Благотворительная поездка группы старообрядцев РПСЦ в посёлок Ольховатка, находящийся в Енакиевском районе Донецкой народной республики, состоялась 13-14 февраля 2016 года. Инициатором поездки выступила журналист, публицист, член Союза Писателей РФ Наталья Макеева. Возглавилпоездку протоиерей Евгений Чунин, настоятель Покровского старообрядческого храма города Ржева. Также в числе паломников были протодиакон Иоанн Чунин и еще несколько прихожан из ржевского, питерского (Лиговского), барнаульского приходов. Всего поехало восемь человек. Можно много и долго рассуждать о том, что подвигло таких разных людей оставить семьи, работу, дела и отправиться в непредсказуемую поездку. В начале поездки все задавались вопросом: а чем, собственно, можно помочь людям, пережившим земной ад? Что каждый готов и хочет увидеть? Как потом жить с этим увиденным? Как донести всем близким и знакомым, что это не должно и не может повториться?
Но, не смотря на все сомнения, страхи и житейские неурядицы, желающие сели в автобус и поехали из Ржева в Москву, захватив по дороге оставшихся паломников, собрали всю поступившую материальную помощь, и скромным списочным составом двинулись по направлению к Ростову.
Поездка уже с самого начала стала проверять на прочность. Через первый КПП проехать не удалось — российские таможенники выдвинули неожиданное требование к наличию определенной разрешительной документации на автобус и безапелляционно заявили, что людей они пропускают, а автобус нет. Естественно, желающих идти пешком не нашлось. После перебирания различных вариантов дальнейших действий было решено попытать счастья на следующем КПП, поэтому, сделав круг в лишние 300 км, после часового ожидания с Божией помощью удалось въехать на территорию ДНР. Тот факт, что поездка могла закончиться, так и не начавшись, заставил всех еще ревностней и отчаянней желать ее благополучного исхода.
Следующая остановка была у знаменитого памятника героям Великой Отечественной Войны, павшим на Донбассе — на Саур-Могиле. В 2014 году история повторилась, и монумент был практически разрушен в схватке за эту стратегическую высоту бойцов Новороссии с удерживавшими её укронацистами. Неподалёку от основания памятника похоронены те, кто погиб полтора года назад, защищая родную землю.
Дальше, уже в темноте, прибыли в Ольховатку. Встретили приезжих очень радушно, и, хотя служба в субботу вечером давно уже закончилась, активная часть общины, оставившая свои заботы и с нетерпением ожидавшая гостей, радушно встретила и накормила приезжих из России.
Передать атмосферу и ощущение, в которое окунулись паломники, трудно. Лучше один раз увидеть чуть изможденные лица и внимательные глаза женщин, которые на своих плечах тянули и тянут не только свои дома и семьи, но и стараются поддерживать и не забывать церковь. С первых минут установилась особая доверительная атмосфера между хозяевами и гостями. Одни старались больше и доступнее донести то, что пришлось им пережить, другие пытались понять и прочувствовать боль, которая не только не сломила никого, а скорее еще острее заставила расставить жизненные приоритеты и проявила сущность каждого человека.
Председатель общины Татьяна Александровна Монагарова рассказала, в каком плачевном состоянии ей достался приход: в церкви не было ни паникадила, ни подсвечников, ни колодца, все было в запустении, священника не было еще со времен ВОВ, прихожане отвыкли от молитвы и общинной жизни. Но вот три года назад привел Господь в их поселок отца Александра Карабанова, грамотного и опытного священника из Нижнего Новгорода. Бабушки наперебой рассказывали, какой у них батюшка, как он под обстрелами ходил вокруг церкви и молился, как не прекращал служить литургию, как он отказался покидать поселок, хотя ополченцы предлагали тайно вывезти его на санках в опустившемся тумане за линию обстрела, как он оказался единственным священником в радиусе десятка километров и люди, до тех пор ходившие в господствующую церковь, довершились и примкнули к старообрядческой. Слезы подкатывали к горлу от этих слов, сам же «виновник» этих хвалебных речей даже отказался присутствовать за трапезой. И впоследствии ни слова не сказал о своих заслугах перед приходом, всегда говоря только о том, что людям довелось пережить и против чего выстоять. Не это ли пример истинной христианской кротости и жертвенности?
Вечер и дальше проходил своим чередом: все новоприбывшие были определены в дома прихожан. И еще долго не смолкали разговоры, люди делились наболевшим, рассказывали, как обстреливалась Ольховатка, как проносились над головами «Грады», как спустя всего лишь пару дней люди могли с точностью определить, куда они летят и где рванет и через сколько секунд, как вылетали стекла из окон, как взрывались растяжки, как несколько месяцев не работали магазины и выживали все только тем, что было у них в погребах. Ольховатку спас только промысел Божий и расположение ее как бы в расщелине между двумя холмами.
Рассказывали, как кто-то прятался в погребе, как в бомбоубежище, а кто-то боялся быть погребенным заживо и предпочитал быть на улице под обстрелом. Как ждали и получали помощь от ополченцев. Как в конечном итоге привыкали к постоянной близости и неотступности смерти и просто жили надеждой от одной вести до другой. Когда слушаешь эти рассказы, мозг отказывается верить в реальность этих событий, которые протекали здесь всего-то год назад: возникает ощущение, что это сводки времен Великой Отечественной.
Самое же шокирующее столкновение с недавней реальностью произошло на следующее утро, когда отслужив воскресную полунощницу, часы и литургию все прибывшие в сопровождении хозяев отправились в сёла Никишино и Каменка, а вернее в то, что от них осталось. Сёла расположены всего в десятки километров от Ольховатки. Вот уж где всем своим уродливым ликом оскалилась перед приезжими недавняя война, вот где каждый смог себя ощутить практически на передовой. Ровно год назад в феврале целенаправленно были сметены с лица земли все дома, школы, детсады и административные сооружения этих населенных пунктов. С нами присутствовала одна из бывших жительниц Каменки, с ней мы прошли в два бывших ее дома, посмотрели на руины, которые слабо напоминали жилые постройки. Она рассказала, как три дня просидела в погребе с годовалой дочкой, а потом сбежала, бросив на произвол судьбы все хозяйство, напоследок только продав корову за три тысячи рублей и собрав то, что смогла унести, бежала безо всякой надежды вернуться еще хоть раз в свой дом. И это еще одна из счастливых историй: пусть в Ольховатке у нее ничего нет, но дочь жива, целы руки и ноги. Сколько боли и страха вынесли люди, сколько семейных трагедий пряталось за голыми печными трубами и обугленными стенами. Это надо видеть: все имущество превратилось в прах и погребло своего хозяина вмиг. Вопрос о смысле жизни и ее невероятной хрупкости встал перед всеми прибывшими…
И вот спустя год и поныне почти все поля, примыкающие к Ольховатке, заминированы, единственная их кормилица — угольная шахта затоплена. Люди не уверены в завтрашнем дне, но всё-таки те, кому больше некуда идти, потихоньку возвращаются и начинают восстанавливать свои дома, пытаются выжить на пособия, собирают строительный материал из окружающих развалин, начинают адаптироваться в предлагаемых обстоятельствах. Мы, приезжие, с ужасом смотрели по сторонам, невольно везде ожидая увидеть мину, а местные жители со странным для нас спокойствием и даже долей юмора продолжали рассказывать о прошлом и надеждах на будущее. Они выжили, и сохранить человеческое лицо им помогла молитва и взаимопомощь, пусть не всем, но многим. Как говорится, на войне атеистов нет.
Так сложилось, что обстоятельства заставили паломников уехать раньше запланированного срока. Отслужив вечерню Сретения Господня, гости в ночи двинулись к границам с Россией. Тепло попрощавшись, каждый уезжал с горячим желанием вернуться и попытаться еще помочь словом и делом христианам, пусть и отдельно взятого прихода Донбасса. Даст Бог, эта пробная поездка не была последней.
На сайте Московского Духовного Училища msdu.ru скоро будет открыт раздел «Пожертвования», где каждый сможет внести свою лепту и исполнить свой христианский долг в помощи ближнему, с указанием, на какие цели он хочет пожертвовать.
