Обдумывая фабулу настоящего очерка, приуроченного к 90-летию нашего выдающегося современника, мыслителя, подвижника, блистательного русского советского поэта, переводчика, литературного критика, публициста, главного редактора «Нашего современника», лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького и Премии Союзного государства в области литературы и искусства, кавалера орденов Дружбы народов, «Знак Почета», Дружбы и «За заслуги в культуре и искусстве», Почетного гражданина Калужской области Станислава Юрьевича Куняева и определяя порядок его написания, признаюсь, ставил перед собою ряд определенных, отчасти даже заковыристых, но волнующих меня вопросов.
Во-первых, как все эти направления в творческой деятельности уживаются между собой? И не стала ли в последние годы блестящая, скорее, наверное, боевая, наступательная по сути, полная философских, мировоззренческих раздумий публицистика доминировать над поэзией? – ведь Станислав Юрьевич пришел в большую литературу в первую очередь, как поэт.
Во-вторых, а считает ли себя наш юбиляр политиком? Да и как, собственно, оценивать его крупные публицистические работы, такие, как «Стас уполномочен заявить», «Поэзия. Судьба. Россия», «Шляхта и мы», «Мои печальные победы», «Возвращенцы», «Русский полонез», «Жрецы и жертвы Холокоста. Кровавые язвы мировой истории», «Любовь, исполненная зла», «К предательству таинственная страсть…», разве они напрочь аполитичны, или Станислав Юрьевич в них уходит от озвучивания непростых тем и вопросов, имеющих явную политическую подоплеку? Ну а его многолетнее, честное и бескомпромиссное служение в «Нашем современнике», журнале исключительно патриотичном, объединившем под своими сводами всех тех, кто по-настоящему, искренне любит Россию и кому она безмерно дорога, – разве не связано с политикой? Или, может быть, на первой странице журнала напрасно обозначается то, что «Наш современник», – это «литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал»?
А как, скажите, оценивать публичные выступления Станислава Юрьевича? Неужто они не гражданственные и в них не звучит неизбывная боль за Россию, Белоруссию, другие славянские республики и страны, да и вообще за весь наш обширный, но, к сожалению, не монолитный Русский мир? Или может ему за них не доставалось от всей этой либеральной публики, исходившей в своей ненависти к нему до откровенных оскорблений и проклятий? Недаром же Сергей Шаргунов в своем поздравительном письме «Есть место им в снегах России…», приуроченном к 85-летию выдающегося современника, очень точно и метко подметил: «Станислава Юрьевича клеймили столько, что живого места не оставили, – сплошное клеймо.
И по той же логике, чудовища они все, пригретые его журналом: скульптор Клыков, композитор Свиридов, художник Глазунов, артист Бурляев, историк Кожинов, поэт Кузнецов… Да-да, все-все! Распутин, Белов, Солоухин, Бондарев, Балашов, Тряпкин…
А на самом-то деле – яркие творцы, каждый со своим даром. Знаковые имена русской жизни (хочется добавить, – как и сам Станислав Куняев. – Р.С.). И никуда не денешься…
Он лих и крут? А сколько его терзали! Достаточно почитать постсоветский фэйсбук, где наши интеллигентнейшие западники (особенно старой закалки) устраивают адские партсобрания и, коллективно матерясь, желают сдохнуть всякому отступившему от «генеральной линии». Как кошмарно далеко все это от свободы слова и мысли!
Полагаю, что таков был «случай Куняева». Высунулся, решил поспорить, начали унижать, топтать, задели самолюбие русского мужика, стал отвечать грубее и резче. Он и сейчас даже в дружеской беседе ловит каждый вопрос, как подранок».
Тут же, разумеется, нельзя не сказать и о том, что Станислав Юрьевич многие годы сотрудничает с КПРФ и ее лидером Геннадием Зюгановым, являющимся к тому же и постоянным автором, как говорил Валерий Ганичев «стратегического журнала русских писателей» «Нашего современника». Их многолетние взаимоотношения основаны на обоюдном уважении друг к другу и подкреплены искренней верой в идеалы добра и социальной справедливости. Потому, наверное, Геннадий Андреевич, загодя готовясь к большому юбилею своего товарища и друга, выдающегося писателя и общественного деятеля, вспомнил о нем и в своем докладе «Опыт советского народовластия и задачи КПРФ в борьбе за подлинную демократию, социальный прогресс и дружбу народов» на состоявшемся 12 ноября текущего года пленуме ЦК КПРФ: «Совсем близок знаковый юбилей – 90-летие выдающегося русского поэта, писателя и публициста, главного редактора журнала «Наш современник» Станислава Куняева. 40 лет он возглавляет журнал – наследник пушкинского «Современника», неустанно защищает русскую традицию, сражаясь с губительными поветриями. Я бы сказал, это уникальное явление нашей культуры».
Трудно не согласиться с этими словами Геннадия Андреевича, всегда отзывавшегося и продолжающего говорить о Куняеве с огромнейшим пиететом. Но еще труднее себе представить, что Станислав Юрьевич мог бы быть другим, скатившимся на либеральные рельсы и спекулирующим на низменных, ничтожных вопросиках, недостойных настоящих творцов-патриотов, призванных стоять за Россию и бороться со всякой низкопробной шушерой, подвизавшейся более тридцати лет тому назад к властным и иностранным институциям и лишь с одной целью – быть при власти или рядом с нею и обогащаться, обогащаться… несмотря ни на что, ни на какие духовно-нравственные преграды, ни на заветы отцов и дедов, преданных в одночасье, ни на то, что власть сама по себе может быть недостойной, непатриотичной и даже порочной, и несмотря также и на то, что таким образом можно погрузиться в пропасть, из которой уже потом никак не выбраться…
А ведь многие из тех, с кем в свое время пришлось Станиславу Юрьевичу общаться и сотрудничать, быть в одних рядах, как тогда казалось, сплоченной и идейно стойкой советской интеллигенции, в этот омут с превеликим удовольствием опустились, да еще, ко всему прочему, начали из него издавать свои голоса, наполненные злобой и желчью ко всему советскому, а, почитай, к России, так как антисоветизм и русофобия, известное дело, близнецы-братья и идут по жизни рядом, держась друг за друга.
Легко ли противостоять всей этой разношерстной и разномастной своре деятелей от культуры, а проще говоря, удачливых приспособленцев? Нет, конечно. Однако, необходимо же, и Станислав Юрьевич для этой духоподъемной борьбы никогда не жалел и не жалеет ни сил, ни времени, бичуя их, называя соответствующими именами и показывая существо их отступничества и предательства. И в этом отношении, бесспорно, одним из последних удачных наступлений нашего юбиляра на этот оголтелый антирусский и антисоветский лагерь, следует считать его блестящую книгу-раздумье «К предательству таинственная страсть…»
Плоть от плоти земли русской, сын земли калужской, никогда не возносивший себя до небес, не кичившийся своим положением, регалиями и высоким авторитетом среди простых людей и настоящей, патриотично настроенной интеллигенции, живший и продолжающий жить, творить и созидать вместе с народом и для народа, Куняев всегда отстаивал право любого гражданина на развитие и получение возможности для самореализации и личностного роста.
Пройдя самостоятельно, без чьего-либо протеже нелегким путем личностного становления, добившись при этом значительных, впечатляющих результатов, Станислав Юрьевич никогда не соглашался с постановкой вопроса об избранности тех или иных лиц, противопоставляющих себя всем остальным, словно лишь они имеют право на получение от государства и общества всех благ и официального признания, дарованного им самим уже только одним их происхождением, да и принадлежностью к пресловутой элите, будь она неладна…
На сей счет, ввязываясь в дискуссию о небезызвестных «кухаркиных детях» в «Дневнике третьего тысячелетия» Станислав Юрьевич писал: «6 апреля 2013 года юрист Барщевский в передаче Владимира Соловьева весьма своеобразно заступился за думцев, которые держат деньги в офшорах: «При таких наездах на них в Думе не останется интеллигентов, – задумчиво произнес Барщевский и добавил: – А на их место придут кухаркины дети». <…>
Профессор и преподаватель МГИМО Юрий Пивоваров в телевизионном поединке «Суд времени», будучи членом команды телевизионщика Млечина, заявил: «Советский человек – это антропологическая катастрофа».
Я исхожу из того, что «кухаркины дети» – это выходцы из простонародья, и вот что думаю по поводу всего сказанного. Конечно, этот советский «антропологический недоносок» совершил непростительное преступление, позволив «антропологически совершенным» арийским особям одержать победу над «унтерменшами». Конечно, в этом виноваты дети сапожников Сталин и Жуков, дети крестьян Твардовский и Конёнков, дети рабочих Косыгин и Кожедуб. Не менее страстно, чем Барщевский и Пивоваров, их презирал знаменитый поэт советской эпохи, вышедший из среды «антропологически совершенных» профессиональных революционеров-аристократов, который даже сочинил стишок о советских «недочеловеках»:
Кухарку приставили как-то к рулю,
она ухватилась, паскуда.
И толпы забегали по кораблю,
надеясь на скорое чудо.
Кухарка, конечно, не знала о том,
что с ними в грядущем случится.
Она и читать-то умела с трудом,
ей некогда было учиться.
Кухарка схоронена возле Кремля,
в отставке кухаркины дети.
Кухаркины внуки снуют у руля,
и мы не случайно в ответе.
Конечно, отпрыск революционеров-аристократов Булат Шалвович Окуджава, чей близкий родственник с той же фамилией приехал в Россию в апреле 1917 года в запломбированном вагоне, имел полное право смотреть свысока на эту простонародную чернь вроде Шолохова, Есенина, Георгия Свиридова, Ивана Конева, Юрия Гагарина, Валерия Чкалова, Николая Рубцова…
Такой вот «аристократический» социальный расизм образовался в нашем обществе за последние четверть века! Люди забыли о том, что до революции почти половина населения России не умела читать и писать. Что ликбез, на занятиях которого моя крестьянская бабушка Дарья Захарьевна по слогам повторяла: «Мы не рабы – рабы не мы», – не выдумка большевистского агитпропа, а реальность. Что избы-читальни, лампочки Ильича, черные тарелки радио на свежих телеграфных столбах в деревнях России были не мифом вроде нынешнего Сколкова, а настоящим национальным проектом, после осуществления которого появилась надежда, что страна создаст из «кухаркиных детей» многомиллионные армии учителей, врачей, агрономов, строителей городов, летчиков, геологов, железнодорожников, писателей, актеров…»
Пятьдесят лет тому назад, в одном из своих стихотворений, Станислав Юрьевич сказал:
Да что там! Не было и нет
благих и безмятежных лет
у нашей матери – России.
В огне побед, в дыму клевет,
в объятьях славы и разора
мы жили… Но глядел весь свет
на нас, не отрывая взора.
Да, пожалуй, «благих и безмятежных» во всех отношениях лет не было и у Станислава Юрьевича, человека прямого, бескомпромиссного, несговорчивого, не идущего на сделки с совестью ради сиюминутных выгод и сомнительных благ. Ну, разве, что в советское время ему жилось спокойнее и он отчетливо видел и ощущал те горизонты, к которым стремился. А последние тридцать лет ему приходится находиться в постоянной бойцовской позе и быть готовым немедленно вступить в схватку со всеми теми, кто продолжает нападать не только на него, как патриота и писателя-почвенника, но и на саму Россию, пытаясь затянуть ее с головой в смердящий омут либерализма.
Любить родину, Россию Станислав Юрьевич умеет как-то по-особому, трепетно, всей душой, с полной самоотдачей и готовностью за эту любовь побороться…
Меня манили в царство льда
азийских троп крутые тропы,
и я влюблялся в города
преуспевающей Европы. <…>
И вот, сплетя венок разлук,
став гражданином мира вроде,
я ощутил и понял вдруг:
я часть России плоть от плоти –
наследник всех ее основ –
и пролетарских, и крестьянских,
ее издревле вещих снов,
ее порывов мессианских…
С не меньшей, а может, даже и большей теплотой Станислав Юрьевич относится и к своей малой родине – Калужской земле, назвавшей его своим Почетным гражданином. На церемонии же присвоения ему этого высокого звания, Куняев не преминул в очередной раз подчеркнуть: «Русская пословица гласит: «Где родился – там и сгодился». Я родился, учился, издал свою первую книгу и написал все остальные в родных стенах на калужской земле.
Я сын своей малой родины, в земле которой лежат мои предки, мои родные и близкие, в книгах памяти которой записаны имена мужчин из нашей некогда большой семьи.
Обещаю вам и впредь, насколько хватит сил, помогать моим землякам – политикам-патриотам, учителям, библиотекарям, писателям, журналистам – возрождать нашу землю и созидать на ней жизнь, достойную русских людей.
Но заботясь о малой родине, не будем забывать о всей России. Она вступила в роковой и опасный период истории, когда жизнь заставляет нас отбросить политический бред о прозрачных границах, о суверенитете, который каждый из субъектов федерации может проглотить столько, сколько в него влезет, о розовой утопии федерального устройства по образцу США. Их страна ограждена от всех агрессивных ветров двумя океанами, в то время как Россия целое тысячелетие выдерживает напор истории то с Запада, то с Юга, то с Востока. И если она до сих пор устояла на ногах, то лишь потому, что обладала мощной объединительной общенародной и общегосударственной волей… Пришла пора вспомнить об этом. Отдельно друг от друга, поодиночке мы не спасемся. Сплочение, единство, соборность – вот наша надежда».
Между тем, есть еще и то триединство, за которое долгие годы ратует Станислав Юрьевич: малая родина, как составная часть России, а за нею и сама необъятная и всегда милая сердцу матушка-Россия и большой, хочется верить, крепкий, сильный, готовый дать отпор любому врагу Русский мир, мир славянства и русской мечты, в которой сегодня все здравомыслящие, по-настоящему патриотичные силы пытаются представить себе наше общее будущее, видящееся нам светлым, достойным, справедливым… вот только следует за него побороться. И уйти в сторону от борьбы нам не удастся, чему красноречивый пример, – специальная военная операция на Украине, как мера вынужденная, но оправданная не только событиями последних лет в этой некогда братской республике, а и всей логикой объединительного процесса русских земель и нашего многонационального народа, разъединенного в свое время сворой предателей и проходимцев, разрушивших Советский Союз и замахнувшихся чуть позже и на Россию.
Для того, чтобы эффективно бороться с укронацизмом и окончательно его победить, необходимо не только современное оружие, но и слово, слово правды и веры, способное вдохновлять, прибавлять духовных и физических сил, вести за собой. И такое жизнеутверждающее слово, а если точнее, обращение-призыв «И все-таки – братья и сестры!» появляется в первых числах марта текущего года во многих СМИ патриотической направленности, ну, и, конечно, в «Правде» и «Советской России», авторитетнейших изданиях, где Станислава Юрьевича по-прежнему уважают и чтут, и, что более существенно, стараются периодически вспоминать и на своих страницах.
«Преступный нацистский режим сегодня перекладывает на украинский народ и на его интеллигенцию несмываемую историческую вину, – так начинают это свое обращение к единоверцам и соплеменникам, братьям и сестрам Станислав Куняев, Жанна Болотова, Владимир Бортко, Лариса Баранова-Гонченко, Дмитрий Дмитриенко, Людмила Зайцева, Геннадий Зюганов, Валентин Чикин. <…> Огонь войны, развязанной американскими «благодетелями», будет пожирать прекрасную и щедрую украинскую землю. В нем сгорят наши песни, наше братство, наши общие любимые книги: Шевченко и Пушкин, Франко, Леся Украинка и Некрасов. Стремительно будут исчезать памятники героям Великой Отечественной войны. А майский общий радостный День Победы на украинской земле превратится в пародию на здравый смысл и станет поруганием совести. И тогда тень великого вашего и нашего Гоголя встанет перед вами и голосом Тараса Бульбы спросит: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?..»
Мы уже давно не вместе, и в этом, безусловно, есть вина и вашей, и нашей либеральной интеллигенции.
Наша европействующая элита – самозваная «аристократия» – сегодня клянется вам в солидарности. Не верьте ей! Еще Н.Я. Данилевский указывал на ее всегдашнюю готовность принести свой народ в жертву его злейшим врагам. Не верьте предателям! Они всегда презирали в равной степени и великороссов, и малороссов.
Мы же вот уже 30 лет тоскуем по русско-украинскому и украино-русскому культурному сотрудничеству. Где традиционные Дни украинской культуры в Москве? А русской культуры в Киеве? Можно ли было представить еще 50 лет назад, чтобы Рыльский, Тычина, Гончар, Корнейчук или Олейник были врагами Шолохову, Исаковскому, Симонову? Чтобы музыка Леонтовича или опера Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем» не звучала на русской сцене, а Ансамбль Александрова не пел бы над Днепром? <…>
Можно ли было представить, что восемь лет Россия будет оплакивать погибающих от рук бандеровцев стариков, женщин и невинных младенцев Донбасса?! Оплакивать – одна!!! <…>
Сегодня главным препятствием на пути к восстановлению добрососедских отношений стоят агрессия Украины по отношению к Донбассу и позорный для Украины, пострадавшей от фашизма в годы Великой Отечественной, бандеровский режим. <…>
Мы обращаемся к творческой интеллигенции Украины. Это всем – и вам, и нам – оставил в назидание известный украинофил Николай Костомаров следующие строки: «Судьба связала малороссийский народ с великим русским неразрывными узами… Между этими народами лежит кровная, глубокая, неразрывная духовная связь, которая никогда не допустит их до нарушения политического и общественного единства».
Только вместе мы можем преодолеть национальную трещину! Только вместе мы способны научиться презирать вновь возродившееся «мазепинство»!
Только вместе мы можем напомнить нашим народам, что болезненная рефлексия украинской интеллигенции по поводу «нерасцветшего гения Украины» была преодолена именно в советский период, когда таланты и умы братского украинского народа, украинской культуры и науки достигли своего наивысшего расцвета».
Расцвета, да, как раз того, в действительности наивысшего, который Станислав Юрьевич, реалист, всегда отвергавший авантюризм и шапкозакидательство, эпигонство, чванство и надменное самолюбование, лицезрел в УССР своими глазами… Потому-то, прекрасно и осознает он ту высокую цену, которую придется заплатить России и ее многонациональному народу за преодоление большущей «национальной трещины», произошедшей в нашем некогда едином доме, начавшим активно строится общими усилиями братских народов аккурат сто лет тому назад. И удачно построенном – ценою неимоверных усилий, самоотверженного труда, исключительной сплоченности, всегдашнего оптимизма и непреходящей веры в собственные силы, народную мудрость, единство и духовную мощь русских и украинцев, как самых значимых столпов всего, увы, сегодня разобщенного славянства.
Впрочем, не только за Русский мир и единое монолитное славянство ратует Станислав Юрьевич, подписавший вместе с другими 150 деятелями российской культуры и письмо, выражающее поддержку решению президента России Владимира Путина о начале специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины и защите республик Донбасса. Для тех, кто хорошо знаком с его творчеством, известно и о том подлинном интернационализме, ему присущем, который можно просмотреть даже по той переводческой деятельности, ведшейся Куняевым, талантливо переводившим поэтические произведения литовцев Эдуардаса Межелайтиса и Альфонсаса Малдониса; эстонца Матса Траата; грузин Симона Чиковани, Фридона Халваши, Шоты Нишнианидзе; абхазцев Дмитрия Г+улиа, Мушни Ласурия, Баграта Шинкубы; киргизов Токтогула Сатылганова и Суюнбая Эралиева, таджиков Абдужаббора Каххори, Гафара Мирзоева, Мумина Каноата, Гулрухсор Сафиевой; мордвина-мокшы Павла Торопкина и др.
Дружба народов, защита подлинных нравственно-духовных ценностей и национального менталитета, традиций русского и других братских народов, для Станислава Юрьевича неизменно и не единожды перекликались с необходимостью возвышать свой голос и в защиту конкретных личностей, близких ему по духу, мировоззрению, взглядам на жизнь, искусство и культуру.
Одним из наиболее близких нам по времени своего публичного оглашения, по всей видимости, является пример заявления Куняева «С кем вы, мастера культуры?», озвученного им во второй половине августа 2020 года в защиту президента братской Белоруссии Александра Лукашенко и впервые опубликованного в «Правде» и «Советской России».
«Вся Европа, а может быть, даже весь мир замерли в ожидании: устоит или рухнет нынешняя, избранная народом белорусская власть? «Последний диктатор Европы»! Ну и что? Сегодня это не приговор, а признание или почти похвала, потому что «диктатором» Лукашенко стал называться с середины 1990-х годов, когда без колебаний выгнал с дипломатических дач, расположенных в райском месте Дрозды под Минском, все иностранные посольства, начавшие уже в те далекие годы плести заговоры против его «диктатуры». <…>
Однако всем «пятым колоннам» и всем отечественным и зарубежным кукловодам давно пора понять, что имя и авторитет «диктатора» надо заработать и получить его от народа, как получил его Мао Цзэдун, наследие которого китайский народ «не сдал» ни во время, ни после трагических событий на площади Тяньаньмэнь. А граждане Кубы благословили «диктатуру» Фиделя Кастро, благодаря которой был подавлен мятеж «пятой колонны» эмигрантов в заливе Свиней, а потом остров Свободы был очищен от проамериканского лобби.
А какими исторически необходимыми или даже неизбежными «диктаторами» для своих народов стали Уго Чавес в Венесуэле, Радован Караджич в Боснии и Герцеговине, Муамар Каддафи в Ливии, Ясир Арафат в Палестине, Эрих Хонеккер в ГДР и Слобадан Милошевич в Сербии! И какие катастрофы претерпели и терпят до сих пор народы после ухода этих «диктаторов» с арены истории и превращения «авторитарных» режимов в «демократические»… <…>
Но мы знаем, что предает своих вождей не народ, а «элита». И к белорусской «элите», провоцирующей смуту, уже успели примкнуть российские представители: Ю. Шевчук, Б. Гребенщиков, Д. Арбенина. Кто-то из наших эстрадных ренегатов демонстративно и широковещательно отказался то ли от лауреатства, то ли от почетного звания, полученного в недавние времена из рук «диктатора» Лукашенко… Бог с ними. Как гласит русско-белорусская пословица, баба с возу – кобыле легче. Вспомним эту пословицу, вспомним знаменитые слова Максима Горького: «С кем вы, мастера культуры?» – и будем жить дальше».
К счастью, «диктатор» Лукашенко тогда, пару лет назад, не просто выстоял, но и во власти, данной ему белорусским народом и им же поддерживаемой, окреп, стал сильнее и прозорливее…
Бодр, крепок, подвижен, энергичен, решителен, все так же последователен, принципиален и несговорчив и наш глубокоуважаемый Станислав Юрьевич, классик и современник, человек-глыба, душа и совесть нашей многострадальной России! И этот факт не может не радовать…
Рассуждая же сегодня о многогранной, сугубо патриотичной, творческой и общественно-политической деятельности Станислава Юрьевича, ловлю себя на мысли о том, что необходимо, крайне необходимо, обратиться и к его поэзии, хотя, естественно, объять необъятное в рамках небольшого очерка невозможно. И тем не менее, остановлюсь на некоторых поэтических творениях Станислава Юрьевича, по крайней мере, близких автору данных строк, само-собой понимающему, что у тех, кто любит как саму поэзию, так и поэтические произведения нашего юбиляра, безусловно, «свой Куняев». Да, именно «свой», близкий и понятный благодаря определенным строкам, тронувшим однажды и продолжающим бередить душу от каждого очередного приобщения к ним, становящимся с очередным их прочтением еще более близкими, дорогими, вновь осмысленными и прочувствованными…
Нельзя не любить свою малую родину – говорит нам поэт, нельзя не любить и не быть неблагодарным земле-кормилице, как нельзя и отстраняться от родных мест, забывая их, а вместе с тем и «не любить эту горечь полыни».
Так же будет струиться Ока,
так же будут собаки и дети
собираться в тени лозняка
и в моем и в грядущем столетье.
Так же будет усыпан людьми
луг, меня прокормивший когда-то,
потому что в нелегкие дни
есть спасенье – земля и лопата.
Так же будут хмельные друзья,
разомлев от вина и теплыни,
понимать про себя, что нельзя
не любить эту горечь полыни.
А какой неизбывной сыновьей любовью наполнено небольшое стихотворение, написанное поэтом в 1980 году и говорящее о малой родине, забывать которую никак нельзя и перед которой он всегда остается в долгу.
Малая родина, не обессудь,
что позабыл о тебе,
что предначертанный юностью путь
так искривился в борьбе.
Матушка! Сыну упрека не брось
в том, что молчит нелюдим, –
слышишь дыханье? – вселенская злость
гонится следом за ним.
Лучше рубашку ему постирай
да просуши на ветру.
Лучше прореху в душе залатай,
чтобы воспрянул к утру…
Казалось бы, проявился туман, ничего, как будто, удивительного в этом природном явлении нет и быть не может. А между тем он способствует тому, что к Станиславу Юрьевичу приходят несколько неожиданные мысли и ассоциации, в том числе связанные с верой в торжество жизни, ее вечного и неизменного течения и круговорота.
Какой туман!
Он заполняет русло,
ползет к домам,
скрывая берега,
где, теряющая чувства,
с оцепененьем борется река…
Дряхлеет мать,
но думает о сыне,
о том, что ненадежен зимний путь
и что туман, клубящийся в долине,
опасен тем, что затекает в грудь.
А сын скорбит о том, что, замерзая,
теряют память реки и поля,
и шепчет в ночь: – Дай веру, мать родная,
и ты не выдай, мать сыра-земля…
Есть у Куняева одно удивительное стихотворение, написанное в 1975 году, а говорящее, получается, что о дне фактически сегодняшнем, в котором коллективный Запад ополчился против нашей страны, забыв, при сем, события семидесятилетней давности, увенчавшиеся для Европы освобождением от оголтелого нацизма и экспансии Третьего рейха. Увы, память у европейцев, этих «свободных» от всего, и в первую очередь от следования законам морали отупевших индивидуумов коротка…
Опять разгулялись витии –
шумит мировая орда:
Россия! Россию! России!..
Но где же вы были, когда
от Вены и до Амстердама
Европу, как тряпку кроя,
дивизии Гудериана
утюжили наши поля?
Так что ж – все прошло-пролетело,
все шумным быльем поросло,
и слава, и доброе дело,
и кровь, и всемирное зло?
Нет, все-таки взглянем сквозь годы
без ярости и без прикрас:
прекрасные ваши «свободы» –
что было бы с ними без нас?!
Недаром легли как основа
в синодик гуманных торжеств
и проповедь графа Толстого,
и Жукова маршальский жезл.
Дню сегодняшнему созвучно и стихотворение 1979 года, повествующее о особой миротворческой миссии России и русского народа, всегда игравших в мире особую роль и являющихся, в чем Станислав Юрьевич никогда не сомневался, «последней надеждой земли».
Два сына соседних народов
такой завели разговор
о дикости древних походов,
что вспыхнул меж ними раздор.
Сначала я слышал упреки,
в которых, как корни во мгле,
едва шевелились истоки
извечного зла на земле.
Но мягкие интеллигенты
воззвали, как духов из тьмы,
такие дела и легенды,
что враз помутились умы. <…>
Я вспомнил про русскую долю,
которая мне суждена, –
смирять озверевшую волю,
коль кровопролитна она.
Очнитесь! Я старую рану
не стану при всех растравлять
и, как ни печально, – не стану
свой счет никому предъявлять.
Мы павших своих не считали,
мы кровную месть не блюли
и, может, поэтому стали
последней надеждой земли.
В том же 1979 году Станислав Юрьевич напишет глубокое и при сем бьющее не в бровь, а в глаз стихотворение «Разговор с покинувшим родину», где четко и определенно выскажет свое отношение к тем, кто готов расстаться с родиной ради каких-то сомнительных материальных выгод и улучшения бытовых условий. Для поэта такие люди являются отступниками, низко павшими и не имеющими оснований для выражения им жалости и поддержки. Более того, он называет их «исчезающими оборотнями», то бишь считает теми, кто уже окончательно потерян для человеческого общества и для родины, взрастившей, вскормившей и воспитавшей их. За что они ее и «отблагодарили».
Для тебя территория, а для меня –
Это родина, сукин ты сын.
Да исторгнет тебя, как с похмелья, земля
с тяжким стоном берез и осин.
Я с тобою делил и надежду и хлеб
и плохую и добрую весть,
но последние главы из Книги Судеб
ты не дал мне до срока прочесть.
Но я сам прозреваю, не требуя долг,
оставайся с отравой в крови.
В языке и в народе известно, что волк
смотрит в лес, как его ни корми. <…>
Гнев за гнев, –
коль не можешь любовь за любовь –
так скитайся как вечная тень,
ненадолго насытивший желчную кровь
исчезающий оборотень.
Без малого полвека назад, в 1974 году, Станислав Юрьевич, исколесивший всю Россию, вплоть до ее дальневосточных окраин и других дальних, труднодоступных мест, в молодые годы работавший в газете «Заветы Ленина» в городе Тайшете Иркутской области, а затем пять лет проработавший в геологических партиях на Памире и Тянь-Шане, напишет проникновенные строки, навеянные этими его странствиями, давшими ему, бесспорно, целостное, наполненное впечатлениями и раздумьями представление о России, Советском Союзе, а, по существу, о той большой родине, которой он привык безмерно гордиться и которую пытался защищать в поздние перестроечные годы, когда выступал против антисоветской деятельности одного из идеологов разрушения великой страны Яковлева, сознательно подписывал известное «Письмо 74-х», поддерживал ГКЧП, а затем входил и в редакцию прохановского «Дня», был членом политсовета Фронта национального спасения.
То и дело из сел в города
и обратно расходятся вести…
Я свидетель эпохи, когда
не сидела Россия на месте.
Колыхалась туда и сюда,
словно тяжкое мутное море.
Все здесь было – и страх, и страда,
и корысть, и отвага, и горе.
Сколько волн по просторам прошло,
оставляя великие вехи.
Сколько транспортных средств проползло –
трактора, эшелоны, телеги! <…>
За плечами Тянь-Шань и Тайшет.
Двадцать лет я мотаюсь по свету.
Двадцать лет. А скончания нет,
и, славно, что нету.
Здесь же приведу, как бы в продолжение, и такие строки, также многое поясняющие о той большой жизни, которой всегда жил и продолжает жить Станислав Юрьевич – личность масштабная, необычайно увлеченная, но и постоянная в своих взглядах на наше российское житье-бытье, политических оценках и заключениях, вольно и невольно им дававшихся и дающимся сейчас, во времена не просто трудные, а и тревожные, когда на карту поставлена судьба России.
Недосыпать, недоедать,
позабывать себя, работать,
платить пожизненную подать
своей земле, поскольку – мать,
и, только погружаясь в сон,
вдруг услыхать, как свищет ветер,
как гуси тянутся на север,
как сосны шлют тебе поклон.
Увериться, что на Руси,
которая тебя взрастила,
нужна физическая сила,
чтобы не утонуть в грязи,
чтоб в зоне вечной мерзлоты,
выдерживая перегрузки,
жить по-советски и по-русски,
и пить и петь до хрипоты…
Как холодит ночная мгла,
как широко и как свободно
дышать!..
И то, что жизнь прошла,
вдруг ощутить бесповоротно.
«Творческий путь Станислава Куняева <…> можно с уверенностью назвать своего рода лирическим феноменом искренности и одновременно безжалостного самоанализа – писала более трех десятилетий назад Лариса Баранова-Гонченко. <…>
Творческая биография Куняева – это уроки жизни и литературы, умение слушать голос времени и слышать голос собственной судьбы, это душевные переломы и постоянное художественное переосмысление очередного пройденного этапа жизни и литературы».
Станислав Юрьевич долгие годы был прилежным учеником и его «уроки жизни и литературы» для него же самого не прошли бесследно. Потому-то, по словам Ларисы Георгиевны он и смог «…убедить мир в своей правоте, работать, думать, мучаться, преодолевать немоту, научиться выживать ради поставленной цели, но самое главное – не отступиться от нее и не метаться в разные стороны в поисках иных вариантов судьбы».
Время же не стоит на месте, и Куняев давным-давно стал уже учителем, наставником, патриархом нашей национальной литературы и культуры. И ему сегодня в России нет равных…
Завершая данные заметки, отвечаю и на тот вопрос, с которого начинал эти, навеянные большим юбилеем Станислава Юрьевича раздумья. Поэт, писатель, публицист Станислав Куняев, разумеется, – политик. Но политик особого склада, занимающийся политической деятельностью вроде подспудно, а тем не менее результативно, превращая свои мысли в тексты, глубинные, наполненные смелыми, неординарными рассуждениями и верой, великой, такой светлой и чистой-чистой, словно слеза ребенка… верой в Россию!
Жизнь продолжается, глубокоуважаемый Станислав Юрьевич! Здоровья Вам и долгих лет жизни, новых творческих и общественно-политических побед! И новых книг, которые мы, – Ваши преданные читатели, будем также внимательно и скрупулезно постигать, обдумывать, а если потребуется, то и обсуждать их, спорить над ними, вчитываясь в взволновавшие нас главы, страницы, строки… Потом же мы их обязательно соединим с Вашими более ранними работами, дабы все они были вместе, ну а мы могли к ним вновь и вновь возвращаться…
