Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. От обширности торговли твоей внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней.
(Из Слова Господня о царе Тирском - Иез. 28:14-16)
Как-то так получилось, что эти строки (которые в эпиграфе) с детства запали мне в душу. Меня доводила до ужаса мысль о том, что некогда Люцифер был прекраснейшим из ангелов, и вдруг его изгнали с Небес, и он лишился всего из-за своей гордыни. Конечно, если эти строки будет читать какой-нибудь утомлённый миром скептик, возможно, он скажет, что в Библии записаны выдумки. Как знать – в данном случае важно ли это? Я говорю о впечатлениях нежного возраста, когда закладываются наиболее фундаментальные элементы человеческого мировоззрения. А вы читали книгу Иезекииля в детстве? Знаете, что больше всего меня удивляло в трагической истории Царя Тирского? Таинственная для ребёнка фраза «от обширности торговли твоей».
Собственно говоря, в библейском тексте речь идёт о неспособности следовать своему пути; в Дао Дэ Цзин об этом же самом говорится так: «Благородный муж имеет постоянство пути, ничтожные людишки стремятся лишь к собственному обогащению». Об этом, впрочем, мог бы сказать и Хайдеггер, и Иоанн Синайский – идея принципиально не нова. Идея стара как мир, построенный на принципе верности своему Пути: так, Солнце свершает свой круг в соответствии с тем же законом, которому подчинён благородный муж. Но, разумеется, я начал это размышление не для того, чтобы поделиться с благосклонным читателем такими избитыми мыслями (конечно, я утрирую, поскольку Традиционные идеи не могут быть избитыми, они всегда актуальны). Написать это эссе меня принудило банальное недоумение: в современном мире, конечно, всё извращено, однако, с каждым днём я удивляюсь всё больше – стоический идеал апатии совершенно не для меня. Оглянитесь вокруг, друзья мои: ведь стремления каждого хоть немного современного человека сегодня по сути сводятся к тому, чтобы продать себя – по возможности подороже, а в крайнем случае – хотя бы по минимальной цене, лишь бы купили. В мире распространяющихся либеральных и либертарианских ценностей (если это можно назвать ценностями), самыми популярными и прославленными героями становятся ростовщик всем известной национальности, а также проститутка, у которой таковой вовсе нет по определению. Так, когда Олег Телемский в одном из своих глубокомысленных интервью заявляет, что нельзя употреблять слово «блядь» в качестве бранного, он отстаивает как телемитские (по крайней мере, в его понимании Телемы), так и либертарианские ценности. Вавилонская блудница – вот символ нашей неопределённой эпохи. Вы ведь понимаете, надеюсь, что слова «блуждать» и «блуд» - однокоренные? Духовная неоднозначность – это и есть духовный блуд, за который был изгнан Люцифер – «царь Тирский». «Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония», т.е., доколе ты не начал блуждать вместо того, чтобы следовать своим путям, которых до того придерживался в совершенстве.
Однако, впрочем, особенность блудницы заключается в том, что это не только состояние души, но и профессия, причем, древнейшая, как утверждают авторитетные источники (народная молва). В этом смысле, блудница является таким же редким примером социального оформления духовного состояния, как, например, монах. Блудница – это профессия, а профессия (с немецкого – Beruf) – это «призвание», то есть – «судьба». Любопытно, впрочем, что понимание профессии как призвания оформляется в языке с появлением протестантизма (т.е., с началом эпохи Модерна) – фактически, в протестантской Германии слово «Beruf» в таком значении и начинает впервые использоваться (согласно исследованию Макса Вебера). Юлиус Эвола, при этом, пишет, что в мире Премодерна существовало разделение всех занятий на «otium» («работу», направленную на зарабатывание денег и прочие подобные необходимые вещи, которые крадут время у более важных занятий) и «negotium» («отдых» в значении действий, направленных на самореализацию). В прошлом году на сайте "Арктогея" вышел мой перевод замечательного эссе некоего американского традиционалиста, скрывающегося под псевдонимом Джеф Костелло (имя главного героя французского фильма «Самурай» с Аленом Делоном в главной роли). Если кому-то интересно, весьма рекомендую: там на собственном примере автор замечательно показывает разницу между «оциумом» и «негоциумом», между работой, за которую ему платят, и работой, за которую он и сам согласился бы платить. Но – на то он и традиционалист – Джеф Костелло продолжает жить по принципам Премодерна, в то время, как большинство людей всё-таки избирают себе один лишь «беруф», вкладываясь полностью в заработок. Однако – позвольте – ведь это и значит продать душу, разве нет? Не знаю, но именно в этом и заключается суть либерализма. С уходом Традиции уходят определённость и достоинство; человек, вместо того, чтобы следовать своему Пути, сбивается с дороги и становится у её обочины, в надежде заработать древнейшим способом. Собственно, мне безразлично, как зарабатывает большинство человечества – и услугами проституток я также никогда не пользовался, так что, казалось бы, меня эта проблема не должна особо беспокоить (разве что в общеполитическом и общекультурном контекстах). Однако же – дело касается и моей собственной сферы деятельности, моего «негоциума» - философии. Посему, не остаётся ничего, кроме как сделать свой вклад в безразмерный сборник защитных и обвинительных речей, раз за разом, век за веком произносимых на суде Проституции как образа жизни. Нет, речь идёт не о Фрине, с которой было достаточно сорвать хитон, чтобы устыдить осуждающих её философов. Я говорю, скорее, о тех современных философах, которые пытаются сделать «беруф» из очевидного «негоциума» - о тех, кто создают бесчисленные консалтинговые компании, философские школы, проводит разнообразные тренинги, семинары и вебинары, а затем покупают себе квартиру в центре Москвы и основывают «Институты Развития Личности» или нечто в этом роде (на оставшиеся после покупки квартиры деньги). Я говорю о тех, кто профанируют и коммерциализируют философию. Я говорю о тех, чьё внутреннее исполнилось неправды от обширности торговли их. Ведь это – шлюхи, напялившие на себя хитоны Сократа и Платона… Впрочем, простите меня за мою эмоциональность. Лучше расскажу-ка я Вам интересную историю из моей жизни.
Однажды мы с одной моей давней подругой выпили сначала по 200 грамм граппы, а затем – поднялись на высшую точку прекрасного города эпохи Ренессанса, в котором я временно проживал (она приезжала тогда впервые ко мне в гости). Стоя у парапета, мы обозревали венецианскую и неаполитанскую архитектуру, яркие крыши и величественные колонны, сотворённые во прославление династии Габсбургов – и при этом весело рассуждали о философии, попивая местное пивко. Интересно, что именно во время этого непринуждённого разговора я и осознал, насколько полярны наши – Традиционный и либеральный – взгляды на философию и жизнь (если в моём случае имеет смысл таковые разделять). Конечно же, я привожу резюме этого разговора не для того, чтобы обвинить свою подругу в интеллектуальной или духовной проституции, но дабы на конкретном примере продемонстрировать то, о чём я ранее говорил абстрактно, в терминах Макса Вебера и Юлиуса Эволы.
Она: Если я принимаю участие в некоем мероприятии, и мне за это не платят, я чувствую себя неудачницей – мол, меня не покупают, значит, меня не ценят.
Я: Если я принимаю участие в некоем мероприятии, и мне всё оплачивают, мне становится не по себе, т.к. мне кажется, что меня пытаются купить и таким образом лишить собственной автаркии.
В этом – разница между Традиционалистским (радикальным Постмодерным) и Модерным подходами к Призванию: для кого-то вся работа – это «беруф», и за неё должны платить; для кого-то платить должны лишь за «оциум», который на «негоциум» не распространяется. Если обратиться к ещё более конкретным примерам, то либертарианец Олег Телемский, собирающий кругленькие суммы за свои лекции по поводу Лилит и Таро, является в этом плане ярким представителем Модерна (занятно, что доблестный просветитель человечества настолько корыстолюбив, что в ютубе невозможно найти ни одной его полной лекции по Таро); профессор же Александр Гельевич Дугин, бескорыстно распространяющий знания, подобно солнечному свету, является ярко выраженным примером Традиционалиста (это обстоятельство, к слову, может служить прекрасным дополнением к многочисленным гадостям, которые Телемский распространяет по поводу проф. Дугина в сети).
Я уже несколько лет как не живу в том солнечном ренессансном городке. Барышня, с которой мы тогда беседовали на вершине мира, давно уже не пьёт граппу. У неё есть собственная философская школа, она проводит разнообразные тренинги и вполне неплохо на этом зарабатывает. А я вот задаром пишу время от времени эссе для Арктогеи, Евразии, газеты «Завтра» и журнала «Апокриф». Однако, когда мы встречаемся время от времени, я вижу в её глазах тоску и сомнение в самой себе. Кажется, либеральный путь позволяет личности полностью реализоваться, ни в чём себя существенно не ограничивая, если не считать права других таких же свободных личностей. Кажется, прекрасно заниматься любимым делом и зарабатывать на этом. Но она знает, что Сократ, как и Августин Блаженный, не брал денег за философствование. И когда к Сократу приходили какие-нибудь софисты вроде Протагора, ему ничего не стоило одержать над ними верх. Всё просто: душа софиста продана, Сократ же – свободен. Душа барышни еще не угасла насовсем, и в ней теплится желание свободы – не либеральной, а настоящей. Трагедия в том, что она решительно не понимает, каким образом можно не продаваться: в её мировоззрении изначально заложена Модерная теоретическая посылка. Таковое противоречие и определяет вполне справедливо её тоску. От всего сердца надеюсь, что это противоречие разрешится отказом от Модерна, а не суицидом.
Конечно, я не говорю о том, что философ должен нищенствовать и жить в пифосе вместе с собаками – не всем подходит путь Диогена, и я сам не вижу в нём ничего привлекательного. Но именно потому и было упомянуто гениальное античное разделение, подмеченное Юлиусом Эволой: работа – лишь средство для зарабатывания денег; досуг – вот истинный путь духовной самореализации. Профаническое отношение к этим сферам деятельности, профаническое смешивание их в безумной механистической спешке успеть как можно больше – вот истинная причина появления «беруфа» как понятия, отождествляющего работу и призвание. Модерный профан не понимает, что он таким образом ставит своё призвание в зависимость от заработка, и в результате теряет возможность следовать зову сердца в страхе потерять заработок, в желании заработать побольше – и т.д. В этом смысле, хочу задать риторический вопрос: Вы никогда не задумывались над тем, почему Иисус Христос был плотником, а не профессиональным книжником? А ведь в этом есть некий смысл. Если бы мы платили Богу или Солнцу, Дождю или Ветру – наверно, мы могли бы определять их поведение. Но я не плачу Дождю, и потому сейчас он льёт в ночи за моим окном, ибо это соответствует Вселенской гармонии. Звуки дождя умиротворяют мой слух, а прекрасный запах сырой земли напоминает старые времена, когда я впервые прочитал Книгу Пророка Иезекииля. До чего же прекрасна свобода, друзья мои. До чего же страшно продать свою душу. Когда-то известная египетская проститутка Мария, услышав христианскую проповедь, ушла в затвор, и обрела свою душу, свою «самость», как сказал бы Юнг. Может быть, мою проповедь доведется прочитать какой-нибудь шлюхе, рядящейся в сократов хитон? Я не призываю никого к отшельничеству. Можно для начала хотя бы перестать выкладывать в Интернет обрезанные лекции, и поменьше думать о наживе от оккультной деятельности. В какой-то степени это тоже является одним из путей уподобления Преподобной Марии Египетской. Сердечно надеюсь, что мои слова не оскорбят никого, однако, тревожусь я: как бы люди сего века развращённого не сочли мою статью восхвалением некоторых современных деятелей духовных сфер. Посему, коль скоро упомянутый в начале статьи мыслитель не считает слово «блядь» ругательным, я и применил в заголовке слово «шлюха».
