Под гул тревожных новостей с Ближнего Востока недолго сделать вывод о том, что эта земля ограблена и сведена к полигону обкатки самых отчаянных боевых практик. Если на прилагательное «арабские» самой устойчивой ассоциацией является уже не слово «цифры», а «террористы», дела достаточно плохи для того, чтобы захотеть изменить их любой сходной ценой.
«Северное» представление обо всём регионе от Азии до Африки зачастую ограничивается этническими фото первой половины XX века и слегка приправлено штампами ещё 1950– 1980‑х гг. — бедность, переходящая в нищету, постоянные конфликты, неустойчивые режимы, крайне медленный и нестабильный экономический рост.
Разгадка «пустынных миражей» мировой экономики состоит в постколониальной системе экономического давления на страны, не сумевшие сделаться первыми поставщиками двора его величества постколониализма. Нет нефти и газа, нет золота и алмазов — доступ в элитный клуб закрыт. Но не сама ли Россия давно находится в положении бедной родственницы («бензоколонки»), чтобы мы могли свысока взирать на вечно пылающий Восток и нести постоянные расходы по его утихомириванию?
«Белая» (северная) цивилизация, заблудившаяся в трёх соснах межэтнической и межконфессиональной вражды, если как‑то и соотносится сегодня с арабским, африканским, индийским и китайским Востоком, то исключительно в духе «бремени белых» — торговля ресурсами, торговля оружием, торговля людьми. Взамен — строительство инфраструктуры, редкие «миссии», сперва религиозные, а потом и медико-биологические. Один Советский Союз выбивался из высокомерия и просто‑таки героически обучал специалистов для разработки недр, сталелитейной отрасли, проектирования мостов и комбинатов. Это происходило на территориях «братских стран», руководство которых готово было в любую минуту исчезнуть или предать обязательства прежнего руководства.
Результат пребывания какого‑нибудь «Корпуса мира» на обширнейших территориях Евразии и Африки далеко не так однозначен, как подаётся в докладах ООН: уровень жизни даже в наших бывших республиках, не говоря уже об иных странах, нестерпимо низок.
Ко всему в зоны непрерывно тлеющих локальных конфликтов постоянно поставляют вооружение, и ничем иным, кроме как подлым и корыстным разжиганием страстей (даже во имя защиты близкой стороны), такие поставки назвать нельзя.
Я предложил бы этому миру, а заодно и всем расам единственный и твёрдый шанс прекратить тлеющие на Востоке и вообще на цивилизационном Юге войны раз и навсегда.
Вектор устремления ещё может быть направлен в околоземное пространство, где всего за полвека возможно создать крупнейший форпост постоянного присутствия людей над собственной планетой.
Прекращение войн я рассматриваю как первый экзамен человечества на зрелость, что можно оформить соответствующим аттестатом и выдать его себе как свидетельство выхода из ветхозаветного периода постоянной вражды.
Не нужно обладать особенно развитым понятийным и ассоциативным рядом, чтобы понять внутренние устремления гигантских азиатских пространств — магометанские минареты практически неотличимы от ракеты «Восток», и первый космодром планеты явился в Азии (Казахстан), и самые высокие бурджи (небоскрёбы) не случайно располагаются в ОАЭ. Бескрайние пределы азиатских, африканских и южноамериканских пустынь упрямо, настойчиво, несмотря ни на что, выглядят стартовыми столами.
Арабы — древнейшие мистики, математики и астрономы. Сейчас их страсть к преодолению пространств связана с тем, что им не давали голоса в «белых» собраниях, считали их Бог знает кем, а экономику топили намеренно. Меланхолические турки и ещё более меланхолические армяне, сыновья Европы и Азии, никак не могут найти равновесия между крестом и полумесяцем. Евреи, зацепившиеся за Палестину, чаще всех нас улыбающиеся африканцы, индийцы и китайцы терпеливо ждут, когда Белый Человек прекратит заниматься глупостями вроде первоначального накопления, которое никак не закончится. Накопления — за их счёт.
Их сарказм очевиден. Вооружённые до зубов банды исламистов различного толка, подкармливаемые торговцами оружием вот уже несколько десятилетий, — не столько южная реконкиста, сколько повтор типично буржуазного, «горизонтального» способа самовыражения, едкая пародия на Западный Мир. Нам предоставлено кривое зеркало — всмотритесь, это мы, ваше отражение, когда на ваших же чиненых-перечиненых джипах с вашими же ПЗРК и крупнокалиберными пулемётами мы достигаем очередного военного переворота в Буркина-Фасо или Гвинее-Бисау. И та же самая болезнь гарцующего бандитизма охватывает белых уже на Украине.
Нам всем не хватает — Вертикали.
Пробудить ненасытный звёздный инстинкт можно достаточно легко. На сегодня в мире восемь космодромов: три российских (Байконур, Плесецк, Восточный) и по одному у США, Франции, Китая, Японии и Индии.
Чуть подробнее о последнем в списке: космический центр имени Сатиша Дхавана (Восточное побережье Индии) работает с 1979 года, первая площадка уже непригодна к стартам, но две действуют, и планируется построить уже третью. Успехи есть: «Чандраян-1» ознаменовал стремление Индии к Луне в 2008‑м, а Мангальян в 2013‑м — к Марсу. Кстати, космодром этот практически «лесной»: вокруг сплошные зелёные массивы.
Если человечеству вообще нужен хотя бы какой‑то образ будущего, оно обязано быть связанным с высокотехнологическим развитием стран третьего мира. Обладая космическими компетенциями, «старшие братья» (обладатели восьми космодромов) просто обязаны превратить азиатские и африканские страны в космические державы, связав новые космодромы между собой единой сетью и целью.
И тогда цель концентрации ресурсов в преобразуемых пустынях очевидна — создание колонизационного форпоста на низкой земной орбите с постоянной численностью персонала в десятки, а затем и сотни тысяч человек, выработка автономных технологий существования в отрыве от материнской планеты.
В романе Артура Кларка «Фонтаны Рая» (1979) речь идёт уже не о традиционных ракетно-космических технологиях, а о гибридном «космическом лифте» — транспортировке людей и грузов реактивным способом, но с использованием сверхпрочных металлизированных лент, свисающих «с неба» до поверхности планеты. Капсулы снуют по ним в режиме буквально городского транспорта, а в вышине над Индией уже бытует крупный внеземной город с исследовательскими лабораториями, стартовыми площадками к Луне и Марсу, галереями и оранжереями, куда может подняться любой любопытствующий. К слову, автор идеи «космического лифта» — советский инженер Юрий Арцутанов (1929–2019), развивший концепт Циолковского в статье «В космос — на электровозе» (1960).
Естественно, что традиционные геополитические сферы влияния начинают выглядеть совершенно иначе: США перестают соваться в каждую азиатскую щель, отвечая за южноамериканскую часть проекта. А Россия, Германия, Франция, Великобритания, Китай, Япония и Индия — отвечают за часть евроазиатскую. Конкуренция возможна, но к образу какой бы то ни было зрелой и достаточно затяжной вооружённой борьбы (диверсий или саботажа) она попросту не успевает перейти.
Искупление коллективной вины за грабительский колониализм — дело, требующее поистине революционных подходов, надгосударственной законодательной базы. Среди очевидных выгод — не только реализуемая философия мирового Общего Дела, но и лишение террористических организаций идеологии исторического, экономического и религиозного ущемления. Ликвидация предпосылок явления, учили марксисты, уничтожает само явление.
Идеологически соревнование развивается в плоскости технологической культуры: дизайна как производственных и бытовых помещений, так и в плоскости личного — судьбы и вкуса к интеллектуальному и гуманитарному дерзанию. Здесь‑то и понадобятся усилия прессы: она в кои‑то веки перестанет разжигать ненависть и вражду, а обратится к трансляциям с наиболее глобальных строек.
Как уживутся христианство, ислам, буддизм, индуизм, синтоизм? Им будет предъявлен вызов не разрушения, а созидания. Перед ним, имеющим такой масштаб, никто не захочет оставаться дикарём и невеждой. И Африка, и Азия, и Южная, и Центральная Америка будут возглавлять гонку за небо уже через несколько десятилетий.
Итак, если взяться за дело, навсегда прекращая думать о личной наживе и имея в виду счастье простых людей, их обучение работе с колоссальными механизмами, формирование созидательных поколений, целых династий околоземных дел мастеров, следует усвоить себе несколько истин:
— «промышленно» массовая переработка экстремистского сознания затронет и Азию, и Африку, и Южную Америку, поскольку речь идёт о переформатировании всего колониального образа жизни на планете;
— высшее образование становится всеобщим, всеобщий доступ к знаниям гарантируется всемирным законом, карта отраслей знаний общеизвестна и постоянно публично пополняется, туманные места её трактуются публично и для каждого;
— обликом Юга станут обильно орошаемые пустыни с пересекающими их во всех направлениях полупрозрачными куполамитоннелями, по которым круглосуточно и с огромной скоростью идут потоки людей и грузов;
— человечество перестаёт быть сверхтонкой плёнкой на поверхности материнской планеты, а превращается в новый вид людей, обитающих между небом и землёй; оно больше не разделяется на всевластную прослойку элоев и морлоков — производителей и потребителей скудного пайка;
— в небе постепенно возникают циклопические конструкции, и добраться до них можно любому и в любой момент, строительство не ограничено во времени, но страны уславливаются о приблизительных сроках сдачи нулевых циклов;
— из‑за непомерных капиталовложений в строительство внеземных сооружений циклопического масштаба ростовщическая финансовая система вынуждена отступить в тень, частные и государственные финансы перестают иметь какое‑то значение, социальное неравенство нивелируется равнодушием к превалированию государственной и частной прибыли внутри глобального проекта;
— финансы концентрируются в области научных, промышленных и сельскохозяйственных кредитов, на бытовом же уровне обеспечивается бесплатность пищевых продуктов, медикаментов, жилья, мебели и бытовой техники для каждого работника глобального проекта;
— общие средства производства и бесплатный доступ к ним переводит конфликты исключительно в сферу производственную (как в эпоху развитого социализма);
— индивидуальная и групповая заинтересованность в проекте черпается из философии Общего Дела, а личные вознаграждения уступают место невербальному капиталу: упоминанию во Всемирной Летописи Проекта для наиболее жертвенных и талантливых инженеров и исполнителей;
— глобализация приобретает, наконец, отчётливо гуманистические, направленные на человека черты, и горе тому, кто подумает о проекте как о новой Вавилонской Башне;
— итоговая форма небесных конструкций — «вторая Земля»: полное кольцо, а затем и сфера вокруг планеты, в которой возникает своя внеземная этика и своё представление о конечных целях, иная культура «людей неба»;
— милитаристские и социально-революционные устремления обнуляются вместе с деградацией идеи власти и личной собственности, кроме человеческого невербального капитала, накопленного человеком за всю свою жизнь;
— невербальным капиталом является уважение к человеку, чем бы он ни занимался, пусть бы весь век страдал от инвалидности с детства, но не причинил никому зла и поэтому достоин любви.
Именно из таких базовых установок будущего и может родиться: сетевая структура наднациональных космодромов, строительство общего Небесного Дома — цель, на корню изничтожающая социальный и частный суицид, которым сегодня занимается половина планеты.
Условный Хайдарабадский[1] космодром — это не просто какая‑то территория в Пакистане или Афганистане, а кластерный научно-производственный центр региона с академическими функциями, характерными для данного региона. Космодром — понятие, которое гораздо шире изначального космодрома.
«Стартовая площадка» относится уже не к ракетоносителю, а к человеку. Это он должен устойчиво встать, оттолкнуться и чётко отработать первую, вторую и третью ступени, выпустить в эфир корабль своей души и вернуть с орбиты спускаемый аппарат с новой вестью о небе. Ритмичность жизни, необходимость инженерного расчёта и оформительского дизайна — залог атмосферы творения в каждом новом рождённом человеке. Тщательное конструирование личной судьбы — проект исключительно консервативный, отрицающий космополитически заряженный «личный успех». Развитие человека подразумевает не только повышение интеллектуальной, но и нравственной, а также физиологической планки. Почти «Туманность Андромеды» Ефремова.
«Хайдарабадский космодром» — это образ безопасного мира, в котором не будет ни бандитизма, ни территориальных претензий. Настежь открытое общество — гарантия того, что в любой точке планеты ищущего человека ждёт подключённое ко всем коммуникациям жильё. Если сердце тяготеет к жизни в городском улье, ради бога, но если ты отшельник, пусть никто не смеет мешать, кроме огней мегалитической пирамиды, выглядывающей из‑за горной гряды…
Трагедии неизбежны: иррациональные фундаменталисты будут ежеминутно готовы превратить его в обломки, но волны терроризма стихнут, если каждый получает равный и безусловный доступ к Экстерриториальной собственности Организации Объединённых Наций с безграничным трансфертом технологий и образовательных курсов.
Ещё Стругацкие остро ставили проблему мещанства приблизительно так: что делать с людьми, которым не нужно ни уважение окружающих, ни знания, а только собственность как единственная гарантия будущего? Мещанство — болезнь ещё не изжитого буржуазного строя, его пережиток, и пережить его следует как родовую травму, уродство, далёкий отголосок страсти поместных князьков подбирать под себя плохо лежащее. Уничтожьте прелести власти и собственности, и убивать ближнего окажется незачем.
Космодром — радикально новый образ жизни между землёй и небом.
Невесомость — новая этическая, культурная и бытовая норма.
А образ Вавилонской башни несправедлив уже потому, что люди вовсе не жаждут подменять собой Господа, но идут встречаться с Ним туда, где встреча будет куда более тихой, открытой и очищенной от земного гула.
Побаиваясь вступить в эпоху космического человека, мы ещё рассуждаем о допустимости генного редактирования, о рамках, заданных Создателем для нас, о трансгуманизме. Но что же делать, если деградация климата, почв вынудит во имя сохранения жизни искать себе новый дом во Вселенной? О чём будут рассуждать люди, поставленные перед необходимостью в несколько раз увеличивать объём собственных лёгких (для Марса) и перенастраивать их работу на потребление не кислорода-водорода, а метана (для внешних планет Солнечной системы)?
Можно как угодно относиться к химерам ближайших тысячелетий, но платформа прекращения войн и действительного международного сотрудничества, а не его позорной, по сути, имитации в целях обогащения, имеет приблизительно такие контуры. Остальные варианты, боюсь, чреваты уже совершенно не иллюзорным концом Истории.
Выбор, надеюсь, останется за элементарным инстинктом самосохранения, логикой и здравостью.
Примечания:
1 - Хайдарабад — город на юге Индии. Мощнейший центр индийской промышленности, конкурирует с Бангалором за звание столицы высоких технологий. Хайдарабадский международный аэропорт им. Раджива Ганди считается (компанией Skytrax) пятым — по качеству обслуживания, следуя за аэропортами сеульским, сингапурским, гонконгским и пекинским.
