На Западе все ждали нападения России на Украину 16 февраля, так ждали, так ждали...
Главный редактор «Нью-Йорк Таймс» Джон Фул тупо сёрфил по новостным лентам в поисках горячих новостей. Он уже в который раз набирал «Путин», «Украина», «Донбасс» в различных комбинациях – пусто. Он лениво набрал «Русская армия Харьков» - и чуть не подпрыгнул на стуле: «16 февраля русские вошли в Харьков». Он пробежал текст по диагонали: «после длительной оккупации…», «в ходе стратегической наступательной операции…», «Харьков встречает освободителей…»
«Свершилось!!!» - радостно забилось сердце в груди мистера Джона и он нажал красную кнопку на своём столе.
В коридорах и комнатах редакции завыли сирены, замигали красные лампы. Журналисты во всех ног неслись в кабинет главного редактора: в последний раз Фул таким образом созывал сотрудников 8 декабря 1991 года, когда пришло известие о подписании в Беловежской пуще исторического документа о распаде СССР.
- Бездельники! Дармоеды! Лоботрясы! – встретил Фул представших перед ним запыхавшихся сотрудников. – Небо на землю упадёт, мексиканцы заберут обратно Техас, Меланья Трамп уйдёт к Байдену – а вы узнаете об этом последними! Русские Харьков взяли! Вы знаете об этом?!
Не теряя ни секунды, Фул раздавал задания.
- Ты пишешь срочный репортаж из Харькова «глазами очевидца». Краткие тезисы, записывай: мёртвые улицы, испуганные жители попрятались по подвалам, в городе комендантский час, действует украинское подполье, бессудные расстрелы участников сопротивления, грабежи и мародёрства солдат дикой бурятской дивизии и кадыровских боевиков, два, нет три миллиона изнасилованных харьковчанок.
- Ты. Киев. Президент Зеленский обратился к народу Украины с призывом к тотальной войне. Массовая запись добровольцев в фольксштурм, тьфу, народное ополчение. Все поголовно, включая женщин и детей, горят желанием отдать свои жизни за торжество идей украинского национал-социализма.
- Ты. Интервью с беженцами. Зверства русских десантников. Я только что об этом говорил, повторяться не буду. Скооперируйтесь, пусть будет похоже, но не один в один.
- Ты. Массовые манифестации населения Европы в поддержку Украины. Манифестанты требуют отказаться от Северного потока-2. Плакаты «Русскому газу нет! Американскому сжиженному газу да!» Запись добровольцев в украинские интербригады. Скупщина Сербии готовит обращение с просьбой принять её в члены НАТО. Эрдоган приказал порезать трубы Турецкого потока на металлолом. Си Цзиньпин отправил Путину обратно его мороженое.
- За тобой Россия. Массовое недовольство. Общее настроение - «русский с бандеровцем братья навек!» Символ движения – утёнок, наколотый на бандеровскую вилку. Во Владимирской области заявил о себе партизанский отряд имени Алексея Навального. Офицеры спецслужб отказываются выполнять приказы начальства. Петров и Боширов на условиях анонимности дают признательные показания о своём участии в отравлении Скрипалей, Навального и убийстве Джорджа Флойда.
Сотрудники строчили в своих блокнотах, наиболее продвинутые записывали указания на свои смартфоны.
- Господин редактор, - молодой стажёр испуганно смотрел на шефа, - это что, всё уже произошло? Когда?
- Это произойдёт, если мы будем об этом писать!!! – заорал босс на новичка. – А если и не произойдёт, то начхать! Уже завтра читатели забудут об этих мелочах, но останется главное: агрессия России против Украины, а наша задача… Какая главная задача «Нью-Йорк Таймс» и всей независимой прессы? – Фул в упор смотрел на стажёра.
- Сообщать читателям правдивую информацию,- заикаясь пролепетал стажёр.
Громкий хохот сотрудников «Нью-Йорк Таймс» покрыл его слова.
- Главная задача нашей газеты формировать у читателей правильную точку зрения на события, которую сообщает нам… – босс поднял глаза к верху, - тот, которого нельзя называть вслух. Задачи поставлены, всем за работу. И через час все материалы должны быть у меня на столе!
*************************
Увы, но сенсация не случилась. Тот самый стажёр (вот сволочь!) убил её на корню, раскопав, что главный редактор попал сайт военно-исторического общества и читал статью о событиях февраля 1943 года, когда советские войска в первый раз освободили город Харьков.
«Абсолютно непригодный к журналистике субъект», - сказал про него Джон Фул и уволил.
Klim Podkova для сайта http://www.rusfact.ru/
