Большинство обсуждающих тему криптовалют видят в них либо бесполезное развлечение скучающих хипстеров, либо мутный инструмент (мнимого) ухода от зорких глаз закона, либо очередной способ навара воротил с Уолл-стрит. Все эти версии, хоть и правдивые, упускают один взгляд на крипту – как на способ выжить и реальный платёжный инструмент для повседневной жизни. Иллюстрацией этого последние месяцы становится Южная Америка, а недавно ко всему происходящему с местными экономиками был придуман изящный венец.
Криптовалюта петро, запущенная венесуэльским правительством в начале 2018 года, сегодня прочно вошла в жизнь местных. В городах часто можно встретить банкоматы и терминалы оплаты с помощью токена на платформе блокчейна Ethereum. По словам президента Мадуро, стоимость валюты обеспечена венесуэльскими природными ресурсами. На фоне того, что в стране раз в два года проводится деноминация валюты, а гиперинфляция показывает достойные Зимбабве цифры, петро проявляет себя достойно, являясь не только средством обращения в рамках страны, но и платёжным инструментом, связывающим пребывающую под санкциями Венесуэлу с внешним миром.
Другие страны континента тоже звёзд с неба не хватают, несмотря на отсутствие санкций. Флагман Бразилия с трудом удерживает на вменяемом уровне стоимость своего реала, и так за прошлый год упавшую почти в два раза. Согласно данным французской компании Kaiko, исследующей мир блокчейна, около половины объёма всего реала привязано к так называемым стейблкоинам – криптовалютам, опирающимся на реальные валюты или товары с биржи. Так бразильцы бегут от инфляции.
В соседней Аргентине ситуация ещё более аховая: там инфляция давно стала нормой жизни, не завися ни от правительств, ни от глобальных экономических потрясений. Летом прошлого года Bloomberg назвал преддверие дефолта в Аргентине «самым суровым инфляционным кризисом в мире», а уровень инфляции за 2022-й составил, если верить местному Институту статистики, 94,8%. При этом местных – как граждан, так и законодателей – также влечёт к крипте. Так, в августе власти провинции Мендоса объявили, что начинают принимать налоги в криптовалюте, а незадолго до этого была запущена карта MasterCard для оплаты криптой.
О том, что происходит в странах поменьше, часто пишет пресса. К примеру, шуму в своё время наделал президент Сальвадора Найиб Букеле. Он объявил, что Сальвадор станет первым в мире государством, принимающим биткоин в качестве платёжного средства. Затея не взлетела – об этом может наверняка сказать каждый, кто следил за колебаниями (хотя тут уместнее будет слово «падение») курса биткоина. С сентября 2021 по июнь 2022 года Сальвадор вложил в «биток» 105 млн долларов, что равнялось тогда 2301 BTC. В июне же министр финансов Сальвадора Алехандро Селайя сказал, что потеря 40 млн из указанной выше суммы не является чем-то значимым, ведь денег у Сальвадора, имеющего долг в 90% от ВВП, полно.
В январе 2023 года южноамериканская экономика ещё раз показала, почему законы остального мира к ней неприменимы: колумбийский президент Густаво Петро (тёзка венесуэльской валюты) объявил в Давосе о намерении свернуть добычу углеводородов, в результате чего колумбийский песо... вырос в цене почти на 2,5% за неполную неделю. Затянувшаяся экспозиция нужна для понимания контекста интересного союза.
Бразилия и Аргентина задумали новую валюту для ухода от доллара. На самом деле, конечно, всё немного не так, но охочая до громких заголовков мировая пресса принялась распространять эту новость. А дело было так: 22 января в Financial Times появился анонс саммита Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC), открытие которого состоялось в Буэнос-Айресе 24 января. Утверждалось, что новый старый президент Бразилии Лула едет на саммит с предложением к своему аргентинскому коллеге Альберто Фернандесу. Суть предложения состоит в торговом объединении и создании валюты сур («юг» по-испански, возможно, что намёк на глобальный Юг). Financial Times утверждает, что на саммите будет объявлено о начале работ по внедрению новой валюты – то есть дело идёт к полноценному представлению платёжного инструмента второй по размерам валютной зоны мира. Причём к этой зоне получат приглашение присоединиться и другие страны региона. И здесь возникают первые вопросы. Во-первых, аргентинцы, если верить всё тому же американскому изданию, энтузиазма не испытывают: глава аргентинского министерства экономики Серхио Масса сказал, что это лишь проект, который будет реализован непонятно когда, непонятно как и непонятно кем, – словом, обозначил, что будущее сура очень туманно и что стать «вторым евро» ему не светит ещё очень долго (было упомянуто, что евро внедряли 35 лет). Во-вторых, аргентинцу вторит министр финансов Бразилии Фернандо Хаддад: он заявил, что ни о каком отказе от бразильского реала и речи быть не может, а любые другие валюты могут рассчитывать разве что на параллельное хождение (собственно, о таком варианте плавного внедрения и писали в FT). В-третьих, скептицизму министров противостоит оптимизм президентов: 23 января Лула объявил, что у них всё вовсю готовится для внедрения валюты, «снижающей нашу внешнюю уязвимость». Ожидается подписание соглашения об образовании сур-зоны, а с саммита наверняка пойдут новости о том, кто именно из южноамериканских и латинских стран захочет скрыться от собственных проблем в объятиях единой валюты.
Параллели с евро рисуются сами собой. Тем не менее нужно помнить, что валюта единой Европы возникала в радикально ином историческом и технологическом контексте на континенте, веками аккумулировавшем богатства. Каковы перспективы единой валюты в регионе, где бразильский вялотекущий кризис – почти показатель успеха на фоне крутых пике местных валют других стран? Они сомнительны. Но не просто так столько внимания было уделено теме криптовалют: локальные успехи этого средства оплаты на венесуэльском, аргентинском и бразильском фронте, а также сравнительная популярность иной крипты, нежели биткоин, в Сальвадоре указывают, что сур может быть в значительной степени виртуальным средством совершения платежей.
Действительно ли южноамериканские лидеры построят континентальную валютную систему на блокчейне и если да, насколько надёжной окажется такая система, покажет только время. Но пока это выглядит как единственный реальный выход из инфляционной петли, вынуждавшей, к примеру, Венесуэлу постоянно вводить новые единицы валюты – сильный боливар, суверенный боливар и прочие боливары фуэрте.
