Судьба окраины

Гайич Стеван. Мы из будущего. Сербский взгляд на русское пространство : от Евромайдана до СВО. — М. : Наше Завтра, 2023. — 224 с.

Автор этой книги — точнее, сборника статей — доктор политических наук, научный сотрудник Института европейских исследований в Белграде и приглашённый профессор МГИМО МИД России, проводит вполне очевидные для всякого объективного исследователя параллели между хорватским и украинским национализмом, между усташами и бандеровцами как предателями и врагами соответственно сербского и русского народов, а также православной веры как основы нашей общей цивилизационной идентичности, раскрывает исторические и современные связи этих идейно-политических сект с теми силами: от католической церкви до нацизма и нынешнего либерал-глобализма (а по мнению автора, во многом и коммунистической идеологии), — которые стремятся любыми средствами разрушить эту основу, подчинить и уничтожить народы и веру.

"Название книги — "Мы из будущего" — не значит, что сербы дальновиднее русских или что мне удалось предвосхитить некоторые события… Цель этого заголовка — показать, что происходящее на русских землях уже произошло у нас. Это неудивительно, так как сербы географически самый западный народ, сочетающий в себе византизм (православие) и славянство, как это красиво сказал Константин Леонтьев. По природе вещей мы всегда были первым препятствием западному Drang nach Osten", — пишет Стеван Гайич.

Поскольку автор представляет очень близкую русской, но всё же иную культуру, с иным историческим опытом (трагическое для сербов поражение на Косовом поле датировано днём 15 июня 1389 года, почти через девять лет после победы войска Дмитрия Донского в Куликовской битве), ряд его высказываний — например, о наличии "стокгольмского синдрома" у русских на Украине (что опровергается восьмилетним опытом сопротивления народных республик Донбасса) или о том, что 3-й Украинский фронт, который освобождал Югославию от немецко-фашистских захватчиков, обязан своим названием украинцам как этносу, — прозвучит диссонансом для отечественного патриотического сознания. Но очень многие моменты нашей истории, замеченные "сербским взглядом" Стевана Гайича, дают крайне важную для нас перспективу и точку зрения: "Лицом к лицу лица не увидать…" (Сергей Есенин).

Прежде всего, это касается авторского тезиса о том, что все войны Запада против Сербии и России, "есть одна и та же война, которую копия ведёт против оригинала". Стеван Гайич прямо указывает на исходную точку этой войны: завоевание Константинополя в 1204 году и величайший грабёж в истории человечества… "Это событие одновременно закрепило ключевой вектор всей западной цивилизации на последующие столетия — её хищническую сущность, неизменную до наших дней", — пишет он, проводя параллели с более ранним (31 декабря 829 года) и менее известным похищением из церкви в Александрии мощей Святого Марка, который после этого был признан покровителем Венеции, а её гербом стал крылатый лев, символ этого апостола-евангелиста. Да, хитрые венецианские купцы, умыкнувшие тогда общехристианскую (разделение церкви на католическую и православную, известное как Великий Раскол, было оформлено гораздо позже, в 1054 году) святыню спасали её от угрозы уничтожения мусульманами, но это вовсе не отменяет, а лишний раз подчёркивает правоту тезиса о том, что дорога в ад вымощена самыми благими намерениями. И с авторском выводом о том, что историко-политическое разделение как России, так и Сербии обеим странам и народам предстоит преодолеть — в том числе совместными усилиями, — трудно не согласиться.

Сербы на украинцев смотрят как на часть великого русского народа, то есть как на часть самого близкого нам народа с большой историей и собственными особенностями, которая жила на границе (краине) и, как и мы, много крови пролила, чтобы отстоять свою православную идентичность перед лицом постоянных угроз с Запада и османов с юга. Наши судьбы схожи и связаны. В 1995 году мы временно потеряли Республику Сербскую Краину, когда хорватская армия с помощью американских военных экспертов и контрактников из компании MPRI (Military Personnel Resource Incorporated) напала на наш народ, который Слободан Милошевич предал, и выгнала наш народ после многих веков жизни на этой территории. Но у нас есть ещё одна братская Краина — Украина.

Не надо забывать, что во многих украинцах течёт сербская кровь. На территории нынешней Украины, а в XVIII веке Русского царства — Российской империи, поселились наши предки-воины и основали Новую Сербию и Славяносербию на реках Днепр и Дон. И сегодня многие украинцы носят сербские фамилии как свидетельство прошлых времён… Мы очень почитаем народ Украины в том числе и потому, что у нас схожая ситуация с Черногорией. Современная Украина — это временное государство, создание которого стало возможным после предательства Политбюро (ЦК КПСС. — Ред.) и Горбачёва и, естественно, после падения Берлинской стены. И наша Черногория, или, как мы её называем, Сербская Спарта, отделилась и стала квазигосударством в результате геополитического поражения большого масштаба. И нашей Черногории пытаются навязать искусственную идентичность.

Но мировой порядок быстро меняется, и я уверен, как и многие украинцы, что разделённые части Великой Руси вновь соединятся. Тогда мы, сербы, как и наши братья-малороссы, станем сильнее…

Русские как народ и Советский Союз как государство понесли немыслимые жертвы во Второй мировой войне. В ту войну русский народ, как и сербский, стал жертвой геноцида. Поразительно, что даже после такого страшного исторического опыта русские просто не замечали многих своих врагов. Невероятно, но так оно и было! Конечно, русские знали, что против них сражались солдаты почти со всей Европы. Сражались, чтобы уничтожить их. Но, кроме немногих профессиональных историков, занимавшихся этими вопросами, русские недостаточно осознавали суть зла, с которым им пришлось бороться не на жизнь, а на смерть. Они, конечно, знали, кем были немецкие нацисты, но не предполагали, что при определённых обстоятельствах такие же русские люди, говорящие на том же языке, могут стать более страшными врагами, чем иностранцы.

Сербы, к сожалению, яснее видели это, потому что им уже пришлось столкнуться с сущностью обрушившегося на них зла. Это зло в виде нелюдей одной крови хлынуло на сербов со всей силой в Первую мировую войну, а затем повторилось в ещё худшем виде во Вторую мировую войну, унеся до миллиона жизней в лагерях смерти Ясеновац, Ядовно, Слана и Метайна на острове Паг, Госпич, Стара Градишка, Джаково, Цапраг, Лепоглава, Даница, Доня Градина… Там и во многих других местах казней, в бесчисленных пещерах… Руками людей, говоривших на одном с ними языке, очень часто носивших такие же имена и фамилии, но совершивших Каинов грех — отказавшихся от своих корней и безжалостно убивавших своих братьев. Даже малых детей убивали в местах, которых не было больше нигде на планете: в девяти детских лагерях, самый большой из которых был в Ястребарско, менее чем в 40 километрах от Загреба, хорватской столицы.

Некоторые из этих преступников в порыве извращённой любви к своим хозяевам, по-собачьи преданные им, записались воевать против России. Я говорю об усташах — бывших сербах-католиках и бывших сербах-мусульманах. Почему бывших? Потому что их предки, зачастую совсем недавние (деды или даже отцы) были сербами. У многих из них оставались родственники-сербы. Например, командиром самого известного лагеря Ясеновац был печально известный Виекослав Макс Любурич, а в списке его жертв (воссоздан лишь в малой части) есть люди с фамилией Любурич, то есть его прямая родня. Это отдельный кошмар нашей истории. По словам главного научного сотрудника Института холокоста "Шем Олам" в Израиле профессора Гидеона Грайфа, Ясеновац, где было убито не менее 800 000 сербов, был несравненно более жестоким, чем Освенцим. В монографии "Ясеновац, Освенцим на Балканах" Грайф описал 57 способов, которыми там убивали заключённых, и пришёл к выводу: "Нет ничего подобного в истории человечества".

При этом даже сегодня лидеры некоторых наиболее экстремистских хорватских партий, не имеющих политического значения, носят сербские фамилии, а один из них даже имеет фамилию Срб. В России тоже были подобные люди: они воевали добровольцами во Второй мировой войне на стороне немцев.

Зачем я хочу познакомить российскую общественность с этой страшной стороной очень сложного периода истории моего народа? Не из национальной зашоренности, а чтобы рассказать им о явлении, с которым широкие массы людей в российском обществе столкнулись лишь сейчас, через восемь лет после начала войны. Я писал о наших братьях по крови и языку, о хорватах, особенно о тех, кого привлекает усташская идеология, о проекте Независимого государства Хорватия и в значительной степени о сегодняшней Хорватии как проекте анти-Сербии, подобном проекту Украины как анти-России.

Эта анти-Сербия, разумеется, сразу же увидела свой аналог на Украине. И точно так же Киев безошибочно узнавался в нынешнем Загребе. Хорошо известно, что бандеровские и усташские эмигранты в Канаде, Германии и других странах были связаны между собой. Так случилось и в эту войну: сразу же хорваты поехали добровольцами воевать против русских на стороне Украины, как и их деды, ехавшие в Сталинград, в Донбасс и в Крым сражаться против русских на стороне немцев во Вторую мировую войну. А на этой войне в боях за село Широкино под Мариуполем хорваты воевали на украинской стороне, а сербы — на русской.

Не стоит удивляться, что хорватский футболист Домагой Вида, празднуя победу над сборной России на чемпионате мира в июле 2018 года, выкрикнул знаменитый нацистский лозунг "Слава Украине!". Правда, тут же добавил: "Пусть Белград горит". Его действия, понятные каждому сербу, застали врасплох всю сборную России по футболу. Всю, за исключением Алана Дзагоева, понявшего ситуацию интуитивно. Матч проходил на стадионе в Сочи — на юге России, в тех местах, где хорватские нацисты сражались с русскими воинами в годы Второй мировой войны. Хорваты играли в чёрных майках, которые у многих ассоциировались с униформой усташей. Исход матча, а особенно хорватский способ его празднования, привёл в восторг киевскую власть, а депутат Верховной рады и глава Футбольной ассоциации Украины Андрей Павелко даже пришёл в парламент в хорватской майке, что встретило общую поддержку коллег.

Пока сборная России просто не понимала, с чем имеет дело, хорваты со старта видели в игре войну. Они видели в России огромную Сербию, зная, что русские для евразийского континента то же, что сербы для Балкан. Во всяком случае, хорваты узнали украинский комплекс ренегата, так хорошо знакомый им самим. Вот потому они сразу идентифицировали себя с теми украинцами, которые решили стать не только антирусскими, но и антиукраинцами. Ведь если Украина — это только географический термин, то нельзя быть украинцем, то есть малороссом, одновременно не будучи русским.

Официальный Киев может обмануть кого угодно, но только не сербов: у нас есть своя Краина, чьё название означает то же, что и Украина. У этой Краины был свой центр, Книн, так же как Киев является одним из русских центров. Но никому в Книне не могло прийти в голову, что местные сербы — это "Книнская Сербь" и что на самом деле они не сербы и не имеют никакого отношения к Сербии, как это пришло в голову украинским идеологам в Киеве и Львове. По мнению этих идеологов, Киевская Русь — это не Россия. Однако Киевская Русь на сербский и на большинство других языков переводится как Киевская Россия, и это, конечно, единственно правильный перевод. Но комплекс ренегата находит самые фантастические лженаучные доводы. Тут вообще важны вовсе не факты, а скорее, эмоции, вернее, ненависть, которую порождает этот комплекс.

Ещё в 2014 году в одной из статей я рассказал российской публике о хорватских почтовых марках времён Второй мировой войны, посвящённых их боям под Севастополем и на других фронтах в Крыму, подо Ржевом и на Азовском море. Позже изображения появились на нескольких российских сайтах в интернете.

Когда российская общественность умилялась заигрываниям тогдашнего президента Хорватии — пышнотелой красотки Колинды Грабар-Китарович, пришедшей на этот пост непосредственно из структур НАТО, — русские по большей части не понимали, с кем имеют дело. Хотя в 2016 году, то есть всего двумя годами ранее, она же организовала в Дубровнике встречу "Инициативы трёх морей", посвящённую реализации идеи польского лидера Юзефа Пилсудского о конфедерации государств между Балтийским, Чёрным и Адриатическим морями. Задача этого "Междуморья" — установление санитарного кордона для удушения и окончательного уничтожения России.

В ходе того матча сербы болели за Россию, а антироссийски настроенные украинцы горячо поддерживали Хорватию. Несколько моих текстов говорят о том, как радуются такие люди трагедиям в России и других славянских православных странах. Хотелось бить в набат, предостеречь русских от грозящей им беды, передать им наш исторический опыт, чтобы помочь. Да и напомнить о вашем собственном замалчиваемом прошлом. Ведь после 1945 года и в Советском Союзе многие активно старались приуменьшить и лишний раз не поминать преступления, совершённые теми самыми антирусскими.

Точно так же было и в Югославии. Ясеновац и многие другие лагеря смерти замолчать было нельзя, но десятилетиями во имя идеологии "братства и единства" власти старались не говорить о причинах преступлений и мотивах их конкретных исполнителей. Изучение вопросов идентичности, национальной инженерии и предыстории этих зверств просто блокировалось. Так, официальная биография называет создателя коммунистической Югославии Иосипа Броза Тито хорватом, хотя политически он проводил курс Габсбургской династии. А ленинская политика разделения русского народа на русских, белорусов и украинцев и учреждения для них отдельных республик очень похожа на политику Габсбургов и Тито по разделению сербов.

Администратором Боснии с 1882 года, после её передачи Австро-Венгрии от Османской империи, стал габсбургский министр финансов Беньямин Каллай — его ведомству был передан контроль над этой провинцией. Он попытался создать искусственную "боснийскую нацию", и первым делом ему пришлось даже запретить собственную раннюю книгу "История сербов", где он показывал, что в Боснии и Герцеговине проживали сербы православного, римско-католического и мусульманского вероисповедания и что эта область со всем своим населением является сербской землёй. Политике Каллая противостояла организация "Молодая Босния", в которую в том числе входили католик Иво Андрич, много позже получивший Нобелевскую премию по литературе, мусульманин-революционер Мустафа Голубич и молодой идеалист Гаврило Принцип, православный. Все трое считали себя сербами, как и другие члены "Молодой Боснии".

Тито не мог открыто осудить "Молодую Боснию", ему пришлось действовать исподтишка: публично восхвалять их устремления, а на деле проводить политику Габсбургов, разделяя сербов по религиозному признаку и тем самым коренным образом подрывая наследие антиколониальной борьбы "Молодой Боснии". Борьбы, целью которой было национальное освобождение и объединение с другими соплеменниками, прежде всего с Сербией, свободной страной по ту сторону реки Дрины. Сегодня в Боснии существуют Республика Сербская, несущая в себе наследие "Молодой Боснии", и так называемая Федерация БиГ, несущая дух Беньямина Каллаи и Габсбургской империи. Дух, ведущий народ к несчастью и гибели, подобно режиму в Киеве.

Полагаю, что именно австро-венгерскую политику проводили и Тито, и Ленин в России. Вспомним, что Ленин пришёл к власти во время мировой войны, в которой Россия воевала против Германии и Австро-Венгрии. И серьёзную помощь ему оказали именно германская и габсбургская монархии. Тито был австрийским унтер-офицером, отличившимся в кампании 1914 года на сербском фронте. Его часть известна своими преступлениями против мирного населения оккупированных территорий.

Возникает ощущение, что зачастую нынешние события отнюдь не случайны, у них есть логика и предыстория. Их корни куда глубже коммунистического периода. Возможно, это логика многовековой работы Ватикана и империи Габсбургов, старавшихся сначала отдалить православных славян от православия, а затем провести реформу языка. В сербском случае реформатором языка был Вук Караджич, чьи преобразования, удалившие сербский язык от русского, принесли нам как нации много бед. А его менеджером был пламенный католик Ерней Копитар, австрийский надворный советник и государственный цензор славянских и новогреческих книг.

Суть языковой реформы Караджича прекрасно описал русский славист Платон Андреевич Кулаковский: "Для историков русской литературы деятельность Вука Караджича имеет особое значение в том смысле, что с этого времени нет связи между сербской и русской литературой, а место русского влияния занимает влияние западноевропейской литературы".

В работе "Реформа сербского языка Вука С. Караджича и её политические последствия" социологи Зоран Милошевич и Александра Мирович отмечают, что при всём огромном вкладе Караджича в национальную культуру, включая сохранение наследия устного народного творчества, его деятельность тем не менее была плодом австрийской тайной политики и дипломатии, стремившихся с помощью Вука лингвистически отдалить сербов и русских и таким образом включить сербов в состав австрийских славян, чтобы они потом повернулись против русских, так как они, вероятно, были бы унижены и обращены в римокатолицизм раньше, и тем самым оторваны от своих многовековых православных корней и традиций. Учёные считают, что подобные тенденции проявляются на Западе и сегодня, а желание сербского народа сбросить оковы евроатлантистов также ставит вопрос языка и культуры, который Москва "не понимает" и потому не может эффективно влиять на языковую и культурную политику в бывшей Югославии.

По мнению этих авторов, "когда сербы опасались за свою идентичность, особенно религиозную и национальную, они сближались с Россией. Когда, с другой стороны, Россия была слаба, а влияние западных центров в Европе росло, сербам навязывались реформы, направленные прежде всего на их дистанцирование от России". И именно реформа Караджича при поддержке Австрии эффективно формировала в сербской среде идеологию австрославизма и облегчала их переход в католицизм, делая возможной и последующую трансформацию сербского языка, со значимыми политическими последствиями.

Как утверждает самый влиятельный современный представитель так называемой реалистической школы политологии чикагский профессор Джон Миршаймер, сейчас Россия находится в экзистенциальной борьбе, навязанной ей Западом, прежде всего США.

Учёный не только возложил на Запад вину за эту катастрофу, но и подчеркнул, что Владимир Путин и другие российские лидеры видят в политике США на Украине экзистенциальную угрозу для России. По его словам, США несут наибольшую ответственность за кризис на Украине и вместе с союзниками по НАТО сыграли ключевую роль в развязывании войны на Украине, а теперь играют центральную роль в продолжении этого конфликта. "В то время как российские лидеры совершенно ясно дали понять, что вступление Украины в НАТО будет означать пересечение "самой яркой из красных линий", Соединённые Штаты отказались учитывать самые глубокие опасения России в области безопасности и вместо этого неустанно двигались к тому, чтобы превратить Украину в западный бастион на границе с Россией… По сути, Вашингтон сыграл центральную роль в том, чтобы повести Украину по пути разрушения. История сурово осудит США и их союзников за крайне глупую политику в отношении Украины".

Я уверен, что эта война между Западом и Россией на территории Украины уберёт белые пятна, оставшиеся после Второй мировой войны. И это навсегда положит конец замалчиванию вопросов идентичности во имя ложного мира, которые на самом деле были своего рода бомбой замедленного действия, заложенной Ватиканом. Стараниями разных игроков на протяжении столетий сербский народ был разделён. Часть его захотела создать анти-Сербию. Русский народ был разделён схожим образом, и был начат процесс создания анти-России. Всё это побудило многих сербов воевать на стороне России. Может быть, они не могут точно объяснить причины своего решения. А может и смогли бы, но суть не в этом. Главное, что они безошибочно поняли сердцем, что́ правильно и на чьей стороне правда. Сыграли свою роль и мотивы: в отличие от усташей, ехавших на Восточный фронт убивать русских, сербы вернулись туда, где их предки в XVIII веке участвовали в освоении Донбасса и Новороссии, многие из них тогда направлялись именно из Сербской Краины в Российскую Краину, Украину, чтобы участвовать в создании православной империи. Времена изменились, но и сейчас отношение обоих народов (сербов и хорватов) к нынешнему конфликту определяют те же мотивы.