Часть 2
Е.Блаватская и ее сподвижники
Пойдем дальше.
Конечно, можно привести и немалое число всяческих «преданий старины глубокой» о Шамбале. Это такие легенды, как например, Беловодье, град Китеж, Белый Остров, святой Грааль, гора Мкру, гора Олимп. и т д. В том числе - и гора Сион вместе с Небесным Иерусалимом. И все это также по-своему свидетельствует о том. что Шамбала - это реальность, а не миф-сказка. Однако, в этой статье хочется опереться на сведения более конкретные и более близкие к нашему времени, нежели те, в которых «исторические факты рассеялись в дымке забвения ушедших веков». Ибо там от них осталалась лишь «хотя и смутное, нозамветное предчувствие о неком чудесном крае далеко на Востоке, среди высоких гор, где сохранно сияет в первозданном величии данная Христом Благая Весть», как о том пишет Р.Рудзитис в своей замечательной книге о Шамбале «Братство Грааля», рассказывая о вере христиан - старообрядцев в святую страну Беловодье. Все это, может быть, и красиво, и благоговейно, но, увы, по теперешним меркам недостаточно достоверно и убедительно.
Поэтому вернемся снова к современным свидетельствам
Вторая половина XIX века в духовной жизни планеты ознаменовалась деятельностью Теософического Общества Е.П. Блаватской, что тоже имеет прямое отношение к Шамбале.
Елена Блаватская - это высокий Дух, которой, как своему близкому ученику, Великие Учителя Шамбалы поручили особую миссию - накануне великого слома эпох принести в мир весть о Них и о Шамбале. И, конечно, выполнение этой миссии не обошлось без явных контактов с самими Махатмами, когда некоторые из Них появлялись в физическом теле перед Е.Блаватской и теми ее сотрудниками, кто заслуживал это. «Сохранилась благоговейно-трепетные рассказы очевидцев, - пишет в связи с этим Р.Рудзитис в книге «Братство Грааля», - Приведем здесь некоторые из них, оставленные нам как высоко интеллектуальными, так и глубоко духовными людьми, правдивости слов и экстатической силе убежденности которых мы не можем не верить. Все они говорят о том, что эту краткую встречу с Махатмой, своим Учителем, они переживали как миг высочайшего блаженства своей жизни, и притом как самую истинную, бесспорную реальность.
Генри Олькотт, второй из основателей Теософского общества, в своих воспоминаниях так описывает самое значительное событие своей жизни:
«Я повернул голову, и от изумления книга выпала у меня из рук: надо мной возвышалась статная фигура человека Востока, в белом одеянии и янтарно-желтом полосатом головном платке или тюрбане, вышитом шелком. Длинные, черные как смоль волосы ниспадали из-под тюрбана до плеч; его черная борода, разделенная по обычаю раджпутов у подбородка, вилась по краям и доходила до ушей; в глазах его горел огонь духа, и взгляд их был одновременно приветливый и пронизывающий, - глаза наставника и судьи, но с любовью отца смотрящие на сына, которому нужен совет и руководство. Его облик был столь величественным, настолько преисполненным нравственной силы, столь лучезарно духовным и настолько превосходящим обычного человека, что я смешался в Его присутствии - и преклонил голову и опустился на колени, как это делают перед Богом или существом, подобным Богу. Его рука слегка осунулась моей головы, мягкий, но сильный голос велел мне сесть, и когда я поднял глаза, Посетитель уже сидел на стуле по ту сторону стола. Он сказал, что пришел ко мне в критический момент, когда я нуждаюсь в Нем; что к этому привели меня мои действия; что только от меня самого зависит, будем ли мы часто встречаться в этой жизни как сотрудники общего блага; что большая работа должна быть выполнена ради человечества и что я имею право участвовать в ней, если пожелаю; что таинственная связь, которую сейчас не время объяснять мне, свела меня и мою единомышленницу, - и эту связь нельзя разорвать, какой бы напряженной она временами ни была. Он рассказал мне о некоторых вещах, касающихся Е.П.Блаватской, - их я не вправе повторять, - а также обо мне самом, что не имеет отношения к другим. Я не могу сказать, как долго он оставался: возможно, полчаса, а может быть и час, - мне это показалось одной минутой, настолько я не замечал, как летит время. Наконец Он поднялся, Я был изумлен Его высокому росту и странному сиянию, исходившему от Его лица, - это был не наружный блеск, но мягкое свечение, так сказать излучение внутреннего света - свет духа. Внезапно мне на ум пришла мысль: "А что если все это лишь галлюцинация? Что если это Е.П.Блаватская загипнотизировала меня? Вот если б у меня остался какой-нибудь вещественный предмет, который бы подтвердил, что Он действительно был здесь; что-нибудь такое, что можно было бы подержать в руках после того, как Он уйдет!" С доброй улыбкой Учитель, как будто читая мои мысли, размотал "фехту" со своей головы, благожелательно поприветствовал меня на прощание и - исчез: стул его был пуст; я был один в своем душевном волнении! И все же не совсем один, ибо на столе лежал вышитый головной платок - вещественное и прочное доказательство, что меня не околдовали и не сглазили физически, но что я находился лицом к лицу с одним из Старших Братьев человечества, с одним их Учителей нашей нерадивой незрелой расы
Первым и естественным импульсом было побежать и постучать в двери Е.П.Б. и рассказать ей о моем переживании. Она была настолько же рада услышать мою историю, как я – ее ей рассказать. Я вернулся в свою комнату, чтобы предаться раздумью, и когда забрезжило серое утро, я все еще думал и размышлял... С тех пор я был не раз удостоен посещений этого Махатмы и других».
Вот еще один рассказ Генри Олькотта (произошло это в январе 1879 года в Лондоне):
«Наиболее впечатляющим происшествием во время нашей остановки в Лондоне была встреча с Махатмой, которая произошла во время прогулки по Кэннон-стрит. В то утро был настолько плотный туман, что едва можно было видеть противоположную сторону улицы, и Лондон представал перед нами в своем наихудшем виде. Те двое, что были со мной, заметили Его первыми, поскольку я находился ближе всех к бортику тротуара и в тот момент мой взгляд был направлен в другую сторону. Но когда они издали какое-то восклицание, я быстро повернул голову и поймал взгляд Махатмы, который смотрел на меня через плечо. Я не признал его за кого-то мне знакомого, но я рассмотрел в его лице черты одного из Достойных; ибо однажды увиденный Образ забыть было невозможно... Мы, трое товарищей, держались в Сити вместе и вместе вернулись обратно в дом доктора Биллинга. Как только мы вошли, миссис Биллинг и Е. П.Блаватская. рассказали нам, что Брат побывал здесь и упоминал о том, что встретил нас троих – назвав нас по именам – в Сити. Миссис Биллинг описала его как очень высокого и складного индийца, который обладал каким-то особенным, словно пронизывающим насквозь взглядом. Она на мгновение была настолько ошеломлена, что не могла и слова сказать, но незнакомец произнес: "Я хотел бы видеть госпожу Блаватскую" и двинулся к двери комнаты, где она сидела. Миссис Биллинг открыла перед ним эту дверь и пригласила его войти. Он вошел, проследовал прямо к Блаватской, поприветствовал ее по-восточному, и они начали беседовать на языке, звуки которого были совершенно непривычны для уха миссис Биллинг».
Не одну встречу с Великими Учителями Шамбалы пережил и индус Дамодар Маваланкар, человек редкой преданности и самоотверженности духа и тончайших душевных качеств. Будучи родом из гордой и богатой семьи браминов, он добровольно отказался от своей касты и богатств, чтобы как можно лучше служить Учителям. Еще в юности ему, больному горячкой и лежащему при смерти, в видении являлся возвышенный и добрый Учитель, сказавший ему, что он не умрет и что его ждет благой труд. Также поразительна была преданность Дамодара Блаватской, малейшее желание которой он принимал как неукоснительный приказ. Несколько раз он встречал своего любимого Учителя лицом к лицу. «Однажды он внезапно исчез с того места, где жил, - рассказывает о нем Клод Брэгдон, - и вернулся обратно после 60 часов отсутствия. Он побывал в Ашраме своего Учителя, пройдя там известную подготовку. Он ушел туда тонко сложенным, бледным, похожим на ученика юношей, хрупким, робким и застенчивым. Когда он вернулся, бронза на его лице оливкового цвета стала несколькими оттенками темнее; он выглядел сильным, выносливым и ловким, смелым и энергичным. Перемена была разительна, что друзья едва признали его».
Сам он так описывает пережитое:
«Мне посчастливилось быть позванным и получить разрешение посетить святой Ашрам, где я провел несколько дней в благословенном обществе нескольких Махатм Гимавата и Их учеников. Там я встретил не только своего любимого Гурудэва вместе с учителем полковника Олькотта, но и нескольких других членов Братства, включая одного из Высочайших. К сожалению, в высшей степени личный характер моего посещения этих трижды благословенных мест не позволяет мне рассказать об этом больше. Достаточно и того, что место, которое мне было разрешено посетить, находилось в Гималаях, а не в какой-нибудь фантастической Стране вечного лета, и что я созерцал своего Учителя, будучи в своем физическом теле, и Он был совершенно таким же, каким я видел Его в первые дни моего ученичества».
Следующий рассказ замечателен не только встречей Дамадара Малаванкара с Учителем, но и посещением им одного из Ашрамов Шамбалы в тонком (астральном) теле:
«27 августа 1880 года. Е.П.Б. и полковник Олькотт отправились из Бомбея в Симлу и другие места на севере Индии... Я работал совершенно один в квартире Е.П.Б. Однажды в сентябре, примерно в 2 часа ночи, закончив работу, я запер дверь и лег в постель. Через две или три минуты я услышал голос Е.П.Б. из ее комнаты, который звал меня. Я быстро поднялся и вошел туда. Она сказала: "Кое-кто хочет видеть тебя, – и через мгновение добавила: – Теперь иди, не смотри на меня". Однако прежде чем я успел повернуть голову, я увидел, как она постепенно исчезает, и на том же самом месте поднимается (астральная) форма Махатмы Мории. Когда я повернулся, я увидел двух других, одетых в то, что, как я впоследствии узнал, было тибетской одеждой. Один из них остался с Махатмой Морией в комнате Е.П.Б. Другого я обнаружил сидящим на своей кровати, когда вошел в свою комнату. Затем он велел мне постоять неподвижно некоторое время и стал сосредоточенно смотреть на меня. У меня появилось очень приятное ощущение, словно я выхожу из своего тела. Я не могу сказать, сколько времени прошло между этим моментом и тем, что я сейчас собираюсь рассказать. Но я увидел, что нахожусь в каком-то особенном месте. Это была северная часть Кашмира, у подножия Гималаев. Я увидел, что меня доставили в какое-то место, где было только два дома прямо напротив друг друга, и более никаких признаков обитаемости. Из одного дома вышел человек (Учитель Кут Хуми), который велел мне следовать за ним. Пройдя небольшое расстояние, около полмили, мы оказались у естественного подземного тоннеля. Пройдя значительное расстояние по этому подземному проходу, мы вышли на открытую равнину. Там находилось массивное здание тысячелетней древности.Входные ворота представляли собой треугольную арку. Внутри были многочисленные отделения. Я поднялся вместе с моим Гуру в Великий зал. Великолепие и безмятежность этого места погружали любого в благоговейный трепет... Когда я там стоял, произошло нечто, чего я не знаю, и я вдруг... обнаружил себя в своей постели. Было около 8 часов утра. Что такое я видел? Было ли это сном или реальностью?.. Погруженный в эти мысли, я сидел молча, когда мне на нос упала записка. Я открыл ее и прочитал, что это был не сон, а что меня каким-то таинственным образом взяли в астральном теле в реальное место посвящения».
Такие описания, пожалуй, покажутся со стороны совершенно невероятными. Однако, ничего невероятного, на самом деле в этом, нет, ибо каждый человек имеет в себе такое тонкое тело. И - ежедневно во время ночного сна выходит в нем из своего тела плотного, а, просыпаясь утром, опять входит в нем в него. Отличие от вышеописанного случая заключается в том, что с обычным человеком это происходит правктически без контроля со стороны его сознания. Но утонченные духовные ученики (а тем более - сами Учителя) способны сохранять такой контроль и сознательно действовать в своем тонком теле так, словно это привычное физическое тело во время обычного бодрствования днем.
И, наконец, свидетельство еще одного индуса - Рамасваира, также активного сотрудника Теософического Общества и близкого ученика Е.Блаватской. В письме к своему другу он описывает свою встречу с Гималайским Махатмой.
Услышав голос своего любимого Учителя, зовущего его оставить все и следовать за Блаватской, он, не теряя ни мгновения, тотчас же отправился в путь, ибо этот Голос был для него "божественным звучанием в природе, и приказ его - безотлагательным". Когда он прибыл в Бомбей, Блаватская в это время уже отправилась дальше и достигла Дардждлинга, близ границы Тибета, где, по всей вероятности, уже встретилась с Гималайскими Махатмами. Готовясь снова в дальнейший путь, она не хотела, чтобы ее беспокоили, и никого не принимала, в том числе и Рамисваира. В отчаянии он решил, какая бы судьба его не постигла, перейти границу Тибета, найти своего Гуру или же погибнуть в поисках его. Один, в одежде паломника, почти без средств, не зная языка и не имея разрешения на переход границы, он отправляется в опасный путь, решив достигнуть средней части "запрещенной зоны", зная, что случись с ним что-нибудь, и никто не сможет ему помочь. Он пробирался все глубже в область Сиккима, вокруг простирались непроходимые джунгли, и не раз на пути ему встречались хищные звери. Но сердце его было настолько преисполнено желанием найти своего Гуру, и сознание его было так сосредоточено на единственном облике, что ни на мгновение не поддался он страху, ни беспокойству. В пути он едва избежал смерти, но великое упование на Высшую Волю спасло его от руки разбойника. И наконец, вблизи границы Тибета, он увидел божественное чудо своего сердца, Того, кого сердце его так беззаветно искало.
Он так описывает эту встречу:
"Я думаю, время было между восемью и девятью часами утра. Я направлялся по дороге в один из городов Сиккима, где, как меня уверяли встречные, я мог бы легко перейти тибетскую границу в своей одежде паломника, когда вокруг увидел одинокого всадника, мчавшегося по направлению ко мне. По его статной фигуре и ловкости, с какой он управлял лошадью, я подумал, что это, должно быть, один из военных офицеров сиккимского раджи. Значит, все кончено. Сейчас он спросит мой паспорт и поинтересуется, по какому делу я прибыл на территорию независимого Сиккима, быть может, даже арестует меня и вышлет обратно, если не того хуже. Когда он приблизился ко мне, он осадил коня. Я взглянул на него - и мгновенно узнал Его... Благоговейный трепет охватил меня, ибо я стоял перед Махатмой - перед ликом моего высокого Гуру, которого я раньше видел в Его тонком теле. Это был Он, "Гималайский Брат"!.. В тот же миг я простерся на земле у Его ног. Я поднялся по Его приказу и, тихо глядя на Него, совершенно забылся в созерцании Его лика, который я так хорошо знал по портрету. Я не мог ничего сказать: радость и благоговение лишили меня языка.
Величественность Его Облика, который казался мне олицетворением мощи и мысли, внушала мне восторг и благоговейный страх. Я находился лицом к лицу с Махатмой Гимавата, и Он не был мифом или же "созданием воображения медиума", как сказали бы скептики. Это не было ночным сновидением, ибо время было между девятью и десятью часами утра. Солнце сияло, и было молчаливым свидетелем происходящего. Я вижу Его перед собой во плоти и крови, и Он говорит со мной с добротою и мягкостью. Мог ли я ожидать большего? От избытка счастья я утратил дар речи, и прошло некоторое время, прежде чем я смог произнести несколько слов, ободренный Его благостными словами.
Когда прошли первые мгновения удивления и восторга и я успокоился и свыкся с происходящим, мы долго беседовали с Ним. Он сказал, чтобы я терпеливо ждал, если хочу быть принят в ученики; что многие предлагали себя в кандидаты, но лишь очень немногие оказались достойными. И теперь, когда я видел Махатму во плоти и слышал Его живой Голос, пусть никто не осмелится сказать мне, что Братья не существуют. Теперь будь что будет, никакая смерть, никакая месть врагов не могут меня устрашить, ибо я знаю то, что знаю»
