Решение Путина открыть доступ ко многим засекреченным ранее архивам, о чем сообщил глава Федерального Архивного агентства (Росархива) Андрей Артизов, прошло как-то тихо, и не было особо активно обсуждаемо в прессе. Хотя ведь это именно то, о необходимости чего давно и упорно говорили наши либеральные оппозиционеры: снятие завесы секретности с еще одной (и немалой!) части государственных тайн. Почему так, почему они как-то вяло комментируют столь знаковое событие?
О причине можно догадаться с весьма значительной долей вероятности: быть может, ныне, когда существующую в России власть никак нельзя назвать сугубо либеральной по образцу лихих 90-х, и отнюдь не люди, подобные недоброй памяти Глебу Якунину, будут решать, какую именно бумажку конкретно «засветить», а какую все-таки нет, многие из рыцарей либеральной идеи в немалой степени напряглись и, подобно, Иуде Искариотскому, готовы вопросить: «Уж не я ли?» Где, например, когда-то славная репутация «легенды польского сопротивления» Леха Валенсы, бывшего президента независимой Польши и лауреата Нобелевской премии мира? Она в том месте, о котором приличные люди в приличных изданиях, да и просто в публичном пространстве обычно не говорят вслух. А ведь это только одна «бумажка», да и то не «наша»!
Однако рассекречивание архивов, точнее его главный общественный интерес, отнюдь не правильно сводить лишь к «жареной» теме «узнаем все про стукачей». Такой подход является недопустимым упрощением ситуации, одним росчерком пера порожденной Путиным и таящей в себе гораздо более глубокое и действительно интересное содержание. И здесь необходимо сказать о следующем.
Каждая значимая эпоха порождает свой набор легенд, свою мифологию. На независимой Украине вот недавно произошел Майдан, так нынешнее украинское государство и всякие обслуживающие его заинтересованные субъекты старательно убеждают самих себя и весь мир, что хотя воинствующая русофобия – неотъемлемая принадлежность «майданной» идеологии, во всем все равно виноваты «клятые москали». Вполне сопоставима и очевидная сказка о «снайперах Руцкого» в октябрьских событиях в Москве 1993 года. То есть снайперы, конечно, были, но управлялись они отнюдь не так, не теми и не с той целью.
К числу несомненных мифов относится и многое из того, что досталось нам в наследство от «перестройки» и девяностых. Один из них, до сих пор активно муссируемый светилами либеральной журналистики, заключается в том, что народ, возглавляемый лучшими людьми нации (то бишь все теми же либералами), сверг прогнивший коммунистический режим. Это довольно далеко от реальности. То есть советский проект к середине 80-х был, конечно, в несомненном и острейшем кризисе, система была полна внутренних противоречий. Но из этого никак не следует, что никакой альтернативы последующему либеральному безобразию не было. Поскольку в действительности слом СССР в первую очередь осуществлялся отнюдь не теми, кто активно светился в информационном пространстве, а их комитетскими кураторами, имевшим виду свою конкретную цель. Идея демонтажа государства продуцировалась наиболее активной частью самих советских элит, в первую очередь именно комитетских, и на них, а не на исполнителях лежит главная ответственность. Чтобы не быть голословными, мы можем здесь лишь отослать читателя к подробным исследованиям на эту тему тех, кого нельзя не признать знатоками вопроса. Главный вопрос любой революции – это качество действующих элит, а не лихость «оппозиции».
Носители мифологической модели истории не затрудняют себе простыми вопросами. Например. Говорят о «потоке лжи и клеветы» на нашу историю, полившемся со страниц тогдашней прессы. Там была не только ложь и клевета, но это вопрос отдельный. Грамотный прикладной аналитик, а не творец или носитель мифа обязан спросить: «Ведь рычаги контроля за прессой были все еще в руках единственной в стране и правящей партии, то есть КПСС, так почему же родной ЦК не воспрепятствовал столь нехорошему использованию “гласности”?» Или возьмем тех же диссидентов. Вопреки стереотипу, что господствует в неосоветской патриотической среде, бóльшая часть из них, составлявших население Пермского особого лагеря (единственного в позднем СССР лагеря для «политических») – были вполне убежденные коммунистические ревизионисты, а вовсе не «засланцы» ЦРУ или «Моссада». Но попадались среди них и другие. Только вот почему-то сроки (зеки и опера говорят «срокá), которые получали эти самые ревизионисты или люди сугубо либерального склада, были значительно меньшими, чем те, которыми любимое государство награждало русских патриотов, таких, как Игорь Огурцов, Владимир Осипов, Леонид Бородин. Они в совокупности получали лет по пятнадцать, а вот знаменитый любимец либеральной публики А.Д. Сахаров, например, ссылку в Горький (ныне снова Нижний Новгород). И т.д. То же и во власти, где каким-то фатальным образом случайно гибли или просто умирали те, которые были наиболее значимыми и перспективными фигурами в так называемой «русской партии». А из русских патриотов на место надолго упрятанных в места не столь отдаленные блестящих и талантливых мыслителей и перспективных политиков искусственно выдвигались люди, говоря обтекаемо, не вполне адекватные.
Наши патриотические мифотворцы никак не могут усвоить простую вещь: развал СССР управлялся сверху, а целью было создание национально-буржуазного государства на развалинах признанной недееспособной квазиимперии СССР и «вхождение в Европу», для чего использовались соответствующие кадры как «сверху», так и «снизу». Сейчас уже слишком много абсолютно неопровержимых данных, свидетельствующих о том, что «народные фронты» в Прибалтике и других республиках СССР управлялись отнюдь не ЦРУ, а любимым ведомством, получившим в народе простое и всем понятное наименование «конторы». И если бы не уверенная отмашка компетентных товарищей, то слишком многие светила политики 90-х, а отнюдь не только несчастный Валенса, были бы никому не известными мелкими деятелями в эпоху Андропова и Горбачева.
Путин – плоть от плоти своей корпорации и вовсе не был бы нынешним Путиным, если бы за его спиной не маячили всем известные три буквы знаменитой аббревиатуры. И он – игрок до мозга костей. Вот сделает изящное движение пальцами, и непримиримые «левозащитники» начинают целовать руки. А потом очень смешно начинают это отрицать. Желая выйти из ситуации как бы с сохранением лица. Так что нынешнее открытие архивов – отнюдь не признак слабости властителя перед лицом «очень страшного» «навального» так называемого общества, а совсем даже наоборот. Здесь возможна тьма вариантов. Не случайно ведь «информированный источник, близкий к Росархиву» (наверно, архивист какой-нибудь) недвусмысленно заявляет: «Некоторые документы общество удивят. Собственную историю нужно знать, какой бы она ни была». Так что теоретически не исключен вариант, что совсем недавнее прошлое предстанет перед нами в несколько неожиданном свете. Но дозировать «спецсюрпризы» будут не Сванидзе и Млечин. И даже не Алексеева. А лишь один человек в стране, имя которого всем слишком хорошо известно.
Для чего все это ему нужно? Выскажем простую догадку: началась Большая Игра в российско-путинском исполнении, ее новый этап. Одним росчерком пера Путин обозначил, кто в доме хозяин. И как думаете: сумеет ли так называемая «оппозиция» скреативить наш Майдан или будет занята чем-то другим, более для нее насущным? Я исхожу здесь из того, что нынешние молодые кадры, данные по которым вроде бы не рассекречиваются, не идут ни в какое сравнение с легендами движения, или, как оно там у них называется? «Сопротивления»? «Солидарности»? Как там у классика? «Можешь выйти на площадь // В тот назначенный час?» Ну-ну… То есть они, конечно, выйдут. Если их выведут. Или не выйдут. Если те, кто выводит, кто дает ключевую отмашку, повернут «пушки» в нужную сторону. Для хозяина главный и действительно судьбоносный вопрос – это верность своих, ближайших. А уж с агентурой, тем более нынешней, они там как-нибудь разберутся… Впрочем (чуть не забыл!): есть ведь еще народ. Но это уже совсем другая тема.
