Посмотрите, какие нелепицы городит телевидение – сериалами, «страшными» передачами, вседозволенностью, бесстыдством и наглостью. Все пугают человека, все стараются, чтобы каждый поскорее стал тупым потребителем суррогата. И нигде ни от кого не услышишь добрых слов, которые могли бы охранить заложенное в нас от рождения человеческое начало. Сейчас самое дорогое, дороже репутации, чести и профессионализма – рейтинг. Этим словом журналисты подстёгивают друг друга. А словом «журналист» мамы уже пугают детишек… Вот то-то и оно, что кроме детишек этим словом уже никого не напугать и не удивить. Эта профессия с каждым днём становится всё «древнее» и «древнее», с нескромной скоростью обгоняя наидревнейшую…
Другое популярное времяпрепровождение – просмотр фильмов. Надеюсь, каждый ловил себя на том, что щелкает тв- пультом по каналам, надеясь наткнуться на «советское» кино. Как ни странно, но фильмы периода «тоталитарного государства» сейчас, как глоток свежей воды…
В прежние времена, при всей их показушности и вездесущем торжестве, лживости и партийности, был прославляем человек труда: умственного, физического; доброта была квинтэссенцией творчества, мы не видели на экране столько нелепиц, жестокости, насилий, не слышали такой белиберды, пошлостей и нецензурной брани.
Интернет здесь даже не рассматривается – это действительно величественная трагедия человечества, подкинутая нам другими цивилизациями. Теперь настали времена, когда надо детей беречь от телевизора (монитора).
Нам взахлёб не рассказывали историй о том, как всех предать, обмануть, подставить, и при этом самому остаться в живых, с деньгами, и – «уважаемым человеком».
За образцы не выдавали сказочку о том, как грязная шлюха выскочила замуж за миллионера и сразу стала порядочной женщиной.
Мы не видели этих однодневных и прочих «звезд», которых распирает от всеобщего внимания, и они начинают понимать свою сверхзначимость, оттого бесятся от жира, в то время как половина страны роется в мусорных контейнерах.
А какие движения порождал прежний строй: диссиденты, неугодные художники, блестящие литераторы, перспективные ученые… Теперь, кроме беглых банкиров и преступных авторитетов бывший союз ничем не может поделиться с заграницей.
Социалистическую нравственность никто не подменял посещением церквей, мечетей и знанием молитв. Теперь же «духовность» вроде бы и как на высоте, а душевных людей не остается вовсе.
Сегодня зоновские замашки превратились в «национальную идею», а криминальные паханы – в «героев нашего времени», о них снимают циклы передач, дорогостоящие фильмы. Сюжеты истории, типа Евпатий Коловрат, перед которым склонил голову сам зловещий Батый, никого не интересуют, - Миша Япончик, Сонька Золотая Ручка, - образцы для воплощений на экранах.
То есть произошла явная подмена ценностей, точнее говоря, массовое одурачивание, заключившееся в том, что «прихватизация» произошла успешно только для определенной группы, а всем остальным дали призрачные свободы: веры-неверья, слова- молчания, дела-безделья… Молись, кому хочешь, серьезно это никого не интересует; открывай любое предприятие, всё равно задушат налогами; шуми, витийствуй, бранись, или тихо сдохни на больничной койке, дома, посреди многолюдной улицы: от болезней, отчаяния, голода или жажды.
Изничтожение средствами массовой дезинформации духовной основы человека идет успешно: люди становятся равнодушными к себе подобным, в лучшем случае, либо основательно звереют; наглость становится счастьем, а пороки приобретают популярность.
В прежние времена нас хоть что-то держало «за флажками», был «Моральный кодекс строителя коммунизма». Какие-никакие, но заповеди, к тому же выведенные на чистой воде истинных Заповедей. Нынешняя «мораль» во главе угла ставит только материальные блага.
Возможный Апокалипсис жёстко засел в сознании людей, как единственное возможное средство очищения от скверны. Все понимают, что дошли до немыслимых пределов падения. Но даже здесь люди мечтают, что всё будет сделано не их руками, космическую «прополку» произведет кто-то, и этого кого-то как-то можно будет ублажить или задобрить…
Но хотелось бы надеяться, что всякие поддавки закончились.
