Так получилось, что я не был в "украинском" Севастополе. Первый раз я попал в город в рамках программной экскурсии в июне 1991 года, проводя каникулы в пионерлагере под Евпаторией. С той поездки вспоминается курьёз. Пляж. Воспитатель отряда (удивительно некомсомольского возраста, пятидесятилетний харизматичный дядька) читает газету, на первой полосе — портрет свежеизбранного президента РСФСР Ельцина.
— Ой, этого урода выбрали, — вздыхает одна девочка.
— Между прочим, самый приличный человек, — значительно огрызается воспитатель.
Через полгода, в том числе благодаря усилиям "самого приличного человека", он окажется в другом государстве. Интересно, дожил ли до 16 марта 2014 года?
И вот, почти 23 года спустя — майский Севастополь, отмечающий День Победы и семидесятилетие освобождения от немецких захватчиков. Не прошло и двух месяцев после установления российского суверенитета, и сложно где-то обнаружить следы государства Україна. Разве что ещё имеющие хождение гривны да номера на части автомобилей. Словно исчез жёлтый (с синим) туман, насланный на город горе-политиками. Впрочем, видный журналист, пуштун-бандеровец Мустафа Найем ещё пять лет назад признавал, что "этот город называется украинским только потому, что на карте он очерчен географическими границами страны".
"После референдума севастопольцы летают, парят, — хладнокровно произнёс знакомый, — Мы 23 года не были никому нужны". Логика предыдущих властей была понятна: шо ни зъим, то понадкусываю. А ведь речь шла о красивейшем городе, чья площадь немногим уступает Нью-Йорку, о крупном незамерзающем порте, о научном, культурном и туристическом центре, об элитарном образовании, ведь во времена оные распределение сюда шло через очень серьёзный отбор.
Казалось бы, в мире Интернета, постоянного транзита — границы условны. Но Севастополю был важен флаг, под которым жить. Некоторые принципиальные факторы сегодня работают, можно сказать, на биологическом уровне. Когда лжёт политика и не выручает идеология — остаётся биология. И какие-то моменты воспринимаются без споров и рефлексий — просто как проявления русской идентичности. Вообще, в Севастополе многие мировоззренческие установки, которые отстаивала русская оппозиция все девяностые и нулевые, образ жизни и мысли.
Российские триколоры повсюду — и не режут глаз, не выглядят скучным официозом, и уж совсем невозможен постоянный столичный казус, когда равнодушные дворники вешают флаг наоборот, а граждане сего не замечают. Помню, как году в 97-м на поминальном шествии по защитникам Дома Советов Октября 1993-го в правой колонне появился парень с флагом боснийской Республики Сербской, и это едва не привело к потасовке — народ узнал "ельцинский" флаг. Но в Севастополе ни о Ельцине, ни о Власове и не вспоминаешь. И с некоторым удивлением и удовольствием рассматриваешь флаги на балконах, окнах, машинах.
Календарь Севастополя полон памятных дат. В этом году будет отмечаться 160-летие начала первой героической обороны Севастополя. Город живёт ощущением сопричастности истории, преемственности поколений. Большинство памятников Севастополя — это некрополи и мемориалы, монументы Крымской войны и Великой Отечественной. Знаменитая панорама "Оборона Севастополя 1854-55 гг." — теперь одна из 4 панорам, что находится на территории России — всего в мире шестьдесят панорам. Уникальный музейный комплекс "35–я береговая батарея", мало того что создавался на негосударственные средства (основную нагрузку взяли на себя промышленная группа "Таврида–электрик" и её генеральный директор, будущий народный мэр Севастополя Алексей Чалый), так и сегодня посещение и экскурсии — бесплатные.
Знакомый поэт переживал, что после воссоединения народный праздник 9 мая с подачи российской власти превратится в протокольный официоз. Его опасения не оправдались — налицо был случай, когда официальное и частное жило одним. Просто и достойно отметили фронтовиков — на улицах города расположились билборды, где, вместо рекламы, были помещены фотографии ветеранов, защищавших Севастополь, под каждым портретом — биография, основные награды.
Боевая техника вызывала у заполнивших центр города настоящий экстаз, участники парада прямо-таки купались в выражениях народной любви,. Севастополь — город, в котором человек в форме не "лузер" — ему обеспечены почёт и уважение. Вообще дистанции между моряками, солдатами, ветеранами Черноморского флота и зрителями не было заметно — словно всё это друзья, родственники, соседи. И да, запросто можно было услышать: "Дядя Толя, привет!". Было полное убеждение, что в параде принимают участие все, вышедшие на улицы города. А на дневное авиашоу надо было прийти сильно заранее, выражение "яблоку некуда упасть" не выглядело эффектным преувеличением.
Кстати, милиции видно не было — порядок обеспечивали волонтёры и самоорганизация. Да и поздно вечером на улице не хрустели бутылки под ногами, не было даже намёка на остервенелое разложение, чем порой грешат массовые праздники в Москве.
Вот горожане танцуют "Яблочко". Радиоточка на Приморском бульваре транслирует Штрауса, "Севастопольский вальс", Лолиту Торрес, и звучит это на порядки точнее, чем вымученный ассортимент "Нашего радио" от рок-неформалов, расположившихся у воды.
В Севастополе легко сочетается здоровое, естественное, человеческое и волшебное, таинственное, мистическое.
Стоишь в древнем Херсонесе, из кафе неподалёку доносится Утёсов, а над головой, в небе, фигуры высшего пилотажа демонстрируют сверхсовременные тяжёлые истребители.
На Графской пристани команда музыкантов наигрывает easy listening, рядом пританцовывает мужик с флагом Донецкой Народной Республики, а на расстоянии в несколько сот метров пришвартован величественный ракетный крейсер "Москва".
Этот священный город с гордой и чистой душой соединяет в себе русские эпохи, начиная с Крещения Руси, а сегодня, возможно, открывает новую страницу нашей истории.
Если технически верна фраза, что Севастополь и Крым присоединились к России, то неплохо провернуть и обратное: в некоторых аспектах уже Российскую Федерацию присоединить к Севастополю и Крыму.
И обеспечить проекты русского будущего для русского Севастополя.
двойной клик - редактировать галерею
Фото Полины Болотовой
