17 ноября 2020 года исполнится 120 лет выдающемуся советскому учёному и организатору науки академику Михаилу Лаврентьеву.
О его яркой биографии и крупнейших достижениях в науке и технике много сказано и написано. Однако об одной из страниц жизни и научной деятельности председателя Сибирского отделения Академии наук СССР (СОАН) нужно бы чаще вспоминать сегодня. Это — руководство М.А. Лаврентьевым в 1963–1964 годах Научно-экспертным советом при Совете министров СССР. Решение о назначении было оправдано с разных точек зрения и принято руководством страны вопреки мнению московской и ленинградской околовластных группировок.
К тому времени М.А. Лаврентьев обладал не только высоким авторитетом в научных кругах, но и научно-организационным опытом в качестве заместителя директора знаменитого "Арзамаса-16", заместителя главного конструктора Министерства среднего машиностроения СССР, а самое главное — был непосредственно причастен к тем успехам Сибирского отделения Академии наук СССР, что были достигнуты уже после первых пяти лет его деятельности.
Стратегия Сибирского отделения АН СССР "наука–кадры–производство" широко и целенаправленно воплощалась в жизнь, активно формировалась практика взаимодействия президиума СОАН с региональными и общесоюзными органами власти.
Благодаря инициативе по созданию и по организации успешной деятельности Сибирского отделения персональный авторитет академика Лаврентьева М.А. в начале 60-х годов прошлого века в Советском Союзе и за рубежом был максимальным, а самого Михаила Алексеевича нередко даже сравнивали с гениальным Игорем Курчатовым.
В этих условиях закономерно было предложение, полученное руководством СОАН от главы Советского государства и партии насчёт создания на всесоюзном уровне Научно-экспертного совета при Совмине. Это стало проявлением высокой оценки первых лет деятельности СОАН, доверия руководства СССР к сибирякам. Данный консультативный орган призван был заниматься актуальными проблемами на стыке новых наукоёмких технологий и их использования в экономике восточных регионов.
Согласно постановлению Совмина СССР от 7 февраля 1963 года Совету по науке отводилась функция разработки и внесения в правительство предложений по использованию возможностей, открывавшихся перед экономикой страны благодаря быстрым темпам развития науки и технического прогресса. Совет призван был решать с участием учёных любые, а не только научно-технические, задачи.
Учёным секретарём Научно-экспертного совета утвердили доктора физико-математических наук профессора Гурия Марчука, несколько позже возглавившего в новосибирском Академгородке Вычислительный центр СОАН.
Всего в состав совета вошли 17 советских учёных, широко известных в нашей стране и за рубежом благодаря своим научным достижениям и независимости суждений: Борис Константинов — астрофизик, акустик, специалист по разделению изотопов, Николай Семёнов — физик и химик, лауреат Нобелевской премии, Анатолий Александров — атомщик, "отец" атомных электростанций, атомных ледоколов и подводных лодок, Николай Боголюбов — основатель научной школы по нелинейной механике и теоретической физике и ряд других авторитетных учёных, к которым прислушивались не только в Советском Союзе, но и за рубежом. В Научно-экспертный совет были также приглашены и два должностных лица — президент Академии наук СССР и заведующий Отделом науки ЦК КПСС, активно включившиеся в работу.
"Совет Лаврентьева", как его окрестили журналисты, не наделялся какими-то особыми правами, помимо "прямого выхода" на главу правительства и доступа к всевозможной ведомственной информации по разным научно-техническим проблемам, но тем не менее получил в своё распоряжение для работы две комнаты в Кремле, и сюда регулярно передавали на экспертизу проекты документов, обращались за справками.
Деятельность Совета по науке отличалась не только стратегическим подходом, но и оперативностью, повышенной чувствительностью к новым социально-экономическим потребностям. Скажем, обострилась в стране проблема с автомобильной и дорожной техникой, неприспособленной к жёстким климатическим условиям Севера, и была создана специальная Комиссия совета с целью изучения специфики работы машин на Крайнем Севере.
Не полагаясь на мнение помощников, экспертов и руководителей сибирских и дальневосточных краёв, областей и республик, академик Лаврентьев и профессор Марчук выехали в разгар зимы на Дальний Восток и на автомобиле в самые жгучие морозы проехали 1,5 тысячи километров по печально знаменитому Колымскому тракту, обсуждая с водителями грузовиков, охотниками, золотодобытчиками, руководителями местных органов власти, депутатами назревшие проблемы техники и экономики. Благодаря этим встречам и личным впечатлениям удалось увидеть, как при экстремально низких температурах лопаются стальные конструкции, а металлические детали становятся хрупкими как стекло, резина крошится, подобно сухарям, пластмасса растрескивается, утрачивая необходимые качества, а смазка каменеет.
Приведя после поездки в систему персональные впечатления и наблюдения, дополненные обширным статистическим материалом, пришли к выводу, что зимой на Севере поломок происходит почти в 10 раз больше, чем в Центральной России.
Этот принципиальный вывод М.А. Лаврентьев вынес на обсуждение Научного совета при правительстве. По итогам обсуждений был подготовлен проект специального постановления Совета Министров СССР, были сформулированы задачи науки в области электросварки металлов, а несколько позже с участием академика Бориса Патона разработаны методы сварки специальных хладостойких марок стали. Исследователи-химики и производственники занялись разработкой и выпуском хладостойкой резины, пластмасс, смазок, что активно стало применяться Министерством обороны для обеспечения работы военной техники. Ситуация стала меняться к лучшему.
Ещё одна тема, озаботившая участников Научного совета, — это вероятность строительства гигантской Нижне-Обской ГЭС, поскольку газеты активно писали о её фантастической роли благодаря мощности в 10 млн. кВт. Тем не менее, существовала опасность затопления обширных территорий, наша страна могла бы лишиться важных источников нефти и газа. Однако авторы этого проекта, не жалея сил, рекламировали будущее рукотворное море на территории Сибири — размером с Каспий.
Энтузиастами будущей стройки являлись некоторые высокопоставленные лица, готовые пожертвовать 2 млн. госбюджетных рублей на изыскание подходящего для плотины места в районе Сургута. Тем не менее в СОАН при поддержке Советом по науке при Совмине не могли согласиться с такой перспективой, сулящей затопление почти трети Западной Сибири.
Организованная Научным советом при Совмине СССР специальная комиссия объехала обречённые на затопление районы, сельхозугодья, леса, посетила в Берёзове место ссылки князя А.Д. Меньшикова, сподвижника Петра I. Геологи разведали там богатые месторождения нефти, которые ушли бы под воду при строительстве ГЭС.
После непростых дискуссий в совете было признано нецелесообразным строительство Нижне-Обской ГЭС в силу экономических соображений и нанесения экологического вреда.
Несмотря на возражения энергетиков и протесты высокопоставленных государственных деятелей, Совет Министров СССР приостановил проектирование Нижне-Обской ГЭС, в чём была явная заслуга Совета по науке при правительстве СССР, Сибирского отделения Академии наук, опиравшихся на результаты экспертизы свыше ста различных научных и отраслевых организаций.
Летом 1964 года была выдвинута встречная идея — вплотную заняться исследованием потенциала Западно-Сибирской низменности, поскольку разрозненные изыскания отраслевых комитетов, министерств и ведомств формулировали задачи ограниченно и узко.
Сибирское же отделение представило План рационального освоения природных богатств, предложив для этой цели создание межведомственной комиссии при Совете Министров СССР, чтобы избежать перекоса интересов в сторону какого-либо министерства или ведомства, обеспечив одновременно высокую научность исследования.
Перед отправкой плана в Совет по науке при правительстве СССР удалось заручиться поддержкой различных отраслевых структур, включая Госкомитет по топливной промышленности, Госкомитет нефтеперерабатывающей промышленности, заинтересованные в планомерном изучении Западно-Сибирской низменности, что обусловило успех предложений сибирских учёных и последующей реализации.
Таким образом, предпринимались попытки уловить общественные потребности и тенденции, обеспечив Советскому Союзу ускоренное развитие, закрепление передовых позиций в конкуренции с Западом и с США.
Спустя полвека после создания Совета по науке при Совмине СССР пришло время для важных политических оценок и обобщений через призму современных потребностей и задач.
Ни в сталинский период, ни в последующие годы полноценного и эффективного аналога упомянутому научному совету, успешно работавшему в 1963–1964 годах под руководством М.А. Лаврентьева, не было и пока нет.
Действующие сегодня экспертные советы при органах власти, увы, кажутся недостаточно активными и малоавторитетными, в силу чего на федеральном уровне порой принимаются сомнительные решения, хотя, если бы учитывались советский опыт и возможности новосибирского Академгородка, предложения Сибирского отделения Академии наук, то совокупные результаты науки и власти в нашей стране могли быть иными.
Будет ли в современных условиях воссоздан научно-экспертный совет с явно выраженной научной составляющей? Закрепит ли Владимир Путин поддержку сибирской науки дополнительными управленческими решениями по выдвижению представителей Сибири на ключевые посты в федеральной власти? Хотелось бы надеяться. Пришло время не просто действий, но разработки и реализации полноценного мобилизационного проекта.
