СОЮЗНОЕ ГОСУДАРСТВО, АУ, ИЛИ «ГДЕ ЖЕ ТЫ, МЕЧТА»
Фома Неверующий, как притча во языцех, и буквально, и аллегорично, и в день апостола Фомы, и, увы, на протяжении почти полугода, - это я. Потому что – не верю...
Даже оставляя за скобками подробности изрядно нашумевшего в Пинске скандала, по факту, я отказываюсь верить в то, что «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан» не работает. И где? В Беларуси. Тем более, когда речь идёт о 92-летней женщине, реликтовой – по числу прожитых, и при разных социально-политических укладах, лет…
И, «если бы молодость знала, и если бы старость могла», то, может, и не застали бы нашу, тогда ещё 91-летнюю маму, прикованной к постели, почти бездыханной, без документов и без денег, и без пенсии даже. С колтуном в волосах, вся в пролежнях и кровоподтёках, она не могла самостоятельно даже голову держать, а пила из пипеточной чашечки…
Ничто не предвещало беды, когда мы оставляли её, чтобы «переобуть» машину, сменить зимнюю одежду, разрешить накопившиеся вопросы… Активная, читающая и поющая, она встречала с нами Новый год, зажигая бенгальские огни и пригубляя шампанское…
Телефонные звонки из Москвы в Пинск убеждали в необходимости скорейшего нашего возвращения… Но, легко сказка сказывается всё ещё и в России, и в Беларуси, влюблена в которые, равно как и в РидНэньку Украину, - и по благословению Свыше, и по фактическому судьбоносному «предписанию», полагая их сёстрами…
«БЕЛАЯ РУСЬ ТЫ МОЯ…»
Беларусь – Малая Родина моего мужа, воспевалась которая и классиками, и современниками олицетворением красоты, чистоты, первозданности. «Белая Русь ты моя» - непревзойдённый символ любви к Отечеству, «каждый четвёртый» которого заслуживал воспевания. И я воспевала в начале 70-х, когда впервые увидела Белоруссию, встречая рассвет на усыпанных цветами и травами стёжках-дорожках будто вынырнувшей из прошлого белорусской деревушки, золотым коромыслом восходило над которой солнышко. И в начале 80-х, когда новобрачной, в итальянских туфельках-лодочках, изысканными шажками, я перепрыгивала с кочки на кочку по якобы городской улице, отвоёванной у Природы для цивилизационных благ. И в начале 90-х, когда в переднеприводной и новенькой Ладе вместе с мужем и дочерью я застревала в полесской жиже так и не окультуренной Белявщины Пинска…
Не устаю я воспевать со страниц «Завтра» Жемчужину Полесья и в миллениум, когда новые микрорайоны опоясали историческую когда-то окраину города. Проспект так почитаемого в Москве архитектора Жолтовского совсем рядом с улицами и Лермонтова, и Толстого, и Якуба Коласа, но бездорожье и грязь выше указанных улиц уступают разве что миргородской луже, в веках и поколениях символизирующей неприглядность и бесхозяйственность. Но даже не о «красоте» улиц, как в надругательство названных именами великих классиков мировой литературы, я поведу речь здесь и сейчас…
Моменты несправедливости и социальной розни, увы, приходилось мне наблюдать и в современной Беларуси, когда похабное отношение к собрату удручало до нельзя. Многие обстоятельства явственно оттолкнули меня в своё время от уже тогда независимой страны, в которой так хотелось и жить, и служить моему мужу, - белорусу по национальности. И, всё же, выбрав Москву, и по сей день мы благодарны провиденью, обустроившему нашу жизнь в Богом хранимой стране. Но Отчий Дом мы любили, любим и будем любить. Хотя, вдруг, нежданно-негаданно появилась угроза «выдворения», то есть нашей депортации, за пределы Беларуси с запретом на въезд, как говорят, на пять лет. Вот тебе и «юрьев день», когда, вроде бы, Союзное государство, но с ограничительной функцией. И для кого? Для любящих и Беларусь, и 92-летнюю мать её детей, одновременно, и граждан России, позволивших себе неслыханную блажь, – опеку над старушкой-матерью…
Кстати, об опеке… Официально, таковую, при складывающихся обстоятельствах, мы не можем оформить, потому что у мамы, как оказалось, нет паспорта. Нет вообще никаких документов ни на неё, ни на дом, в котором она проживает с 1968 года…
Любим дом и мы, периодически приезжая и систематически, не жалея сил, средств, времени, наводя в нём чистоту и порядок…
Приехав в этот раз, и остолбенев в одночасье, мы вынуждены были рьяно заняться и домом, и мамой, и всё по старой народной мудрости: глаза боятся, а руки делают, ведь на кону – 92-летний День рождения мамы…
Так случилось, что даже на её 90-летие мы не смогли приехать, злободневно понимая, что никому, кроме нас, собственно, Мамины Дни Рождения давно не интересны… Потому, упорно взявшись, как обычно, выделяя главное, муж и поставил маму на ноги в считанные дни… Выкупав её в соляной ванне, мы и обнаружили «паклевый» колтун, не поддавался который ни «расплетанию» вручную, ни размыванию кондиционерами… Роскошные волосы, всю долгую жизнь девственно сберегаемые своей обладательницей, сожалея, пришлось обрезать. Вернее, срезали «паклю», и теперь заплетая из оставшихся волос «девические» косички…
За НоворОжденным столом наша мама в диковинку принимала поздравления, что правда, сидя в инвалидном кресле, по случаю, привезённом ей года три назад. Но это уже другая история… Здесь и сейчас процесс «идентификации» Диковицкой Стефаниды Иосифовны, увы, продолжается, невзирая на два её собственноручных Заявления с настоятельной просьбой вернуть ей и документы, и пенсию… Обращения её сына – моего мужа, даже к Президенту Республики Беларусь, тоже пока не возымели действия… Классическая мандатная интерпретация затянулась донельзя настолько, что вызывали нас и в Паспортный стол, предупреждая о нарушении режима пребывания… И это – кода, блеф, очевидное-невероятное, когда: «Где же ты мечта?»
«…Но гражданином быть…»
Союзное Государство, ау! 90 дней для ухода сына за матерью? А дальше – сиделка? Или – тишина? Как с Украиной, куда не пускают поклониться даже праху родителей…
И потому, в преддверии встречи двух Президентов – Открытое Письмо Николая Диковицкого Александру Лукашенко… Если позволит Редакция…
