США против ОДКБ

Сегодняшние геополитические вызовы на евразийском пространстве наносят ущерб сплоченности ОДКБ. Новые обстоятельства повышают потенциал действий США и стран Запада по переоценке ОДКБ как организации коллективной безопасности в регионе. Самыми серьезными вызовами в настоящее время являются военный конфликт на Украине; военный конфликт между Арменией и Азербайджаном; пограничный конфликт между членами ОДКБ - Кыргызстаном и Таджикистаном; вновь наметившиеся протестные настроения в Казахстане; расхождение региональных интересов в отношении Афганистана. Эти вызовы сеют семена раскола в организации, ещё больше осложняя отношения внутри ОДКБ.

Вооружённый конфликт на Украине и ОДКБ

Все страны-члены ОДКБ выступили за нейтралитет в отношении военного конфликта на Украине и воздержались от осуждения действий России на Украине на Генеральной Ассамблее ООН.

Одновременно наблюдаются и некоторые тревожные тенденции. Так, в срезе внешней политики Казахстана в последнее время наблюдается следующее.

В первую очередь, это явное давление Запада на Казахстан с целью её отстранения от России. Давлением Запада вероятно обусловлено, например, решение Казахстана запустить обязательное оформление сопроводительных накладных на товары в электронном виде и отслеживание движения товаров на пространстве ЕАЭС (Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия) с помощью электронных пломб (ЭЦП). Подоплекой этого решения представляется стремление Казахстана минимизировать риски, связанные с возможными вторичными санкциями из-за содействия параллельному импорта. Представители США, анонсируя свои визиты, зачастую не скрывают своих намерений. Примером может послужить готовящийся визит представителей Минфина США в Казахстан и Кыргызстан с целью противодействия обходу антироссийских санкций.

Более серьёзную озабоченность, однако, вызывает курс Казахстана в отношении Украины. 15 апреля 2023 года посольство Казахстана организовало в Киеве круглый стол на тему: «Новый Казахстан – на пути реформ». На мероприятии присутствовал, помимо депутатов и научных сотрудников, вице-президент Торгово-промышленной палаты Украины Виктор Король. Его участие в мероприятии, формат которого подразумевает ознакомление с внутренними реформами Казахстана, вызывает определённые вопросы и говорит о лоббировании торгово-экономических интересов Украины. Также нельзя не отметить информацию журналистов о коррупционной закупке дизельного топлива Украиной через Казахстан.

На данный момент, однако, имеющиеся сигналы представляются достаточно слабыми. Казахстан стремится соблюдать геополитический нейтралитет, балансируя собственные интересы между давлением Запада и союзническими обязательствами перед Россией. Тем не менее, такие события демонстрируют потенциал к если не развороту внешнеполитического вектора страны, то его коррекции в более недружественное русло. Мероприятие посольства от 15 апреля не может похвастаться высоким представительством, однако проведение подобных мероприятий может быть использовано и, вероятно, используется Украиной для лоббирования антироссийской повестки.

Эксперты SpecialEurasia считают, что после начала украинского конфликта Центральная Азия оказалась геополитическим «полем битвы» между региональными и международными державами. Действительно, Центральная Азия имеет стратегическое значение благодаря своему географическому положению на евразийской геополитической шахматной доске, что делает регион «мостом» между Европой и Азией.

В 2023 году можно ожидать, что правительства государств – членов ОДКБ из Центральной Азии будут стремиться балансировать между Россией, Китаем и Западом, продвигая многостороннюю повестку дня, в которой будут учитываться другие региональные игроки, такие как Турция, Индия, Иран и арабские монархии Персидского залива.

У Москвы привилегированные отношения с республиками Центральной Азии благодаря недавнему историческому прошлому. Действительно, Кремль рассматривает Среднюю Азию как часть своего ближнего зарубежья и жизненно важного пространства, где Российская Федерация пыталась расширить свои политические, экономические и военные связи через Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Западные аналитики прогнозируют, что эффект затянувшегося военного конфликта на Украине в итоге будет иметь негативные последствия для ОДКБ.

В таких условиях, по их мнению, геополитическая перебалансировка в контексте архитектуры безопасности Центральной Азии становится более реальной. Эта геополитическая перебалансировка на практике повлечет за собой более активное участие других игроков, а именно Китая, Турции, Ирана и США, в формировании архитектуры безопасности региона.

Например, Китай уже имеет значительное экономическое влияние в регионе, и в долгосрочной перспективе это может привести к гораздо большему геополитическому влиянию. Предстоящий в мае 2023 года саммит Китай-Центральная Азия представляет собой ещё один новый формат отношений между государствами Центральной Азии и Китаем, который стоит изучить.

Другие державы также расширяют свои отношения в области безопасности в регионе. Турция и Иран экспортировали дроны (и, возможно, другое оружие) в страны Центральной Азии, в частности, в Кыргызстан и Таджикистан. Астане удалось заключить сделку с турецкой аэрокосмической и оборонной компанией на производство турецких беспилотников в Казахстане.

По мнению западных аналитиков, государства Центральной Азии, вероятно, продолжат привлекать США для достижения большего равновесия в своих отношениях с Китаем и Россией.

По мнению западных аналитиков, военное присутствие Москвы в регионе резко сократилось из-за СВО на Украине и вызвало обеспокоенность в столицах государств – членов ОДКБ, которые традиционно полагались на российские гарантии безопасности и помощь. Экономические санкции в отношении России угрожают торговле и экспорту в Центральной Азии, которые в значительной степени сосредоточены на транзите через Россию, а также угрожают средствам к существованию миллионов рабочих-мигрантов из Центральной Азии, которые ежегодно отправляют домой из России миллиарды долларов.

Поскольку великие державы сосредоточились на других приоритетах, в Центральной Азии также наблюдается усиление роли региональных средних держав, особенно Турции, Ирана и Индии. Турция сформировала собственную региональную организацию тюркских государств «С4+1» (за исключением говорящего на фарси Таджикистана). И Турция, и Иран экспортировали в регион боевые беспилотники и обещали производить их в Кыргызстане и Таджикистане (также по лингвистическому признаку). Премьер-министр Индии Нарендра Моди провел собственную виртуальную встречу C5+1 также в конце 2022 года. Эти страны ранее часто уступали господству России в Центральной Азии хотя бы потому, что хотели получить от России другие вещи. Их растущий интерес предлагает государствам Центральной Азии новые возможности.

Армяно-азербайджанский конфликт и ОДКБ

Для Армении и Азербайджана Нагорный Карабах был предметом разногласий до и после распада Советского Союза, но следует подчеркнуть, что эта провинция на международном уровне признана территорией Азербайджана. С 1994 года конфликт в основном оставался замороженным с редкими вспышками насилия между ними. Однако в 2022 году конфликт перерос в полномасштабную войну между двумя странами, закончившуюся тем, что Азербайджан вернул себе большую часть территории, которую он ранее потерял. В сентябре 2022 года Азербайджан начал атаки и захватил территорию внутри Армении (за ранее известной зоной конфликта между двумя странами). В ответ Армения применила статью 4 ОДКБ, которая призвана гарантировать «безопасность, стабильность, территориальную целостность и суверенитет» государства-члена всеми странами-членами против внешней агрессии. Но после этого события Армения встретила небольшую миссию ОДКБ, направленную для установления фактов и наблюдения. В западных СМИ эта ситуация была представлена так, что якобы Россия больше не может гарантировать безопасность Армении, зажатую между двумя враждебно настроенными соседями: Азербайджаном и Турцией. Это послужило поводом пропагандистской кампании по подрыву авторитета ОДКБ в глазах правительства и общественности Армении.

Учитывая шаткое географическое положение Армении, она продолжает оставаться членом ОДКБ, но также добивается от Запада гарантий безопасности для себя.

Реакция ОДКБ на обострение на армяно-азербайджанской границе, а именно — продвижение азербайджанских сил в 2022, регулярные нарушения режима прекращения огня и блокаду Лачинского коридора Азербайджаном, — оценивается армянским истеблишментом как недостаточная и крайне пассивная. Армения на фоне столкновений сентября 2022 года требовала задействовать 4 статью ОДКБ и была разочарована отказом. Сейчас же разочарование в ОДКБ как в организации коллективной безопасности озвучивается напрямую на высших уровнях власти и выражается не только в словах, но и в действии – самым недавним примером является отказ Армении от квоты заместителя генерального секретаря, что фактически является понижением уровня отношений с организацией.

Этим разочарованием активно стремятся воспользоваться западные партнёры Армении. В сфере армяно-азербайджанского урегулирования с начала специальной военной операции России на Украине наблюдается серьёзная активизация конкуренции за посредническую роль между Россией и ЕС. ЕС стремятся стать основной переговорной площадкой между Арменией и Азербайджаном, преследуя цель вытеснения России из региона. В контексте блокады Лачинского коридора Армения всё чаще обращается к коллективным органам Запада – в поддержку Армении принимаются резолюции Европарламента, в пользу Армении выносятся решения ЕСПЧ, Международного суда ООН в Гааге.

На фоне недовольства Арменией в отношении ОДКБ действия Запада по перехвату инициативы в урегулировании только усилились. В конце февраля 2023 года, например, ЕС направил гражданскую мониторинговую миссию, что вызвало серьёзное раздражение Москвы, которая обоснованно видит в миссии ЕС попытку выдавить Россию из региона. В ответ на миссию ЕС обсуждается вопрос направления миссии ОДКБ, однако этот вопрос сейчас «буксует» не в последнюю очередь из-за позиции Армении — Ереван для принятия миссии ОДКБ выдвигает ряд предусловий, в частности, признание «оккупации территории Армении Азербайджаном».

Одновременно с этим наращивается активность США по линии сотрудничества с Арменией в военной сфере. Министерство обороны Армении в этом году планирует принять участие в двух военных учениях, организованных командованием Сухопутных войск США в Европе: KFOR (Силы Косово) и Sabre Junction (Сплетенный меч). При этом Армения в январе 2023 года отказалась от проведения учений ОДКБ на своей территории. В конце февраля министр обороны Армении Сурен Папикян встретился с директором агентства сотрудничества в области обороны и безопасности министерства обороны США Джимом Харшем для обсуждения военно-технического сотрудничества. А 11 апреля 2023 года он также посетил Верховное командование союзнических сил НАТО в Европе. Эти действия вызывают непонимание Москвы, озвучиваемое публично.

Крайне негативную реакцию МИД России вызвало участие Армении в крупномасштабных военных учениях США Defender – 23 (начинаются 22 апреля 2023 года). Их многие аналитики рассматривают как обеспечивающие логистику наступления ВСУ на Россию.

Используя проблемы в армяно-азербайджанском урегулировании, точки напряженности в отношениях Армении и ОДКБ, а также охотно солидаризируясь с Арменией по ключевым «горячим» вопросам, таких как вопрос разблокирования Лачинского коридора, Запад стремится представить себя более надёжным, продуктивным и активным партнёром, нежели Россия и ОДКБ, способным выступить более эффективным гарантом армянской безопасности.

Играя на настроениях армянского истеблишмента, который публично заявляет, что ОДКБ не выполняет необходимую сдерживающую функцию, и на объективной угрозе новой военной эскалации, Запад, таким образом, стремится вытеснить Россию из региона и усилить противоречия внутри ОДКБ, ослабив организацию.

В ближайшее время именно ситуация на армяно-азербайджанской границе и связанная с этим активность Запада будет оставаться одним из наиболее опасных вызовов для ОДКБ, особенно в случае нового витка военной эскалации в регионе.

Конфликт между членами ОДКБ - Кыргызстаном и Таджикистаном

Продолжающийся спор между Кыргызстаном и Таджикистаном имеет 30-летнюю историю, период, в течение которого пограничные споры двух стран оставались нерешенными. Причина спора между этими двумя членами ОДКБ в первую очередь связана с демаркацией границы и доступом к дорогам и водным ресурсам. С 2021 года спорадические пограничные столкновения между двумя странами стали более частыми и интенсивными из-за милитаризации границы с обеих сторон. Последние столкновения между двумя странами в 2022 году оказались одними из самых кровопролитных.

Сохранение этой давней проблемы также представляет собой вызов для ОДКБ. Западная пропаганда пытается представить ситуацию в двух плоскостях: во-первых, навязывается мнение, что в ОДКБ отсутствуют какие-либо надлежащие механизмы урегулирования конфликтов между ее государствами-членами, а во-вторых, любые попытки выдвинуть решение на границе вопросы между Кыргызстаном и Таджикистаном сводят к тому, что эти попытки неизменно приведут к более сложным и непредсказуемым последствиям, которые, вероятно, могут выйти за рамки двустороннего спора и усугубить недоверие.

Очередное обострение конфликта Кыргызстана и Таджикистана 14–16 сентября 2022 года и стало одной из самых кровопролитных в истории конфликта, приведя к гибели более сотни человек с обеих сторон и эвакуации 140 тыс. жителей. Пограничный вопрос был точкой конфликта между Таджикистаном и Кыргызстаном даже во времена СССР, и распад Союза очень серьёзно обострил проблему и усложнил урегулирование. Часто бытовые споры, споры о земле, пастбищах, отдельные эпизоды недопонимания между пограничниками регулярно приводили к локальным столкновениям и перестрелкам. В 2021 году к локальным столкновениям присоединились регулярные армии обеих стран, и гибель мирных жителей, в том числе детей, придала конфликту намного более заострённое измерение.

Окончательное решение этого конфликта силами сугубо Таджикистана и Кыргызстана представляется маловероятным в связи с наличием множества принципиальных глубинных точек расхождения интересов и крайне напряженных отношений между двумя странами, зачастую накаляемых враждебным и контрпродуктивным внутренним дискурсом и отсутствием взаимного доверия. Вопрос делимитации границы также осложняется большим влиянием криминальных группировок и наркомафии, пользующихся неопределённостью на границе, а также неоднородностью цен на ГСМ и другие продукты в приграничных регионах, что ведёт к повсеместности контрабанды. Без участия третьей посреднической стороны данный конфликт с высокой вероятностью будет оставаться серьёзной болевой точкой, угрожая в любой момент снова перейти в горячую фазу. Подобный конфликт между странами-членами ОДКБ также отбрасывает тень на международный имидж организации. Миротворческая миссия ОДКБ в случае нового обострения, как и посредничество организации в урегулировании приграничного спора, могла бы сгладить многие острые углы. Но стороны не спешат принимать посредничество какого-либо внешнего игрока.

Текущие внешние риски для России являются достаточно самоочевидными и не нуждаются в описании. Внутренние же риски довольно схожи с рисками для других стран-членов ОДКБ. Это незаконный оборот наркотиков, организованная преступность, терроризм и экстремизм, преступления с использованием информационно-коммуникационных технологий, риск политической дестабилизации усилиями враждебных игроков. В сфере незаконного оборота наркотиков Россия, однако, сталкивается с достаточно специфическими вызовами. Если в таких странах, как Таджикистан и Кыргызстан основным источником наркотрафика остаётся Афганистан, то в России стремительно увеличивается производство синтетических наркотиков внутри страны. Например, в МВД России отчитались о выявлении в 2022 году на 42% больше преступлений, связанных с производством наркотиков, чем годом ранее. Похожая ситуация наблюдается и в Казахстане, где синтетические наркотики вытесняют с рынка «традиционные», такие как героин, опий, кокаин. На этом фоне встаёт вопрос усиления международного контроля за оборотом прекурсоров для синтетических наркотиков, которые часто поставляются из Китая, Турции и Египта. И здесь механизмы ОДКБ, особенно в контексте интереса Китая к сотрудничеству с организацией, могут сыграть важную позитивную роль и способствовать межгосударственному сотрудничеству в данном направлении.

Говоря о проблеме терроризма и распространения радикальных идеологий, важно упомянуть о Кыргызстане. Одной из самых распространённых на территории Кыргызстана экстремистских организаций является «Хизб-ут-Тахрир»*, на территории страны также активно действуют «Йакын Инкар» и «Таблиги Джаамат», ведётся деятельность «Исламского государства»*. Население Кыргызстана оказывается уязвимым перед пропагандой и агитацией подобных организаций, и особенно уязвимой является молодёжь. Связано это не в последнюю очередь с тем, что в Кыргызстане происходит беспрецедентный рост роли религии в жизни общества, и стремительное, иногда сумбурное, проникновение религии в общественную жизнь кыргызстанцев создаёт обширное пространство для пропаганды и их вербовки экстремистскими организациями. На этом фоне крайне важна своевременная адаптация государственной религиозной политики страны к меняющимся условиям и растущим вызовам со стороны фундаменталистских организаций. В противном случае Кыргызстан рискует стать площадкой для активной вербовки населения в террористические организации и последующего экспорта экстремизма в прилегающие государства.

Протестная ситуация в Казахстане

В Казахстане на данный момент наблюдаются некоторые предпосылки возможной дестабилизации внутриполитической ситуации. В марте 2023 года в Казахстане прошли выборы в парламент (мажилис), которые были призваны стать завершающим этапом формирования новой конфигурации власти и элит К. Токаева. Данные выборы сопровождались обвинениями в фальсификациях, которые тиражировались оппозиционными СМИ. Независимые кандидаты пытались провести протестные акции, однако, не получили на это санкции властей. В итоге были проведены несанкционированные акции, которые сопровождались задержаниями.

11 апреля 2023 года в Казахстане разразились протесты нефтяников. Первоначальной причиной протестов стало сокращение сотрудников «КазМунайГаз», дочерняя компания которой проиграла тендер и была вынуждена сократить штат. После того, как сотрудникам не удалось добиться выполнения требований обеспечения их постоянными рабочими местами, они организовали протест у здания Минэнерго в Астане. Протест был подавлен, а протестующие задержаны, что стало катализатором уже более крупных протестов в Жанаозене и Актау в поддержку работников. Оставшиеся на переговоры в Астане нефтяники заявили об избиениях при задержаниях. 13 апреля 2023 года нефтяники заявили о готовности возобновить протесты.

Тем не менее, несмотря на достаточно широкий резонанс в СМИ, в том числе в российских СМИ, протесты не достигли критического уровня массовости. Протесты освещались преимущественно в оппозиционных источниках, а интерес самих казахстанцев к ним быстро спал до фонового уровня, что демонстрирует динамика поисковых запросов.

На графиках, подготовленных аналитиками ГК «Масалович и партнеры» на основе применения системы «Avalanche» (мониторинг социальных сетей) выше можно наблюдать картину, характерную для вопросов, интерес к которым не имеет устойчивого характера и связан исключительно с информационным резонансом. Пик поискового интереса пришелся на вечер 11 апреля 2023 года и связан с появлением первых сообщений СМИ о протестах нефтяников. Впоследствии интерес казахстанцев к тематике протестов быстро затух, вернувшись к фоновым показателям уже к концу дня 12 апреля 2023 года.

Что касается выборов, то они прошли в целом успешно для партии власти. Тем не менее, по итогам выборов ряд независимых кандидатов отказались признавать их результаты, ссылаясь на вбросы и фальсификации. Помимо этого, на выборах фиксировалась достаточно низкая явка избирателей, что может свидетельствовать о высоком уровне политической апатии и разочарования населения. По итогам выборов фиксировался рост интереса жителей Казахстана к протестной тематике. Интерес фиксировался с 17 по 20 марта 2023 года – непосредственно в период выборов. Это, вероятно, связано с сообщениями о нарушениях и ожиданиями возможных протестов жителями. Также интерес к протестам фиксировался в период с 26 по 28 марта 2023 года. В этот период в повестке СМИ фиксировались сообщения о том, что активисты планируют проведение протестов, а также о том, что в их согласовании активистам было отказано. Всплеск интереса 9 апреля 2023 года был связан с проведением несанкционированного митинга против итогов выборов, который собрал около 150 человек. Оппозиции, таким образом, не удалось эффективно провести протестную мобилизацию. Интерес к тематике протестов против результатов выборов достаточно быстро затухал, не оставляя существенного шлейфа.

С другой стороны, динамика упоминаний протестов в социальных сетях при сопоставлении с динамикой поисковых запросов оказывается достаточно интересной. Она демонстрирует, что тематика политических протестов не вызвала существенного резонанса по сравнению с протестами нефтяников 11–12 апреля 2023 года. Несмотря на то, что динамика упоминаний в социальных сетях, как и в случае с поисковым интересом, демонстрирует достаточно быстрое затухание, высокий уровень резонанса вызывает беспокойство. Качественный анализ постов в социальных сетях также демонстрирует, что протесты нефтяников существенно подорвали доверие к властям среди жителей. В большинстве крупных сообществ, освещавших протесты, пользователи выражали поддержку протестующим. Вероятно, легитимизирующую роль сыграла экономическая подоплека в условиях достаточно неблагоприятного экономического положения многих жителей Казахстана. Причины протеста, а также резкая реакция на них со стороны властей, заострили ощущение экономической и трудовой незащищённости, создав тем самым потенциал к протестной консолидации населения и вынеся в дискурс проблему социального расслоения в стране. Ситуация в некоторой степени напоминает ситуацию с протестами начала 2022 года, однако в связи с локальностью протестного повода массовой протестной мобилизации в этот раз не произошло.

Таким образом, несмотря на локальный характер прошедших протестов, и достаточно быстрое затухание интереса к ним, ситуация с нефтяниками ведёт к накоплению протестного потенциала в обществе Казахстана. Если политические протесты не вызывали существенной консолидации и интереса на фоне высокого уровня политической апатии, и попытки оппозиции провести протестную мобилизацию на текущий момент не увенчались успехом, события последних дней демонстрируют, что экономическая тематика в стране несёт в себе серьёзные протестные риски. Более того, исходя из реакции в социальных сетях, можно утверждать, что такие протесты будут поддержаны жителями Казахстана. Данный протестный повод оказался слишком локальным для того, чтобы привести к массовой протестной мобилизации. Однако, в случае появления повода, охватывающего более широкую социальную базу, не исключена существенная внутренняя политическая дестабилизация Казахстана, схожая со сценарием 2022 года. Экономические требования подобных протестов могут быть достаточно легко трансформированы в требования уже политического характера, приведя к снижению способности действующей власти контролировать протестную динамику за счёт выстраивания диалога с основными группами интересов.

Отсутствие общего видения ситуации в Афганистане

После подписания Дохинского соглашения между Соединёнными Штатами и талибами* и последующего захвата Афганистана талибами в августе 2021 года Россия начала устанавливать новые связи с талибами. Этот относительно новый подход к талибам впоследствии был принят другими членами ОДКБ. Таджикистан — единственный член ОДКБ, который до сих пор открыто рассматривает Талибан* как угрозу.

Стоит отметить, что формирование ОДКБ в 2002 г. в основном было обусловлено угрозами, исходящими из Афганистана, в первую очередь со стороны талибов и других террористических группировок, в ряды которых входят боевики среднеазиатского происхождения. До августа 2021 г. существовало общее видение об угрозе, исходящей с территории Афганистана в сторону ОДКБ. Однако после возвращения талибов к власти в Афганистане национальные интересы членов ОДКБ, по мнению западной пропаганды, взяли верх над прежним общим видением безопасности. Национальные интересы различных членов ОДКБ в настоящее время не всегда совпадают, и каждый член ОДКБ (и государства региона, не входящие в ОДКБ) преследует свои интересы в Афганистане в сотрудничестве с талибами. На практике это означает отсутствие общих целей безопасности в отношении Афганистана, где доминируют талибы. И это, по мнению политической элиты США и Запада, не обнадеживающая тенденция для сплоченности и единства ОДКБ, особенно на фоне растущего присутствия террористических группировок в Афганистане, таких как «Исламское государство — провинция Хорасан» (ИСКП).

Несмотря на заверения правительства «Талибана» о борьбе с наркопроизводством, их производство в Афганистане, а главное траффик наркотиков через Таджикистан лишь растёт. Это имеет нисходящий эффект и на другие страны-члены ОДКБ, такие как Кыргызстан, Казахстан и Россию, однако основной ущерб от афганского наркотрафика приходится именно на Таджикистан, выступающий основным транзитным пунктом афганских опиумных продуктов.

Важную роль играет также растущая угроза деятельности террористических группировок на территории Афганистана, которая пока наиболее остро проявляется преимущественно в атаках на Пакистан, но потенциально может распространиться и на Таджикистан. Так, в феврале 2023 года начальник Объединенного штаба ОДКБ генерал-полковник Анатолий Сидоров заявлял, что на границе Афганистана и Таджикистана сосредоточено до 4 тыс. боевиков «Исламского государства». «Исламское государство» – не единственный вызывающий озабоченность Таджикистана радикальный игрок. На территории Афганистана джихадистские ячейки создаются в том числе из выходцев из Таджикистана. Например, в середине 2022 года поступала информация о создании «Движения талибов Таджикистана». Всегда присутствующий риск дестабилизации Афганистана и последующего экспорта нестабильности в Таджикистан также нельзя полностью снимать со счетов.

Все эти факторы являются очень серьёзным вызовом для безопасности Таджикистана, и на этом фоне контроль за афгано-таджикской границей приобретает особую важность и становится одним из ключевых для Таджикистана вопросов на повестке ОДКБ. Особенно учитывая достаточно небольшое количество и низкую боевую готовность войск Таджикистана – ВС страны имеют в своем составе лишь 16300 военнослужащих, 8800 – в действующей армии и 7500 – в военизированных формированиях, а в рейтинге Global Firepower Index (GFP) — 2022 занимают 111-е место в мире. В этом контексте для Таджикистана становится особенно важен сдерживающий потенциал ОДКБ. Крайне значимой в контексте Афганистана в рамках ОДКБ также является работа по борьбе с наркотрафиком, регламентируемая Антинаркотической стратегией на 2021–2025 годы.

Долгое время Таджикистан оставался единственным государством-членом ОДКБ, который не проводил переговоры с «Талибаном», не отправлял своих представителей в Кабул и не принимал их представителей в Душанбе. На этом фоне между Таджикистаном и другими странам-членами ОДКБ возникало определённое непонимание, связанное с расхождением в видении Талибана. Особенно в контексте регулярных угроз в адрес Таджикистана, которые поступали со стороны представителей новой талибской власти. В качестве примера можно привести слова зампреда афганского правительства Абдул Салам Ханафи в эфире телеканала «Аль-Джазира» об ответе на «вмешательство во внутренние дела Афганистана», которое сопровождалось направлением талибами спецназа к таджикской границе. Одной из основных претензий со стороны Талибана в отношении Таджикистана служит поддержка Таджикистаном «Фронта национального сопротивления Афганистана», созданного из бывших членов «Северного альянса» и выступающего противником Талибана. Для Таджикистана же крайне важно положение таджикского этнического меньшинства в Афганистане.

Риск военного обострения между Таджикистаном и Афганистаном долгое время был серьёзным вызовом для ОДКБ. Однако, в последние месяцы между Таджикистаном и «Талибаном» наблюдается небольшая разрядка. Делегация МИД Афганистана 25 марта 2023 года посетила консульство Афганистана в городе Хорог, административном центре Горно-бадахшанской автономной области Таджикистана. Это первое подтвержденное сообщение о посещении Таджикистана представителями движения «Талибан». В итоге, по сообщениям СМИ, данное консульство перешло под контроль «Талибана» при том, что посольство в Душанбе остаётся за антиталибской оппозицией. Сотрудничество Таджикистана с правительством талибов крайне важно для достижения устойчивой региональной безопасности и борьбы с афганским наркотрафиком, поэтому данный шаг можно оценить скорее позитивно. Тем не менее, учитывая сохраняющуюся напряженность, путь к устойчивому сотрудничеству будет достаточно долгим и сложным, и не последнюю роль на этом пути будут играть гарантии и поддержка со стороны ОДКБ как организации, а также отдельных стран-членов.

Стратегия США по «выдавливанию» ОДКБ

Репутация, роль, рычаги и влияние Соединённых Штатов в Центральной Азии уменьшились после вывода войск из Афганистана и краха поддерживаемого США правительства в Кабуле. При более ограниченных возможностях политики в регионе стратегия США, по мнению аналитиков Белого дома, должна быть сосредоточена на способах поддержки независимости региона в новом геополитическом контексте 2023 года.

Несмотря на то, что в прошлом НАТО закрыла свой офис в Центральной Азии, а в настоящее время Вашингтон больше интересуется Азиатско-Тихоокеанским регионом, Соединённые Штаты никогда не отказывались от идеи использования «мягкой силы» для усиления своего присутствия в Центральной Азии и противопоставления России, Китая и других стран.

В конце февраля 2023 года госсекретарь США Энтони Блинкен посетил Казахстан и Узбекистан, где дал понять, что Вашингтон меняет политику в регионе.

В Астане Блинкен встретился с министрами иностранных дел стран Центральной Азии и принял участие в первом мероприятии на уровне министров Дипломатической платформы C5+1, которая представляет взаимодействие США с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном в регионе Центральной Азии. Это свидетельствует о важном повышении уровня дипломатического взаимодействия США в Центральной Азии, которому последнее время уделялось гораздо меньше внимания на высоком уровне, поскольку Вашингтону больше не нужны были центральноазиатские пути снабжения для войны в Афганистане.

Местная пресса государств ОДКБ в Центральной Азии позитивно оценила заявление Блинкен о том, что местные компании, пострадавшие от западных санкций в отношении России, получат компенсацию от США.

Визит Блинкена является своевременным обновлением C5+1, которая сохранилась в течение трех очень разных администраций Белого дома. В то время как контекст изменился — от нужды США в базах для поддержки военных действий в Афганистане до предотвращения присоединения боевиков из Центральной Азии к ИГИЛ* и помощи в его выводе — центральноазиатские государства вновь приобрели актуальность в эпоху соперничества великих держав.

Действительно, визит Блинкена имеет особое значение, учитывая, что и Владимир Путин, и Си Цзиньпин недавно побывали в этом регионе. Несмотря на то, что время визита совпало с годовщиной начала российской СВО на Украине, этот военный конфликт не был главной темой публичных заявлений.

1. «Многовекторные взаимодействия»

Первой целью C5+1 должно стать, по замыслу Белого дома, оказание помощи Центральной Азии в установлении связей с внешним миром посредством «многовекторных взаимодействий», которые включают более сбалансированную связь с мировой экономикой и сообществом, а также более сбалансированные (по сути, по мнению аналитиков Белого дома, более ограниченные - Е.О., В.О.) отношения этих стран с Россией и Китаем.

Политика США в этом ракурсе должна:

помогать найти альтернативные направления для трудовых мигрантов из Центральной Азии и сезонных рабочих — особенно из Таджикистана, Кыргызстана и, в меньшей степени, Узбекистана, которые сильно зависят от денежных переводов трудовых мигрантов из России — в Европу, Японию, Южную Корею, Казахстан или другие направления (перехват рабочей силы – Е.Л., В.О.);

для региона, в настоящее время в основном окруженного странами, находящимися под международными санкциями, помогать поддержать усиление экономической интеграции и связи через Кавказ, Каспийское море и Турцию, а также поддерживать ослабление санкций, где это возможно, для стран Центральной Азии (показательное ослабление санкций за разрыв экономических отношений с Россией – Е.Л., В.О.);

рассмотреть возможность включения Азербайджана, Турции и Грузии в деятельность «С5+1», когда это потребуется, особенно в отношении путей экспорта энергии в Европу;

поскольку и Казахстан, и Туркменистан сильно зависят от экспорта углеводородов, они помогут подготовить экономики Центральной Азии к отказу от экспорта ископаемого топлива в энергетике в среднесрочной перспективе.

Как отмечают вашингтонские эксперты, «Центральная Азия находится в серой зоне между ревизионистскими автократиями и либеральными демократиями западного образца. Поскольку это относительно молодой регион независимых государств, географически окруженный крупными державами, он давно испытывает потребность в диверсификации — особенно в отношении партнеров и торговых путей».

Военный конфликт на Украине также повысил внимание и осведомленность о Центральной Азии. Учитывая экономическую интеграцию региона с Россией, международные санкции против Москвы просачиваются в Среднюю Азию по разным каналам, усугубляя трудности для не имеющего выхода к морю региона, основные торговые пути которого проходят через Россию.

Были, по мнению американских экспертов, «положительные стороны», такие как перемещение некоторых предприятий из России в Казахстан, но также и значительные недостатки, поскольку государства Центральной Азии пытаются избежать вторичных санкций и приспособиться к будущим ограничениям своих экономических и торговых возможностей. Поскольку и Россия, и Иран находятся под санкциями, у Центральной Азии становится все меньше соседей, через которых она может вести торговлю: контролируемый талибами Афганистан и Китай.

В свете этих трудностей Соединённые Штаты объявили о запуске ещё в 2022 году Инициативы экономической устойчивости в Центральной Азии. В рамках этой инициативы США предоставят 25 миллионов долларов на поиск устойчивого развития в регионе.

В рамках этой же инициативы Соединённые Штаты планируют запустить то, что они назвали «C5+ONE или Открытие сетей через английский язык» — программу, в рамках которой будет инвестировано 5 миллионов долларов для поддержки региональных усилий по созданию «рабочей силы XXI века и привлечению иностранных инвестиций», отдавая приоритет обучению английскому языку молодых специалистов в критически важных секторах» (на фоне выделяемых миллиардов Украине для ведения боевых действий сумма на «устойчивое развитие» и языковую проблему явно не впечатляет – Е.Л., В.О.).

2. Построение единого регионального блока

Второй задачей «С5+1» должно стать оказание помощи государствам Центральной Азии в большей степени работать друг с другом как единый региональный блок (единый блок под эгидой США – Е.Л., В.О.).

Политика США должна:

увеличить как частоту, так и уровень дипломатического взаимодействия Соединённых Штатов как на двусторонней основе, так и в контексте C5+1 (поездка Блинкена в регион — начало);

работать над более активным участием в «мягкой силе», в том числе над увеличением количества образовательных обменов, что будет свидетельствовать о долгосрочных обязательствах (все это уже знакомо по образовательным обменам с Россией – Е.Л., В.О.);.

поддерживать трансграничное доверие сообщества и совместное использование ресурсов в регионе, особенно вокруг спорных анклавов в Ферганской долине (иными словами, взять спорные анклавы под свой контроль, чтобы манипулировать ситуацией вокруг них – Е.Л., В.О.);

поддерживать региональные медиа-инициативы и использование социальных сетей в качестве инструмента для «позитивных изменений» ( «позитивных» изменений , естественно, выгодных США – Е.Л., В.О.).

3. Военное сотрудничество

Военные эксперты США рекомендуют:

содействовать военным визитам на высоком уровне и обменам с вооружёнными силами стран Центральной Азии, чтобы увеличить международное присутствие американских офицеров и сбалансировать усилия России и Китая в этом отношении;

преследовать цели внешней политики США в Центральной Азии посредством программ военной помощи и развития профессиональных отношений со странами Центральной Азии. Расширение зарубежных поездок американских офицеров позволяет США лучше наблюдать и изучать иностранные военные командные структуры, формирования подразделений и оперативную подготовку, а также разрабатывать подходы к общим проблемам безопасности;

расширить участие США в двусторонних и многосторонних военных инициативах/учениях в Центральной Азии с целью укрепления взаимного доверия и оперативной совместимости.

В августе 2022 года США провели в Таджикистане военные учения «Региональное сотрудничество - 2022» со странами ОДКБ. Военные учения, организованны Центральным управлением ВС США с участием членов ОДКБ — Таджикистана, Киргизии и Казахстана. Также в них участвовали военнослужащие Узбекистана, Монголии и Пакистана.

Сказано, что "учения направлены на укрепление региональной безопасности и стабильности, повышение возможностей стран по пресечению распространения оружия массового уничтожения, терроризма и наркотрафика, а также на помощь развитию региональных сил обороны в международных миротворческих операциях и по обмену информацией".

"Будучи крупнейшими военными учениями США с участием стран Центральной и Южной Азии, "Региональное сотрудничество-2022" предоставляет уникальную возможность укрепить отношения с нашими партнерами в этом регионе", — сказал посол США в Таджикистане Джон Марк Поммершайм.

Ранее сообщалось, что "в подтверждение крепкого партнёрства" США обязались выделить Таджикистану помощь в размере более 60 миллионов долларов, "которая будет реализована и предоставлена в течение следующих двух лет".

Китайско-российское стратегическое партнерство как гарантия сохранения и укрепления ОДКБ

Отношения между двумя странами региона американские эксперты называют называют «совместной гегемонией» или «разделением труда». Согласно логике разделения труда в Центральной Азии, Россия играет жизненно важную роль как политическая и военная сила, а Китай выступает как важная экономическая сила и инвестор в развитие инфраструктуры.

Исторически Россия была главным поставщиком безопасности в регионе. Одновременно Китай проводит активную дипломатию, чтобы усилить свое влияние в Центральной Азии. С момента начала российско-украинского конфликта между Китаем и странами Центральной Азии были подписаны новые экономические соглашения, а также подтверждена новая критически важная инфраструктура. Увеличение торговли Китая с Центральной Азией указывает на растущее влияние Пекина.

Вопреки ожиданиям, что экономическое влияние России уменьшится, события показывают, что отношения между странами региона и Россией в этом отношении улучшились.

Китай становится всё больше заинтересован в обеспечении региональной безопасности и стабильности и связано это не в последнюю очередь с китайской инициативой «Один пояс и один путь». Данная торговая инициатива, призванная соединить развивающиеся страны и охватить большую часть Евразии, является одним из приоритетных для Китая проектов по глобальному развитию, включает в себя 122 страны и 29 международных организаций, включая страны ОДКБ. Данный проект имеет экономический характер, однако учитывая его масштабы и глобальную направленность, крайне важную роль в его имплементации будет играть вопрос региональной безопасности и стабильности. И Беларусь, и Россия, и Армения, и среднеазиатские союзницы — Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан — крайне тесно связаны с КНР в экономической, политической и оборонной сферах, что выступает основой для долгосрочного сотрудничества и реализации масштабных проектов.

Китай уже заявлял о том, что намерен в рамках этого проекта укреплять сотрудничество и координацию в рамках многосторонних структур, таких как ШОС и БРИКС. Также представители Китая заявляли, что страна заинтересована в объединении усилий со странами-членами ОДКБ для претворения в жизнь инициативы председателя КНР Си Цзиньпина по глобальному развитию и безопасности. Помимо этого, по словам представителя Секретариата ОДКБ Юрия Шувалова, существует перспектива нового формата отношений ОДКБ и ШОС. И в этом направлении уже наблюдаются некоторые, пока, правда, лишь на ранних этапах, интеграционные процессы. В частности, в ноябре 2022 года было достигнуто соглашение между СНГ, ОДКБ и ШОС по проведению совместных антитеррористических учений, организации совместных конференций. По словам начальника Объединенного штаба Организации Договора Анатолия Сидорова ведётся работа над возможным участием ШОС в предстоящих учениях ОДКБ.

*террористическое органазации, запрещённные в РФ