Армия США ищет новые космические возможности для «тактического преимущества»
Армия США делает все возможное, чтобы предоставить солдатам лучший доступ к космическим возможностям, и настаивает на том, что никакие ее усилия по предоставлению преимуществ своим войскам не будут дублировать работу Космических сил.
«Наш главный приоритет: как мы обеспечиваем эту возможность, отвечающую требованиям бойца?» — сказал генерал-лейтенант Шон А. Гейни, глава Командования по космической и противоракетной обороне армии, на ежегодной конференции Ассоциации армии США (октябрь 2024 года). «Как мы продолжим добиваться большего количества тактических решений, которые позволят нашим солдатам маневрировать на поле боя — в разных местах, в разное время, с платформами меньшего веса».
Полковник Питер Аткинсон, начальник космического отдела штаба армии, сообщил, что армия инвестирует в новое космическое оборудование для связи, разведки, определения местоположения, навигации и времени.
«В этом году мы начали поставку конных и демонтированных приемников PNT», — сказал Аткинсон. «И в финансовом 2025-м мы собираемся масштабировать это по всей армии, предоставив солдатам самые эффективные, самые надежные приемники PNT, которые когда-либо видела армия».
Аткинсон сказал, что армия также «выдвигается» для предоставления наземных станций Tactical Intelligence Targeting Access Nodes (TITAN) для повышения ситуационной осведомленности и предоставления солдатам данных о нацеливании со спутников и высотных объектов. И армия экспериментирует с новыми терминалами спутниковой связи, которые смогут подключаться к нескольким спутниковым созвездиям, предоставляя войскам больше возможностей и повышенную надежность.
Усилия армии отражают аналогичные программы в других местах: Космические силы стремятся получить 228 миллионов долларов на финансирование исследований и разработок собственного гибридного терминала SATCOM в 2025 году, у ВМС есть программа под названием «Спутниковый терминал (транспортабельный) негеостационарный» (STtNG), а Исследовательская лаборатория ВВС занимается проектом под названием «Глобальная молния».
Аткинсон заявил, что армия сотрудничает с Космическими силами, планируя закупку нового оборудования.
«Все, что мы делаем, мы делаем в партнерстве с Космическими силами», — сказал он. «Мы хотим убедиться, что все усилия Армейского космического управления являются взаимодополняющими. Поэтому мы стремимся сократить любую избыточность, дублирующие усилия, и это было основным направлением в процессе разработки требований».
Ранее в 2024 году армия США выпустила свое Космическое видение армии для многопрофильных операций, включая планы по увеличению числа космических специалистов и созданию новой карьерной области для рядовых. Это вызвало оживленную дискуссию с экспертами из Института аэрокосмических исследований Митчелла, которые в многочисленных статьях утверждали, что армия дублирует усилия Космических сил, тратит ресурсы, подрывает сотрудничество и отдает предпочтение собственным силам вместо совместных возможностей.
«Это действительно важно: с момента создания Космических сил, какова роль армии?» — сказал Аткинсон. «Для армии действительно важно доминировать на суше, интегрировать многодоменные эффекты и многодоменные возможности и… убедиться, что воины на тактическом краю имеют доступ к этим возможностям».
Полковник Дональд К. Брукс, командующий Центром передового опыта по космической и противоракетной обороне армии США, заявил, что для обеспечения интеграции космических возможностей в сухопутные войска необходимы солдаты, специализирующиеся на космических технологиях, чтобы гарантировать бойцам доступ к космическим возможностям на поле боя.
«Армейское пространство ориентировано на сухопутные силы, предоставляя масштабируемые, мобильные, экспедиционные и передовые силы в спорных и суровых условиях, которые способны идти в ногу с маневренными силами для поддержки крупномасштабных боевых операций в многопрофильной среде», - сказал он.
Брукс сказал, что армия и Космические силы продолжают поддерживать прочные совместные отношения. «Мы очень дополняем друг друга, и то, как мы сражаемся на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях войны, как с оперативной, так и с институциональной стороны», — сказал он.
Повестка дня по противоракетной обороне для следующего президента
13 октября Министерство обороны США объявило о планах оснастить Израиль батареей THAAD (Terminal High-Altitude Area Defense) для защиты от будущих иранских ракетных ударов. Президент Байден также предоставил Украине обширную противовоздушную и противоракетную оборону в течение последних двух лет, чтобы защитить ее от российских атак. Аналогичным образом коалиция, организованная США, помогла Израилю защитить себя от воздушных и ракетных ударов со стороны Ирана, что, вероятно, предотвратило эскалационный ответ, который мог бы привести к более широкому конфликту на Ближнем Востоке.
Но почему Соединенные Штаты не справляются с задачей защиты своей родины от угроз дальних ракет?
Этот вывод был сделан независимой двухпартийной Комиссией по стратегической позиции, назначенной Конгрессом. Согласно ее отчету за октябрь 2023 года, «планируемый в настоящее время потенциал внутренней противовоздушной и противоракетной обороны США не обеспечивает адекватной защиты от принудительных атак со стороны Китая и России». Беспокойство вызывает не крупномасштабная ядерная ракетная атака (Соединенные Штаты полагаются на свои ядерные силы для сдерживания таких угроз), а, скорее, ограниченные атаки с намерением «удержать Соединенные Штаты от защиты или поддержки своих союзников и партнеров в региональном конфликте».
Комиссия также поддерживает давнюю политику опережения растущей угрозы северокорейских межконтинентальных ракет. Тем не менее, она предупреждает, как и другие старшие военные командиры , что Соединенные Штаты рискуют отстать без дальнейшего улучшения своей внутренней обороны.
Ссылаясь на израильскую систему противоракетной обороны Iron Dome, которую США помогли разработать, бывший президент Дональд Трамп сделал оборону страны повторяющейся темой своей кампании, выступая за «современную» систему противоракетной обороны для защиты Соединенных Штатов. Маловероятно, что эти ссылки на строительство «Железного купола» для Соединенных Штатов связаны с созданием непроницаемого щита против крупномасштабных ракетных атак. Скорее, это указывает на необходимость в обороне, которая может противостоять ограниченным атакам, направленным на принуждение нас, ослабление наших военных возможностей и нанесение ущерба гражданской инфраструктуре. Хотя это может показаться высокорискованным шагом для любого противника, Москва или Пекин могут посчитать такие атаки оправданными, особенно если предполагаемые высокоценные цели не защищены должным образом — или не защищены вообще.
Если предполагаемая администрация Харрис просто подтвердит пятилетний план финансирования мероприятий по внутренней обороне в бюджете Агентства по противоракетной обороне (MDA), предложенном президентом Байденом, то Соединенные Штаты не смогут соответствовать ракетным угрозам, выявленным Комиссией по стратегической позиции и разведывательными агентствами США. Бюджетный запрос на 2025 финансовый год на внутреннюю противоракетную оборону сократился до 2,7 млрд долларов с 3,3 млрд долларов в 2024 году.
Сегодня роль обороны США заключается в защите от северокорейских ракет большой дальности. Недостаточная защита обеспечивается даже от ограниченных российских и китайских баллистических или крылатых ракет. В настоящее время развернуто сорок четыре наземных перехватчика, а к 2030 году планируется разместить еще двадцать новых систем.
Эксперты The Ntionai Interest (16.10.2024)Т пишут, что такая позиция могла быть достаточной в прошлом, чтобы справиться с угрозой для страны. Тем не менее, она недостаточна для выполнения этой задачи в ближайшие годы — что вызывает беспокойство, учитывая, что приоритетом номер один республиканских и демократических оборонных стратегий была «защита страны».
Разработка и развертывание внутренней противоракетной обороны были остановлены давними политическими дебатами, инициированными теми, кто считает, что противоракетная оборона начнет гонку вооружений с Россией и Китаем по принципу «действие-реакция». Альтернативная точка зрения заключается в том, что даже неидеальная оборона способствует сдерживанию противников и обеспечению союзников, уменьшая уязвимость Соединенных Штатов к принудительным ракетным угрозам. Результатом этой амбивалентности в отношении противоракетной обороны является то, что последующие администрации США намеренно проектировали внутреннюю оборону — по количеству, технологии и производительности — так, чтобы она не обеспечивала возможности защиты от российских и китайских ракетных сил, даже от небольших атак.
Эта двойственность в отношениях между Россией и Китаем ограничила стремление к новым системам, платформам и технологиям для борьбы с быстро растущими наступательными угрозами. Она даже помешала использованию других эффективных в военном отношении систем противоракетной обороны в дополнение к GBI для обеспечения многоуровневой защиты от северокорейских ракет.
Например, в ноябре 2020 года корабль ВМС США успешно перехватил макет северокорейской межконтинентальной ракеты с помощью перехватчика Standard Missile 3 (SM-3). Тем не менее, интеграция ракеты SM-3 (которая была разработана в основном для региональной обороны) в оборонную позицию США была заблокирована из-за опасений возможных возражений со стороны России и Китая.
Критики усилили свое противодействие любому расширению внутренней обороны, выдвинув аргумент о том, что Соединенные Штаты должны иметь непроницаемую оборону, чтобы инвестиции в противоракетную оборону оправдали затраты. Однако цель состоит не в том, чтобы заменить сдерживание непроницаемой обороной. Скорее, она заключается в том, чтобы усилить угрозу возмездия, изначально предотвратив ракетную атаку. Таким образом, противник должен беспокоиться не только о вероятном успехе своей атаки, но и о перспективе возмездия США. Оборона не только не заменяет сдерживание, но и усиливает сдерживание.
Наконец, среди противников противоракетной обороны наблюдается неспособность понять, что растущая уязвимость территории США даже для ограниченных ракетных атак заставляет наших союзников нервничать — проблема, общая для холодной войны. Они начинают задаваться вопросом, будут ли Соединенные Штаты готовы пойти на ядерный риск, чтобы защитить их перед лицом этой уязвимости. Предоставление меры защиты территории помогает убедить союзников в том, что Вашингтон будет рядом, когда ситуация станет жесткой, — поэтому им не придется приобретать собственные ядерные арсеналы.
Новая стратегия противоракетной обороны
«Если Соединенным Штатам предстоит противостоять растущей опасности конфликтов с участием многочисленных противников, вооруженных ядерными и неядерными ракетами, следующий президент должен быть готов изменить стратегию противоракетной обороны Америки».
Эксперты издания рассматривают подход, который использует сочетание оборонительных систем в «многоуровневой» обороне. Различные слои будут включать различные перехватчики, способные уничтожать атакующие ракеты и боеголовки на разных этапах полета, от запуска до средней стадии в открытом космосе, а затем на конечном этапе возвращения. Такой подход дает больше возможностей для уничтожения запусков вражеских ракет, особенно по сравнению с текущей позицией, которая опирается исключительно на один слой наземных перехватчиков. Перехватчики на каждом слое «прореживают стадо» для следующих слоев. Атакующие боеголовки, содержащие контрмеры, которые могут обмануть защиту на одном слое, могут оказаться бесполезными на другом. С точки зрения усиления сдерживания и ограничения ущерба от таких атак, множественные слои добавляют неопределенности и риска к расчетам атакующего, одновременно снижая технические требования к любому данному перехватчику, поскольку он не должен работать идеально.
Стратегия, разработанная вокруг этой цели, вводит более широкий спектр оборонных концепций, технологий и систем, которые могут работать во всех областях, чтобы пресекать ракетные атаки на США.
Для этого есть два усиливающих пути. Первый подход заключается в проведении серии быстрых исправлений, реализуемых в течение следующих нескольких лет, чтобы начать закрывать брешь в нашей обороне, образовавшуюся из-за расширения северокорейских ракет большой дальности. Второй — в определении последующих мер, которые заложат основу для долгосрочного сдвига в американской военной стратегии и позиции, чтобы справиться с более совершенными ракетами, которые разрабатывают Северная Корея и Иран, одновременно подрывая способность России и Китая держать Соединенные Штаты в заложниках, угрожая эскалацией до ограниченных ударов баллистическими и крылатыми ракетами в случае кризиса или конфликта.
Быстрые решения
Эксперты предлагают прямо сейчас предпринять несколько шагов, чтобы гарантировать, что нынешняя система обороны страны, известная как наземная система обороны на среднем участке пути, не будет еще больше отставать от ракетной угрозы государств-изгоев.
Во-первых, Министерство обороны США должно принять меры, чтобы обеспечить сохранение своего инвентаря из сорока четырех наземных перехватчиков (GBI) вплоть до 2030-х годов. Текущий инвентарь может быть улучшен против северокорейских МБР, если все сорок четыре GBI Kill Vehicles будут обновлены с использованием новейших конфигураций программного обеспечения и оборудования, которые в настоящее время установлены только на одной трети перехватчиков.
Во-вторых, Пентагон должен пересмотреть необходимость в дополнительном месте перехватчика в восточной части Соединенных Штатов. Такое место обеспечивает ценное дополнительное «боевое пространство» за пределами мест на Аляске и в Калифорнии, что равнозначно большему количеству возможностей для северокорейских ракет и потенциальных иранских ракетных запусков по восточной части Соединенных Штатов.
В-третьих, Соединенные Штаты потенциально могут модернизировать перехватчик SM-3 IIA морского базирования ВМС для сбивания межконтинентальных ракет. SM-3 может базироваться на кораблях или на суше, чтобы служить «подложкой» для системы GMD, предоставляя десятки дополнительных перехватчиков в течение следующих нескольких лет для усиления защиты родины. Как отмечалось ранее, в 2020 году Министерство обороны США успешно испытало модифицированный SM-3 IIA, продемонстрировав возможность уничтожения боеголовки межконтинентальной баллистической ракеты (МБР).
«Описанные выше рекомендации основываются либо на существующих программах, либо на планах, рассмотренных Министерством обороны в последние годы, и, если они будут профинансированы, предложат целесообразный путь укрепления национальной противоракетной обороны. Однако одних этих шагов недостаточно, чтобы помешать Москве и Пекину применять принудительные ядерные угрозы. Чтобы справиться с этой проблемой, необходимо изменить подход к более инновационным возможностям, технологиям и инвестициям в противоракетную оборону.
Основа любой обороны, реагирующей на прогресс в области наступательных ракетных угроз, начинается с датчиков, особенно тех, которые размещены в космосе. Это единственная область, которая предлагает постоянное и глобальное отслеживание ракет с момента запуска до их повторного входа в атмосферу Земли. Существуют начальные усилия по движению в этом направлении. Например, Космические силы США и Агентство по противоракетной обороне разрабатывают дополнительные космические системы, предназначенные для предоставления данных точного отслеживания вражеских ракет, включая гиперзвуковое оружие, которые будут передаваться оборонительным перехватчикам, чтобы позволить им уничтожать приближающиеся боеголовки.
Кроме того, США должны двигаться вперед с более надежной программой НИОКР по разработке космического датчика дискриминации , который может отличать реальные боеголовки от возможных ложных целей. Это достижение должно сократить количество перехватчиков, необходимых для уничтожения угрожающей ракеты, что является огромным изменением правил игры для обороны. Усилия по дискриминации космических датчиков за последнее десятилетие страдали от анемичного финансирования и нежелания рассматривать дискриминацию как важную миссию противоракетной обороны. Как усилия по точному отслеживанию, так и усилия по дискриминации в космосе должны быть приоритетными и адекватно финансироваться как важнейшие элементы более всеобъемлющей многоуровневой обороны.
Не менее важно, чтобы Вашингтон более широко мыслил о структуре противоракетной обороны, которая включает сочетание систем перехвата и технологий, работающих в разных областях — на суше, на море, в воздухе и в космосе. Это соображение является центральным.
В настоящее время усилия Министерства обороны США по модернизации оборонной позиции страны сосредоточены на разработке уникального нового наземного перехватчика — Next Generation Interceptor. План состоит в том, чтобы к началу 2030-х годов иметь около двадцати единиц, хотя это число может быть увеличено в зависимости от прогресса более совершенных систем. Однако новый наземный перехватчик следует рассматривать как «мостовую» меру для перехода к оборонной архитектуре, которая включает несколько слоев, содержащих смесь перехватчиков, которые потребуются для того, чтобы справляться как с более крупными будущими залпами ракет государств-изгоев, так и с ограниченными запусками ядерных ракет из России и Китая.
Новые возможности и технологии
Существует несколько областей новых и перспективных технологий, которые могут стать основой для следующего поколения противоракетной обороны.
Например, в рамках многоуровневой системы обороны один из потенциально высокоэффективных подходов заключается в перехвате ракеты, когда она «выходит» в космос, тем самым уничтожая ракету, боеголовку и любые контрмеры, которые она может нести на ранней стадии полета. За последнее десятилетие был достигнут прогресс в таких критических областях, как платформы беспилотных летательных аппаратов, которые делают слой на этапе разгона более привлекательным, чем в прошлом.
Существует новое поколение беспилотных летательных аппаратов, способных работать с увеличенной дальностью и выносливостью в различных регионах и на высотах, недоступных для вражеской ПВО. В то же время происходят успехи в области высокоскоростных гиперзвуковых ракетных технологий (как для наступательных, так и для оборонительных целей), которые могут сыграть свою роль в противодействии ракетам на этапе разгона.
Например, армия и флот испытывают новые дальнобойные наступательные гиперзвуковые ракеты, в то время как Агентство по противоракетной обороне и Агентство перспективных исследовательских проектов в области обороны (DARPA) проводят усилия по разработке технологий для оборонительных гиперзвуковых перехватчиков.
Инновационное применение беспилотных платформ в сочетании с дальнобойными гиперзвуковыми перехватчиками предлагает одну из возможностей для нового уровня обороны, способного сократить количество запусков противника на этапе разгона, особенно против стран, которым не хватает географической «стратегической глубины», таких как Северная Корея и Иран.
Компактные лазеры высокой энергии для противовоздушной и крылатой ракетной обороны США — еще одна область, в которой наблюдается прогресс. Все три службы разрабатывают мобильные лазеры высокой энергии для сбивания крылатых ракет и другого оружия с воздушным движителем.
Например, армия испытывает наземную лазерную систему с диапазоном 300 киловатт на мобильных платформах, в то время как Министерство обороны находится на ранних стадиях разработки лазера мощностью 500 киловатт, который может подтолкнуть технологическую базу к более мощным лазерам мегаваттного класса, необходимым для сбивания приближающихся баллистических ракет в будущем.
Третьей областью, которая должна получить больше внимания, является космическая оборона. В течение следующего десятилетия разработка космической обороны может обеспечить наиболее многообещающий путь к достижению сочетания эффективных перехватчиков как части многоуровневой обороны для отражения ракетных ударов одного или нескольких противников. Многое изменилось с тех пор, как Соединенные Штаты в последний раз изучали космическую оборону. Например, был достигнут заметный прогресс в важнейших областях, лежащих в основе космических перехватчиков кинетической энергии, включая точное отслеживание датчиков, возможности микрообработки, космические сети связи, миниатюризацию спутниковых компонентов, искусственный интеллект для поддержки управления и контроля больших спутниковых созвездий и существенное снижение затрат на космические запуски. Многие из этих технологий уже сегодня работают в коммерческом космическом секторе. Чтобы лучше оценить текущее состояние технологий, имеющих отношение к SBI, Министерству обороны США необходимо провести подробные архитектурные торговые и стоимостные исследования и провести НИОКР для повышения зрелости различных систем SBI.
Политическое решение
Противники усиления противоракетной обороны утверждают, что изменение политики США в этом направлении либо обойдется слишком дорого, либо спровоцирует новый виток гонки вооружений, либо и то, и другое.
То, что предлагают эксперты, по их мнению, доступно по цене. Сегодня MDA тратит около 30 процентов (~3,5 миллиарда долларов) своего годового бюджета Агентства по противоракетной обороне на прямую поддержку внутренней противоракетной обороны. Это менее трети процента от запрашиваемого Министерством обороны бюджета на 2025 финансовый год в размере 850 миллиардов долларов.
Ресурсное обеспечение вышеупомянутых мероприятий составит менее одного процента от бюджета Министерства обороны или около 8 миллиардов долларов в год. Дополнительные 5 миллиардов долларов в год должны быть направлены на исследования и разработки, необходимые для перехода к возможностям следующего поколения, а остаток — на устранение наиболее острых недостатков в текущей наземной системе противоракетной обороны.
Что касается того, будет ли расширение ПРО США стимулировать дальнейший рост ядерного оружия России и Китая, то необходима более широкая перспектива. Сдержанность США в противоракетной обороне — за последние двадцать лет они решили развернуть только сорок четыре перехватчика — не привела к какой-либо взаимной сдержанности со стороны Москвы и программ стратегических вооружений Пекина, которые продолжают увеличиваться в размерах и качестве. Более того, можно сказать, что и Россия, и Китай имеют хорошо налаженные стратегические программы и возможности противовоздушной и противоракетной обороны, предположительно для того, чтобы сдерживать запуски американских ракет по их соответствующим территориям. В настоящее время у России больше наземных перехватчиков, развернутых для защиты своей территории — шестьдесят восемь перехватчиков с ядерными боеголовками — чем у Соединенных Штатов. Рекомендации по противоракетной обороне США, изложенные выше, не делают ничего, кроме признания важности защиты территории от ограниченных угроз, позиция, давно понятая Россией и, в последнее время, Китаем. Даже если Россия и Китай решат отреагировать на усовершенствованную и расширенную систему ПРО США на территории страны, что исторически не является данностью, чистая выгода для безопасности США от противодействия их принудительным стратегиям намного перевешивает любые дополнительные ракеты, которые они могли бы закупить.
Армия США намерена выбрать поставщика роботизированных боевых машин
По словам генерал-майора Гленна Дина, исполнительного директора программы наземных боевых систем, армия США планирует выбрать победителя весной 2025 года из четырех поставщиков, конкурирующих за создание базовой платформы для своей роботизированной боевой машины (RCV).
Год назад армия выбрала компании McQ, Textron Systems, General Dynamics Land Systems и Oshkosh Defense для проектирования и создания прототипов системы.
Армия тогда решила скорректировать свою погоню за тремя роботизированными боевыми машинами разных размеров, двигаясь вперед вместо этого с одним размером, который может идти в ногу с боевыми машинами с экипажем, сказал Дин в то время. И затем армия оснастила бы платформу различными полезными нагрузками для выполнения конкретных боевых задач.
По словам Дина, каждый поставщик поставил по два прототипа в августе 2024 года, и все прототипы сейчас находятся на испытательном полигоне в Абердине, штат Мэриленд.
«Мы собираемся сократить выбор поставщиков примерно в марте с четырех до одного, и это даст нам базовую платформу», — сказал Дин.
Выбранный поставщик поставит восемь прототипов для следующего этапа. «Затем, как только мы это сделаем, этот поставщик фактически сделает еще один прототип. … Мы распределили требования по уровням, поэтому они добавят некоторые новые требования, когда перейдут ко вторым прототипам».
Хотя Дин сказал, что он предпочитает удерживать как можно больше поставщиков в разработке как можно дольше, финансирование всегда является соображением. «Все сводится к деньгам. Есть профиль, в рамках которого мы должны оставаться. К сожалению, наш профиль фактически позволил нам сохранить только одного. Мы рассмотрели как минимум двух, и это все еще было за пределами того, что мы могли себе позволить».
Кто контролирует ситуацию?
По словам полковника Кевина Брэдли, отвечающего за модернизацию боевых машин следующего поколения в Командовании будущего армии, армия также остановилась на бронированной многоцелевой машине (AMPV) в качестве назначенного средства управления роботами. Это решение было принято потому, что средство управления должно соответствовать требованиям первого подразделения, которому будут переданы роботы, а именно взвода в составе бронетанковой бригадной боевой группы.
Служба рассмотрела ряд концепций машины управления — от боевых машин пехоты Bradley до боевых машин Stryker и даже машины на базе грузовика, но «сообщество пользователей остановилось на том, чего они хотели», — сказал Дин.
По словам Брэдли, подразделение, отрабатывавшее методы управления и ведения боя с использованием БТР в Национальном учебном центре, заявило, что использование машины управления, отличающейся от всего остального в строю, «стало очень легкой целью», и противник в недавнем учебном мероприятии легко мог преследовать машину управления, чтобы захватить роботов.
Первое поступление RCV ожидается в 2028 финансовом году, что означает, что контрольный автомобиль должен будет попасть под контракт в 2025 финансовом году, поскольку у AMPV двухлетний срок производства. Затем с 2027 по 2028 финансовый год будет проводиться работа по интеграции, чтобы сделать его контрольным автомобилем, уточнил Дин.
Трудная дорога
В то время как разработка прототипа базовой платформы RCV и работа над машиной управления продвигаются успешно, работа армии по разработке программного обеспечения для автономного вождения по бездорожью оказывается все более сложной.
В июне 2024 года армия провела оценку программного обеспечения для внедорожной автономности. «Хорошая новость в том, что мы продвигаемся в этой области. Плохая новость в том, что промышленность далека от того, чтобы люди думали о внедорожной автономности. Еще многое предстоит сделать», — сказал Дин.
Армия планирует провести еще одну оценку в декабре 2024 года, которая станет плановой для продолжения разработки программного обеспечения.
Три компании работают напрямую с межфункциональной группой по созданию боевых машин нового поколения компании Bradley и PEO GCS над возможностями автономности — Forterra, Kodiak Robotics и Overland AI.
Пока что оценки автономного поведения даже не проводились на настоящем бездорожье, сказал Дин. «Мы говорим о тропах и неулучшенных дорожных условиях. Создание алгоритма автономности, который может определить весь спектр вещей, с которыми он может столкнуться, является сложной задачей, поскольку у вас довольно большой набор данных».
Оценка в июне проводилась в Форт-Кавазос, штат Техас, и в одном случае роботу нужно было пересечь ручей у подножия холма и преодолеть ряд серпантинов, чтобы спуститься. «Он не мог преодолеть серпантины», — сказал Дин.
«Мы все еще работаем над проблемой отрицательного препятствия. Вы видите перед собой провал. Это может быть лужа, я могу проехать прямо через нее, или это может быть обрыв, и иногда датчикам трудно оценить, что безопасно для движения», — сказал он.
Дин отметил, что оценка, проведенная в июне, потребовала слишком большого человеческого вмешательства, но это все равно лучше, чем необходимость постоянно управлять системой дистанционно и решать проблемы с задержками на определенных диапазонах и скоростях.
В целом, основываясь на крупном учебном мероприятии в Форт-Ирвине, Калифорния, этим летом, «мы увидели, что роботы приносят пользу организации, особенно в разведывательной и охранной роли на долгосрочных наблюдательных и охранных постах», - сказал Брэдли.
Однако служба все еще работает над поиском компромиссов между мощностью, дальностью действия, возможностью принимать решения на расстоянии и желаемым уровнем контроля, добавил он.
«Это было то, что мы пытались выяснить, эта математическая задача: вы хотите иметь возможность смотреть видео 4K, чтобы принимать решения «снимать» или «не снимать», чтобы поддерживать своего рода этический уровень, но для этого требуется определенная пропускная способность, которая влияет на то, как далеко вы можете зайти, а также на то, насколько вы контролируете ситуацию», — сказал Брэдли.
Армия США интегрировала комплект радиоэлектронной борьбы в машину пехотного отделения
Комплект средств радиоэлектронной борьбы является частью тактической системы радиоэлектронной борьбы пехотной бригадной боевой группы (TEWS-I), которая изначально была средством быстрого реагирования, созданным General Dynamics, предоставляя меньшую систему, предназначенную для пехотных транспортных средств. Это была прототипная деятельность, призванная служить в качестве ориентира для снижения риска и требований для программы армии, Terrestrial Layer System-Brigade Combat Team (TLS-BCT).
Эта система была разработана как первая интегрированная платформа для радиотехнической разведки, кибернетической и радиоэлектронной борьбы и, как изначально задумывалось, должна была быть установлена на бронемашинах Stryker, а затем на прототипах армейских многоцелевых машин.
Служба теперь решила разделить возможности радиоэлектронной разведки и радиоэлектронной борьбы и преследуя новую архитектуру для своего комплекта EW. Это оставляет пробел в бортовых системах, учитывая, что теперь есть возможность переносить человека для пеленгации и ограниченной радиоэлектронной атаки, а также разрабатывается более крупная система для более высоких эшелонов.
Интеграция ISV, присужденная в 2021 году, является четвертым поколением программы TEWS-I. Инициатива создает гораздо более мобильные платформенные возможности радиоэлектронной борьбы.
Технология TEWS-I ISV — это «средний боец в области радиоэлектронной борьбы, поскольку она способна оказывать воздействие на расстоянии и способна обнаруживать на расстоянии. Она охватывает широкий диапазон частот. Она имеет обширный набор сигналов, соответствующих требованиям коллег, с которыми она работает», — сказал Дерек Меррилл, главный инженер по тактической разведке сигналов, радиоэлектронной борьбе и NetC2 в General Dynamics Mission Systems, в интервью (16.10.2024) на ежегодной конференции AUSA. «Она способна обнаруживать, идентифицировать, определять местоположение, сообщать о целях и атаковать их… Она также обрабатывает программную интеграцию сигналов от правительства, чтобы они могли подать нам сигнал и мы очень быстро интегрируем его на платформу».
ISV можно разместить на подвеске или перевозить внутри вертолета CH-47 Chinook, что означает, что он может гораздо быстрее передвигаться по полю боя и даже перебрасываться между островами в Тихом океане — ключевой принцип действий в этом регионе, где системы Stryker не очень подходят.
Хотя армия заявила, что в будущем не будет производиться система TEWS-I, поскольку она предназначена для быстрого реагирования, система использовалась для обсуждения требований к мобильности легких и воздушно-десантных войск.
В основном он использовался подразделениями XVIII воздушно-десантного корпуса, которым General Dynamics поставила шесть систем. Ранее официальные лица отмечали, что 82-я воздушно-десантная дивизия и 101-я воздушно-десантная дивизия заявили, что хотят взять свои ISV и установить на них оборудование РЭБ, учитывая его способность перемещаться по островам.
Система также использовалась 2-й бригадой 101-й дивизии в Объединенном учебном центре боевой готовности в Форт-Джонсоне, штат Луизиана, прошлым летом в рамках первого реального испытания ключевой концепции начальника штаба армии, получившей название «трансформация в контакте», которая использует развертывание и ротацию войск для проверки нового оборудования, которое может позволить подразделениям быть более оперативно реагирующими на динамичном поле боя.
«Некоторые солдаты были частью процесса проектирования. Неудивительно, что это было очень, очень востребовано. Они хотят больше систем», — сказал Меррилл.
Меррилл также отметил, что их комплект радиоэлектронной борьбы — который не зависит от платформы, то есть его можно устанавливать на несколько различных машин пехотного типа — смог координировать и передавать данные другим функциям штаба армии, таким как обеспечение артиллерийского огня. В частности, он сказал, что XVIII воздушно-десантный корпус интегрировал его со своей системой Project Maven.
«Сама машина способна проводить электронную атаку, но во многих случаях вам просто нужно будет координировать действия с другими функциями огня. Она может как информировать местные подразделения».
Компания General Dynamics хочет начать работу по интеграции текущей программы носимых систем, разработанной Mastodon, и использования систем, развернутых Командованием специальных операций США , чтобы они могли получать эти данные и помогать их распространять.
Армия США продвигается вперёд в планах по замене боевой машины Bradley
Две промышленные команды, конкурирующие за право разработать замену боевой машине пехоты Bradley, завершили предварительные обзоры проектов, преодолев препятствие перед следующим рубежем в 2025 году, сообщил генерал-майор Гленн Дин, исполнительный директор армейской программы по наземным боевым системам.
В июне 2023 года американские компании Rheinmetall Vehicles и General Dynamics Land Systems были выбраны из числа претендентов для продолжения этапа детального проектирования боевой механизированной пехотной машины XM30 .
По словам официальных лиц армии, обе команды разрабатывают гибридную машину, оснащенную набором смертоносных возможностей, включая 50-мм пушку, дистанционно управляемую башню, противотанковые управляемые ракеты, пулеметы, работающие через усовершенствованный инфракрасный датчик третьего поколения, интегрированный защитный комплекс, усиленную броню и возможности управления сигнатурами, а также интеллектуальное управление огнем.
По данным армии, общая стоимость обоих контрактов составляет около 1,6 млрд долларов. Ожидается, что общая стоимость программы составит около 45 млрд долларов.
Последний предварительный обзор проекта был завершен в августе 2024 года, и службе предстоит быстро завершить критические обзоры проекта, чтобы приступить к созданию физических прототипов, сказал Дин в интервью перед ежегодной конференцией Ассоциации армии США, которая состоялась 16 октября 2024 года.
«На этом этапе когда проект становится окончательным, определяются все элементы и детали, и в этот момент подрядчик заказывает все необходимые материалы для создания прототипов», — сказал Дин.
На создание прототипов уйдет от 18 до 20 месяцев после завершения критических обзоров дизайна. После поставки прототипов армия перейдет к фазе испытаний и оценки с обоими конкурентами, прежде чем будет определен победитель в финансовом 2027 году. Ожидается, что первые машины будут введены в эксплуатацию в финансовом 2029 году.
По словам Дина, армия движется по жесткому графику между завершением предварительного обзора проекта и критическим обзором проекта.
Такой график возможен благодаря тому, что проектирование ведется в цифровой инженерной среде, а солдаты часто соприкасаются с реальными и виртуальными макетами, сказал в том же интервью полковник Кевин Брэдли, отвечающий за модернизацию боевых машин в Командовании будущего армии.
«То, что солдаты сели в машину и увидели, как выглядят сиденья сзади, как будут проходить их учения по эвакуации, определенно было полезно для обоих поставщиков, поскольку дало им обратную связь, которая помогла скорректировать конструкцию, чтобы она лучше соответствовала нашим требованиям», — сказал он.
«Я бы сказал, что у нас было все, от небольших изменений пользовательского интерфейса до, в одном случае, по крайней мере, довольно значительного структурного изменения базовой конструкции», — сказал Дин. «Есть некоторые довольно резкие изменения, и сейчас самое время их осуществить».
Армия США объявляет о мерах по оказанию помощи малому бизнесу в соблюдении требований кибербезопасности
Министерство обороны США активно работает над планами по включению требований кибербезопасности для оборонной промышленной базы в оборонные контракты в рамках своей программы сертификации модели зрелости кибербезопасности (Cybersecurity Maturity Model Certification program, CMMC). Первые контракты с этими встроенными требованиями ожидаются где-то в 2025 году.
Но для малых предприятий, у которых может не быть ресурсов для самостоятельного соблюдения строгих требований кибербезопасности, армия США планирует запустить пилотную программу под названием «Коммерческие операции следующего поколения в защищенных анклавах» (NCODE), заявил заместитель министра армии Гейб Камарильо во время обсуждения 15 октября на Ежегодном собрании и выставке Ассоциации армии США 2024 года в Вашингтоне.
Камарильо заявил, что многие малые предприятия, с которыми армия работала в прошлом году, по крайней мере частично подвергались риску угроз кибербезопасности.
«В зависимости от того, как они капитализированы и сколько у них ресурсов, их способность преодолевать эти риски, несмотря на наши усилия по всему отделу, может быть очень, очень сложной», — сказал он. «Поэтому мы знали, что нам нужно что-то сделать».
По словам Камарильо, армия выделит около 26 миллионов долларов в 2025 и 2026 финансовых годах на пилотную программу NCODE.
«Это будет начальная попытка создания своего рода безопасного секретного анклава, где будут инструменты для совместной работы, будет рабочее пространство, где эти компании смогут делать то, что им нужно, а также начать разрабатывать программное обеспечение для тех, кто работает в этом типе бизнеса», — сказал он.
Камарильо сообщил, что детали того, как малые предприятия могут подать заявку на участие в NCODE и сколько человек смогут принять участие, все еще прорабатываются в офисе помощника министра армии по закупкам, логистике и технологиям.
По словам директора программы Фарука Миты, оказание помощи малому бизнесу в достижении успеха в сотрудничестве с Министерством обороны США является одной из задач Управления программ малого бизнеса Министерства обороны, и ведомство добилось успеха в этих усилиях.
Одним из примеров этого является программа APEX Accelerator Министерства обороны США, цель которой — научить малый бизнес тому, что необходимо для ведения бизнеса с правительством.
«Наша программа ускорения APEX, которая раньше действовала в Агентстве логистики обороны США, а теперь мы взяли ее под свой контроль около двух лет назад. Она включает наши 97 центров по всей стране, которые помогают компаниям учиться вести бизнес с Министерством обороны США», — сказал Мита.
По словам Миты, акселераторы APEX теперь сосредоточены на оказании помощи малому бизнесу в соблюдении таких требований, как CMMC, а также на предоставлении им дополнительной информации о программах и возможностях, существующих в рамках Министерства обороны.
Программа наставников-учеников (Mentor-Protege) Министерства обороны США в последние годы была усилена, сказал Мита. Программа является старейшей непрерывно действующей федеральной программой наставников-учеников из существующих. В рамках программы малые предприятия сотрудничают с другими компаниями, чтобы помочь им научиться расширять свое присутствие в оборонной промышленной базе.
Что касается программы Mentor-Protege, то, по его словам, Министерство обороны работало над тем, чтобы вернуть финансирование программы в президентский бюджет, а также работало с Конгрессом в 2023 финансовом году, чтобы сделать программу постоянной. Он также сказал, что в программу внесены изменения для улучшения ее эффективности. Например, требование к доходу для компаний, которые хотят выступать в качестве наставников, изменилось со 100 миллионов долларов до 25 миллионов долларов.
«Мы твердо убеждены, что иногда или часто малый и средний бизнес может быть лучшим наставником для малого бизнеса, чем крупная компания», — сказал он.
По словам Миты, в то время как фирмы, выступающие в качестве наставников в рамках программы, уже имели право на возмещение затрат на свою роль, новая пилотная программа предусматривает возмещение до 25% расходов фирмам-наставникам на проектирование, разработку программного обеспечения или настройку производства.
Мита также сообщила, что в рамках программы «Наставник-ученик» сроки разработки партнерских контрактов были ускорены.
«Раньше сроки заключения контрактов составляли от 12 до 18 месяцев. «Теперь мы создали новый централизованный механизм заключения контрактов, с помощью которого мы теперь заключаем лучшие соглашения с наставниками/протеже за 60 дней или меньше».
Директор Агентства по сотрудничеству в сфере обороны и безопасности Пентагона обсуждает рабочую силу
Директор Агентства по сотрудничеству в сфере безопасности и обороны заявил 16 октября, что недавнее создание Службы сотрудничества в сфере безопасности и обороны (DSCA) ознаменовало собой фундаментальный сдвиг в том, как Министерство обороны будет организовывать, обучать и оснащать сотрудников по сотрудничеству в сфере безопасности.
Выступая в ходе панельной дискуссии на ежегодном собрании и выставке Ассоциации армии США в Вашингтоне, Майкл Ф. Миллер рассказал о том, как внимание его агентства к рабочей силе будет определять сотрудничество в сфере безопасности на долгие годы вперед.
«Это действительно изменение в том, как мы выполняли эту работу», — сказал Миллер. «Я думаю, это сделает нас более отзывчивыми. «Это даст нам возможность действительно охватить это сообщество, убедиться, что мы знаем, с какими проблемами они сталкиваются, где есть возможности для лучшего взаимодействия и куда нам нужно... переместить ресурсы, где это необходимо».
Ранее в октябре 2024 года Пентагон официально учредил DCSC с целью предоставления Министерству обороны США всестороннего надзора и управления сотрудниками по сотрудничеству в сфере безопасности.
Создание нового компонента в рамках DSCA является результатом тщательного анализа, проведенного совместно с должностными лицами по закупкам, обеспечению и политике Министерства обороны в ответ на директиву министра обороны Ллойда Дж. Остина III. Конгресс кодифицировал создание новой службы в прошлогоднем Законе о национальной обороне.
Новая служба объединяет инфраструктуру, поддерживающую сотрудничество Министерства обороны США в сфере безопасности, в единую организацию, призванную обеспечить надлежащее распределение кадровых ресурсов для удовлетворения глобального спроса.
DSCS предоставит департаменту комплексный надзор, управление и анализ уровней укомплектования и назначений сотрудников по сотрудничеству в области безопасности по всему миру, одновременно осуществляя оперативный контроль за высококвалифицированными специалистами по сотрудничеству в области безопасности на уровне командования боевых действий.
Эти специалисты находятся в авангарде растущего сотрудничества между США и их всемирной сетью партнеров.
Объявляя о создании DSCS в начале этого месяца, заместитель министра обороны Кэтлин Хикс отметила, что с 1950 года это предприятие по сотрудничеству в сфере обороны и безопасности возглавляло зарубежные военные продажи и другие формы помощи на общую сумму более 1,2 триллиона долларов.
В последние годы спрос на помощь в сфере безопасности от союзников и партнеров США резко возрос. США предоставили $50 млрд в виде помощи в сфере безопасности в 2020 финансовом году. В 2024 финансовом году, который закончился 30 сентября, США предоставили более $100 млрд в виде помощи в сфере безопасности.
Миллер заявил 16 октября, что в дополнение к тому, что DSCS достигла первоначальной оперативной готовности в начале этого месяца, также приступила к поэтапному запуску своей программы подготовки кадров для сотрудничества в сфере безопасности.
ВМС США устанавливает цель по обеспечению готовности к быстрому развертыванию на уровне 80% кораблей и самолетов к 2027 году
Глава военно-морских операций адмирал Лиза Франкетти сегодня заявила 16 октября, что ее цель — обеспечить готовность 80% кораблей и самолетов ВМС к 2027 году к быстрому развертыванию — может показаться амбициозной, но она оправдает все усилия, которые могут быть предприняты для достижения этого общего процента.
Франкетти, которая недавно выступила с речью по поводу своего только что опубликованного плана навигации ВМС на 2024 год в местном аналитическом центре в Вашингтоне, впоследствии задали вопрос о том, является ли ее относительно краткосрочная цель по повышению готовности на 80% «желаемой, достижимой или и тем, и другим».
«Это высокие цели, но я уверена, что мы приложим все усилия, чтобы их достичь», — сказала Франкетти о своих планах по повышению готовности к наращиванию сил.
«И если мы не достигнем ровно 80% готовности к 2027 году», — продолжила она, — «мы продвинемся дальше по пути, чем были бы, если бы я не поставила такую амбициозную цель».
Цель Франкетти по повышению готовности к наращиванию сил входит в часть Плана навигации для боевых действий ВМС США до 2024 года, который охватывает семь областей, которые CNO считает жизненно важными для готовности флота.
Чтобы проиллюстрировать ход своих мыслей относительно того, как она планирует достичь 80%-ного показателя готовности к пиковой нагрузке к 2027 году, Франкетти привела пример того, как ВМС удалось повысить процент готовности истребителей F/A-18 Super Hornet за последние годы.
«И теперь, спустя шесть лет, — продолжила она, — мы смогли поддерживать готовность F/A-18 на уровне 80% благодаря внедренным нами процессам».
Франкетти отметила, что «ежедневные, основанные на данных проверки отчетности» позволили ВМС понять, каковы фактические уровни готовности F/A-18, а также какие существуют препятствия для достижения этих надлежащих уровней, что позволило ВМС успешно поддерживать 80%-ную готовность самолета до 2024 года.
По словам Франкетти, с тех пор ВМС удалось масштабировать эти методы повышения уровня готовности на подводные лодки и надводные силы.
«Я полна решимости, и команда полна решимости достичь этой сверхзадачи», — сказала Франкетти о цели 80% готовности к резкому увеличению численности персонала к 2027 году.
Директива по программному обеспечению армии США стимулирует прогресс, но ключом к успеху является непрерывное внедрение
Новая политика армии США в области программного обеспечения успешно помогает службе быстро разрабатывать и модернизировать компьютерные возможности, но непрерывная реализация будет ключевым фактором для продвижения вперед, заявили представители службы 16 октября.
Армия объявила о своей новой политике по модернизации разработки программного обеспечения в марте 2024 года, и с тех пор служба была сосредоточена на ее реализации, сказала Маргарет Ботнер, заместитель помощника секретаря армии по стратегии и реформе закупок.
«Я думаю, что наши программы действительно теперь несут ответственность за фактическую реализацию этих вещей», — сказала она на панели на ежегодном собрании Ассоциации армии США. «Я думаю, мы видим это — когда релизы происходят чаще, раз в две недели, ежеквартально, а не ежегодно. Мы уже видим кое-что из этого, но на самом деле ответственность заключается в том, чтобы просто продолжать».
В современном поле боя способность быстро и непрерывно обновлять и улучшать программные возможности «важнее, чем когда-либо», и ключ к возможности быстро адаптироваться — это более современные подходы к разработке программного обеспечения, сказала она.
«Когда мы смотрим на армейское программное обеспечение во всех наших программах, у нас просто нет опыта в масштабе, и поэтому мы пытаемся создать эти очаги передового опыта, к которым мы, по крайней мере, можем обратиться, чтобы помочь нашим офицерам по управлению программами и нашим армейским командованиям, которые пытаются заниматься разработкой программного обеспечения», — сказала Ботнер.
Армия выпустит меморандум «через две недели», в котором будет изложен новый подход к быстрому обеспечению кибербезопасности своего программного обеспечения, который заключается в достижении непрерывного полномочия на эксплуатацию, в отличие от «подхода на основе контрольного списка», — сказал Леонель Гарсига, главный информационный директор армии.
Этот другой подход заключается в обходе программных конвейеров и оценке их зрелости, сказал Гарсига.
Сосредоточение армии на модернизации и ускорении разработки программного обеспечения на базовом уровне «действительно критически важно», - сказал Гарсига.
Армия США выбирает между устаревшими и модернизированными системами
Поскольку армия США приступает к широкомасштабной модернизации, перед ее родом войск встает сложная задача: лавировать между двумя различными реальностями.
С одной стороны, армия в настоящее время привязана к устаревшим системам, используемым для развивающихся миссий. С другой стороны, существует острая необходимость в быстрой модернизации для соответствия меняющимся угрозам и оперативным требованиям.
16 октября на конференции AUSA 20204, организованного Defense News, некоторые армейские руководители подчеркнули, что двойная реальность службы требует от армии иного подхода к интеграции новых возможностей при сохранении надежности существующей инфраструктуры.
«Мы живем в двух мирах: пытаемся поддерживать старое программное обеспечение и убедиться, что оно готово к работе на нашем сайте... а затем модернизируем его так быстро, как только можем, работая с бюджетами и расставляя приоритеты», — сказал бригадный генерал Роберт Микеш-младший, заместитель исполнительного директора армейской программы Enterprise.
Микеш далее объяснил, что в этой двойной реальности «устаревание становится одним из самых больших пробелов», с которым подразделение обслуживания должно разобраться, как справиться. Он объяснил, что стареющие системы — иногда 20–30-летней давности — «управляют нашими техническими данными… нашими инженерными данными».
«Итак, когда мы начинаем думать о поиске уменьшающегося источника и пытаемся заменить его другим, мы основываемся на тех же инженерных данных, а времена изменились. Есть ли другие способы взглянуть на эти компоненты и детали и привести их в современную, более современную возможность, которая будет такой же безопасной, такой же надежной, но более простой и быстрой в производстве», — сказал Микеш.
Ричард Мартин, помощник заместителя начальника штаба армии по управлению цепочками поставок, согласился с Микешем и пояснил, что нынешняя методология армии «точно вовремя» для внедрения новых возможностей не является идеальным способом решения проблемы устаревания.
Мартин объяснил, что подразделение обслуживания должно «по-другому думать о поставках, которые могут не понадобиться сегодня, но могут понадобиться завтра».
«Итак, как нам по-другому думать о том, что мы прогнозируем, как мы это получаем и храним или складируем где-то, чтобы иметь к этому доступ, когда нам это нужно, и вот некоторые из вещей, над которыми мы боремся, чтобы попытаться смягчить некоторые из этих проблем устаревания», — объяснил Мартин.
ВМС США корректируют вооружение и радары на основе отзывов моряков после столкновений с хуситами
Военно-морские силы США вносят коррективы в работу радаров и систем вооружения, которые они используют в Красном море для отражения атак хуситов, отчасти благодаря обратной связи в режиме реального времени от систем вооружения и моряков, заявила 16 октября главный адмирал ВМС США Лиза Франкетти.
«Мы смогли наблюдать все различные боевые действия, все, что использовали хуситы, все их системы вооружения, поставленные Ираном, и мы смогли рассмотреть их тактику, которую они используют», — сказала она во время мероприятия в Атлантическом совете. «Мы смогли использовать данные и извлечь эту информацию из наших систем вооружения, доставить ее сюда, в США, в течение нескольких часов и передать ее нашим инженерам, в наши центры разработки боевых действий, где они разрабатывают тактику, методы и процедуры».
Франкетти конкретно упомянула моряка, которого, по ее словам, она лично повысила в звании во время посещения корабля. Этот моряк после столкновений с хуситами придумал более эффективный способ использования одного из корабельных орудий. После того, как идея была изложена в письменном виде и отправлена обратно инженерам в США, служба в конечном итоге одобрила предложение моряка и внесла изменения во все флотилии.
«Итак, мы должны были вложить технологию в руки бойца. Мы заставили их задуматься о том, как думать, действовать и действовать по-другому. И он был действительно пионером в инновациях на поле боя», — продолжила Франкетти, не вдаваясь в подробности изменений.
Франкетти сообщила, что ВМС также вносят коррективы в свои радары, не вдаваясь в подробности.
Армия США готовится официально объявить «микровысотные аэростаты» новым требованием для операций по наблюдению
Как сообщил изданию Breaking Defense Эндрю Эванс, директор оперативной группы разведки и наблюдении армии США, новые усилия по созданию microHAB курирует Исполнительный офис программы по авиации армии США. На данный момент это основной центр закупок, контролирующий работу службы по созданию систем, которые могут работать на верхних границах стратосферы — примерно на высоте от 18 000 до 30 000 метров и чуть ниже орбитального пространства.
Армия заявила, что микровысотные воздушные шары (microHAB) завершили непрерывную бесперебойную передачу данных воздушной разведывательной сети на большом расстоянии в рамках учений Vanguard 24 в сентябре 2024 года.
По словам высокопоставленного чиновника, армия США собирается утвердить новые требования к небольшим высотным аэростатам для глубокого зондирования вражеской территории.
«Вы увидите это как mHAB, микровысотный воздушный шар. Они меньше и несут меньшую полезную нагрузку, но их легче транспортировать, поэтому они немного более тактические по своей природе», — сказал 16 октября Breaking Defense Эндрю Эванс, директор армейской оперативной группы по разведке, наблюдению и рекогносцировке (ISR) в кулуарах ежегодной конференции Ассоциации армии США.
«Итак, представьте, что они будут переносными, их будет легче запускать в полевых условиях, и они, возможно, будут требовать меньше логистической поддержки», — сказал он.
Формальное требование открывает путь к официальному приобретению новой возможности. Согласно информационному листку Командования по космической и противоракетной обороне армии по высотным платформам, наземная служба ищет широкий спектр возможностей, которые бы соответствовали как ее собственным потребностям, так и помогали поддерживать многопрофильные операции в рамках объединенных сил. В частности, служба изучала стратосферные аппараты для выполнения миссий ISR в течение последних нескольких лет .
Эванс сообщил, что новые усилия по созданию microHAB курирует Исполнительный офис программы по авиации армии США, который на данный момент является основным закупочным органом, контролирующим стремление армии к системам, способным работать в верхних слоях стратосферы — примерно на высоте от 18 000 до 30 000 метров и чуть ниже орбитального пространства.
«Единственный способ добраться туда — это воздушные шары или сверхлегкие транспортные средства на солнечных батареях», — сказал Эванс. «Самолеты и вещи с большими двигателями не могут подняться так высоко».
В июле 2024 года армия опубликовала запрос на информацию, призванный предоставить службе маркетинговые исследования небольших, легких электронных разведывательных, коммуникационных и радиолокационных полезных нагрузок для «микроХАБов», которые, как описано, весят менее 15 фунтов. Они относительно «микро» по сравнению, скажем, с системой Joint Land Attack Cruise Missile Defense Elevated Netted Sensor System ( JLENS ), которая включала неуклюжие дирижабли.
Исполнительный офис программы армии по разведке, радиоэлектронной борьбе и датчикам изучал возможности microHAB и в начале октября 2024 года заявил, что некоторые системы «завершили непрерывную ретрансляционную передачу данных воздушной разведывательной сети на большом расстоянии в рамках учений Vanguard 24» в сентябре 2024 года.
«Хотя они похожи на более крупные HAB, microHAB будут предоставлять различные возможности из-за различий в размерах», — написал офис в LinkedIn. «Директор проекта Sensors-Aerial Intelligence в настоящее время усердно работает над тем, чтобы microHAB стал армейским потенциалом, который будет легко доступен солдатам».
Эванс объяснил, что планы армии по высотным аэростатам разных размеров еще не утверждены, и служба все еще экспериментирует с другими типами платформ, такими как самолеты на солнечных батареях. Например, в 2022 году армия провела серию экспериментов с тонким дроном Zephyr с большой продолжительностью полета, произведенным Airbus.
Он отметил, что первое финансирование программы службы «Высотная платформа для глубокого зондирования» появится в бюджете на 2025 финансовый год, хотя в бюджетных документах армии точная сумма не указана.
«Все это только зарождается. Так что мы просто еще не до конца поняли, что это будет. В чем мы все единодушны, так это в том, что нам нужно это сделать. Мы просто не знаем, в каком масштабе и каким именно будет решение», — сказал Эванс. «И будет ли это воздушный шар, солнечный планер, мы полностью уверены в том, что нам нужно использовать стратосферу».
ВВС США помогут специалистам по техническому обслуживанию лучше понимать причины аварий — если они смогут сохранить это в тайне
Военно-воздушные силы США запускают новую инициативу, направленную на помощь специалистам по техническому обслуживанию воздушных судов в предотвращении несчастных случаев, при условии, что они подпишут соглашение о неразглашении (NDA), чтобы сохранить конфиденциальность информации.
В рамках нового ежегодного обучения по информации о безопасности (PSI) активные, резервные и воздушные вспомогательные службы Национальной гвардии по всей службе будут готовы получить полную картину событий несчастных случаев, включая факторы, выводы, причины и рекомендации, чтобы лучше понять, что их вызвало. После обучения вспомогательные службы должны будут подписать NDA — контракт о неразглашении конфиденциальной информации.
«Конфиденциальность, предоставляемая в рамках программы Safety Privilege, лежит в основе успеха нашей программы по предотвращению несчастных случаев, позволяя летчикам и охранникам предоставлять полный отчет о несчастных случаях без риска дисциплинарного взыскания или обнародования», — сообщила в электронном письме журналу Air & Space Forces Magazine представитель ВВС Энн Стефанек.
«Без привилегий мы не сможем быстро выявить первопричину аварии, а предотвращение аварий имеет решающее значение для готовности к выполнению миссии и нашей национальной безопасности», — добавила она.
Требования NDA распространены в летном сообществе, где обучение и инструктажи PSI «быстро внедряют извлеченные уроки во всех силах, конфиденциально делясь данными о происшествиях», — сказала Стефанек. Начальник службы безопасности ВВС генерал-майор Шон М. Чокетт в августе настаивал на расширении обучения для обслуживающего персонала в ответ на рост числа происшествий, связанных с обслуживанием авиации, объяснила Стефанек.
«Будет проводиться ежегодная подготовка по привилегиям безопасности, чтобы обеспечить доступ к данным о происшествиях и защиту данных», — сказала она. «Мастерские по безопасности установки будут управлять процессом и обеспечивать обмен информацией о происшествиях, связанных с техническим обслуживанием, и тенденциях, имеющих отношение к миссии подразделения или самолетам».
Стефанек добавила, что никто не может быть обязан подписывать NDA, но те, кто его не подпишет, не будут допущены к какой-либо PSI и «не будут полностью готовы помочь предотвратить несчастные случаи и травмы».
«Возможно, ВВС устали от того, что инциденты становятся достоянием общественности, а Конгресс, СМИ и общественность требуют ответов», — написал модератор страницы в первом сообщении об обучении PSI и требовании NDA.
По словам Стефанек, сделав полную информацию о происшествии более доступной, ВВС, как можно надеяться, смогут предотвратить будущие катастрофы.
«Сфера обслуживания воздушных судов никогда не получала регулярного обучения такого типа, и это пробел в наших усилиях по снижению рисков и аварий», — сказала она. «Когда это случалось в прошлом, это, как правило, происходило только на местном уровне, поэтому эти извлеченные уроки сложнее внедрить в масштабах ВВС».
«Для доступа к PSI уже требуются соглашения о неразглашении информации», — добавила Стефанек. «Это требование — попытка объединить специалистов по обслуживанию авиатехники в одну доверенную группу, чтобы предотвратить несчастные случаи».
ВВС США активировали 6 своих оперативных групп для развертывания за рубежом
Командование глобальных ударов ВВС США активировало 21-ю оперативную авиационную группу на авиабазе Дайс, штат Техас, 8 октября, а Командование специальных операций ВВС активировало 11-ю оперативную авиационную группу в тот же день на авиабазе Дэвис-Монтен, штат Аризона. Остальные четыре оперативные авиационную группу в сентябре 2024 года разместились на различных базах Командования воздушной мобильности и Боевого авиационного командования.
После многих лет «краудсорсинга» развертываний и формирования развернутых подразделений по частям за рубежом, руководство ВВС переходит к системе, в которой летчики развертываются как подразделения, уже прошедшие подготовку и проработавшие вместе.
Однако Воздушные оперативные группы являются лишь промежуточным шагом в этом изменении. Долгосрочная цель заключается в создании двух десятков развертываемых боевых крыльев, командных элементов, организованных для руководства войсками на театрах боевых действий. Вместо того, чтобы привлекать летчиков из 60 или более команд в одно развернутое подразделение, ATF и DCW будут тренироваться и развертываться как единое подразделение, развивая отношения и доверие заранее. Это основано на более раннем эксперименте, в котором ВВС отправили так называемые экспедиционные авиабазы за границу, начиная примерно с года назад.
К осени 2026 года развертываемые боевые крылья начнут заменять ATF, предоставляя полноценные группы, которые смогут подбираться и развертываться всего с одной базы.
Каждая оперативная воздушная группа будет состоять из четырёх элементов:
Командная группа с экспедиционным воздушным персоналом и специальным персоналом, работающим непосредственно на командующего;
Эскадрилья боевой авиабазы для поддержки базы;
Один или несколько силовых элементов для выполнения миссии, таких как истребительная, бомбардировочная эскадрилья или специальная военная эскадрилья, для обеспечения боевой мощи;
Группы обеспечения миссии, оказывающие поддержку каждому силовому элементу, обеспечивающему выполнение миссии, включая все силы обеспечения и защиты.
«Обычный срок активации часто составляет порядка пары — или даже нескольких — лет. Тем не менее, мы здесь всего через несколько месяцев», — сказал полковник Кэссиди.
