...В беспокойных рыжих зрачках овец ты всегда
увидишь близких огненных пляшущих волков...
Не тронь не сотронь малахит чреватую гладь памирского Сарезского горного пугливого дикого озера озера озера
А Сарезское озеро родилось взялось налилось от Усойского завала и оно самое погибельное бездонное озеро самое глубокодонное озеро ледовых вод вод вод
А оно так глубоко что донные рыбд умирают в нем от тоски водяной и не могут добрести до берегов лазоревых
Но не тронь Чашу озера что полнится несметно тайно от рек и ручьев горных неистово прибывающих
Но не наклони Чашу озера ибо тогда пойдут хлынут через пустынные бедные завалы горы дикие бездонные воды и затопят погребут долины и горы Памира
А от них всепотоп пойдет по землям и океанам и градам и селеньям и народам и племенам богооставленным
И одна бешеная вода разбудит иные воды несметные таящиеся
Господь Господь вослед за Чашей Огня Твоего грядет Чаша Потопа
Господь иль Две Чаши в Руках Твоих
И кто не сгорит в огне последнем тот утонет покроется водой последней
Господь но где? в каком народе? языке? изольется Чаша Потопа Твоя?..
Никто не знает на земле живых...
…Но вот памирский пастух яков кутасов Мургаб Танымас Аличур Кокуйбельд Язгулем Бартанг брел на дряхлом седом яке Кундузе своем у озера Сарезского
Путник в горах! будь осторожен! помни - что ты как слеза на ресницах…
А малахит вод тьма бездонная Сарезского озера навис над долинами и чреват вселенским потопом…
И пастух Мургаб Танымас Кокуйбельд остановил яка Кундуза седого у озера и сказал:
- Давай испьем из озера и убавится укротится несметная погибельная смертная Чаша его...
Но не тронь не взволнуй гладь лазурь Сареза...
Ибо от малой волны Чаша наклонится и вода порушит понесет завалы горы скалы озерные свои…
И от малой избыточной капли может рухнуть оно словно перезрелый айвовый тучный плод...
И як Кундуз недвижно пил сарезскую колосистую бирюзовую таящуюся глазастую воду
И пастух Язгулем Бартанг нежно не дыша пил воду словно целовал лелеял новорожденного агнца каракулевого
Ах як! ах человек!..
Не спугни дикую воду спящего сто лет Сарезского озера
Ах не спугни
Ах двуногий не трожь не тронь не спугни дочеловечью божью родимую тысячелетнюю заводь гладь воду Потопа!..
Ах Господь ужель в этом малом месте земли глядит твое гневное Око
Ах Господь ужель от этого озера от этой капли содвинутся дремучие подземные подкаменные водяные недра спящие воды Потопа
Но як Кундуз пьет неподвижно не стронув бешеные воды
Но пастух пьет нежно не спугнув алчные уже чуящие воды воды
Но война гражданская бойня резня нынче течет в Таджикистане на родине моей
Господь но сколько войн и убиенных и убивающих Ты видел и простил
…А когда пастух Кокуйбельд шел с яком своим Кундузом к Сарезскому озеру - то весна азьятская дивная струйчатая была и вспухли вспенились вздулись все ручьи и реки и родники как сосуды у чумного человека
Это от усохшего Арала шли донные тысячелетние потаенные пески по ветрам Азьи святым
И ледники неслыханно довременно таяли как не таяли они тысячи лет с сотворения мира
И Мургаб Танымас много весен видел но такой никогда
Шли шли мимо него мчались курчаво глиняные потоки ручьи реки
Шли шли волны глиняные половодья глиноводья воды воды воды водяных смоляных каракулевых роящихся текучих глин глин глин
И такой свежестью дочеловечьей звериной смертной загробной сыростью глин камней голых дерев допотопной первозданностью прелестью предгибельной что ли веяло от земли и вод бегущих ярых
Что Мургаб Танымас вспомнил запах материнских млековых сосков когда она щедро томительно наго кормила его у первозданных непуганных избыточных многородильных многодетных мусульманских грудей своих
Но пастух чуял гибель вольную скорую в бегущих кипящих роящихся водах
Когда увидел маслянистого смоляного исполинского сома в разбухшем ручье
И сом задыхался от слепой ядовитой глины забившей его заполонившей его бедные тунные жабры
И бросался на прибрежные камни и вился метался в ногах Мургаба Бартанга
Словно молил чтоб человек освободил от смертных душных глин его жабры
И водная тварь бросалась к человеку ища помощи
И это были последние многошумные воды и последние времена потому что рыба шла из воды на землю
И все реки и озера и ракушки в травах - остатки следы былого океана...
Океан ушел но вот он возвращается
И все потоки и реки входили в Сарезское озеро…
И Чаша уже колебалась маялась но еще не проливалась не переливалась
Но война гражданская была в Таджикистане…
И когда пастух Мургаб и як его Кундуз осторожно пили от озера
Убийцы с автоматами встали против него и сказали:
- Отец мы устали убивать людей и мы должны убить твоего яка и съесть плоть его ибо голод в мученых телах хищных наших и окрест в кишлаках а нам надо убивать чтоб нас не убили...
Тогда пастух сказал:
- Убейте меня…
Моя плоть слаще чем плоть моего кормильца Кундуза яка а без него я не вернусь в кишлак мой и паду с оврингов высокогорных плетеных троп потому что я слеп от ветхости моей…
И пастух встал перед яком Кундузом другом своим и заградил его ветхой плотью своей
Тогда один из них сказал:
- Отец мы торопимся и в войне нет законов почтения к старым
И равнодушно жуя насвай-табак выстрелил в чабана а потом в яка
И Мургаб осторожно взялся землистыми солончаковыми руками за живот и там уже роилась бежала очнувшаяся кровь
И чабан улыбнулся и сказал:
- Я не знал что и в старом теле столько крови молодой бежит тайно а нынче явно как ручьи вешние мои...
Но потом Мургаб встревожился затосковал затуманился словно учуял что-то
Но не смерть близкую свою ибо смерти не боялся он а сладострастно хотел как все старые человеки…
А чабаны режут овец и не боятся крови
И тот кто видел много овечьей крови - не страшится человечьей
Но тут Мургаб вдруг побежал из последних сил от озера и убийцы недоуменно глядели на него
- Отец отец куда вы? мы зароем вас вместе со сладкими костями вашего родного яка...
И вы будете неразлучно бродить под землей как бродили по земле...
Как слепые зороастрийцы которые верили только в червей... загробных...
Но пастух Мургаб бежал прочь от озера и кровь бежала тянулась никла щедро за ним…
- Кровь! кровь! кровь!.. Я знаю! Я чую! чего это озеро алчет ждет!..
Ай Аллах! Господь! Дай мне еще сил! дай еще крови! дай недрожащих ног ног ног
Я знаю я чую как содвигается перельется Чаша! как пойдет Океан! как двигается Потоп!..
Я чую что переполнит озеро!..
Не дай! не дай! Господь!..
И чабан бежал к горам где не было бешеных глиняных ручьев
Но сколько крови дал человеку Господь?
И куда бежишь и куда уйдешь когда сосуд кувшин двуног разбит и из него грядет пылит дымит алое рдяное божье первовино вино вино вино
И все пророки были чабанами пастухами и вот чабан стал пророком
О!..
И чабан Мургаб уже бежал от озера и от всех бешеных потоков ручьев
И на склоне горы Панчдор блаженно пал утих полег и Господь успел взять душу его
Но! но! но! но но но...
Уже вышел срок...
Но тут сходил с горы малый ярый ручей и чабан блаженно уж уже в бреду смерти пал полег как в гахвару люльку зыбку материнскую в него и ручей понес в озеро его остаточную малую бедную неповинную кровь
Уже пришел Срок
И смоляной каракулевый ручей понес понес и принес кровь уже усопшего чабана Мургаба Танымаса Аличура Кокуйбельда Язгулема Бартанга в Сарезское таящееся озеро хотя предсмертный чабан чуял это и бежал от вод
Но
Срок пришел
Кто видел бедную струю нитку кровяную чабана средь многошумных миогоглиняных многорунных богатых вод?..
Только Господь с небес!
Но эта кровяная гранатовая нитка струйка змеиная текла словно живая на текучих бешеных курчавых глинах ручья и она она она! переполнила несметную притихшую Чашу Сарезскую
Только Чаша Озера Чаша Потопа очнулась метнулась и накренилась и перелилась и пошла
И обрушилась разрушилась рухнула великая вода Вода
И затопила вначале все долины Памира а потом ледники и горы его…
А потом и всю Азью…
А потом Европу…
А потом над всею землею Потоп восстал…
Да!
Но! Еще чабан Мургаб и як Кундуз его пьют воду из притихшего Сарезского озера
Но! Еще близятся кочуют в горах убийцы их
Но уже глиняный исполинский сом вьется в ногах чабана
Уже ищет помощи у человека провидящая водяная безвинная тварь
И что за грехи людей должны немые твари земные травяные водяные страдать?
Но!..
Еще медлит Господь!..
Но!..
Еще Чаша Потопа дрожит в его Руках...
Но!..
Вот деревенский чахоточный мальчик Ваня Иоанн из псковской деревни Синего Николы плачет над глухим березовым безымянным вешним ручьем в новгородских святоотеческих борах борах борах
И вот уже от слез отроческих безвинных одиноких вспухает бешеный отзывчивый ручей и становится рекой половодья
И новорожденная река потопляет новгородские покорные удивленные боры
И вот уже начинается восстанье воссоединенье перекличка птичья всех восставших вспухших вод ручьев рек озер морей и грядет на земле Потоп
И возвращается воскресает древний дочеловечий Океан
И только древние ракушки в травах потопленных рады ему
Но! Еще! медлит Господь
Если гуси высоко летят - воды будет много а низко - мало
Гляди - гуси высоко летят...
1994 г.
