Два обстоятельства, что привлекли мой особый интерес к новому 2024/25 сезону Большого театра. Это – состоявшаяся накануне 2024 года смена руководства театра. И – возвращение балета «Спящая красавица» в постановке Юрия Григоровича, сценография Симона Вирсаладзе.
Прощание с «золотым фондом» Урина
Накануне 2024 года вице-премьер правительства Татьяна Голикова поблагодарила генерального директора Большого театра Владимира Урина за более чем десятилетний труд, отметив: «За это время на сцене театра было поставлено большое количество произведений, как оперы, так и балета, которые вошли в золотой фонд российской культуры».
Не первое на грани парадокса заявление Татьяны Голиковой.
Но и стороной его – не обойти.
Уже потому хотя бы, что само вхождение Владимира Урина во власть публика встретила в штыки. Вскоре после назначения Большой давал гала «И всё, что сделано тобой», концерт памяти одной из величайших русских балерин Екатерины Максимовой. Ожидание ожерелья из хореографических шедевров, как приношение, казалось, было естественным. Но нет. Один номер сменял другой модного, тотально продвигаемого в ту пору contemporary dance с его намеренным уродством в пластике. В ответ – недовольство, раздражение публики нарастало крещендо. На скабрезной – с воплями, кувырканием по сцене а-ля лесбийской – пантомиме хореографа из Израиля Идо Тадмора терпение лопнуло. В зале начались крики, хлопки. «Позор Урину!» - скандировала публика.
Но это, как говорится, a propos.
Важнее сейчас освежить в памяти репертуар, припомнить «произведения» из «золотого фонда российской культуры».
Из оперных, конечно, «Снегурочка», премьера состоялась в июне 2017 года. Режиссёр Александр Титель, главный дирижёр Большого Туган Сохиев*, художник Александр Арефьев предложили своё новое, как повелось с претензией на оригинальность, прочтение оперы Римского-Корсакова. На сцене – ржавый вагон поезда, поваленная вышка ЛЭПа, перекорёженная люлька от колеса обозрения болтается, кругом бочки с облупившейся краской… Либретто, в основе которого пьеса-сказка Александра Островского, актуализировано, переформатировано в реальность постапокалипсиса. Под стать и действующие лица. Мороз – не то бомж, не то урка в замызганном ватнике и опорках. Весна – дюжая скотница теперь. Купава – богиня лета в прошлой жизни – бизнесвуман. Лель-инфантил гоняется за дикаркой-Снегурочкой в тяжёлых тинейджеровских ботинках. О вокале, как нетрудно догадаться… – не до вокала.
Что же касается балета, то один только скандал вокруг премьеры «Нуреева» – уже «золотой фонд»! В финансирование продукции вложились – слухами земля полнилась – государство (под миллион евро), члены Попечительского совета Большого театра (под миллион евро), еще сто или двести тысяч подбросил ювелирный дом Van Cleef and Arpels. Из фонда Ричарда Аведона театр специально выкупил фотографию. Интрига – появится или нет Нуреев во весь рост en face в чем мать родила – взвинтила ажиотаж. Билеты на последний ярус с видом на люстру разлетелись за недели две-три, ценовая линейка спекулянтов – от 80 000 до 100 000 руб. Худо-бедно премьера состоялась. Собрала весь цвет – политический, финансовый истеблишмент, главных фигурантов из «Конгресса интеллигенции». Фотографию Аведона прикрыли фиговым листком. От мыльных пузырей пиара остался только пшик. В апреле 2023-го, в свете запрета пропаганды ЛГБТ**, «Нуреев» был снят с репертуара.
А через полгода произошла смена руководства.
Генеральный директор Владимир Урин – как сообщали информационные агентства, «по собственному желанию» – сложил свои полномочия.
Валерий Гергиев – дирижёр с мировым именем, художественный руководитель и генеральный директор Мариинского театра с 1988-го, возглавил Большой на пороге события, значение которого трудно переоценить. 28 марта 2026-го художественный мир отметит 250-летие со дня основания театра. Каким окажется «золотой фонд» в год юбилея, в значительной степени, будет зависеть от Валерия Гергиева.
Сезон 2024/25 для маэстро – первый.
«Новое вино в старые мехи»
Открытие сезона состоялось 7 сентября. Театр дал «Спящую красавицу», этот феерический шедевр Чайковского-Петипа по мотивам сказок Шарля Перро в постановке Юрия Григоровича, сценография Симона Вирсаладзе.
Сам факт обращения сегодня к эстетике академического классического танца, к репертуару Государственного академического Большого театра СССР, не мог не вызвать воодушевления. Высочайший уровень хореографического искусства тогда с триумфом утверждал главенствующее положение Русского балета в мире. Громким был и анонс: трансляция спектакля состоится на экране Театральной площади и онлайн в ВК-сообществе Большого, пройдёт в ста крупнейших кинотеатрах России. Дирижёр – Валерий Гергиев.
Тот парадный первый спектакль я пропустила.
Побывала на одном из премьерных.
И прежде, чем поделиться впечатлением, позволю себе небольшой экскурс в историю.
Впервые балет «Спящая красавица» Чайковского-Петипа был дан 3 (по старому стилю) января 1890 года. Ослепительно-роскошное действо в костюмах и декорациях, созданных по рисункам, эскизам директора Императорских театров Ивана Всеволжского, разворачивалось на сцене Мариинского театра. «Дитя любви», спектакль стал апофеозом петербуржского стиля. Блистательным выражением идеи абсолютизма. Олицетворением аристократического вкуса, в свете которого Русский балет культивировал героико-мифологические, сказочные сюжеты, целые акты посвящались картинам сновидений, ибо только во сне можно было «видеть» и переживать самые фантастические происшествия.
В 1973 году в Москве, на сцене Большого театра Юрий Григорович представил балет «Спящая красавица» Чайковского-Петипа в своей постановке. Ювелирной, свято сохраняющей изыски Петипа, но, и – развивающей принцип «танцевальности», то есть танца, как единственного выразительного средства балетного спектакля. Художник – Симон Вирсаладзе, с которым балетмейстер создаст все свои балеты. Мастер холодного, со сдвигом в сине-фиолетовую часть спектра, он анфиладой выстраивает таинственную глубину сцены, насыщает её пространство мистическим перламутровым сверканьем, хрустальная хрупкость хореографии в котором создает ощущение зыбкости, волнения, призрачности. Грандиозный – «Во славу фей!» – спектакль на протяжении десятилетий был украшением театра.
В 2011-м Юрий Григорович возобновил хореографию «Спящей красавицы», но – уже для другого спектакля. С купюрами. В декорациях художника Эцио Фриджерио (соавтора постановок Рудольфа Нуриева и Ролана Пети), по-барочному пышных, доминирующих. И спектакль был великолепен. Величественный и жёсткий, как придворный этикет французских королей.
И вот сентябрь настоящего 2024 года. «Спящая красавица» Чайковского-Петипа в постановке Юрия Григоровича, сценография Симона Вирсаладзе – возвращается на сцену Большого. Осуществлена без участия 97-летнего патриарха Русского балета.
И вот впечатление – прямо ошеломляющее.
Решение влить «новое вино в старые мехи», хореографию спектакля в сценографии Эцио Фриджерио – в сценографию Симона Вирсаладзе, казалось, если не ошибкой, то неоправданным риском.
Проблема, прежде всего, в новом приёме организации сцены.
В оригинальной сценографии Вирсаладзе – кулисы создают единое пространство балета-феерии. Развивают драматургию спектакля дворцовые ворота. Время от времени появляясь, они делят сцену на миры. До ворот – мир, хотя и бытовой, но праздничной жизни, им заправляет обер-церемонийместер Каталабют. За воротами – причудливый, фантазийный, подвластный фее Сирени.
Теперь и первые три кулисы – оказываются своего рода водоразделом. Из серого тяжёлого полотна, они задают не иллюзию стен королевского дворца, но манифестируют крепкий официоз. Да так, что уже начало пролога – стилизованная пантомима в обрамляемой ими части сцены – невольно вызывает отторжение. Придворные дамы, вельможные кавалеры в завитых париках галантно раскланиваются друг с другом, но выглядят, как не в своей тарелке. Слишком ограничено и без того безликое пространство сцены. Слишком избыточными здесь смотрятся на артистах напыщенные, с обилием оборок, лент, кружев костюмы эпохи Короля-Солнца.
Не лучший эффект и в продолжение спектакля.
Когда необходимость в границе исчезает – во всяком случае, должна исчезнуть, но серые кулисы стоят. Вся сцена погружается в галерею волшебства, так, к концу первого акта кулисы-стены дворца стремительно зарастают таинственным непроходимым лесом (теперь лес как топором подрубили)… И в полную силу вступает во всей кантилене симфония танца.
При этом состав миманса, кордебалета значительно сокращен. И уже не завораживает, как прежде, симметрия великолепно выстроенных мизансцен со статичными, похожими на изваяния, фигурами. Разнообразие ансамблевых композиций кордебалета не создаёт чарующую декоративность боскет, цветочных клумб, фонтанов, не переносит в благоуханный чудодейственный парк Версаля.
Что же касается солистов, то солисты (и не в первый раз – замечу) опровергают бойкое мнение о взлетевшем – взамен артистичности – техническом совершенстве. В коронном для балерины танце, знаменитом адажио принцессы Авроры с четырьмя кавалерами, ждёшь в напряжении: устоит она или нет на месте? А ведь «стальной носок» ценился балетоманами превыше всего.
Сама атмосфера спектакля другой стала. Дистиллированной. Выхолощенной.
И, конечно, уже не до постижения философских размышлений о фатуме, добре и зле, вечно побеждающей красоты, которыми пропитана божественная (соответственно тоже с купюрами) музыка Чайковского.
И, вообще, до размышлений ли?
Всё-таки «Культурная революция» – проект Михаила Швыдкого даром не прошла. И в очередной раз «сбрасывание с корабля современности» шедевров Русского балета – какие-то плоды, да принесло. Так что появись на сцене Большого или Мариинского театров «Жизель» в хореографии Прельжокажа с обнаженными виллисами, сексуальными перверсиями и иже с ней продукции «американского пошиба», так и недоумения не возникнет.
Как-то всё просто теперь в Большом театре.
Утилитарно. Прагматично.
Каждый делает своё дело.
Оркестр – играет.
Танцовщики – танцуют.
Зритель. Для зрителя Большой – не больше чем удачная локация для селфи. Главное – фотки выложить успеть: новость часа перестаёт быть новостью через час. А потом… Театр занавес не успевает дать, как зритель со скоростью спринтера срывается с первых рядов партера и мчится на выход.
И не поверить, что было время, когда Большой театр был храмом искусства, овации публики – минут на двадцать – служили заключительным актом спектакля, а через оркестровую яму летели на сцену цветочные дожди.
* Туган Сохиев – с началом СВО объявил об уходе из Большого театра, место постоянного проживания - Франция
**экстремистское движение, запрещённое в РФ
