Визит Виктории Нуланд в Москву обнажил три ключевые проблемы в российско-американских отношениях, принципиально исключающие возможность их стабилизации в ближайшем будущем:
- Отсутствие экономической, а с учётом характера современных процессов в мировой экономике — геоэкономической базы двусторонних отношений, что ограничивает их выяснением отношений по, фактически, позавчерашней “повестке дня” (визы, Украина, “права человека”, радикал-либеральная оппозиция), которая совершенно “перпендикулярна” приоритетам глобального развития.
- Невозможность стабилизации глобальных политических процессов на нынешней институциональной основе (право против правил) и неготовность сторон отойти от своих позиций. Мы наблюдаем не только разрушение мира “международного права”, но и провал попыток заменить его “миром правил”. Скорее, явочным порядком формируется “мир понятий”, причём, в отличие от оригинала, ситуативный и суетливый.
- Крайне низкий уровень доверия между двумя сторонами, вытекающий, если разобраться, из содержательной невнятности поведения американцев, увы, не демонстрирующих наличие скоординированной государственной линии.
Иными словами, визит В. Нуланд доказал, что перспектив для улучшения политических отношений между Россией и США просто нет. Но, с другой стороны, и возможности США для нагнетания напряжённости также, как выяснилось, ограничены. Можно долго балансировать на грани силового столкновения (чем США занимаются уже несколько лет), но выход за эту грань обнуляет все политические достижения и может привести к локальному, но крайне чувствительному поражению. А США сейчас не могут себе позволить ещё раз потерять лицо и, в действительности, уделяют его сохранению крайне большое внимание.
Кризис гегемона
Характерно, что вся эта невнятность в российско-американских отношениях происходит в момент, когда глобальный экономический кризис перестал быть лишь теоретической конструкцией и превращается во вполне вероятную реальность, а перспективные геоэкономические трансформации оказываются связанными не только и не столько с новым разделением мира на “цифровые демократии” и их оппонентов, но с вполне традиционной, “аналоговой” и в чём-то даже ламповой борьбой за контроль энергетических ресурсов, прежде всего, энергетических. И, конечно, это является дополнительным стимулом к тому, чтобы политическая полемика перерастала в геоэкономическую нестабильность, приближая мировую экономику к рубежу глобального кризиса, из которого, как говорит величайший философ современности, выйдут “не только лишь все”. А главное, в “прорехи” в российско-американских отношениях, прежде всего, в их геоэкономической составляющей, пытаются встроиться силы, заинтересованные не просто в снятии ограничений на форматы и методы межгосударственной конкуренции (таких сил, в действительности, становится всё больше и больше), но и в глубокой дестабилизации всей архитектуры политических и экономических отношений.
Увы, но американская политическая элита, кажется, не вполне реалистически оценивающая происходящее, сохраняет уверенность в своей способности управлять процессами геополитической хаотизации и дестабилизации.
Но есть и хорошие новости.
Последние события на мировой арене наглядно доказали, что США не могут действовать в одиночку, но их союзники в том виде, как они существуют сейчас, являются, скорее, обузой. Переход отношений с ЕС и НАТО от “геополитического атлантизма” в формат геоэкономического сюзеренитета США над Европой в действительности не даёт Вашингтону дополнительной глобальной экономической устойчивости. Иными словами, локально возможности Вашингтона извлекать ренту из торговли с европейскими странами растут, равно как растут и возможности США управлять внешнеэкономическими связями ЕС (экономическое взаимодействие ЕС с Россией и КНР уже сейчас управляется Вашингтоном через систему санкций), но с точки зрения влияния на глобальные процессы за пределами пространства “старого атлантизма” (переформатируемого в “альянс демократий”) это даёт немного.
По мере нарастания внутренних противоречий в экономической и геоэкономической базе американоцентричной системы, вероятно, в США будет расти понимание того, что эти противоречия не могут быть компенсированы в поле “политических манипуляций”, одной из которых является попытка “продать” Москве украинскую тему и вопрос о Крыме, уже явно окончательно решённый. В противном случае, придётся констатировать, что американская элита утратила то, что составляло основу её силы в прошлом — способность к осознанию наиболее перспективных моделей развития и выстраиванию на базе этого осознания системы практических действий и ситуативных союзов.
И сейчас речь идёт именно о необходимости для США осознать преимущество ситуативного союза с Россией для предотвращения худшего — глобального кризиса. Конечно, шансы на выживание в нём у России в реальности выше, чем и у Китая, и у США, и, тем более, у стран ЕС. Но, тем не менее, и для России последствия такого кризиса будут крайне неприятными. Лучше этого избежать.
На пороге “газового перемирия”
Но в чём должно заключаться соглашение о локальном геоэкономическом перемирии между Россией и США?
Одним из вариантов, который видится на сегодняшнем уровне отношений: заключение негласного “пакта” о разделе рынка газа. Газовый рынок, в силу разбалансированности, в том числе возникшей в результате действий США, существенно переоценивших свои энергетические возможности, может стать в самое ближайшее время одним из наиболее очевидных источников дестабилизации для глобальной экономики. “Инвестиционный пузырь” на рынке газа, конечно, меньше, чем на перегретом строительном рынке, но в качестве “запала” для крупного финансового “спазма” хватит и его.
Не понимать этого в США не могут, хотя увы, видимо, слишком многие продолжают считать, что “проскочится” и в этот раз.
Почему достижение соглашения между Россией и США возможно?
Потому, что и Москва, и Вашингтон заинтересованы в том, чтобы “новая зелёная эпоха” наступила в энергетике ЕС существенно позднее и плавнее, чем это планируют евробюрократы. Для них “зелёная” (на самом деле, напротив, экологически деструктивная) энергетика и становится тем самым “инвестиционным циклом”, на базе которого вполне возможно выстраивание лоббистских отношений, а значит, — и политического влияния. Об этом вполне отчётливо сказал Президент России В.В. Путин 13 октября в ходе своего выступления на “Российской энергетической неделе”.
На взгляд автора, Россия могла бы согласиться с политическим доминированием США в Европе, раз уж мы сами в конце 1980-х и в 1990-е годы допустили целый ряд просчётов и ошибок, которые трудно исправить даже сейчас (если это вообще возможно без крупного конфликта), при условии отказа от эскалации военного присутствия Вашингтона и его ближайших сателлитов (прежде всего, Великобритании) вблизи границ России — в обмен на совместную эксплуатацию на 15-20 лет европейского газового рынка. В конечном счёте, как правильно отметил Д.А. Медведев, всегда лучше говорить с сюзереном, чем с холопами, не всегда понимающими особенности своего положения. И это явно касалось не только отношений с бывшей Украинской ССР. А, думается, тот факт, что Вашингтон является для современной Европы и экономическим и политическим сюзереном, не будет оспариваться даже самыми записными еврофилами.
Это, естественно, потребует демонтажа европейских “энергопакетов”, в чём Вашингтон заинтересован не менее Москвы, так что ему и карты в руки. Конкурентность и на газовом, и на энергетическом в целом рынках в других частях света сохранялась бы, во всяком случае, в начале процесса переговоров и взаимодействия.
Раздел европейского рынка
По большому счёту, российско-американский газовый картель должен указать Европе её место в постглобальной экономике: место пространства, утратившего потенциал геоэкономической (и геополитической) самостоятельности и не имеющего возможности оказывать влияние на формирование новых глобальных правил игры, равное с более успешными игроками. Европа в будущем — объект геоэкономической эксплуатации других стран. И важно ограничить эту эксплуатацию предсказуемыми игроками, а не превращать европейский энергетический рынок в “проходной двор” для разного рода геополитических проходимцев и жуликов. Газ, вероятно, в отличие от нефти, безусловно будет основой глобальной энергетики на переходный период к “новой энергетической платформе”. Здесь спора нет. Вот только этот “переходный период” может затянуться, особенно учитывая разногласия крупнейших стран по атомной энергетике.
В конечном счёте, и Россия, и США — две энергетические сверхдержавы, “умеющие в энергетический империализм”. Только Россия, как правило, в силу исторических причин ведёт себя более стыдливо. В новые времена стоит заявить о своих амбициях более открыто и внятно.
Тем более, что внутренние проблемы у нас, если разобраться, схожи. Перед США стоит задача вывода национальной энергетики, и в особенности её сланцевого сегмента, из предбанкротного состояния, что в современных условиях может оказаться тем камушком, который запустит с горы камнепад финансового кризиса. Для России задача состоит в максимизации доходов от экспорта углеводородов для осуществления программ социально-экономической модернизации, включая, к слову, и задачу газификации самой России. Ни России, ни США не нужны сейчас резкие колебания рынка, хотя, объективно, Россия к ним готова существенно лучше, чем США. Но и Россия не может сейчас претендовать на то, чтобы определять конъюнктуру на газовом рынке монопольно. Российским компаниям (и это не только Газпром) тоже нужны союзники.
Формат этого раздела также вполне понятен. Он определяется необходимостью выбрать самый простой и прозрачный из возможных вариантов. Например, портфельные инвестиции в газотранспортные системы, используемые для транспортировки российского газа с последующим долевым распределением прибыли.
Начать можно с того же “Северного потока 2”.
Американские частные инвесторы, насколько такие вообще остались в США с учётом развития лоббизма и политической ситуации в последнее время, могли бы выкупить (например, через специальные облигации) те доли проекта, которые сейчас формально принадлежат России (“Газпрому”), но, фактически, находятся в залоге у европейцев. Пул американских инвесторов мог бы выкупить до 25%+1 акция уставного капитала “Северного потока 2” из тех, что по первоначальному плану должны были принадлежать европейцам.
Тем самым, Россия будет гарантирована от политического шантажа со стороны Соединённых Штатов, а европейцы — освобождены от явно неподъёмного бремени управления и политической защиты крупнейшего геоэкономического проекта.
США в таком случае могли бы в рамках взаимности убедить своих “замечательных европейских партнёров” в жизненной необходимости допуска российских инвестиций (безусловно, также портфельных) в объекты, связанные с приёмом и транспортировкой американского сланцевого газа, например, в странах юго-западной Европы, а также облегчить допуск российских (конечно же, частных!) корпораций к новых энергетическим технологиям.
Да, подобная схема сложна. Но её обсуждение открывает дорогу к картелированию рынка углеводородов на более здоровой основе, нежели спотовое регулирование, которое уже привело к неконтролируемой турбулентности. Вряд ли подобная схема приложима к неевропейским маршрутам транспортировки газа, но сам факт установления устойчивого в среднесрочной перспективе режима его реализации в ЕС не просто стабилизирует энергетический рынок Старого Света, но и докажет возможность долговременного сотрудничества России и Вашингтона в экономических вопросах.
“Газовое НАТО” с участием России
Частью такой газовой сделки могло бы стать обязательство о совместном инвестировании части прибыли и российской, и американской стороной, а также европейскими участниками проекта в специальный совместный инвестиционный фонд, занимающийся разработкой новой энергетической платформы для будущих поколений и в проекты по защите окружающей среды для нынешних.
Можно только представить, насколько стабильным стал бы глобальный энергетический рынок, если бы в перспективе на основе наработанного опыта возникла бы совместная — и безусловно частная, а как же иначе — российско-американская корпорация по торговле СПГ! Никакие спекулянты на энергетическом рынке, нажившие миллиардные состояния на народной беде, случившейся в Европе — холодной зиме — не смогут в таком случае и нос из-под шконки в тюрьме Гуантанамо высунуть. И это, кстати, не шутка.
Думается, это стоит того, чтобы цены на газ стабилизировались на приемлемом и для России, и для американских компаний уровне. Надо только убедить европейцев, что энергетическая безопасность — это тоже безопасность, за которую нужно платить дополнительно.
В этом смысле нам, России, совершенно не нужен “газовый ОПЕК”. Нам нужно “газовое НАТО”, обладающее потенциалом “экспорта энергетической безопасности”, что без США невозможно. Во всяком случае, пока.
Мяч здесь на стороне американцев. В конечном счёте, именно в США родилась формула “Что хорошо для [нужно заполнить в зависимости от ситуации], то хорошо для Америки”. И сейчас — самое время доказать её актуальность, продемонстрировав способность современного Вашингтона отойти от троцкистско-деструктивного курса в отношении глобальных процессов. Или же — подтвердить самые худшие опасения относительно того, что “детская болезнь левизны в глобализме” переросла в сифилис саморазрушения пространства глобальной экономики. И тот, и другой вариант будут важными ответами на вопрос о способности США и дальше играть роль — уже, конечно, не лидера, но важного игрока в международных энергетических отношениях и, соответственно, расчётах. Который определит и судьбу доллара как ключевого расчётного инструмента в мировой энергетике. И это вызов и для нашей страны, политическому классу которой необходимо избавляться от комплекса неполноценности перед США, порождающего “инстинктивный антиамериканизм”.
Публикация: Fitzroy
