Сказ о трёх братьях, наследстве родительском и мудром вороне
Давным-давно, так давно, что уже не стало тех, кто мог бы вспомнить об этом, кто мог бы сказать, было ли то на самом деле или это придумал кто. Только жили в стране одной в ту далёкую пору три брата. Дружно жили, во всём помогали друг другу так, как отец им и завещал, как учил. И каждый имел талант свой. Один мог и дом любой поставить, и хлев для животины, да так быстро и искусно, что все, кто видел, диву давались и повторить никто не мог работу его. И прозвали его в народе «Камень-мастер».
Другой был земледелец искусный, знал он землю, чувствовал и понимал её, как никто не мог. Когда начинать пахать, когда сеять, когда урожай собирать - все в округе по нему сверялись. Не родит где-нибудь земля, омертвела, иссохла, а придёт средний брат, вспашет да посадит на месте том семя обыкновенное, польёт водой самой простой, так и оживёт земля, и взойдут колосья, нальются золотом и заколышутся так, будто слово он знал какое. И так и прозвали его селяне «Живая рука».
А третий брат был умелым охотником. Никто не мог сравниться с ним в искусстве его, когда он лук или стрелы, или копьё мастерил, или, скажем, сети рыбацкие плёл. А стрелял так, что на высоте, где и глазу-то человеческому ничего не видно, он мог слёту птицу любую, самую малую даже, подстрелить, и зверя умел отловить всякого, хоть вепря, хоть лося, хоть волка. И не было ему равного в искусстве охоты, за что и прозвали его в народе «Ястребиный глаз».
Но напали на страну ту полчища ворогов невиданных. Налетели да разорили дома и селенья, всё разорили, что смогли люди нажить за годы многие трудом нелёгким в тех краях. Избы спалили, урожай выжгли, угнали скотину. И обнищал народ и впал в отчаяние. Что делать, как выжить в нищете да в разоре таком?
И сказала тогда старуха одна, что старше всех была: «Сказывала мне бабка моя, а ей её бабка, что стоит за лесом старым за сто вёрст отсюда Горюй-гора. На горе той стоит кедр могучий. На кедре том гнездо воронье, а в гнезде том живёт ворон чёрный, коему почитай лет триста. Он-то всё знает и всё ведает. Только он и сможет сказать, как нам выжить теперь в беде нашей. Но только говорить он будет лишь с тем, кто душой чист, а сердцем смел и бескорыстен.
И решили люди, что надо кого-то к тому ворону послать. Не долго думали селяне, кому к ворону за советом идти: трёх братьев и снарядили.
Собрали братья в котомку то немногое, что смогли: по кожаной фляжке воды, да по каравайному ломтю, так, налегке, помолясь, и отправились в дорогу.
Трудной дорога была, но овраги и реку бурную, болото и лес непроглядный преодолели братья. И пришли они к кедру высокому, и стали звать ворона. Услышал ворон зов братьев, сел кое-как на ветку, зевнул и забасил человечьим голосом: «Что привело вас ко мне, Камень-мастер, Живая рука и Ястребиный глаз? За каким делом пожаловали?». Удивились братья, что по имени ворон их назвал, да вспомнили, что старуха про ворона говорила, что живёт он давно и всё знает.
- Беда приключилась у нас, батюшка-ворон. - Сказал старший из братьев, - напали на землю нашу вороги, разорили всё, дома порушили, урожай сожгли. Что было у людей, всё отнято, а что не разграблено, то разрушено да испоганено. Все люди разорены и теперь ждёт нас голод и смерть неминучая. Скажи нам, что делать, как теперь жить, в чём спасение искать?
- А скажите мне, братья, - обратился к ним ворон, - осталось ли что от наследства отца вашего?
- Но отец наш оставил нам только дом, подворье да хозяйство небольшое. Только теперь от этого не осталось ничего: дом и подворье сгорели, скотину всю угнали. Нет теперь более наследства от отца нашего.
- Нет, не всё вы знаете о наследстве своём. Есть то, что вороги не могли разглядеть, да и не тронули. Истинное, отцом для вас оставленное, сокрыто от глаз. Но сила есть в нём великая, неодолимая. Найдёте его – обретёте и спасение, и счастие ваше, а не найдёте, удел ваш скорбен будет, и вас, и народа вашего. Сказал это ворон и скрылся в гнезде своём. Не поняли братья сказанного и снова стали звать ворона, да только напрасно, не откликался он. Не дозвавшись его, склонив головы свои, повернулись братья и пошли обратной дорогой своей.
А когда вернулись, собрался народ и спросили люди братьев, видели ли они мудрого ворона и говорили ли с ним.
- Да, мы видели его и говорил он с нами. Да только, сдаётся, не поможет нам его ответ.
- Так, а что же сказал он? - Спросили селяне.
- А сказал он, - стал говорить старший из братьев, - что отец наш нам в наследство оставил то, что нам не ведомо, и в этом наследстве и сила наша, и спасение. Но всё, что отец оставил, всё ворогами разорено да разграблено. Ничего не уцелело. Вы и сами это видели.
- Мы тут решили про себя, - продолжил средний брат, - что искать будем, что отец оставил, может и найдём, а найдём, так и спасёмся.
- Не поможете ли нам, люди добрые, - обратился к селянам младший из братьев, - если и правду ворон сказал о наследстве отца нашего, то и нам, и вам - всем спасение будет, коль найдём его.
Только огорчили людей слова братьев, не поняли они, как и братья, мудрости слов ворона и ушли они, ничего не ответив. Остались братья так стоять, не зная, что им делать, с чего начать поиски отцова наследства. И долго, должно быть стояли. Но ту подошла к ним девчушка малая, глаза озорные, на голове венок ромашковый. И заговорила она с братьями.
- Дяденьки добрые, а нет ли у вас покушать чего, пирожочка или хлебушка хотя бы?
- Нет, милая, ничего не осталось у нас с дороги, есть только воды малость, что мы с собой в дорогу брали.
- А у меня есть несколько зёрнышек. Я на поле их насобирала, где пшеница росла. Говорят, что если зёрнышко посадить в землю и водой полить, то колосья вырастут, а из колосьев муку наделать можно, а из муки – и хлеба напечь.
Улыбнулись братья словам несмышлёным и ответили девочке:
- Для того, чтобы колосья поднялись из зёрен в землю посаженных, на то времени много надобно: не день и не неделя. А чтобы муки намолоть столько, чтоб на несколько пирогов или каравай хватило, нужно много зёрен, твоей горстки, милая, мало будет.
- А вы попробуйте, дяденьки. Говорят ведь люди, что одного из вас «Живой рукою» нарекли, может и получится что? – Сказала она и лукаво так глазками сверкнула.
Пожалели братья ребёнка, да чтоб не огорчать взяли у девочки зёрна, отошли с дороги к полю выгоревшему. Потом встал средний брат на колено, рукава закатал у рубахи, подвязал прядь волос своих русых и сделал в земле бороздку неглубокую. Окропил он водицей земляную бороздку и положил туда зёрна бережно, после присыпал их землёй и полил водой оставшейся. Да только ещё встать с колена он не успел, как показались росточки из земли, молодые да сочные. Удивились братья и стали, как заворожённые, глаз оторвать не могут от дива этого дивного. И получаса не прошло, как поднялись ростки и налились колосья золотыми зёрнами. Да столько много их было, что в одной охапке-то и не унести. Теперь надобно было собрать да намолотить зёрна. Взялись братья за работу дружно да складно и вот уже и зерно можно собирать, да на мельницу нести, да так много зерна-то из девичьей горсточки получилось, что куль нужен, а то и не один.
Что ж: кули нашлись и зерно затарилось. Только вот где мельницу-то найти, сгорела ведь мельница. Взял тогда старший брат пилу, топор да рубанок, собрал несколько недогоревших брёвен, что от дома отцовского остались, и стал ладить мельницу. Да так всё заладилось, так лихо дело пошло: как не ударит топором, так готовое бревно выходит, как не махнёт пилой – то доска, а пройдёт по ней рубанком - доска чистая да гладкая получается, без сучка, без шершавинки, хоть катайся на ней. Увидели младший и средний брат дело такое и побежали к сгоревшей мельнице за жерновами, а как принесли, то удивились: стоит перед ними мельница новая, а брат их уже и ветряки сколачивает.
Быстро сладили братья мельницу крепче и лучше прежней, теперь и зёрна есть, и мельница, и можно муку молоть.
Да вот дичи-то для пирогов взять негде. Пошёл тогда младший брат к лесу, сладил лук из сука дубового, расплёл кушак свой, что из конского волоса связан был, и взял немного нити на тетиву, потом сделал несколько стрел из прутов ореховых и в лес пошёл охотничьей удачи искать. Глядь, а на поляне волк кабана схватил, да и треплет его, что есть силы, и кабан сам-то уж на последнем издыхании. Поднял младший брат лук, стрелу на тетиву положил, прицелился, да и подстрелил серого. Потом и кабана, и волка на плечо вскинул и вернулся в деревню к братьям своим.
Братья тем временем сыскали мельника, да и смололи собранные зёрна в муку. Знатная мука получилась, да и много как! А кому теперь пироги-то печь? И вызвалась та старуха, что братьям про мудрого ворона поведала, у неё у одной печь-то цела осталась. И помощницы молодые для старухи нашлись и закипела работа. Устать не успели, а пироги да караваи уже готовы. Да какие ароматные, пышные и много как, на всех селян с лихвой хватило.
Быстро столы сладились и расселись люди, и отведали пирогов да хлеба свежего. И наполнились сердца людей радостью, словно и не было горя прежнего. Оглянулись братья, а девочки той, что зёрен дала и найти не могут. Пропала, как и не было. Спросят кого, а никто про неё и слыхом не слыхивал. Удивились они поначалу, а после всё поняли. Вот в чём мудрость-то воронова! Вот какое наследство отцово от глаз скрытое! Всё-то самое ценное в нас-то и было и с нами жило, и живёт теперь, и жить дальше будет. Это то, что никто у нас украсть не сможет. Мы сами, умения и знания наши от отца к нам перешедшие, и есть то самое наследство отцовское, это и есть богатство истинное. Пока мы знания свои имея и приумножая их, трудиться можем, можем и дела творить великие. И никому не отнять богатства этого, ибо это богатство в умах и сердцах наших.
Так и жили братья после долго, до старости и немощи своей, и много, говорят, добрых дел сотворили, много радости людям после себя оставили. И пошли после них потомки, их дела продолжавшие. Так и тянется доселе о братьях-мастерах память народная. И память, и назидание, что коли беда пришла, вспомнить надо о том, что нам отцами нашими оставлено, что истинное богатство живёт в нас самих, в знаниях, в умениях наших, в стремлении делать жизнь лучше. Только разглядеть это богатство, это наследие отцов и матерей наших, в себе мы сами должны. А когда найдёшь, не прятать его, а дать ему вырваться на свет и расчистить ему дорогу, как бы не казалось это трудным и чтобы не мешало тебе на пути твоём.
Так, говорят, теперь и живут в той стране люди из поколения в поколение передавая историю про братьев тех. Вот только где страна эта, найти бы.
