Немецкий федеральный банк, Deutsche Bundesbank, центральный банк Германии запросил срочную финансовую помощь от вышестоящей инстанции, Европейского центрального банка (ЕЦБ). Не то, чтобы на какую-то запредельную сумму, — всего-то 650 млрд евро или чуть больше 700 млрд долл. по текущему курсу. На пике финансового кризиса 2008 года американский Федрезерв раскидывал системообразующим банкам-клиентам транши и побольше, всего на 16 трлн долл. Но тогда ситуация касалась коммерческих банков, сейчас же сигнал бедствия подал банк национальный, и заявленные им проблемы оказались побольше, чем у громко обанкротившихся нынешней весной американского Silicon Valley Bank (SVB) и швейцарского Credit Suisse. В первом случае речь шла о балансовой дыре всего в 20 млрд долл., во втором — уже в 164 млрд долл. Так что, можно сказать, «прогресс» налицо — тем более, что причина та же самая, общая: рост учетных ставок, который понижает текущую стоимость всех «ценных бумаг», особенно государственных долгосрочных. И если при учетной ставке ЕЦБ, близкой к нулю, 10-летние еврооблигации той же Германии можно было продавать на рынке, условно говоря, за 80% от номинала, то сейчас, при 4%-ной ставке, — не более чем за 60%. То же самое справедливо и для всех иных типов ценных госбумаг, с различными вариациями в зависимости от страны-эмитента и условий погашения долга.
Так вот, Бундесбанк мощно вложился в еврооблигации стран ЕС при почти нулевых процентных ставках и теперь «горит синим пламенем» из-за снижения их стоимости на сотни миллиардов евро (кстати, европейская «помощь Украине» в этой сумме не выделена отдельной строкой, но она туда заложена, этот суслик или эта крыса там есть, можно не сомневаться). Вопрос в том, кто теперь будет бундесбанкирам пожарный и доктор — в ЕЦБ, конечно, могут принять решение о дополнительной эмиссии нужных сумм, но это будет означать новый виток инфляции, против которой ведомство Кристин Лагард вроде бы и вело борьбу, повышая ставки по своим кредитам. К этому стоит добавить, что Германия, бесспорный экономический локомотив «Единой Европы», уже вошла в рецессию, её ключевые производственные индексы снижаются, соответственно падает уровень жизни населения и растет социальная напряженность. В других странах ЕС и зоны евро ситуация ничуть не лучше, чем в Германии. Так что помимо запуска денежного станка реальных вариантов выхода из ситуации не видно. Не случайно сверхщедрая по отношению к Украине (и к Биг Фарме) председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, пообещав выделить на нужды «незалежной» еще 50 млрд долл. в течение ближайших четырех лет, до 2027 года, сразу заявила, что денег на это пока нет, но «мы что-нибудь придумаем». К чему конкретно сведется это самое «что-нибудь», надеюсь, уже очевидно из всего изложенного выше: гиперэмиссия с последующей гиперинфляцией.
Кстати, за неполный месяц, прошедший с момента пересмотра потолка федерального долга США, этот показатель официально увеличился почти на 800 млрд, до 32,2 трлн долл., и почему на этом фоне «единая Европа» должна оставаться белой вороной — абсолютно непонятно. В данной связи, разумеется, стоит задаться вопросом о том, насколько поданный сигнал «SOS!» является собственной инициативой немецкого центробанка, а в какой мере выражает интересы и цели европейского банковского сообщества в целом, и — это, может быть, самое главное — кому он в большей мере реально был адресован: ЕЦБ, правительству Германии или же заокеанскому дяде Сэму в лице Байдена и К°? В связке с демаршем крупнейшего и сверхпроблемного коммерческого банка ФРГ Deutsche Bank, который признал, что в настоящее время не имеет «в полной мере» доступа к акциям российских предприятий, покрывающим выданные этим банком депозитарные расписки (DR) на эти акции, скорее всего — последнее. Потому что аналогичная ситуация должна касаться и ADR на российские акции, выданных банками США, Великобритании, Швейцарии и других недружественных России стран, не входящих в Евросоюз, а таких еще в марте прошлого года было на 312 млрд долл., причем применительно к нашей стране это большей частью не какие-то «высокоцифровые стартапы», а вполне реальные производства, генерирующие стабильные товарные и финансовые потоки.
То есть сигналы от крупного западного бизнеса в Белый дом и в другие центры принятия решений «альянса демократий» пошли сплошным потоком и в открытую: действующая экономическая модель дальнейшего пребывания в режиме гибридной войны и тотальных санкций против РФ с КНР уже не выдерживает, из этого режима необходимо выходить, и как можно скорее, то есть чем раньше — тем лучше. Разумеется, эти сигналы считываются не только в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе, но и в Москве, и в Пекине, оказывают соответствующее влияние на выработку и реализацию курса российской и китайской политики. А потому рассчитывать на то, что «альянсу демократий» каким-то образом удастся выйти сухим и незапятнанным из крови спонсируемого им вот уже на протяжении ряда лет украинского конфликта, приобретшего форму специальной военной операции только в прошлом феврале, через восемь лет после антироссийского госпереворота в Киеве, нет никаких оснований.
