В последнее время я несколько раз подряд попадал на очень странную телевизионную рекламу: «Сними самый короткий фильм – 30, 15 или 5 секунд! Получи приз!». В памяти также отложилось, что достойными призами нашим новым Кончаловским послужат китайские телефоны, с помощью которых снимать пятисекундные шедевры будет, видимо, ещё проще. Конечно, этот бред можно было бы пропустить мимо сознания и благополучно забыть, но этот конкурс, к сожалению, отражает в себе глобальную социокультурную тенденцию, которую уже невозможно игнорировать.
Покопавшись в интернете, я обнаружил, что, оказывается, это очень солидный конкурс, в жюри сидят известные стране люди, проводится мероприятие уже в четвертый раз – все по-взрослому. Сайт конкурса – microkino.ru, отражает суть данного эпического мероприятия на все 146 процентов. Микро – это одно из ключевых понятий постмодерна, который характеризуется отличительным трендом «от сложного к простому», от «макро» к «микро». Действительно, что можно снять, какую мысль реально донести за 5 секунд?
Очевидно, что за столь короткое время можно продемонстрировать только лишь эмоцию. Я не против эмоций, но нужно понимать, что эмоция довольно «простое» чувство, которое очень сложно поддается рационализации. Это как вспышка огня – яркая и эффектная, но которая исчезает через несколько секунд, не успев оформиться в осознанную мысль. Пятисекундное кино провоцирует нас мыслить исключительно эмоционально, вынося за скобки «привычные» рациональные построения.
Обычный для эпохи Модерна вопрос – а что ты понял, посмотрев это кино, заменяется вопросом – а что ты почувствовал, посмотрев этот фильм? То есть совсем еще недавно, наши родители, бабушки и дедушки во время просмотра фильма пытались что-то понимать – они выстраивали причинно-следственные связи, анализировали, делали выводы. Таким образом, задавалась «матрица» положительных и отрицательных алгоритмов поведения, добавляя зрителю новый рациональный опыт.
Из пятисекундного фильма такой опыт получить очень проблематично, соответственно, постсовременные клипы (обрезки) находятся, в этом смысле, за гранью добра и зла – они нам просто ничего не сообщают. Они могут радовать, пугать, расслаблять, смешить, но не более. Неудивительно, что отзывы на такие микро-фильмы могут быть только эмоциональные: прикольно, страшно, грустно, позитивно, круто – ну какую еще реакцию может вызвать ролик с названием «взлет реактивной мухи»?
Современные полнометражные фильмы также имеют тенденцию превращаться в набор, условно говоря, тридцатисекундных клипов, которые связаны на самом деле между собой очень и очень опосредовано. Вспомните, сколько анекдотов и насмешек породили небольшие, по сути, логические нестыковки в «Штирлице», а теперь за уши притянутые сценарные сшивки уже стали определённым стандартом киноиндустрии. Кинокритики несправедливо обличают в этих проколах сценаристов, хотя по-хорошему эти претензии нужно предъявить продюсерам, которые принуждают своих литературных негров «make show», что в вольном переводе на русский определяется выражением «сделай мне красиво».
На выходе мы получаем вместо фильма сборник клипов, каждый из которых является по сути самодостаточным «произведением», то есть фрагменты фильма можно при желании менять местами или вообще вырезать – смысл кино от этого не пострадает, так как никакого смысла и не планировалось. Бурное развитие индустрии спецэффектов позволяет «раскидать» вау-эффекты в количестве, достаточном для поддержания высокого уровня эмоционального напряжения на протяжении всего блокбастера. Поэтому фильмы теперь вполне закономерно оцениваются по количеству и качеству «бабахов» и «огогохов».
Очевидно, что «эмоциональный» тренд не ограничивается киноиндустрией. Сеть интернет, например, принципиально соблазняет человека плыть по волнам гиперссылок из ниоткуда в никуда без какой-либо рациональной связности. Показательно, что сами гиперссылки и даже, собственно, текстовую информацию стараются оформить в виде ярких, зазывающих картинок, которые как будто-то соревнуются в своей бессмысленности. Так что рост популярности в сети картинок с «ми-ми-ми котятками» и своих фоток в ванной вовсе не случаен – что-то осмысленное сказать уже тяжело, а пустоту надо чем-то заполнять. В этом контексте даже «уютная жежешечка» в какой-то момент показалась слишком «сложной» и стала замещаться микроблогом Твиттер, где действительно можно только щебетать (англ. tweet – чирикать), ведь что-то разумное вложить в 140 разрешенных символов практически невозможно.
К сожалению, описанная в статье проблема является парадигмальной и поэтому не имеет тривиальных решений. Остается только надеяться, что когда Антон Павлович Чехов говорил о краткости и таланте, он имел в виду вовсе не пятисекундную пьесу объемом в 140 символов.
