"ЗАВТРА". В результате президентских выборов в Египте к власти пришёл Мохаммад Мурси. Шамиль Загитович, расскажите, пожалуйста, об этом деятеле, почему именно он стал представителем Движения "Братьев-мусульман" на президентских выборах?
Шамиль СУЛТАНОВ. В данной ситуации некорректно говорить о "приходе к власти". 30 июня Мурси принес присягу в качестве нового президента Египта, но все еще не ясно, насколько он контролирует реальную власть в стране. За последние два месяца генералитет в лице Высшего военного совета осуществлял своего рода "мирный государственный переворот", концентрируя в своих руках все большую и большую власть. Поэтому пока Мурси не пришёл к власти — он лишь формально был избран на пост главы государства. А сумеет ли он распорядиться им, чтобы сосредоточить в своих руках подлинное влияние — это мы увидим в ближайшие недели.
Но у событий в Египте есть и более глубокий подтекст. Там, как и на всём Ближнем Востоке, происходят глубокие революционные изменения. На Западе, правда, этот процесс называют не революцией, а "весной", "пробуждением" и так далее. Это связано с тем, что в западных стратегических центрах очень большое внимание уделяется исследованию самых различных аспектов революционных процессов: социологии, политологии, "правил игры", возможных сценариев развития, — то есть, все революционные процессы стремятся тщательно просчитывать. Так вот, если мы говорим о египетской революции, то ключевой вопрос любой революционной ситуации — вопрос о власти, который на т.н. демократических выборах не может быть разрешен. Де-факто Мурси придёт к власти только тогда, когда он сможет реально контролировать правительство, армию, спецслужбы, судебную систему, оказывать решающее воздействие на парламент. Пока ничего этого нет.
Что касается его политической судьбы. В определенной степени Мурси появился в качестве президентского кандидата случайно — как запасной вариант для "Братьев-мусульман". Первоначально "Братья" придерживались довольно странной концепции и призывали к отказу от президентской власти, переходу к парламентской форме правления как более приемлемой для Египта. На протяжении длительного времени внутри Бюро наставничества (так называется верховный руководящий орган "Братьев-мусульман" — своего рода политбюро) шли очень большие дискуссии по этому вопросу: нужно ли выдвигать своего кандидата или нет, как это делать и прочее. Наконец в декабре-январе 2011-2012 они пришли к выводу, что всё-таки необходимо это сделать, так как власть в Египте традиционно концентрируется в руках президента. Тогда они выдвинули своего главного кандидата — Хайрата аш-Шатыра. Это действительно харизматический лидер "Братьев", в общей сложности просидевший 12 лет в тюрьмах во времена Мубарака, прекрасный оратор, человек с замечательными организаторскими способностями, успешный бизнесмен с очень широкими международными связями. Но Аш-Шатыра не допустили до выборов, как и лидера салафитов Абу Исмаила или представителя прежнего режима Омара Сулеймана. Тогда и появился "запасной вариант" "Братьев" — Мохаммад Мурси, председатель Партии свободы и справедливости (политического крыла Движения) и член Бюро наставничества. Это очень уравновешенный, спокойный человек, который предан делу "Аль-Ихван Аль-Муслимин" (название "Братьев-мусульман по-арабски), прошёл длительный путь, прежде чем стать членом руководства организации. По роду деятельности он профессор, преподаватель Каирского университета, причём образование получил в США, однако придерживается при этом основной концепции руководства "Братьев-мусульман": главный противник для Египта и для всей арабской уммы (арабской нации) — именно Америка. Для "Братьев" победа Мурси — безусловный успех, так как в любом случае в египетском обществе пост президента, раиса, имеет некое магическое звучание, некий сакральный ореол носителя верховной власти.
Как я уже говорил, решающий момент после инаугурации Мурси. Я лично склонен полагать, что он будет сосредотачивать в своих руках влияние — постепенно, без эмоциональных нагнетаний и эксцессов. И с течением времени, медленно, власть перетечёт к "Братьям-мусульманам".
"ЗАВТРА". То есть, военные будут готовы отдать власть Мурси и "братьям"?
Ш.С. Во-первых, единого понятия "военные" как политической силы в сегодняшнем Египте не существует. Их руководство — Высший совет вооружённых сил (временный высший орган государственной власти после свержения Мубарака) — расколото по нескольким параметрам. Прежде всего возрастной критерий: есть "старшее поколение" генералов в возрасте от 70 до 80 лет, во главе с председателем ВСВС маршалом Тантауи. Существует и относительно более молодое поколение — до 65 лет, и между двумя этими поколениями существуют достаточно сложные противоречия. Есть и второй водораздел. "Светские" генералы, условно говоря, — египетские "кемалисты", считающие, что главным врагом государства являются исламские радикалы, фундаменталисты, выступают за сохранение светского характера власти, который был сформирован ещё при Насере. Другая часть высшего офицерского состава и даже генералитета, напротив, исламизирована, как и значительная доля египтян. Армия просто не может оставаться в стороне от процессов, которые затрагивают всю страну. Египетское общество, как и весь социум на Ближнем Востоке, сейчас проходит процесс реисламизации. Этот процесс проходит в разных формах, но затрагивает, в том числе и армию вместе со спецслужбами. Многие офицеры, в том числе и высшего звена, считают, что Египет — прежде всего мусульманская страна, она должна соответствовать определённым религиозным принципам. Любопытный факт: из всех армий Исламского мира египетская занимает второе место по числу хафизов — людей, которые наизусть знают Коран (речь, естественно, идёт об офицерах, а не о простых солдатах). Это очень симптоматичный момент. В общем, единство в рядах военного руководства отсутствует, и уже в связи с этим им сложно будет противопоставить что-то расширению влияния "Аль-Ихван Аль-Муслимин".
Во-вторых, военные, даже тот же Тантауи, сейчас не обладают достаточной волей для использования силы, чтобы упрочить свое политическое влияние. Пример Мубарака, пытавшегося подавить протесты с помощью оружия, перед глазами — и никто не хочет оказаться рядом с ним в тюрьме. Никто из военной элиты попросту не готов взять на себя ответственность для совершения решительных поступков с целью удержания власти. Это очень важный момент — в решающие моменты революций всегда огромное значение имеет фактор политической воли, субъективный фактор сильной личности. Если мы посмотрим на ВСВС, на египетский генералитет, мы не найдём там человека "длинной воли", — как говорил Чингисхан, — который мог бы взять на себя ответственность за решительные действия. Сейчас просто нет персоналии, похожей на Гамаля Абдель Насера или Анвара Садата. Уже Мубарак был некой формой деградации руководителя в плане политической воли, а уж нынешние лидеры военных — и подавно. Поэтому, я думаю, что, опираясь на исламизированную часть генералитета, "Братья" постепенно перехватят рычаги власти в свои руки. Тогда можно будет сказать, что революция в Египте вышла на новый уровень.
"ЗАВТРА". Если умеренные исламские фундаменталисты действительно сконцентрируют в своих руках власть, как, по-вашему, Шамиль Загитович, будет меняться Египет?
Шамиль СУЛТАНОВ. Египет никогда не был светской страной в западном понимании. Напротив, он традиционно являлся одним из лидеров, "исламским авангардом" среди арабских стран. В этой стране мусульманские корни значительно глубже, чем, скажем, в соседних Сирии или Алжире. Не случайно именно в Египте зародилось движение "Братьев-мусульман", которое сейчас стало международным и имеет своих представителей в парламентах 87 стран мира. С другой стороны, за последние 30-40 лет мы видим определённую поляризацию социальной структуры Египта. Примерно 30-35% населения (это в основном жители крупных городов) интегрированы в глобальный рынок. В связи с этим они, оставаясь мусульманами, знают западные "правила игры", знают, что очень важно подчёркивать светский характер Египта для успешного ведения бизнеса в Европе и США. В то же время 60-65% египтян принадлежат к числу обездоленных людей. Это и сельское население, и городская беднота. Уровень социального расслоения в стране колоссален, он гораздо больше, чем в России. Такие обездоленные как раз и поддерживают "Братьев-мусульман". Главным направлением их работы в Египте была даже не религиозно-идеологическая составляющая, а, как они это сами формулировали, "всесторонняя помощь всему египетскому народу", массовая социальная работа, организация социальной взаимопомощи и социальной солидарности. Это поддержка различных слоёв населения: не только абсолютно неимущих, но и, скажем, мелких бизнесменов, нуждавшихся в юридической защите в противостоянии с коррупционной системой мубараковского режима. Основная цель "Братьев-мусульман" — восстановление ключевой ценности исламской солидарности, исламских принципов справедливости и повседневной взаимопомощи.
В истории Ближнего Востока есть две страны, пережившие своего рода опыт революционной исламизации. Это — Турция, где процесс был сопряжён с активной и длительной политической борьбой президента Эрдогана и его партии против генералитета, старавшихся консервировать светский характер страны; и Иран, где проамериканские, светские силы практически сразу потерпели поражение в борьбе с исламской революцией. Мне кажется, что Египет пойдёт скорее по иранскому пути, хотя, конечно, полностью дублировать ни тот, ни другой вариант не будет.
Политического опыта у "Братьев", конечно, мало. Им придётся приобретать этот опыт с учётом тех вызовов, которые ставит перед ними революция. Сейчас перед руководством "Братьев" и Мурси, в частности, будет возникать большое количество важных вопросов: выработка чрезвычайной экономической программы, приспособленной к надвигающейся второй волне глобального кризиса, реализация социальных программ, способная улучшить хоть немного положение наиболее бедных слоев, проблемы налаживания отношений с США, Европой, Россией. Но революция — всегда прекрасный плацдарм для обучения… или проявления неспособности для такого обучения. Если ты неспособен учиться, то будешь выброшен вон с поля истории; если же способен — значит, ты в состоянии достичь успеха, набрать нужный ритм в этой гонке на выживание. Как конкретно будут развиваться события, предсказать невозможно. Чёткой стратегии, где прописаны все ходы по неделям, месяцам, у Мурси нет, да и в принципе быть не может.
"ЗАВТРА". Как, по-вашему, будет развиваться внешняя политика Египта в отношении ключевых политических игроков региона: монархий Персидского залива, шиитского Ирана, Израиля?
Ш.С. Безусловно, определённые изменения во внешней политике Египта произойдут. Есть обязательства Партии свободы и справедливости, возглавляемой Мурси, которые она дала своему электорату. В частности, избиратели наверняка потребуют от Мурси внесения определенных изменений в Кемп-Дэвидский мирный договор с Израилем, по которому Египет не имеет права держать войска на Синайском полуострове. Затем, безусловно, усилится взаимодействие между сектором Газа и Египтом, между ХАМАС и "Братьями-мусульманами". Также Египет наверняка будет сотрудничать со всеми умеренно исламистскими силами на Ближнем Востоке — а это политические игроки и в Турции, и в Иране, и в Пакистане, и в Катаре, и в Саудовской Аравии, и так далее. Катар, в частности, оказывал спонсорскую поддержку "Братьям-мусульманам" во время их политической борьбы — впрочем, не слишком значительную. Поэтому нельзя считать, что египетские "Братья" зависят от политики Дохи.
С другой стороны, говоря о внешней политике, нельзя упускать из виду тот факт, что среди руководства "Братьев" достаточно людей, связанных с финансовыми структурами всего исламского мира — так называемый Islamic banking, когда влиятельные представители уммы по всей планете оказывают друг другу финансовую поддержку. Это — серьёзная опора "Братьев" и я думаю, что они будут продолжать работать в этом направлении, развивать контакты с исламским миром. Но Ихваны (Братья) — прагматики по своей природе, но не поступающиеся при этом своими принципами. Поэтому, думаю, Египет будет развивать отношения со всеми, кто в этом заинтересован, в том числе и с Россией, которая стремится к продуктивному сотрудничеству. А все понимают, что речь идёт не просто о Египте во главе с президентом Мурси, речь идёт о Египте, где к власти приходят принципиально новые политические элиты. И Египет закономерно будет возвращаться к своей классической роли лидера арабского мира. Исламские силы во всех арабских странах внимательно прислушиваются к мнению египетских "Братьев-мусульман" и это, безусловно, приведёт к тому, что роль Египта в регионе будет усиливаться.
Что касается России, то для развития отношений с новым Египтом нам очень важно для начала исключить "Братьев-мусульман" из списка террористических организаций. У меня есть подозрения, что они были туда занесены именно по "рекомендации" лиц, связанных с режимом Мубарака, который всегда позиционировал "Братьев" как экстремистскую и опасную группировку, что далеко от правды.
В заключение хочу ещё раз подчеркнуть, что на политику Мурси — как внутреннюю, так и внешнюю, будут влиять значительные факторы положения дел в самом Египте — экономическая ситуация, ход идеологической борьбы между ихванами и салафитами, между "Братьями" и военными.
