3 мая — Всемирный день свободы прессы. Свобода слова — священная корова современной западной цивилизации. Она идёт в сцепке с гражданским обществом: считается, что благодаря свободе слова осуществляется гражданский контроль над властью.
На самом деле всё обстоит с точностью до наоборот.
Во-первых, свободная пресса — надёжный страж безобразий.
Забавно: когда "подневольная" советская пресса жила с кляпом во рту, сообщения о безобразиях производили впечатление на публику и способны были действительно возыметь действие. Сегодня, когда "свободные" СМИ бубнят обо всём на свете, — никакого действия всё это возыметь не может.
Гласность могла бы иметь действие, если бы в обществе присутствовал такой социальный регулятор, как честь. Когда-то он был, и от бесчестья стрелялись. Честь Монтескьё считал несущей конструкцией, материалом (он говорил "элементом") монархии. Похоже, что с уходом настоящих монархий и дворянства с исторической сцены честь ушла вместе с ними. Лозунг дня: "Плюй в глаза — божья роса". Поэтому разоблачений никто не боится.
Мало того. Жизнь имеет свойство подтверждать то, что о ней массово думают. Давно замечено: детальное описание в СМИ какой-нибудь страшной аварии — повышает вероятность её повторения. Так работает то, что в психологической литературе называется притяжением мысли.
Во-вторых, свобода слова — орудие оболванивания населения.
В Союзе читателя за шиворот тащили вверх — иногда по-дурацки, но — тащили. Сегодня ему помогают комфортно и занимательно скатиться вниз.
Массовый человек никогда не был семи пядей во лбу — теперь его превращают в полного дебила. Дебил нужен, дебил ценен, его холят и лелеют. Он — идеальный потребитель, ему можно "впарить", "впендюрить" всё. Воспитание идеального дебила немыслимо без свободы слова. Слов должно быть много, очень много и ещё больше, они должны быть разнообразны, разнонаправлены и безответственны. Тогда сознание у человека отключается. Или не включается вовсе.
Непрерывная, безответственная, не имеющая никаких последствий болтовня, несущаяся из мириад источников, — всё это совершенно обесценивает слово. Разговоров настолько много, что человек не способен запомнить, отследить сказанное. Кто помнит, что говорилось в новостях, положим, полгода назад? Ну, ладно, неделю. Никто не помнит. Ну, взорвали что-то, ну, опять делили звёздных детей.
Слово превращается просто в информационный шум, ошмётки которого плещутся по ветру.
Есть такая психотехника — эриксоновский гипноз. Это мощная система воздействия на людей без их ведома. Овладеть эриксоновским гипнозом непросто, но оно того стоит. Это гипноз без погружения в сон. Человек и окружающие могут и не понимать, что тут происходит. Гипнотизёр говорит, говорит, говорит, много говорит. Трудно понять, о чём он и к чему клонит. Объект внушения заморачивается и не замечает, что внутрь нудной и с виду бессвязной речи встроены внушения, вроде: "Покупай! Покупай! Покупай!" Чем-то подобным являются для всех нас наши свободные СМИ.
Девятый вал болтовни, который обрушивается на не слишком крепкие головы обывателей, заморачивает их необратимым образом и лишает даже следов критического сознания.
В-третьих, свобода слова разрушает слово.
В.О. Ключевский когда-то разделил авторов на писателей и сочинителей. Писатель пишет, потому что у него есть мысль, которой он хочет поделиться с ближними и дальними. А сочинитель выдумывает мысль для того, чтобы что-нибудь написать.
99% читаемого сегодня (и не только в Интернете) написано сочинителями. Возникновение персонального компьютера по своим последствиям для словесности сравнимо с изобретением книгопечатания. Словесной продукции в обороте стало на много порядков больше. Качеством никто не заморачивается: всё равно никто в это дело не вчитывается. Главное — быстро и много. А то выпадешь из обоймы, из тусовки, из рейтинга, не знаю уж из чего еще.
Всеобщая болтовня, неумолчный информационный шум — вот лучшая цензура, может, даже посильнее всякой цензуры. Слово абсолютно свободно и ровно ничего не стоит.
Кстати, о цензуре. В современном либеральном обществе цензура — не пройдёт. Пройдёт только ложь, и по-другому быть не может…
Если нам как народу суждено будет начать выбираться из той ямы, в которой мы находимся под руководством национально ориентированного правительства, то первое, что потребуется сделать, — это отменить свободу слова. Слов должно стать мало. Очень мало. Но они должны быть веские. И только полезные. С полной ответственностью авторов "за базар".
Речь не о цензуре, нет. Цензура — это очень мало. Речь о руководстве всеми сторонами духовной жизни.
Цензура была при царе: пиши, что хочешь, но не смей против монархии и святой церкви. При Сталине была не цензура — было руководство всеми сторонами духовной жизни общества. Руководство страны определяло те — правильные — мысли, которые следовало думать народу. И большинство народа — думало. В унисон. Именно в этом был источник той необычайной силы, которая позволила с малыми средствами создать вторую сверхдержаву мира.
Вы возмущены и шокированы? "И кто же, по-вашему, будет определять, какие мысли вредные, а какие полезные? Какие мысли мне думать?" Ответ прост: вожди и пастыри. По-другому не получается. Если мы хотим идти вперёд — со свободой слова нам не по дороге.
Спросите: а как же у них?! Свобода слова там играет точно такую же роль, как и у нас — оболванивания населения и сокрытия всего, что желательно скрыть. На Западе жизнь идёт "в режиме поддержания". Свобода слова при такой постановке дела — годится. Сегодня крупная развивающаяся, растущая держава — это Китай; там как раз свободы слова и нет.
…Как-то в Южной Африке я была в музее переселения буров. Поход — потрясающий по тягости и опасности. У них был один источник печатного слова — Библия. Они собирались по вечерам и читали её вслух. Как боевой листок. И дошли.
