Я — житель старинного русского городка Берёзова на берегу сибирской реки Северная Сосьва. Для тех, кто хоть немного приобщён к русской культуре и истории, это место узнаваемо из названия знаменитой картины художника Сурикова "Меншиков в Берёзове". Именно здесь 60 лет назад забил первый в Западной Сибири газовый фонтан. С этого времени ведётся отсчёт великой эпопеи, именуемой «Освоение недр Западной Сибири».
Берёзов (так он назывался со дня своего основания) сначала был небольшой крепостью, затем – острогом. Известен, прежде всего, как место ссылки государственных преступников, неблагонадёжных людей. Оставили здесь свой след (многие навсегда остались в этой земле) и именитые царедворцы: граф Остерман, князья Долгорукие, декабристы, революционеры. В советское время, вплоть до 80-х годов, сюда отправляли тех, кто плохо усваивал идеологию Коммунистической партии.
С некоторых пор Берёзово стало не только «потреблять» известных личностей, но и производить их «на экспорт». В учебники истории занесён подвиг детдомовца Матвея Путилова, который в боях под Сталинградом, налаживая связь, за мгновенье до смерти сжал зубами концы оборванного провода и уже мёртвый продолжал выполнять поставленную задачу. Вспоминают земляки певца Александра Барыкина. Многие годы невеликий райцентр служил «кузницей кадров» для правительства Ханты-Мансийского округа (гордились тем, что выходцем из Берёзова был губернатор А.В. Филипенко, а также многие высшие чины администрации). Обретает мировую известность скромный паренёк из простой семьи и талантливый боксёр – Руслан Проводников.
Самое громкое имя в этом списке – мэр Москвы Сергей Собянин. Для тех, кто следил за его восхождением на политический Олимп, это назначение не стало неожиданностью. Особенно для нас, его земляков, одноклассников. Сейчас уже многие знают, что родился он в небольшой деревушке Няксимволь. Но поскольку школа там была только начальная, родители решили не отправлять сына в интернат, а всей семьёй переехать в райцентр.
Отец Сергея работал директором маслозавода. Те, кто знал семью поближе, уважали его за принципиальность, порядочность. Он умел делать дело и держать слово. Приятельствовал с ним Игорь Николаевич Башмаков, также работавший в ту пору руководителем производства районного масштаба. Тогда даже небольшие начальники имели достаточно много возможностей хорошо обеспечивать свою жизнь. Часто и техникой, и рабочей силой они распоряжались как своей собственностью. У Семёна Собянина была своя позиция в таких вопросах. Какая? Вот характерный случай, оставшийся в памяти Игоря Николаевича:
— У меня катеришко был маленький. Звонит как-то мне Собянин Семён, просит: «Баню хочу срубить. Поехали, Игорь, на твоей шхуне приплавим лесу». Я даже не стал спрашивать, почему он у себя на маслозаводе не возьмёт посудину. У них свои катера были, без проблем притащил бы себе лесу, сколько нужно, когда нужно. Не спросил, потому что знал: у Семёна такие правила в жизни – чужого не брать, жить только своим трудом. Ну, сели на катеришко, поехали. На Северной Сосьве, выше деревни Ванзетур, увидели разбитую плотоматку. Этим лесом уже никто не занимался, брёвна просто догнивали бы в заводи, создавая, кстати, серьёзные проблемы местному судоходству (топляки ещё никому радости-удовольствия не приносили). День плотной работы, нужный лес сбили в плот, вроде бы всё.
— Но, — продолжал Игорь Николаевич, — Собянин был ещё и профессиональным рыбаком и охотником. Не мог просто так вернуться домой.
Остались мы на ночь. В омуте поставили сеть, утрянку отохотилсь на глухарей. А с Семёном на охоту-рыбалку ходить – в прогаре никогда не останешься, обязательно с добычей будешь. Короче, — Башмаков улыбнулся приятному воспоминанию, — мы и лесу привезли, и рыбёшки поймали, и дичинки на похлёбку привезли.
Отец Семёна, хоть и был начальником, должностью своей не кичился, да и Серёгу, видно, так воспитал, что тому и в голову не приходило козырять этим. Как обыкновенный сельский житель, Семён многое умел делать своими руками. И всё, за что брался, делал только лучшего качества. Рассказывают, например, что он умел великолепно подшивать валенки. Не гнушался и подзарабатывать этим ремеслом. Думаю, не ради денег, ну, не только ради них, а чтобы руки дело не забывали.
Разумеется, такие «правильные» люди у кого вызывают уважение, у кого – зависть, а у кого и неприятие. Но такое впечатление, что Собянину-старшему это было не очень-то и важно. Он жил как-то обособленно, даже замкнуто, храня семейные традиции, в этих традициях воспитывая сына. Поговаривали, будто предки Собяниных – из старообрядцев были. Если правда, тогда понятна и эта безупречная порядочность, самодисциплина, и дистанция от праздных развлечений, бездумного времяпрепровождения.
Сергей много взял от своих родителей. Он всегда был как-то взрослее сверстников. Может, потому, что с малых лет был приучен к труду. Как подрос — с отцом на рыбалку, на охоту. Пришёл сезон – в лес, на сбор дикоросов. Кедровая шишка, ягода, грибы в этих местах в изобилии. В лесу ли, на реке ли, пацаны у таких родителей туристами никогда не были. Почему знаю? Сам прошёл эту школу отцовской науки. Отцы учат собой, своим примером.
В школе Сергей был общительным парнем, однако дружбу заводил не со всяким. И далеко не каждому открывался. Свой внутренний мир, эмоции держал под контролем, даже – под замком. Дружеские отношения у него завязывались не просто так. Ему важно было, чтобы его с человеком что-то объединяло — какое-то занятие, увлечение. Понравилось, например, ему играть в настольный теннис. И уже очень скоро они подружились с Владиком Никуровым – таким же фанатом этой игры. На севере, где снег, бывает, лежит 8 месяцев в году, все дети так или иначе умеют ходить на лыжах. И неплохие результаты показывают на различных соревнованиях. А Серёга не мог просто так кататься, ему обязательно нужно было освоить дело основательно. Освоил. По второму взрослому бегал. В любой мороз, в любой ветер – на лыжню. Об этом вспоминает его дружок Мишка Терентьев, которого Собянин неизменно звал составить ему компанию, но Мишкина целеустремлённость от минус тридцати перемерзала на корню.
Понятно уже, наверное, что при таком воспитании плохо учиться он просто не мог. Учителя его хвалили за то, что он не только хорошо знал материал из учебника, но, если спрашивали, мог высказать и свою точку зрения. А она у него была всегда, по любому поводу. Таких людей обычно выбирают (назначают) комсоргами. Когда наша комсомольская организация выбирала комсорга, сомнений в кандидатуре ни у кого не было – Собянин, конечно. И тут он отличался от обычных комсоргов, которые ограничивались проведением собраний и сбором взносов. Тогда комсомольским ячейкам всё время давали какие-нибудь поручения. У нашего класса было поручение в зимнее время чистить ступеньки длинной деревянной лестницы, выстроенной по обе стороны глубокого оврага. По ней люди ходили из посёлка в аэропортовый городок и обратно.
У нас-то логика простая была, житейская: кому надо – дойдут и по заснеженным ступенькам, а мы лучше со склонов оврага покатаемся. Ощущения – обалденные. Склоны оврага крутые, разгон сумасшедший, слетишь на фанерке, потом ещё долго катишься по заледенелому дну оврага. Зовём Серёгу с собой. Нет, он чистит лестницу от снега.
В советское время было много различных добровольных и добровольно-принудительных организаций: ДПО, ЮДМ, ДОСААФ и т.д. и т.п. Мишка Терентьев вспомнил, как руководство ДПО (добровольная пожарная организация) отправило их с Собяшей в Полноват. Там нужно было специальной жидкостью обработать деревянные здания. Мишка предусмотрительно захватил с собой удочку и носился по берегу, вылавливая из воды бойких щурят. Ну а Серёга упорно-упрямо делал то, что поручили. И никакими уговорами Мишке не удалось склонить его к более приятному занятию. Какая-то у Сергея своя гордость была, не мог он допустить, чтобы его попрекнули плохо сделанным делом.
Закончив школу, Сергей Собянин уехал из посёлка, получил высшее образование. Через несколько лет мы всё чаще стали слышать его фамилию: в телевизионных новостях, в газетных публикациях. Вот он в Когалыме на руководящих должностях, потом – мэр города. Вот он в Ханты-Мансийске, вот – в Екатеринбурге, потом – в Тюмени, Москве. Конечно, приятно, что одноклассник смог достичь таких высот. Но для нас это было не главное. В большинстве своём мы – люди самодостаточные, цену себе знаем, чужой славе не завидуем и не настолько наивны, чтобы полагать, будто знакомство с высокопоставленным чиновником делает нас самих более значительными. Нет. Для многих из нас важнее другое. То, что работая много лет во власти, Сергей сохранил своё доброе, честное имя, не посрамил отцовскую фамилию. Ведь у нас о власть имущих столько ходит сплетен, разговоров, преимущественно компрометирующего толка, а вот о Серёге я что-то не слышал ни плохих отзывов о работе, ни скандальных сплетен о злоупотреблениях. Характер, стало быть, держит.
Я переговорил между делом с разными людьми, знавшими семью Собяниных. У всех мнение примерно одинаковое. Мол, навести порядок в Москве, привыкшей жить по своим, далеко не праведным законам – дело очень трудное. То, что Собянин сможет серьёзно изменить ситуацию к лучшему, никто не сомневается. Но главное, он, делая такое большое и значимое для страны дело, не сойдёт с правильной дороги.
