Совсем скоро, 30 сентября – вторая годовщина начала масштабной военной операции России в Сирии, участия Вооружённых сил Российской Федерации в боевых действиях на стороне правительственных войск и проправительственных военизированных формирований в ходе гражданской войны в Сирийской Арабской Республике.
Важно подчеркнуть, что это первая в истории постсоветской России война, которую она ведёт за пределами территории бывшего СССР. И сегодня, в преддверии годовщины её начала, самое время подвести итоги этой двухлетней военной операции.
Для начала необходимо вспомнить, кто и почему развязал гражданскую войну в Сирии, а затем и организовал военную интервенцию террористического интернационала исламистов в эту республику.
К 2011 году на Ближнем Востоке уже вовсю бушевала так называемая «арабская весна». Поддерживаемая и субсидируемая одной из самых богатых арабских деспотий – Саудовской Аравией, удачно нашедшей в лице радикальных исламистов универсальный инструмент передела арабского мира,- эта «весна» втягивала в свою мясорубку всё новые страны. Один за другим начинали полыхать Тунис, Египет, Йемен, Ливия… К власти в этих странах в результате военных мятежей исламистов приходили исламистские партии и группы. Важно подчеркнуть, что все эти перевороты проходили при полной поддержке США и невмешательстве Единой Европы. Администрация Обамы видела в усилении саудитов укрепление своего стратегического союзника, руками которого можно будет управлять этим ключевым регионом, а европейцы слепо следовали в фарватере США.
После «зачистки» Ливии настала очередь Сирии. Для её раздела была собрана «концессия» из Саудовской Аравии, Катара и Турции. Каждый из концессионеров имел свои претензии к правительству Башара Асада и жаждал оторвать от Сирии по лакомому куску и усилить себя этим разделом. Для Катара территория Сирии была стратегически важным транспортным коридором для своих газопроводов в Европу через территорию Турции. Для Саудовской Аравии важен контроль над одним из главных мистических центров исламского востока – Дамаском, взятие которого контролируемым саудитами ИГИЛом означало бы выход его на квазигосударственный уровень и окончательное закрепление в качестве лидера исламского возрождения. Для турок же взятие под контроль северных провинций Сирии и Алеппо означало бы стратегическую победу в полувековой войне с курдами – главной головной болью Анкары, - которые оказывались бы в полной изоляции, зажатые между турками и ИГИЛ. Так возникла «антиасадовская» непримиримая коалиция. И за следующие три года «концессионеры» чрезвычайно продвинулись в своих планах. На территорию Сирии было переброшено от 7 до 10 тысяч хорошо подготовленных боевиков, доставлялись сотни тон вооружений и боеприпасов. Армия Асада к исходу третьего года непрерывных боёв находилась, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Она была измотана и деморализована. Её сопротивление начало носить очаговый характер. Национальные отряды стали разбегаться по своим анклавам. Ополченцы и различные добровольческие формирования отказывались воевать за пределами своих агломераций. Большие понесённые потери, материальные и человеческие, привели к тому, что боеспособность Сирийской арабской армии была практически исчерпана. Её командованию приходилось оперировать уже не дивизиями или бригадами, а, де-факто, немногочисленными сводными боевыми группами. Были утрачены два трети территории страны, перешедшие под контроль различных экстремистских группировок.
Фактически, к сентябрю 2015 года светское правительство Дамаска доживало последние месяцы. Было очевидно, что без внешней поддержки Сирия очень скоро станет добычей радикалов, мировым центром исламистского проекта, откуда его ударные группировки направятся в другие исламские регионы, прежде всего в постсоветскую Среднюю Азию и на российский Северный Кавказ.
В этих условиях Россия не могла оставаться в стороне. Тем более что вмешаться нас обязывали не только собственные стратегические интересы, но и союзнические обязательства перед сирийским правительством. Согласно договору «О дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирийской Арабской Республикой» от 8 октября 1980 года, СССР, а затем и Россия обязывались оказать Дамаску прямую военную помощь для отражения внешней агрессии. И 30 сентября 2015 года Россия после официального обращения сирийского правительства начала военную операцию на территории этой республики.
Тут снова необходимо отметить, что Россия – единственная страна, чьи вооружённые силы находятся на территории Сирии законно. Присутствующие здесь же в районе сирийского Курдистана и границы с Иорданией военные подразделения США, в приграничных с Турцией районах – турецкие подразделения, а также ССО ряда стран НАТО являются де-юре агрессорами, незаконно вторгшимися на территорию суверенной страны.
Начав боевые действия,Россия практически сразу столкнулась с целым рядом системных проблем.
Будем честными: полной объективной картины деградации вооружённых сил САР у нас на тот момент не имелось, это следует признать. Поэтому, когда наш военный контингент прибыл в Сирию, наше военное командование было, конечно, чрезвычайно удивлено увиденным. В итоге, даже если кто-то из нашего руководства и мечтал о блицкриге в Сирии, очень скоро стало понятно, что этот блицкриг невозможен. Для этого нужно было входить туда года на полтора-два раньше. Время было упущено. Мы оказались в очень непростой ситуации: превратились в участников почти проигранной войны, причём на стороне тех, кто терпел военное поражение. Cтало ясно, что ситуацию надо исправлять. На карту был поставлен не только наш престиж как военной державы, но и наши стратегические интересы на Ближнем Востоке. Плюс впереди маячила перспектива стать следующей целью джихадистского вторжения.
Весь мир тогда наблюдал за нашими действиями, и очень многие жаждали нашего поражения, остановки России после победного марша предыдущих двух лет. Поэтому задачей №1 стало восстановление боеспособности сирийской армии. Формирование из её осколков полноценных армейских подразделений, их доукомплектование техникой, вооружением, людьми. Второй задачей стало восстановление нормального боевого управления — следовало добиться от проасадовских вооружённых формирований действий по единому плану. Надо сказать, тут мы сразу столкнулись с противодействием самих сирийских военных. За предыдущие три года очень многие сирийские генералы и полковники превратились в типично арабских феодалов со всеми вытекающими из этого последствиями. Каждый получал своё финансирование. Каждый сам добывал себе технику, вооружение, боеприпасы, провизию и т. д. Всё это приводило к тому, что никто из этих офицеров не горел желанием воевать по единому спущенному сверху плану и подчиняться. Более того, мало кто горел желанием помогать своим же сослуживцам, чтобы они, не дай Аллах, не поднялись выше по иерархической лестнице. Некоторые вообще вступили в сепаратные переговоры с исламистами, мечтая выгодно «продать» свою лояльность в обмен на высокое место в победившей исламистской администрации. Сирийское командование, включая ближайшее окружение Асада, совершенно не желало принимать наших военных советников как равных себе.
Поначалу мы игнорировали это, надеясь, что массированная российская военно-техническая помощь компенсирует указанные недостатки ВС САР и оздоровит сирийское командование. Под нашим руководством было организовано успешное наступление на Пальмиру. Но тут же осложнилась обстановка на других направлениях. Началась кошачья игра — бег за своим хвостом. В одном месте сирийцы при нашей поддержке наступали, в другом боевики тут же отбивали занятые перед этим районы. Стало очевидно, что действия внешне не связанных между собой группировок исламистовна самом деле координируются из единого центра, и противник успешно пытается компенсировать техническую отсталость многократными превосходством в численности и религиозным фанатизмом. Неудачи быстро дали понять, что без масштабной реорганизации армии Асада, без решения проблем управляемости этой армии не обойтись. На первом этапе сирийцы откровенно стремились использовать нас как некую силу, которой можно управлять в своих интересах. Весна-лето 2016 года прошли в напряжённом выяснении отношений. Дамаск, играя на противоречиях между нами, иранцами и другими интересантами, среди которых, были и китайцы, активно пытался сохранить за собой роль «рулевого». Но к началу лета 2016 года, потерпев несколько болезненных поражений и даже начав отступать на ряде участков фронта, Дамаск стал более сговорчивым. Ситуация начала меняться. Началась активная работа по восстановлению боеспособности сирийских войск. Российские советники на полигонах обучали сирийцев, комплектовали батальонные группы. За лето-осень нам удалось сформировать более-менее боеспособные батальонные группы и начать формирование из них бригад.
Конечно, переломным моментом войны стало взятие Алеппо – второго по величине города Сирии и важнейшего торгово-промышленного центра. Почти двухлетние бои за город стали фактически «битвой престижа» в арабском мире, пристально наблюдавшем за этим сражением, в котором насмерть сошлись войска верные Асаду, поддерживаемые российскими ВКС и военными советниками,– инезнавшие до этого поражений радикальные исламисты. Полтора года бои шли с переменным успехом, превратив Алеппо в Сталинград XXI века. Но начатый в июле 2016 года штурм города САА впервые обозначил стратегическое превосходство войск Асада над боевиками. Четыре месяца в городе шли тяжелейшие бои, верные правительству войска дом за домом, квартал за кварталом теснили боевиков и сами отражали контрнаступления исламистов. В ноябре наступил перелом. В ходе внезапного наступления, разработанного при участии российской военных советников и по российским военным канонам, сирийские войска взломали линию обороны Джебхат ан-Нусры и взяли боевиков в кольцо, где началось их уничтожение. Чтобы избегнуть ненужных жертв, боевикам был предъявлен ультиматум: покинуть город с семьями, сохранив при себе только лёгкое стрелковое оружие. Боевики, понимая свою обречённость, ультиматум приняли и оставили Алеппо. 22 ноября город был полностью взят. С этого момента стало понятно, что в гражданской войне в Сирии наступил перелом. Боевики потеряли инициативу, стремительно теряли территории и больше не имели наступательного потенциала. Как следствие тут же стала распадаться антиасадовская коалиция. Резко обозначилось расхождение целей саудитов и турок. Саудовские принцы пытались построить всемирный ваххабитский халифат, который должен объединить под чёрным знаменем всех мусульман-суннитов. Турция жестремилась к укреплению своего влияния до статуса региональной державы. В сложившихся условиях турки отказались от дальнейшего участия в плане раздела Сирии.
Вышел из «коалиции» и Катар, который увидел в угрозе разгрома террористов и укрепления международной антиигиловской коалиции опасность для своих финансовых интересов. В одиночку, утратив турецкие коммуникации, Саудовская Аравия не решилась дальше открыто поддерживать своих «подсоветных» боевиков и резко сократила их финансирование, отказавшись от прямой финансовой помощи. Начиная с зимы 2017 года, исламисты потерпели целую серию масштабных поражений, утратив больше половины занятых ранее районов. Всё это вынудило самых умеренных из них сесть за стол переговоров в Астане. На сегодняшний день, в ходе уже пятого раунда переговоров в формате международных встреч по Сирии в Астане, состоявшегося в начале июля, были согласованы границы зон деэскалации севернее города Хомс и в районе Восточной Гуты. Продолжаются консультации ещё по одной зоне в провинции Идлиб, по завершению которых работа в астанинском формате будет продолжена.
Кроме того, странами-гарантами подписано соглашение о совместной рабочей группе по деэскалации, заседание которой запланировано на начало августа. Военные успехи сирийцев, обеспеченные масштабной военной и военно-технической поддержкой российской армии,резко инициировали международные переговоры по Сирии. В целях практической реализации режима прекращения боевых действий и установления мира на юго-западе Сирии 7 июля в Аммане Россией, Иорданией и Соединёнными Штатами Америки был подписан соответствующий меморандум, одобренный президентами Российской Федерации Владимиром Путиным и США Дональдом Трампом. В данном документе подтверждена приверженность сторон суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Сирии, а также политическому процессу, направленному на окончательное урегулирование конфликта. Меморандум определяет границы юго-западной зоны деэскалации в провинциях Даръа, Эль-Кунейтра и Эс-Сувейда, а также порядок и силы контроля режима прекращения огня.
Для обеспечения режима прекращения боевых действий 21 и 22 июля военной полицией Российской Федерации развёрнуты два контрольно-пропускных пункта и десять наблюдательных постов вдоль согласованных участков линии соприкосновения сторон юго-западной зоны деэскалации. Самый ближайший пост удалён на 13 километров от зоны разъединения израильских и сирийских войск в районе Голанских высот, ранее согласованной и закреплённой международными соглашениями. Данные меры позволят поддерживать режим прекращения огня, содействовать беспрепятственному доступу гуманитарных грузов, возвращению беженцев и временно перемещённых лиц. По военно-дипломатическим каналам российская сторона заблаговременно уведомила США, Иорданию и Израиль о выставлении российских сил контроля по периметру зоны деэскалации на юге Сирии.
По мере реализации политических договорённостей отмечается устойчивое снижение нарушений режима прекращения боевых действий на всей территории Сирии. По нашим данным, за три недели июля их число уменьшилось в полтора раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого месяца. Это позволило российскому Центру по примирению враждующих сторон активизировать работу по возвращению мирной жизни на сирийскую землю. В указанный период офицерами Центра по примирению проведено 190 гуманитарных акций, в ходе которых населению доставлено 159 тонн продовольствия. За медицинской помощью к врачам госпиталя Минобороны России обратились более десяти тысяч мирных жителей. Российскими транспортными самолётами жителям окружённого боевиками ИГИЛ города Дэйр-эз-Зор за два месяца доставлено 475 тонн продовольствия по линии Организации Объединённых Наций.
С начала июня соглашения о прекращении огня подписаны с представителями пятисот восьми городов и посёлков. Таким образом, общее число примирившихся населённых пунктов достигло двух тысяч сорока трёх. Количество отрядов вооружённой оппозиции, присоединившихся к режиму прекращения боевых действий, возросло до двухсот двадцати восьми.
Введение режима прекращения боевых действий и создание зон деэскалации на территории Сирии позволили правительственным войскам высвободить часть сил и при поддержке ВКС России достичь значительных успехов в борьбе с террористическими группировками. В этих целях самолёты ВКС России выполнили 2 010 боевых вылетов. По пунктам управления, складам с оружием и боеприпасами, перевалочным базам и лагерям подготовки боевиков нанесено 5 850 авиационных ударов. По наиболее важным объектам боевиков ИГИЛ нанесены удары высокоточным оружием большой дальности. Крылатыми ракетами морского базирования «Калибр» уничтожено шесть объектов. Самолётами Ту-95МС с применением ракет Х-101 поражено четыре объекта.
Если к началу операции Вооружённых сил Российской Федерации в Сирийской Арабской Республике в сентябре 2015 года под контролем правительственных войск находилось чуть более девятнадцати тысяч квадратных километров территории страны, то сегодня сирийская армия контролирует почти в четыре раза большую площадь – 74,2 тысячи квадратных километров.Только за два последних месяца от террористов очищено около двадцати тысяч квадратных километров, 40% от всей освобождённой территории.
На северо-востоке провинции Алеппо в районе реки Евфрат продолжается наступление на позиции террористов ИГИЛ. Подразделения сирийских вооружённых сил с 1 июня освободили от боевиков 55 населённых пунктов в этом районе, в том числе города Бир-Нбадж, Ресафа и Дальха. От бандформирований очищено порядка 2400 квадратных километров территории. Уничтожено свыше двух тысяч боевиков, около 20 танков и боевых машин пехоты, более 40 пикапов с крупнокалиберными пулемётами и зенитными установками.
В районе Пальмиры подразделения правительственных войск вели наступательные действия в северо-западном, восточном и юго-восточном направлениях. В ходе боёв террористы выбиты из стратегически важного населённого пункта Арак. Под полный контроль сирийской армии перешли нефтегазовые поля «Шаер», «Магара» и «Арак», а также крупный газораспределительный комплекс Т-3.В настоящее время успешно развивается наступление в направлении Эс-Сухне – ключевого населённого пункта на пути к Дэйр-эз-Зору.
К северо-западу от Пальмиры ведётся операция по блокированию и уничтожению крупной группировки ИГИЛ в районе города Акербат.
Успешно развиваются наступательные действия на юге Сирии. Общая площадь территории, перешедшей под контроль правительственных войск на данном направлении, составляет семь тысяч квадратных километров.Боевики ИГИЛ выбиты из города Эль-Буда, взят под контроль газораспределительный комплекс Т-2, продолжается наступление в направлении города Абу-Кемаль, до которого осталось 26 километров.
На сегодняшний день восстановлен контроль над участком сирийско-иракской границы протяжённостью 150 километров. Выставлено четыре пограничных заставы и 22 поста. Это позволило значительно снизить возможности террористической группировки ИГИЛ по переброске боевиков и вооружения из Ирака в Сирию. Кроме того, правительственные войска взяли под контроль сирийско-иорданскую границу в провинциях Эс-Сувейда и Дамаск общей протяжённостью 211 километров. Выставлено двенадцать пограничных постов. От боевиков очищено 6,5 тысяч квадратных километров территории восточнее Эз-Зелафа.
Территория страны медленно, но уверенно освобождается от боевиков-террористов,и можно утверждать, что этот процесс стал неизбежным. Переход на сторону правительства местных «элит» и резко возросшая боеспособность «второстепенных» частей САА не дают ИГИЛ и прочей «оппозиции» (а значит, и США) никаких шансов на «реконкисту». Операция по освобождению территории Сирийской Арабской Республики от террористических группировок ИГИЛ и Джебхат ан-Нусры будет продолжена до полной победы. При сохранении существующих темпов наступления уже в 2018 году боевые действия на территории Сирии могут перейти на качественно более низкий уровень – от масштабного военного противостояния с группировками террористов к ликвидации отдельных очагов сопротивления и небольших бандформирований.
На фото: в небе — российский бомбардировщик Ту-95МС («Медведь» по классификации НАТО)
