Ну, что, друзья, в путь без лишних слов? Да, это было прекрасное путешествие, паломничество в страну Востока, в чудесный мир монастырей, пещер, скитов. Святогорск – как много в этом слове!
Ранний подъем, кофе, бутерброд и вот меня уже несет метро к заветной цели. Двухэтажный автобус у кукольного театра, хмурое октябрьское утро. Наш Наутилус забит до отказа, мой сосед – субтильный хипстер, уткнувшийся в телефон. Как всегда кого-то ждем, но вот сумасшедшие) мамаши с «веселыми» детьми расселись и – в путь!
Сразу же скажу, что был покорен профессионализмом и каким-то юношеским задором нашего экскурсовода В. Она (как две капли воды похожая на актера Авилова, только в два раза меньше) сразу же с места в карьер повела рассказ о нашем городе, о улицах, проспектах и заводах. Это было великолепно: серое утро, в каплях дождя стекло и мягкий голос, воркующий о харьковской крепости, казаке Харько, печенегах, половцах, принятии христианства на Руси (попутно о мировых религиях и Византии), революции 1905 года (проезжаем площадь «Восстания»), освобождение Харькова – улица харьковских дивизий, Турбоатом, ХТЗ, Рогань, Горизонт….! О, пиршество духа! Нет сил повторить все её слова, все приведенные факты, но скажу одно – это был бальзам на мои раны, ибо всё было так, как должно быть, без новомодного антисоветизма и бандеровщины. Низкий вам поклон, Виктория!
Проезжая мимо славного города Чугуева мы услышали (кто, конечно, хотел - некоторые спали или воткнули бананы в уши) историю жизни Ильи Репина, нашего славного земляка. Очень хотел бы пересказать её, но меня ждет Святогорск!) поэтому летим дальше – мимо Каменки с могилами декабристов, мимо хутора художника Васильковского, все ближе и ближе к Святым Горам.
И вот мы на месте. Водитель Александр (по виду Македонский) умело паркует наш авто - Голиаф, выходим на воздух, разминаем ноги.
Виктория – небольшого росточка в сером пальтишке с капюшоном переводит нас через мост. Мост над Северским Донцом. Вода зеленая в мурашках. Холодно. На мосту играет скрипачка в смешной шляпе, звук скрипки летит над рекой. Вспоминаю маму, она тоже играла на скрипке, но играть в метро (как ее коллеги) не захотела.
Нестройной толпой подходим к воротам в монастырь. Ворота охраняют два казачка затрапезного (и можно сказать запьянцовского) вида. Фуражки с красным околышем, красные лампасы на черных брюках. На территории много таких казачков – это дань традиции еще с Петровских времен. Охрана вяло советует женщинам в джинсах и коротких куртках прикрыть чресла платками. После соответствующего ритуала проходим сквозь ворота.
Голос В. еле слышен, она рассказывает о монастырских строениях, упоминает о гостившем здесь Чехове, Толстом. (Идея описать все увиденное в стихах после этого отпадает, опадает как листья)).
И тут раздаётся колокольный звон! Колокола играют свою мелодию мы стоим и заворожённо слушаем. (На Руси было меньше эпидемий в средние века, потому что спасались всеобщим колокольным звоном. Во всех городах и весях, во всех храмах. Далее: все ссылки авторства нашего замечательного экскурсовода)
Казачок белобрысый делает нам знак остановиться. Замираем. Из-за угла доносится пение. Звук нарастает. И вот появляются огромные хоругви, их несут монахи в черных балахонах (рясах), настоятель в сверкающих одеждах, на руках несут двухметровую икону Божье матери. Вижу схимника в характерном черном одеянии с белыми надписями. Крестный ход!
Виктория улыбается, её глаза горят. – Это огромная удача! Увидеть все это… мы и монахов не всегда видим.
Монастырь основали то ли выходцы с Афона, то ли насельники Киево-Печерской Лавры. И та и другая версии имеют свои подтверждения в виде захоронений (черепа отдельно – кости отдельно) и других артефактов.
Мы же идем к верхнему монастырю. Карабкаемся по бетонному серпантину. На меловых кручах следы человеков (старательно вырезанные вездесущие «Миша плюс Катя», названия городов; Киса и Ося были здесь, в общем – все старо как мир). В склоны вцепились деревья, много дубов, кустарник – все в желто-красной гамме. Хорошо!
И вот верхний монастырь – памятник украинского барокко. Зеленые маковки на которых горят золотом кресты. Какая огромная высота! Ветер свищет в ушах, надеваю капюшон, фоткаю. Сердце обмирает. Внизу бежит трека, маленькие фигурки людей. На том берегу дым мангалов – там шалманы, там «народ гуляет». Здесь – трудится и молится.
Это же надо было взобраться на такую высоту, вырубить в скалах кельи. Великие люди – наши предки, титаны!
Тут же могила Петра Камышева. На могиле сгоревший дуб в основании которого вырублено лицо солдата в каске с красной звездой. Здесь покоится 20-летний лейтенант, который с дерева направлял огонь нашей артиллерии.
Налево ведет тропинка к скиту. Перед нашими глазами живописная картина – деревянная церковь, сделанная без единого гвоздя. (Недавно, правда, но все равно впечатляет). За деревянным забором живут десять монахом. Электричества нет, одни свечи. Занимаются земледелием. Справа и слева от скита – поля.
Далее дорога ведет нас к памятнику Артему (Сергееву). Гид рассказывает нам о Криворожско-донецкой республике и ее руководителе довольно подробно. Все-таки молодец! Сына воевал, его усыновил Сталин. Так и было. Я не удерживаюсь и после ее слов о Маяковском, который посещал Харьков, говорю ей о Есенине и Катаеве, тоже бывших в нашем городе. Её глаза вспыхивают благодарностью. Я ею почти люблю в этот момент.
Памятник взят под охрану ЮНЕСКО. Это шедевр кубизма работы скульптора Кавалеридзе. Глядя потом с правого берега (где шалманы) на этого белого гиганта, я думал, что он рифмуется с монастырем – и Артем хотел справедливости (для всех униженных и оскорблённых) и братия стремится к божьей справедливости, помогает бедным людям (о чем ниже) – каждому по делам его. Но все равно памятник установили выше монастырских построек. Он парит в небе, рвущийся в будущее белый колосс. Тут же воинские захоронения и стелы с тематической скульптурой (лица военных, техника).
По дороге к Артему маленький базар (на вершине горы!) – торговля сувенирами и небольшие кафешки. Народ распивает коньячок и что там у кого имеется за столиками. Каждому свое.
Гид, наконец, объявляет свободное время до четырех часов. Ура! Спускаюсь вниз, чтоб более подробно исследовать монастырь и прикупить что-нибудь на память. Народу в праздничны день очень много. Во время спуска пристрастным взором старого пиита замечаю деревце, ветки которого обмотаны белыми кусками материи (шаманы?), мальчика, откалывающего куски мела на верхотуре и его маму бесстрастно ждущую внизу, туристов с запада страны (узнал по говору), фотографирующихся в небольших пещерах на склонах. Пещерные люди!)
И вот я в главном храме! Огромные очереди, чтоб приложится к храмовым святыням. В очереди с удивлением замечаю моего соседа-хипстера. А что, неплохой видно, паренек. Беру свечи – именно беру, потому что они лежат на столике свободно и рядом указана их цена. Деньги можно опустить в прорезь. Ставлю за здравие. Потом, подумав, маленькую свечечку за упокой. Спи спокойно, папа.
Обращаю внимание на огромное паникадило, сделанное северным соседом. Высоко под куполом остатки древней росписи. Гид предупреждала, что может закружиться голова. Смотрю. Нет, не кружится.
Слева в специальном притворе, в раке мощи Иоанна затворника. Он был в затворе 17 лет! (в пещере два на два метра, после румынского землетрясения пещера обвалилась с вершины горы в реку. После смерти святого конечно.) А до этого лавку держал, был женат, но очень хотелось стать монахом. Впечатляет.
Вообще монастырь это территория Святого духа. Находясь там, видя монахов, их сосредоточенные как бы ушедшие в себя лица, чувствуешь, что здесь течёт иная жизнь. Хотя, приходится и сталкиваться с мирским. Причем постоянно. Во время событий 2014 года лавра приютила у себя 3 000 беженцев. До сих пор в гостиничном комплексе живут 126 стариков и женщин с детьми, котором просто некуда пойти. Разве не достойны эти люди Царствия Небесного?
В книжной лавке разбитной монах-продавец, улыбается покупателям, привычно считает деньги. Люди покупают крестики, кольца, духовную литературу. Заходу в иконную лавку – за прилавком две старушки в черном. Вижу красивые маленькие четки с крестиком. Ах, хочу такие. Зампечаю на руки у одной из бабушек такие. Смиренно дожидаюсь своей очереди и – дайте мне, пожалуйста, четки. Какие? А как у вас. Улыбается. (Какая милая, как моя бабуля!) Протягивает. Беру с благоговением. Выходу на улицу и целую их.
Прекрасное путешествие! Святогорск навсегда в моем сердце.
Покупаю в кафешке хот-дог, запиваю вкусным, горячим кофе. Прикладываюсь к фляжке – теперь можно. Господи, благослови!
