считается".
Тем страшнее был Сталинградский удар, надломивший психику Германии, её вольных и полуневольных союзников. Отсюда и парадокс сознания, отмечаемый Энгельманом: Сталинград не просто поражение, а Перечёркивание надежд на Тысячелетний рейх…
Но ведь и объявленный Гитлером общенациональный траур по Сталинграду не отменял существования Германии, исправно работавшей Европы, наличия вермахта, который ещё надо было сломать. Что и было сделано под Курском — в "решающем переломе во Второй мировой войне".
Это старое советское определение битвы под Курском повторяют в своём лексиконе и немецкие генералы. Гудериан, "Воспоминания солдата": "Мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. С этого времени враг бесспорно овладел инициативой".
Манштейн, "Утерянные победы": "Последняя попытка сохранить нашу инициативу на Востоке. С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция "Цитадель" является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте".
Возражения? Вот "калькуляции" кембриджского историка Ричарда Джона Эванса: "У немцев под Прохоровкой было лишь 117 танков, потеряно 3 (три!), а Красная армия под Курском потеряла 10 000 танков. И битва закончилась не советской победой, а по приказу Гитлера".
Кто-либо, связанный даже не с войной, просто с реальностью, сможет ли вообразить, представить трёх гордо дымящих "героев" в окружении 10 000 подбитых?
М-да… Первая мировая оставила след в строках известной песни "На Германской войне только пушки в цене…". Во Второй германской главной единицей счёта, похоже, стали танки.
И наши… медиа-олухи повторяют подобные "открытия". Иногда, правда, советским войскам "дарят чуть большую победу": признают, что немцы потеряли не три, а целых… 42 танка. Но всё равно: 42 против 10 000! А нам-то лгали! И снова, здравствуйте: Pe-re-strоy-ka, Волкогонов, Коротич…
