Череда террористических актов, совершенных исламскими фундаменталистами арабо-африканского происхождения во Франции, вновь подчеркнула актуальность сразу двух важнейших проблем современного мира – активизации исламского радикализма и последствий миграционных процессов. Исламский фактор, о котором еще не столь давно говорили лишь применительно к Ближнему Востоку, Северной Африке, Кавказу, Средней Азии, пришел в Европу. И Европе его игнорировать – никак нельзя. Призрак того самого «Исламского государства» бродит по Европе, что до последнего времени упорно пытались не замечать европейские правительства.
То, что произошло во Франции – следствие ключевого противоречия современного западного мира. Впустив на свою территорию миллионные массы арабских, африканских, южноазиатских мигрантов, европейские государства взяли на вооружение политику мультикультурализма и толерантности. Суть ее – в возможности сосуществования различных культур на одной территории, при этом к «иным» культурам следует относиться «толерантно», признавая их право на «инаковость». Однако в своей толерантности европейцы забыли о том, что у тех людей, кто поселился в Париже и Марселе, Берлине и Лондоне, свои ценности и свои представления о том, что допустимо и не допустимо. Мигранты, в особенности - придерживающиеся радикальных воззрений, понимают «толерантность» европейцев как слабость и поступают с ними так, как в архаичных обществах принято поступать со слабыми. Когда французский сатирический журнал Charlie Hebdo позволил себе недопустимый с этой точки зрения поступок – издевательство над ценностями «сильных», нашлись люди, которые с помощью языка насилия указали поборникам толерантности на их подлинное место. И в этом нет ничего удивительного.
Неправота журналистов Charlie Hebdo в том, что они перешли границы «дозволенного», решив, что над религиозными чувствами людей с совершенно иным мировоззрением можно смеяться также, как над собственными соотечественниками. Для них исламский мир представлял собой что-то далекое, экзотическое. Это «где-то там» в Сирии, Афганистане, Ираке, Ливии идут войны, экстремисты взрывают и убивают. А здесь, в «цивилизованной Франции», такое невозможно – мигранты «интегрировались» во французское общество и «восприняли идеи толерантности», в крайнем случае – есть полиция. Но господа сатирики ошиблись. Франция давно не та, что раньше. И исламский мир для нее – не «где-то там», а на улицах Парижа, Марселя и других французских городов.
На протяжении нескольких десятилетий Франция впускала на свою территорию миллионы выходцев из стран Северной и Западной Африки – преимущественно, из бывших французских колониальных владений. Алжирцы, марокканцы, сенегальцы, гвинейцы, малийцы давно составляют значительную часть населения многих французских городов. Кстати, первые общины выходцев из стран Магриба появились во французских городах еще в конце XIX века, однако в геометрической прогрессии численность арабских и африканских иммигрантов в стране стала расти после деколонизации Африки. Освобождение от господства французских колонизаторов многим африканским государствам не принесло ничего хорошего. Экономические неурядицы влекли за собой множество социальных проблем. Вдобавок ко всему редко какая африканская страна могла похвастать политической стабильностью, а во многих вообще десятилетиями шли кровопролитные войны. В поисках лучшей жизни миллионы африканцев – как арабы, так и представители «Черной Африки», - ринулись в бывшую метрополию.
За десятилетия во Франции выросли целые поколения «новых граждан», родившихся здесь и считающих себя также коренным населением. Для них Франция – это родная страна, хотя по этнической принадлежности они могут быть алжирскими арабами, берберами или представителями многочисленных народов и этносов «Черной Африки». И здесь коренится основной диссонанс ситуации – значительной частью французов не только сами мигранты, но и их потомки не воспринимаются как равные. Они социально депривированы, продолжают проживать замкнутыми общностями в непрестижных кварталах Парижа и других городов, испытывают проблемы с поиском работы. Да многие, не секрет, и не стремятся работать – предпочитают жить на пособия, заниматься мелким (или крупным) криминалом. Арабо-африканская молодежь на окраинах французских городов – самая взрывоопасная в социально-политическом отношении среда в стране. Кстати, во многих городах, в том же Марселе, численность арабо-африканской компоненты достигает уже 50% от общего количества населения. Юг Франции стремительно африканизируется. Естественно, что на правах уроженцев Франции, вдобавок ко всему составляющих и значительную часть населения страны, потомки иммигрантов начинают диктовать свои условия.
Одной из причин распространения радикального ислама в среде арабо-африканской молодежи как раз и является социальная депривация последней. Для выходцев из Алжира, Марокко, Мали, Сенегала и других африканских государств ислам остается единственным способом сохранения собственной идентичности на чужбине. Если их не признают французами, да и сами они не хотят считать себя таковыми в этническом (но не в гражданском) отношении, то этому непризнанию надо противопоставлять какую-то иную, альтернативную модель. В арабо-африканской среде давно действуют проповедники из радикальных исламистских организаций, прежде всего – ближневосточных. К их агитации оказываются восприимчивыми не только вчерашние иммигранты, но и потомки арабо-африканских выходцев во втором и даже третьем поколении.
Вот кто такие братья Саид и Шериф Куаши – непосредственные исполнители террористического акта против журнала Charlie Hebdo? Граждане Франции алжирского происхождения. Они воспитывались в детском доме – то есть, даже не в семье своих родителей – алжирцев. То есть, говорить о том, что это в семье им были привиты исламские ценности, не представляется возможным. Получается, что французское государство, взяв на себя социальную ответственность за воспитание юных алжирцев в своем учреждении, так и не смогло интегрировать их во французское общество. Причина здесь может быть только одна – влияние среды. Детдомовцы-алжирцы не могли по определению чувствовать себя своими среди французов и других европейцев. Значит – даже получив воспитание и образование во французском детдоме, они вернулись в «исконную среду», где и попали под влияние радикальных проповедников. После оставления приюта братья Куаши вновь оказались на улицах «африканских гетто» Парижа. Со всеми сопутствующими прелестями – наркотиками, уличными грабежами, драками, противоборством враждующих группировок, ненавистью и презрением к «белым французам» и … усиливающимся влиянием радикально-фундаменталистских воззрений.
На момент совершения теракта братья Куаши были далеко не юношами. Старшему – 34, младшему – 32. То есть, действовали они сознательно и, как сообщают СМИ, уже на протяжении последних 11 лет являлись последователями радикального проповедника Фарида Беньету. Учились в Йемене, возможно – воевали на Ближнем Востоке в рядах какой-либо из фундаменталистских группировок. Исламский фундаментализм стал для них «путевкой в рай» из «ада» парижских гетто.
Следом за расстрелом журналистов Charlie Hebdo в Париже мужчина по имени Амеди Кулибали напал на магазин кошерной пищи у Венсенских ворот, где захватил заложников. Откуда Кулибали взялся в Париже? Кулибали – фамилия, очень распространенная у народа мандинго, что проживает в Гвинее и Мали. Она означает «лев». Но в появлении африканских львов на своей территории Франция виновата сама. На протяжении XIX – первой половины ХХ вв. Франция активно колонизировала территорию Западной Африки. Мавритания, Сенегал, Мали, Гвинея, Нигер, Буркина-Фасо, Бенин, Кот-Д-Ивуар, Чад – все это бывшие французские колонии в этом регионе. До прихода колонизаторов многие народы этого региона имели долгую и богатую историю, исповедовали ислам и имели прямые связи со странами Магриба. Французские колонизаторы встречали во многих районах Западной Африки ожесточенное сопротивление. В ответ колониальные войска – Иностранный легион и знаменитые «сенегальские стрелки» - тысячами уничтожали местное население. Сегодня потомки повстанцев Самори Туре – создателя мусульманского государства в Гвинее, или Ма аль-Айнина – лидера мавританского «джихада» - убивают потомков французских колонизаторов на территории самой Франции. Историческая справедливость? Вряд ли. Противостояние Франции, Испании, Португалии и арабо-африканского мира уходит в глубины средневековой истории. Достаточно вспомнить конкисту и реконкисту, регулярные рейды за рабами берберских пиратов с побережья Алжира и Туниса в деревни Италии и Южной Франции. Даже знаменитый Мигель Сервантес побывал в алжирском плену, а уж сколько сгинуло там рядовых французов, итальянцев, испанцев, португальцев, греков…
Французский философ, ныне уже покойный Жан Бодрияйр еще десять лет назад, реагируя на массовые волнения арабо-африканских мигрантов во французских городах, писал: «Западная культура держится лишь на стремлении всех остальных получить к ней доступ. А когда появляются малейшие признаки ослабления этого желания, она теряет не только свое превосходство в глазах остального мира, но и привлекательность в своих же собственных глазах. А ведь жгут и грабят самое лучшее, что она может предложить - машины, школы, торговые центры. Детские сады! Именно то, с помощью чего мы так хотели интегрировать иммигрантов, мы собирались нянчиться с ними! . . 'Мать твою!' - вот, в сущности, их ответ. И чем больше мы будем пытаться с ними нянчиться, тем чаще они будут посылать нас по матери. Нам надо бы пересмотреть нашу гуманитарную психологию» (Бодрийяр Жан, Мать твою!). Сложно не согласиться с тем, что массовые волнения или серии террористических актов, организуемых объектами того самого внимания гуманистов – сторонников идей мультикультурализма и толерантности, являются закономерным следствием ошибочной политики европейских правительств в направлении решения миграционных проблем и, в особенности, - проблем социокультурной адаптации мигрантов.
Современная Франция, да и Западная Европа в целом, находится в очень сложной ситуации. И виновата в этом политика «толерантности», предполагающая «расслабление» европейских обществ, готовность их впускать на свою территорию, причем в неограниченном количестве, мигрантов из совершенно чужих в этнокультурном отношении миров. В этой сложной ситуации нет «правых» и «виноватых». Франция несет историческую ответственность за столетия колониальной экспансии на Африканском континенте, во время которых колонизаторы убили арабов и африканцев в тысячи раз больше, чем все террористы убили французов за все последние десятилетия. С другой стороны – мигранты «идут со своим уставом в чужой монастырь» и должны быть готовы к тому, что политика «толерантности», являющаяся тупиковой для развития Европы, рано или поздно будет отвергнута. Единственный из немногих путей для Франции – закрытие границ для новых партий мигрантов и усиленная социальная интеграция уже проживающих на французской территории мигрантов и их потомков во французское общество.
Но есть и еще один очень важный фактор – целенаправленная деятельность экстремистских организаций, которые, кстати, инспирируются в основном не африканцами, а выходцами из стран Аравийского полуострова, Пакистана, Ирака. Известно, что исламский радикализм в этом регионе создавался как альтернатива и противовес советскому идеологическому влиянию и возникающим в результате его светским арабским режимам. И стояли за этим процессом – Великобритания и Соединенные Штаты Америки. Именно английские и американские спецслужбы, стремясь использовать радикальные группировки в своих интересах, поддерживали их финансово, технически и организационно. Затем созданный англичанами и американцами «Голем» фундаментализма вышел из-под контроля своих создателей. Но это лишь одна из версий – по второй американские спецслужбы через сотрудничающие с ними спецслужбы монархий Персидского залива, - до сих пор направляют деятельность многих радикальных группировок. Об этом говорит гибель светских режимов в Ираке, Ливии, Египте с последовавшим глобальным политическим хаосом и кровопролитием. Гражданская война в Сирии, также развязанная с целью свержения светского и вполне современного режима Асадов. Очевидна связь терактов во Франции с активизацией в последние годы фундаменталистских организаций на Ближнем Востоке. Вполне вероятно, что это – звенья одной цепи.
И еще один момент – братья Куаши, совершившие теракт против журналистов сатирического журнала, были хорошо известны французским спецслужбам. Их неоднократно задерживали, допрашивали. То, что они смогли совершить такое преступление, перед этим хорошо к нему подготовившись, свидетельствует, в том числе, и об еще одной проблеме. Это либо низкая эффективность французских спецслужб, которые не смогли организовать полноценное наблюдение за экстремистским подпольем в стране и вовремя пресечь замыслы радикалов. Либо – целенаправленное попустительство деятельности экстремистов. А вот с какой целью – об этом остается только догадываться. Не исключено – для того, чтобы ввязать Францию в боевые действия на Ближнем Востоке. Ведь США всегда было любителем «загребать жар чужими руками».
