Эсхатологические сценарии и механизмы долгосрочного социально-политического конструирования
Анализируя последний виток эскалации арабо-израильского конфликта на Ближнем Востоке, некоторые специалисты указывают на его специфически религиозную подоплёку, связанную с планами израильского религиозно-политического руководства по возведению на месте третьей святыни ислама — мечети Аль-Масджид аль-Акса, расположенной на Храмовой горе в Иерусалиме, — так называемого Третьего храма.
Востоковед, генеральный директор Аналитического центра «Катехон» кандидат исторических наук М. Якушев пишет: «Ещё во время мирного переговорного процесса правительства Израиля с руководством Палестинской национальной администрации (ПНА) израильская сторона настойчиво добивалась от Арафата передать ей “воздушный” и “подземный” суверенитет над и под Храмовой горой, то есть аль-Аксой, третьей исламской святыней[1], что грозило бы политической гибелью Арафату, став позором для всего исламского мира за сдачу иудеям своей религиозной исламской святыни. “Иудаизация” Старого города и Восточного Иерусалима вступила в свою заключительную фазу. Если в мире мало кто слышал о стремлении иудеев построить на месте аль-Аксы третий иудейский храм, то в Иерусалиме его большой макет уже давно выставлен на обозрение со всеми деталями. Согласно иудейской доктрине, Иудейское царство и иудейский закон должны зиждиться на Храмовой горе, которая, хоть и профанирована “гоями” (“неевреями”), но всё‑таки остается священным для иудеев местом, поскольку царь Соломон освятил его на все времена»[2].
В заключение Якунин констатирует, что «главные религиозные авторитеты страны имеют большое влияние на формирование политики Израиля и утверждение его руководителей. Они ставят перед собой конечную цель — строительство Третьего храма на месте третьей исламской святыни, что может означать только одно — начало новой религиозной войны в мире»[3].
Со своей стороны заметим, что никакая сколько‑нибудь жизнеспособная долгосрочная («длинная») социально-политическая проектность (превосходящая длительность жизни её отдельного человеческого носителя) невозможна без актуализации «идеального», основным источником которого являются ценности религиозно-метафизического порядка. Как было показано в одной из наших предыдущих работ[4], в традиционной религиозной системе координат к наиболее масштабным «длинным» проектам в первую очередь относятся эсхатологические сценарии[5], располагающиеся в «ядре» той или иной метафизической системы. Во многом именно на основе эсхатологических представлений и сценариев формируются долгосрочные поведенческие стратегии-паттерны как для отдельного человека, так и для всего общества, придерживающегося данной системы ценностей. Наряду с тем через эсхатологические сценарии и их проекции на текущую реальность происходит прямая трансляция мифологического и метафизического из области «идеального» (сакрального) в область материального и исторического.
Непреходящее значение всякой религиозной или квазирелигиозной (масонской, религиозно-сектантской и т. п.) эсхатологии состоит в том, что она оперирует «образами будущего», имеющими в своей основе сакрально-метафизическое измерение и играющими не всегда очевидную, но всегда первенствующую роль в определении долгосрочных политических стратегий! По выражению исследователя геополитики, политолога, философа, филолога, историка и лингвиста В. Цымбурского (1957–2009), именно эсхатологические сценарии являются той «концептуальной лозой», с помощью которой на «мировой шахматной доске» создаются конкретные «дорожные карты», направленные на реализацию той или иной долговременной политической стратегии[6].
Отличительной чертой долгосрочных социально-политических проектов, как это ни странно, является их сугубая малозаметность не только для рядового обывателя, но порой и для квалифицированных специалистов. Несоразмерность длительности отдельной человеческой жизни и сроков реализации «длинных» проектов зачастую не позволяет распознать в той или иной последовательности событий этапы выполнения определённой программы. Как правило, интерпретации историков, которые делаются задним числом, не столько проясняют картину, сколько ещё больше искажают её адекватное восприятие. Однако именно такие проекты должны находиться в фокусе наиболее пристального внимания и изучения, поскольку именно они во многом определяют лицо будущего мира.
Оттолкнувшись от всего вышеизложенного, попробуем очертить приблизительные (!) контуры «внутреннего» эсхатологического сценария, лежащего в основании израильской долговременной социально-политической стратегии, реализуемой как на Ближнем Востоке, так и за его пределами.
Основные концептуально-религиозные влияния на ветхозаветный Израиль
Существует версия, согласно которой историю предлагается рассматривать как арену столкновения двух глобальных мессианских проектов и стоящих за ними долговременных проектных идеологий: римско-имперской (христианско-мессианской) и иудео-мессианской (антихристианской). Согласно такому толкованию, все прочие проекты и подпроекты (исламский, католический, европейский, китайский, иранский, индийский и пр.) так или иначе оказываются вовлечёнными в орбиту этого глобального метаисторического противостояния, из которого складывается ткань текущего исторического процесса[7].
На наш взгляд, более взвешенную и одновременно более сложную позицию по этому деликатному и принципиально важному вопросу занимал французский философ-традиционалист, исследователь традиционного символизма и эзотеризма[8] Р. Генон (1886–1951). Отмечая специфику исторической роли иудеев, он полагал, что «кочевническое» состояние евреев диаспоры в данный циклический период делает их предрасположенными к тому, чтобы стать «опорой» для «демонических влияний». Указывая на наличие значительного числа иудеев среди активистов наиболее разрушительных тенденций в рамках современной цивилизации, а также среди «агентов влияния контринициации»[9], Генон тем не менее в целом относился позитивно к ортодоксальной иудейской традиции. Среди его близких друзей были и евреи, и каббалисты, разделявшие с ним опасения относительно негативной миссии этого «уникального народа, наделённого неординарной и, быть может, весьма двусмысленной миссией»[10].
На протяжении своего исторического существования иудаизм испытал несколько внешних волн интенсивных форматирующих влияний концептуально-религиозного характера: египетской, ханаано-финикийской и вавилоно-персидской.
Один из наиболее известных авторов, осветивший тему египетского влияния на ветхозаветный Израиль, — австрийский психолог и психоаналитик З. Фрейд (1856–1939), написавший незадолго до смерти книгу «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» («Моисей и монотеизм», «Этот человек Моисей и монотеистическая религия», нем. Der Mann Moses und die monotheistische Religion, 1939)[11]. Опираясь на работы американского археолога и историка Д. Брэстеда (1865–1935), немецкого египтолога и ориенталиста Э. Мейера (1855– 1930), а также сведения, приведённые древнеегипетским историком и жрецом Манефоном (IV—III вв. до н. э.), Фрейд пришёл к выводу, что Моисей не являлся этническим евреем, а был высокопоставленным египетским жрецом: «И научен был Моисей всей мудрости Египетской» (Деян 7:22). Фрейд связывал выдвижение Моисея с провалом религиозной реформы фараона Аменхотепа IV (Эхнатона, правление ок. 1353— 1336 или 1351—1334 гг.), известного своими настойчивыми попытками внедрения в Египте жёсткой разновидности монотеизма, связанного с установлением культа солнечного бога Атона. Один из его последователей жрец Осарсиф (впоследствии Моисей) осуществил относительно успешную «прививку» ростков монотеистической религии (этикорелигиозных элементов египетского культа Атона как единого Богатворца) небольшому семитскому племени, живущему на периферии Египта. Эти и другие свидетельства интенсивного египетского влияния на формирование раннего иудаизма (первичная монотеизация ветхозаветного Израиля) довольно подробно разбираются в нашей книге «Великий потоп: до и после»[12]. Здесь же мы ограничимся лишь указанием на то немаловажное, но не широко афишируемое обстоятельство, что основатель психоанализа был известен своими тесными связями с неокаббалистическими кругами[13] и активным членством в организации «Бнай Брит» («Сыны Завета»).
Наиболее исчерпывающее на сегодняшний день исследование, посвящённое теме вавилоно-персидского влияния на ветхозаветный Израиль, — книга С. Петрова «Завет народу и свет племенам. Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма»[14], в которой радикально пересматривается господствующее представление о взаимосвязях между иудаизмом и ахеменидским зороастризмом. Главная мысль книги — сама идея монотеизма, которую все считают иудейским изобретением, по сути, была заимствована у персов, а такие идеи, как воскресение мертвых, — это следствие прямого влияния зороастризма.
При всех несомненных достоинствах данной работы необходимо сделать небольшую, но существенную оговорку о том, что Петров, на наш взгляд, чрезмерно абсолютизирует персидское влияние, исключая из рассмотрения очевидный египетский след в истории монотеизации ветхозаветного Израиля. Вторичная (персидская) монотеизация Израиля, предпринятая во время т. н. Вавилонского пленения, явилась прямым следствием уклонения иудеев от первоначальной траектории моисеева монотеизма.
Вавилоно-персидское и ханаано-финикийское концептуальное влияние на ветхозаветный Израиль
По мнению Петрова, именно внешнее (персидское) воздействие представляет собой наиболее правдоподобное объяснение хаотичноги зачастую противоречивого объединения жреческими редакторами в составе Торы трёх разных источников (Яхвистско-элохистского, Девтерономического и Жреческого). В течение примерно двух столетий иудеи как самой Иудеи, так и диаспоры, жили в пределах государства Ахеменидов, что не могло не оставить разнообразных следов на их культуре и мировоззрении, отражённых в т. ч. в Еврейской Библии. Земля «от реки Египетской до реки Евфрата», которую Яхве обещает потомству Авраама, соответствует Заречной сатрапии Персидской империи. Реалиями персидской жизни вдохновлены описания садов («парадизов») в Песни песней и Книге Екклезиаста, а «долина сухих костей» в Книге пророка Иезекииля отражает погребальные обычаи зороастрийцев. Зороастрийский источник, предположительно, имеют некоторые из законов обрядовой чистоты, включённые в Тору. У персидских магов иудейские жрецы заимствовали штаны, а жертвенник Второго храма в Иерусалиме имел определённые черты сходства с зороастрийским алтарём огня. В этой связи примечательно присутствие иранской мужской гаплогруппы R1a у левитов.
На более глубоком мировоззренческом уровне о персидском влиянии на Еврейскую Библию свидетельствует представление о творении мира, отражённое в жреческом рассказе из 1‑й главы Книги Бытия и хронологически более раннем сочинении Второ-Исаии, а также вера в телесное воскресение и последующее воздаяние, засвидетельствованная поздней частью Книги пророка Даниила.
Тема ханаано-финикийского влияния на ветхозаветный и современный Израиль подробно рассматривается в книгах Петрова «“Вот б-ги твои, Израиль!”: Языческая религия евреев»[15] и «Каббала: Возрождённое иудейское язычество»[16].
В предисловии к первой книге автор пишет, что основным её отличием от других российских изданий, затрагивающих вопросы происхождения иудаизма и «авраамических религий», является её строгая научность: «Автор старательно избегает любой предвзятости, характерной для конфессионального подхода». Опираясь на внушительные по своему объёму материалы, Петров демонстрирует, что вопреки распространённым заблуждениям в иудаизме существовал не один Бог-Творец, а огромное множество различных богов.
По версии автора, ключевым для возникновения иудаизма событием стало принесение в XII веке до н. э. группой семитских беженцев из Египта («племенем Левия») в Ханаан нового божества по имени Яхве. С ним эта группа беженцев познакомилась и заключила завет (берит) в Мидиане, где Яхве был почитаем в качестве бога песчаной бури (самума). В Ханаане «левиты» влились в состав местного племенного объединения Израиль, который присоединился к их завету с Яхве и воспринял от них миф о жизни их предков в Египте и бегстве из него. Принесённый извне Яхве вступил в сложные взаимоотношения с традиционным ханаанейским пантеоном Израиля. По итогам нескольких веков такого взаимодействия образ Яхве слился с образами двух главных членов этого пантеона — Эла и Ваала. От Эла Яхве унаследовал черты престарелого мудрого патриарха, отца богов и людей. От имени Эла образовано самоназвание Израиля («Эл правит»), как название столицы Израиля Иерусалима («Основание Шалима») образовано от имени сына Эла и Ашеры.
Качества Ваала были усвоены Яхве настолько полно, что позволяет охарактеризовать яхвизм как разновидность ваализма. Слившись с Элом, Яхве унаследовал от него его супругу Ашеру, почитание которой продолжалось в официальном иудейском культе вплоть до вавилонского завоевания. В послепленную эпоху Ашера была изгнана из иудаизма с переходом некоторых её обязанностей к Яхве, но в конечном счёте оказалась частично реабилитирована под именами Мудрости, или Шехины. В допленном иудаизме было широко распространено почитание Ашеры в виде священного дерева, символизирующего её плодоносящее лоно. В послепленном иудаизме продолжением этого образа стала менора (семисвечник).
Богини-воительницы Анат и Аштарт, бывшие в ханаанейской религии сёстрами-супругами Ваала, оказались отвергнуты иудаизмом с переносом их воинских функций на Яхве.
Прочие боги ханаанейского пантеона были приняты как допленным, так и послепленным иудаизмом в виде анонимных членов Совета богов, служащих Яхве в качестве его советников, посланцев, воинов, судей и т. д. В текстах Еврейской Библии они частично или полностью отождествляются с небесными телами («Воинством небесным»), а также рассматриваются как божества отдельных народов.
Петров констатирует, что космология Еврейской Библии, представляющая мир как плоский земной диск, покрытый сверху твёрдым сводом и со всех сторон окружённый водой, без всяких изменений воспроизводит мифологические представления древних ханаанеян.
Важное место в допленном иудаизме занимал обрядовый блуд — как женский, так и мужской, одним из основных мест занятия которым был Иерусалимский храм. Вероятно, блуд входил в обязанности пророчествующих священнослужительниц богини Ашеры. Одним из способов гадания мог служить священный брак между блудницами Ашеры и пророками Яхве. Источником пророческого знания было также общение с мёртвыми. Судя по свидетельствам иудейских пророков Исайи и Михея и другим источникам, осуществлявшие такое общение люди (ворожеи, чародеи, гадатели и пр.) занимали важное место в религиозной иерархии допленной Иудеи. В целом мёртвые предки почитались как боги и в этом качестве были объектом религиозного культа. Важный элемент еврейской религии составляли жертвоприношения детей, главным адресатом которых в последние века существования Израильского и Иудейского царств был Яхве. Подобные жертвоприношения совершались по обету особо благочестивыми родителями в случае войны или иных бедствий, а также с целью гадания. Их наследием в современном иудаизме являются обряды обрезания и выкупа первенца.
Многочисленные письменные и археологические источники, приводимые автором, свидетельствуют, что религия Иудейского царства до самого его завоевания вавилонянами в 586 году до н. э. оставалась традиционным иконическим политеизмом (т. е. многобожием). Движение еврейской религии к аниконической монолатрии (т. е. поклонению единственному богу без использования священных образов) началось только после катастрофы вавилонского завоевания и закончилось спустя несколько столетий после неё. Первым этапом такого движения стал запрет на почитание других богов, кроме Яхве, и на почитание священных изображений Яхве. Само существование других богов при этом не отрицалось.
Суть еврейской религии, утвердившейся в послепленной иерусалимской храмовой общине, заключалась в соблюдении евреями закона Яхве, за которое Яхве даёт им в пользование землю Израиля и наделяет всевозможными материальными благами. За нарушение своего закона Яхве карает еврейский народ всевозможными материальными карами и в качестве крайней меры изгоняет его с земли Израиля (с возможностью возвращения в случае покаяния). Крайним наказанием от Яхве для отдельного человека являлась физическая смерть. Никаких загробных наград или воздаяний подобная форма религиозности не предполагала. Идеи о воскресении мёртвых присутствуют в Еврейской Библии либо как отголоски ваалистской мифологии, образно говорящие о возвращении еврейского народа из плена в землю Израиля, либо — в поздней Книге пророка Даниила — как отражения зороастрийского влияния.
Наиболее интересные выводы Петров делает в Заключении книги «Каббала: Возрождённое иудейское язычество»: «Языческий мифологизм, несколько приглушённый в иудаизме с начала эпохи Второго храма, триумфально возрождается в каббале. Каббалистический пантеон включает традиционные для ханаанейской религии две божественные четы — старшую (Хохма/Абба и Бина/Имма) и младшую (Тиферет/Зеир анпин и Малхут/Нуква), а также 70 богов — покровителей народов, которым Израиль обязан приносить жертвы. Каббалистические божества наделяются чертами и культовыми практиками, унаследованными из языческой мифологии (победа над драконом, связь со священными деревьями и т. д.), и даже напрямую отождествляются с древними богами (Ваалом и Ашерой). В текстах каббалы они изображаются как мифологические личности, зачастую ещё более яркие, чем в ранних мифах.
Однако в каббалистической религии имеются и существенные отличия от древней языческой религии, вызванные влияниями иранского дуализма и греческой метафизики. Под иранским влиянием в иудаизме возникло представление о демоническом мире, параллельном божественному, однако особенностью иудейского дуализма, отличающей его от иранского, является нечёткость границ между божественным и демоническим мирами. Последний эманирует из первого, и впоследствии они могут свободно перетекать друг в друга, что, в частности, символизируется сексуальными связями между возглавляющими их божествами — Яхве и Лилит и Самаэлем и Шхиной. Непредставимым для иранского дуализма является требование каббалы об обязательном жертвенном почитании демонов.
Гораздо более существенным для каббалы было влияние гностицизма, уже в первоначальном своём виде сочетавшего греческие философские элементы с иудейскими мифологическими. Унаследованные из древней мифологии божества принимают в каббале вид гностических эонов и сизигий. Возникновение мира в каббале описывается как рождение (эманация) и нисхождение — от Эйн-соф к миру сфирот и далее через мир ангелов и душ к телесному миру. Представления о творении из ничего и трансцендентности каббале чужды.
Самой характерной чертой каббалистического учения является тотальная сексуализация божественного мира. Процесс эманации описывается как рождение в результате совокупления разнополых божеств. В центре каббалы находится священный брак Бога и Богини (Яхве и Шхины), который порождает души людей (т. е. евреев) и поддерживает мир в его существовании. Его земным отражением является совокупление иудейских мужа и жены, являющееся теургическим действом, без которого невозможно божественное совокупление. Также обеспечение священного брака является главной целью совершения всех иудейских ритуалов и исполнения всех заповедей, которые должны сопровождаться произнесением формулы “во имя единства Святого, благословен он, и его Шхины”.
В целом каббала (т. е. нормативный иудаизм последних нескольких веков) может быть определена как языческая мифология древнего Ханаана, подвергнувшаяся влиянию иранского эсхатологического дуализма, греческой метафизики и гностицизма и переосмысленная в гиперсексуальном духе»[17].
Таким образом, по заключению Петрова, «каббала осуществила полноценную реабилитацию языческой религии древнего Ханаана, вплоть до принесения иудеями жертвоприношений языческим богам»[18].
Отягощённые злом: «великое смешение» и каиниты
Нужно обратить внимание на то, что к моменту появления евреев в землях Ханаана в еврейскую этническую среду уже была интегрирована группа народов т. н. «Великого Смешения» (Эрев Рав — иврит «смешанное множество»), представители которой вместе с евреями под руководством Моисея вышли из Египта и, по всей видимости, принимали самое активное участие в последующем генезисе еврейской элиты[19]. Согласно Тикуне ха-Зохар, ключевую роль в формировании «Великого Смешения» сыграли пять известных народов «поколения Потопа» — нефилим, гиборим, рефаим, анаким и амалеким: «Великое Смешение состоит из пяти народов: Нефилим (или падшие), Гиборим (или герои), Анаким (или гиганты), Рефаим (или тени) и, наконец, Амалеким. Люди Амалека, разбросанные по земле в эпоху Вавилонской башни, были остатками тех, о ком в момент потопа было сказано: “Я сотру с лица земли всё, что там есть”. И потомки Амалека в период четвёртого рассеяния[20] — это те могущественные князья, которые правят над Израилем силой оружия. О них также говорится в стихе: “Земля полна насилия по их вине”»[21]. Т. е. речь идёт о благополучно переживших воды потопа прямых потомках «стражей» («сыновей Божиих») и «дочерей человеческих» (Быт 6:1-4), о чём мы подробно писали в книге «Великий потоп: до и после».
В этом смысле представляется крайне важным, что именно представители «Великого Смешения» позиционируются еврейскими мистиками в качестве фактических руководителей евреев в предмессианский период — это «могущественные князья, которые правят над Израилем» во время «четвёртого рассеяния», т. е. в текущий исторический период: «Наши мудрецы говорили, что в этот период, когда шаги Мессии будут слышны, горделивая наглость умножится, а представители Великого Смешения станут пастырями Израиля. Так написано в первой главе Сафра дицниута»[22].
К сложному этническому субстрату «поколения Потопа» относятся также каиниты — одно из племён кочевого народа кенитов (кени, кенеи, кенеяне), возводивших своё происхождение непосредственно к Каину и вставших после исхода евреев из Египта во главе двенадцати колен Израиля, слившись с коленом Иуды.
Согласно ветхозаветной эзотерической традиции, Каин происходил не от Адама, а от прямоходящего Эдемского «змия» Самаэля. В Тикуне ха-Зохар в отношении каинитов говорится следующим образом: «…люди Великого Смешения — дети примордиального змея, который соблазнил Еву; Великое Смешение сделано из яда, который змей влил в Еву и от которого она зачала Каина»[23].
Указанная традиция получила развитие в мидраше VII–VIII вв. н. э. Пирке де рабби Элиэзер: «И она (Ева) видела, что его (Каина) подобие — это не подобие людей, а подобие богов. И она пророчествовала и сказала: я получила человека с богом (Быт 4:1)»[24]. Аналогичная традиция зафиксирована в Книге Зогар (1.35b), Мишне (Сота 10б) и Книге Бахир (Бахир, 200)[25]. «Рабби Иосе сказал, что когда потомки Каина ходили по земле, то они разгладили лицо земли и что они имели сходство и с тем, что ввыси — с ангелами небесными, и с тем, что внизу — с людьми» (Зогар, Берешит A, 464).
Таким образом, согласно иудейской религиозно-эзотерической антропологии, человечество фундаментально неоднородно: помимо потомства Адама и Евы (потомки Сифа) и потомков «стражей» от «дочерей человеческих» на протяжении всей истории человечества (как допотопной, так и послепотопной) продолжает существовать ещё одна «гибридная» ветвь человеческого рода, происходящая от плотского союза Евы и Эдемского «змия».
Парадоксальным образом именно каиниты во главе со священником и князем (шейхом) мадиамского племени кенеев на Синайском полуострове Иофором (Итро; ивр. Йитро (Yitro, Yiṯrô), араб. Shu-ayb) сыграли важную роль в формировании феномена яхвизма. Примечательно, что, с одной стороны, Иофор считается священником и князем мадиамских кенеев, а с другой стороны — в Агаде он именуется «одним из волхвов египетских» (Агада, VIII Посох Моисея) — т. е. египетским жрецом.
В Книге Зоар с комментарием «Сулам» Итро прямо называется жрецом египетского города Она, находящимся в непосредственном подчинении фараона[26]. Город Он — Гелиополис (Гелиополь, Гелиополис, Илиополь) — один из древнейших городов Древнего Египта, в котором располагался главный центр поклонения верховному богу солнца (Атуму, затем Атуму-Ра)[27]. Характерно, что именно попыткой восстановления былого политического могущества Гелиополя было ознаменовано начало правления Эхнатона и его религиозной реформы. К тому же в борьбе с родовой аристократией Эхнатон пытался опереться на «немху» (простолюдинов, свободных, незнатных, служилых людей). В т. ч. он активно привлекал к государственной и иной службе выходцев из числа неегиптян. Так что у Итро — князя кенеев и «немху» для египтян — имелись все шансы быть членом «партии Эхнатона».
В «Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона» об Итро сказано следующим образом: «В Библии — тесть Моисея, отец его жены Циппоры, мидианитский жрец (Исход 18:1 и сл.). Он носил несколько имён: Иетер (ibid 4:18), Реуель (ibid 2:18), Хобаб (Числ 10:29) и др. Библия рисует его человеком добрым и гостеприимным. Скрываясь после убийства египтянина, Моисей нашёл убежище у Итро и женился на его дочери Циппоре (Исх 2:15–22). Сделавшись по повелению Бога защитником своего народа перед фараоном, Моисей сначала взял свою жену и детей с собою и потом, чтобы не подвергать их всем опасностям скитальческой жизни, на которую он сам был обречён, отослал их обратно к своему тестю. И только позднее, когда израильтяне уже вступили в пустыню, Итро привёл к Моисею его семью. Узнав от Моисея о великих чудесах, совершённых Господом для избранного им народа, Итро вознёс хвалу Богу израильскому и принёс Ему жертвы. Увидев, что Моисей единолично разбирает многочисленные тяжбы народа, он посоветовал ему самому заняться толкованием законов только в тех случаях, когда их применение встретит какие‑нибудь затруднения; судейские же функции следовало бы возложить на честных, бескорыстных и богобоязненных людей, которые обыкновенные тяжбы разбирали бы сами и только в трудных случаях обращались к нему за указанием. Моисей послушался Итро и уже в пустыне создал институт судей. После этого, по одним данным Библии, Итро возвратился к себе домой (Исход 18:27), а по другим сведениям, Моисей упросил его остаться с израильтянами и быть им «глазами» в пустыне, пока они не достигнут Обетованной страны, на что Итро, по‑видимому, согласился (Числ 10:29,33; ср. Суд 1:16 и сл.). Что этот клан, по‑видимому, впоследствии слился с израильтянами и, в частности, с Иудиным коленом, можно заключить из Суд 1:16»[28].
Э. Бар-Яалом пишет: «Из текста можно понять (и так говорит мидраш), что впоследствии Йитро принял еврейский путь. Его потомки — мидйанский род кенитов — вошли в еврейский народ наравне с коленами, происходящими от Яакова (родоначальник Иудина колена. — А. К.). Кениткой (как минимум женой кенита Хевера) была великая героиня войны евреев с ханаанеями, Яэль»[29].
О критической важности для миссии Моисея союза с Итро/Иофором (в т. ч. закреплённого его браком с дочерью Иофора Сепфорой) свидетельствует ещё один важный эпизод, связанный с сыном Иофора Ховавом. В преддверии похода в пустыню Моисей предлагает Ховаву присоединиться к Израилю: «Не оставляй нас, потому что ты знаешь, как располагаемся мы станом в пустыне, и будешь для нас глазом; Если пойдешь с нами, то добро, которое Господь сделает нам, мы сделаем тебе» (Числ 10:31-32).
Отсюда следует, что Моисей не слишком полагался на Яхве и Ковчег Завета, который должен был вести Израиль в качестве фактического проводника по Синайской пустыне, а потому предпочёл благоразумно подстраховаться, своевременно заручившись поддержкой сына Иофора. По мнению Фрейда и его последователей, религиозный культ Яхве — племенного божества, заимствованного Моисеем у синайских кенитов, — для самого Моисея и его ближайших сподвижников служил лишь вынужденной внешней оболочкой, призванной скрыть от непосвящённых настоящее содержание новой монотеистической религии. Т. е. реформированный древнеегипетский культ Атона.
С течением времени конфликт между последователями линии Моисея и «яхвистами» начал принимать всё более острые формы. В частности, по указанию израильского историка М. Зильбермана, значимость Яхве в иудейской секте ессеев[30] снизилась до уровня отношения к Сину (Сатану) как к шумеро-аккадскому богу «веры отцов» ха-ибири. Ессеи противопоставляли ха-ибири и их месопотамских богов отцов Авраама (Эл Шаддая, Цаваота, Йаhу, Абба) своему Всевышнему (богу света) — египетскому по происхождению божеству Элоhим (Атону как Ра-Горахти-Шу)[31].
Обвинение своих оппонентов в принадлежности к «Великому Смешению» активно использовалось различными религиозными фракциями в процессе многочисленных внутренних расколов, интенсивно порождаемых иудейской средой. В частности, к представлению о «Великом Смешении» недвусмысленным образом апеллирует известное высказывание Иисуса Христа, адресованное фарисеям: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала» (Ин 8:44).
Примечательно, что с позиции ветхозаветных пророков, проявлявших себя в качестве наиболее последовательных сторонников линии Моисея, именно «яхвистам» — каинитам отводится особая остро негативная роль в эсхатологической перспективе не только еврейского народа, но и всей человеческой цивилизации. Комментируя пророчества прорицателя Валаама, теолог, переводчик и библеист Д. Щедровицкий следующим образом раскрывает эту проблему: «“И увидел он кенеев, и произнёс притчу свою, и сказал: крепко жилище твоё, и на скале положено гнездо твоё” (Числ 24:21). В “последние дни”, провидит Валаам, важную роль будут играть и “кенеи”, название которых происходит от имени Каина. Народ с таким именем жил в древности на Святой земле и по соседству с ней. Видимо, он представлял собой одну из ветвей мадианитян, к которой принадлежал Иофор, тесть Моисея (Быт 15:19; Суд 1:16). Почему же кенеи, народ давно исчезнувший, упоминается в пророчестве о “последних днях”? Как известно, имя , образованное от глагола — “приобретать” (Быт 4:1), принадлежало первому убийце. Этим же именем (ср. Числ 24:22) называется цивилизация, которая должна распространиться в эпоху перед вторым пришествием Мессии. Апостол характеризует эту эпоху как “времена тяжкие” (II Тим 3:1–5). В основе «каинической» цивилизации, согласно самому её названию, лежат жажда наживы и стремление к кровопролитию. Общепринятое именование современной западной цивилизации — “общество потребления”»[32].
О конфессиональной неоднозначности иерусалимского храма
Согласно иудейскому эсхатологическому сценарию, текущая эпоха «четвёртого рассеяния» должна завершиться наступлением «мессианской эры», т. е. приходом мессии (Машиаха). В каббалистической традиции мессианская эпоха, именуемая также «эпохой Третьего храма» (знамением её наступления должно служить восстановление Иерусалимского храма), увенчается процессом исправления мира («тиккун олам»), главным «двигателем» которого будет Машиах[33].
Конфессиональная неоднозначность Первого Иерусалимского храма бросается в глаза уже с самого начала его строительства. В частности, его непосредственными строителями являлись финикийские мастера под руководством потомка «стражей» из рода нефилимов ХирамаАвия «человека умного, имеющего знания», отправленные царю Соломону (ок. 967—928 г. до н. э.) царём Тирским Хирамом (2 Пар 2:11-14). И. Флавий в «Иудейских древностях» (3:76) пишет: «Теперь Соломон послал за ремесленником из Тира, которого звали Хирам: он был по происхождению из колена Нефелим, со стороны его матери (она была из этого колена), а его отец был Ур, из израильтян». Именно в честь Хирама масоны именуют себя «детьми вдовы».
Вместе с образом Хирама (в качестве главного архитектора Храма царя Соломона), убитого тремя нечестивцами во время неудачной попытки заставить его раскрыть тайный пароль мастера, и сам символизм Иерусалимского храма впоследствии займёт важное место в обрядовом символизме масонских лож[34].
Характерно, что уже при жизни царя Соломона, т. е. практически с самого момента возведения Первого Иерусалимского храма, в его стенах началось регулярное отправление культа Астарты[35], а в правление царя Манассии (Менаше, ок. 697–642 до н. э.) в храме были поставлены статуя Астарты, языческие жертвенники, и в нём были поселены храмовые блудницы (2 Цар 21; 23:7, 11; 2 Хрон 33:2).
Начиная с VIII века до н. э. пророки регулярно предостерегали, что в наказание за моральные и религиозные прегрешения Израиля Иерусалимский храм будет разрушен. Наконец, в 586 году до н. э. вавилоняне под предводительством царя Навуходоносора захватили Иерусалим и полностью разрушили храм. Большинство жителей Иерусалима были убиты, а оставшиеся были угнаны в Вавилонский плен (597—539 гг. до н. э.), во время которого была предпринята фактическая попытка вывести иудеев из‑под действия «эгрегора», потомков «поколения Потопа», посредством интенсивного вавилоно-персидского культурнорелигиозного влияния (вторичная монотеизация).
В христианской эсхатологической традиции конфессиональная неоднозначность Первого храма окончательно снимается, и его грядущее восстановление прямо связывается с явлением Антихриста.
Финикийские боги и капитал в истории западноевропейской цивилизации
Вне зависимости от иудейского культурно-религиозного контекста следы интенсивного ханаано-финикийского влияния отчётливо прослеживаются в истории современной западноевропейской цивилизации
А. Оноприенко в работе «Мировой кризис: эволюция ренты и Домината» констатирует, что накануне крушения Карфагена — столицы финикийского государства — у динамичных и мобильных морских капиталов была возможность эвакуироваться либо в другие портовые базы империи пунийцев, либо в саму Финикию, во II веке до н. э. ещё не попавшую под власть Рима, либо непосредственно в порты Италии. Начиная с III в. до н. э. Финикия активно эллинизировалась под властью Птолемеев и Селевкидов, что облегчало интеграцию финикийских капиталов в римский мир. В 64 году до н. э. римский полководец Помпей присоединил Сирию и Финикию к Риму в качестве единой провинции Сирия. Таким образом, стараниями греков и римлян финикийцы постепенно исчезали с политической карты мира, никуда не девшись с карты экономической в форме эллинизированных финикийцев и их капиталов[36].
А. Волков в книге «Загадки Финикии» пишет: «В римскую эпоху ряд финикийских городов был освобождён от налогов, которые платило всё население империи, кроме римских граждан. В Риме и приморских городах Италии финикийские купцы открывали свои конторы. В столице возник даже финикийский квартал. Значительные поселения финикийцев были также в Остии, Неаполе, Мизенах. Вслед за купцами и финикийские ремесленники разъехались по отдалённым уголкам империи, как когда‑то устремлялись в заморские колонии Финикии»[37].
Вслед за падением Карфагена финикийские торговые капиталы, равно как и сами финикийцы, не только никуда не сгинули, но и сумели привести во власть свою династию императоров Рима, тем самым существенно возвысив статус Финикии: «Через полвека после правления Адриана к власти в Риме пришла сирийско-финикийская династия Северов (193–235). Её основатель Септимий Север был родом из древней финикийской колонии Лептис в Северной Африке. Жена императора Юлия Домна происходила из города Эмесы в провинции Сирия, из жреческой семьи. С воцарением династии Северов финикийские боги получили широкое распространение в Римской империи. Поклониться им на историческую родину императоров, в Финикию, ездили многие римляне. Воцарение Септимия Севера было, наверное, невозможно без поддержки финикийцев. Ведь имелись и другие претенденты на Власть»[38].
Важно, что, будучи финикийцем, Север оставался последовательным приверженцем карфагенских культов: на римских монетах он приказал изобразить богиню Луны Тиннит (финик. Танит, Таннита), вобравшую в себя черты Астарты — главной богини Карфагена и покровительницы города. В 202 году Септимий Север издал эдикт, в котором под страхом смерти запретил обращение в иудаизм и христианство. Поскольку из двух форм монотеизма открытой было только христианство, то запрет де-факто был направлен именно против него[39].
Другой император династии Северов — Марк Аврелий Антонин Гелиогабал (204–222), получивший широкую известность в современной российской аудитории благодаря роману В. Пелевина «Непобедимое солнце» (2020), — не менее рьяно поддерживал эмесский аналог культа Баала. Будучи сосланным вместе с семьёй в Эмес (Сирия), Гелиогабал в возрасте 13 лет вступил в наследование семейной должности жреца бога Элагабала (араб. Ilāh ha-Gabal, ilāh — бог, gabal — гора, т. е. «Бог горы»). В 220 году, спустя два года после провозглашения его римским императором, Гелиогабал объявил Элагабала верховным божеством римского пантеона, получив при этом титул «верховный жрец непобедимого бога, солнечного Элагабала, верховный понтифик». То обстоятельство, что иноземный бог должен был почитаться в Римской империи более Юпитера и одновременно наравне с его верховным жрецом Гелиогабалом, немало шокировало многих римлян. К тому же Гелиогабал назвал Астарту, Минерву, Уранию, или условную комбинацию из всех трёх богинь, в качестве супруги Элагабала. Предположительно, подобная комбинация была призвана выдвинуть Элагабала, Уранию и Афину в качестве новой римской Капитолийской триады, замещающей Юпитера, Юнону и Минерву.
По приказу Гелиогабала в северо-восточном углу Палатинского холма был выстроен храм Элагабалий, в котором новоиспечённый римский верховный бог символически обозначался чёрным коническим метеоритным камнем (baetylus — байтил) из Эмесы. Здесь император, называвший себя sacerdos amplissimus dei invicti Solis Elagabali, каждый день совершал богослужение в сирийском костюме, с подведёнными глазами и бровями, с набелёнными и нарумяненными щеками в присутствии всех должностных лиц Рима. Помимо этого в Элагабалии были собраны все самые священные для римлян реликвии: чёрный камень-метеорит богини Кибелы, перевезённый в Рим в 204 году до н. э. специальным посольством из её храма в Пессинунте (Анатолия); очаг с неугасающим огнём богини Весты; щитыанкилы, охранявшиеся жреческой коллегией салиев, отправлявших культ Марса (один из щитов, по преданию, принадлежал богу Марсу и упал с неба при царе Нуме Помпилии (правление 715–673/672 гг. до н. э.), остальные 11 щитов были его точными копиями); палладиум (священная статуя, изображавшая богиню Палладу и сброшенная с Олимпа на землю Зевсом, поначалу хранившаяся в Трое). Таким образом, ни один другой римский бог не мог почитаться в отрыве от Элагабала. Однако, не довольствовавшись этим, Гелиогабал устроил торжественное символическое венчание своего бога с привезённой из Карфагена богиней Танит[40].
Ко всему перечисленному следует добавить, что Гелиогабал славился вызывающим поведением и нетрадиционной сексуальной ориентацией: носил макияж и парики, предпочитая называть себя «госпожой», «женой» и «королевой» своего «мужа» Гиерокла (бывшего раба и колесничего, привезённого из Карии, Малая Азия), а также не гнушался торговать собой в тавернах и борделях[41].
Ещё одна попытка официальной реставрации финикийских религиозных культов в Римской империи была предпринята в правление Юлиана Отступника (361–363)[42].
Относительно взаимоотношений иудеев и финикийцев в рамках Римской империи Оноприенко пишет: «По некоторым источникам, в I–III веках только в Риме проживало 40 тысяч евреев, но эта цифра, видимо, преувеличена — по другим сведениям, их было 20–30 тысяч [всё население Рима в тот период оценивается в 1 млн]. Евреи Рима занимались торговлей, как мелкой, так и крупной, например, ввозом хлеба, а также ремёслами — портные, мясники и т. д. Были и представители свободных профессий — актёры и художники.
В зерновой торговле у финикийцев и евреев были все шансы, чтобы стать партнёрами: финикийцы доставляли зерно до Остии-Антики, а евреи занимались его реализацией в Риме. При Северах положение иудеев в Империи существенно улучшилось. Прекращение гонений и уменьшение поборов привели к экономическому расцвету еврейства Эрец-Исраэль. Центры изучения Торы и Мишны процветали в Тверии, Циппори, Кесарии, Лоде и других местах, преимущественно в Галилее. Эдиктами Септимия Севера и Каракаллы были подтверждены все права евреев, они получили возможность занимать правительственные должности, не отрекаясь от веры, иудаизм был признан дозволенной религией. Одна из синагог в Риме в знак благодарности так и называлась синагогой Севера. Евреи, по‑видимому, также относились с особым уважением к династии Северов. По всей империи в честь Севера строились синагоги и другие еврейские общественные здания. Надпись, датируемая 197 годом, обнаруженная в районе Касеуна в Верхней Галилее, гласит: “Во здравие наших господ императоров Септимия Севера и его сыновей Марка Аврелия Антонина и Луция Септимия Геты, согласно обету, данному евреями”. Подобные надписи были обнаружены и в других местах. Следует отметить, что упоминание правителей, и тем более их восхваление, чрезвычайно редко встречаются в древних еврейских надписях. Очевидно, что еврейское население “Палестины” достигло определённого уровня благосостояния именно при Северах. Отношение династии Северов к иудейскому населению Империи, как и отношение иудеев к Северам, следует рассматривать в качестве свидетельства глубокой симпатии меж финикийцами и евреями. Симпатии, ставшей традиционной, — продолжение взаимовыгодных добросердечных отношений, возникших двенадцатью веками ранее между Хирамом I и царями Давидом и Соломоном»[43].
Оноприенко акцентирует внимание на том, что именно в финикийском городе Берит (ныне Бейрут), прославившемся своей правоведческой школой, были разработаны основные положения Кодекса Юстиниана, впоследствии ставшего фундаментом всей европейской правовой системы. Далее он пишет: «Не затерялись и финикийские Большие Капиталы. В анонимном географическом трактате середины IV века “Полное описание Вселенной и народов” в ходе освещения провинции Сирия, в которую Рим включил и Финикию, автор сразу же вслед за столицей Сирии Антиохией переходит к перечислению финикийских городов: “Затем [следует назвать] другие города, как, например, Тир; ведя оживлённую торговлю всеми товарами, он удивительно процветает (пожалуй, ни один из городов Востока не имеет столь бойкой торговли) и населён людьми богатыми и влиятельными. Первое место после Тира принадлежит Бериту, городу, преисполненному всяческой приятности и обладающему юридической школой, которая направляет римское судопроизводство. Ведь к должностным лицам повсюду приставлены учёные из беритской школы; будучи сведущи в законах, они стоят на страже провинций, куда рассылаются законоопределения. Производством полотна занимаются Скифополь, Лаодикия, Библ, Тир и Берит, которые снабжают им весь мир и процветают во всяческом изобилии. Все эти города занимаются торговлей и населены людьми, выдающимися всем: красноречием, энергией и нравом”[44]. После распада Римской империи эпоха Pax Romana для Финикии продолжилась в рамках Византии вплоть до 614 года, когда её земли отошли к персидской династии Сасанидов»[45]
Впоследствии следы финикийского капитала обнаруживаются в среде итальянской «чёрной знати» (aristocrazìa nera) — итальянских аристократических семей, связанных родством с папством при папе римском Пие IX[46]. Представители «чёрной знати» играли одну из ведущих ролей в формировании современного капитализма и международной банковской системы. Именно из этих семей происходит большинство римских пап, кардиналов и глав католических орденов.
Финикийское происхождение приписывается итальянскому аристократическому роду Бальби, имеющему родственные связи с римскими правителями, в т. ч. с Гаем Юлием Цезарем. Кандидат исторических наук А. Пачкалов указывает на связь этимологии фамилии Бальби с финикийским богом Ваалом, а также констатирует, что «Бальби были известны в финикийской колонии Гадес». Пачкалов пишет: «В Средние века Бальби были в основном связаны с Генуей и Венецией, имели родство с аристократической семьей Паллавичини, также занимавшейся банковской деятельностью. Семья Бальби занималась банковской деятельностью в Милане и других городах как минимум с XVI в. Уже в XIX в. семья Бальби стала одним из создателей банка Credito Italiano (в настоящее время UniCredit group). О положении, которое занимали в XX в. в Италии семьи Бальби и Паллавичини, говорят и мемуары советского дипломата, наркома иностранных дел Г.В. Чичерина, вспоминавшего: “Меня приняла и показала свой дворец маркиза Бальби — вместе со своими родственниками, как принципесса Боргезе, маркиз Савиньи и др. Потом принимал меня маркиз Паллавичино, состоявший при нас маркиз ди Нобиле и его друг, граф ди Санта Кроче и т. д.”»[47].
Цивилизация потопа 2.0: эсхатологический сценарий потомков «поколения потопа»
В предложенной оптике настоящим антагонистом римско-имперского (христианско-мессианского) глобального проекта оказывается отнюдь не иудео-мессианский (антихристианский) проект, а глобальный мир-проект по реставрации Цивилизации Потопа 2.0. Этот проект объединил вокруг себя сложный по национальному составу этнический субстрат, главной движущей («идеологической») силой которого являлись потомки «поколения Потопа», успешно инкорпорировавшиеся в ханаано-финикийские, иудейские, а впоследствии и римские элитные круги.
В религиозно-эсхатологическом контексте предельной содержательной целью такой «контринициатической» (в терминологии Р. Генона) проектности видится последовательная ликвидация всех институтов традиционного общества и деконструкция человека и человечества как образа Божьего. Т. е. как существа, созданного по образу и подобию Творца, призванного владычествовать над всей землёй (Быт 1:26, 28).
Существенную роль в практической реализации «контринициатической» проектности играют «правые» гностические доктрины, создающие соответствующие матрицы политических, культурных и психосоциальных технологий, целенаправленно и последовательно деконструирующих реальность посредством ликвидации традиционных ценностей, «преодоления» этических норм и стандартов поведения. Одна из важных стратегий такой проектности — нарушение механизмов воспроизведения и преемственности полноценной интеллектуальной и духовной элиты, которая смогла бы консолидированно отрефлексировать конкретные контуры подобной «контринициатической» проектности и организовать ей сколько‑нибудь заметное противодействие.
Наблюдая проектный (!) дрейф современного общества в бездны социального инферно, следует помнить, что, по указанию Генона, пытаясь противостоять «самому духу», представители «контринициации» на самом деле ему фактически подчинены и используются (независимо от них и без их ведома) для реализации божественного плана в человеческой сфере. Представители «контринициации» окончательно обмануты своей собственной ролью, «но очевидно, что если бы у них не было этой иллюзии, то они бы не исполняли функцию, которую, однако, необходимо должны исполнять, как и все остальные, ради самого выполнения божественного плана в этом мире»[48].
Примечания:
1 «В 2000 году известный советский и российский дипломат, президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами Вячеслав Матузов, рассказывал, что на переговорах между президентом США Биллом Клинтоном, премьер-министром Израиля Эхудом Бараком и лидером Палестинской автономии Ясиром Арафатом в Кэмп-Дэвиде Арафату предложили решить окончательно палестинский вопрос самым выгодным для палестинцев образом. Взамен от Арафата требовалось лишь дать согласие на следующие действия: подвести под мусульманские святыни на Храмовой горе мощный железобетонный фундамент и поднять их на определённую высоту от земли. Это дало бы возможность построить “Третий храм” без разрушения мечети Аль-Акса и Купола Скалы. Арафат ответил категорическим отказом, после чего началась так называемая Вторая палестинская интифада» (Власов А. Арабо-израильский конфликт и пророчества о «Третьем храме»)
2 Якушев М.И. Зарницы Третьей мировой.
3 Там же.
4 Комогорцев А. Эсхатологические сценарии как средство управления историей. // «Изборский клуб», № 7–8 (93–94), 2021. С. 106–117.
5 Эсхатология (греч. εσχατολογία, от др. греч. ἔσχατον — «конечный», «последний» и λόγος — «слово», «знание») – комплекс взглядов и представлений о конечных судьбах мира и человека, существующий в рамках той или иной религиозно-мифологической системы.
6 Цымбурский В. Апокалипсис на сегодня. // Эсхатологический сборник. Ред. Д.А. Андреев, А.И. Неклесса, В.Б. Прозоров. — СПб: «Алетейя», 2006. С. 516.
7 Можегов В. Два мессианства. Противостояние. Авторский доклад Изборскому клубу. // «Изборский клуб», № 9–10 (65–66), 2018. С. 110–125.
8 От др.-греч. ἐσωτερικός — «внутренний».
9 Термином «контринициация» Генон обозначает то, с чем оказываются связанными человеческие субъекты действия, через которых исполняется всякая антитрадиционная деятельность (Генон Р. Царство количества и знамения времени. — М.: «Беловодье», 1994. — 304 с. С. 197).
10 Дугин А. Конспирология (наука о заговорах, секретных обществах и тайной войне). — М.: РОФ «Евразия», 2005. С.78–80.
11 Фрейд З. Человек по имени Моисей. — М.: Алгоритм, 2015. — 320
12 Комогорцев А., Жуков А. Великий потоп: до и после. — М.: Издательство «Наше завтра», 2022. — 800 с.
13 Sigmund Freud and the Jewish Mystical Tradition by David Bakan. D. Van Nostrand Company: Princeton, Toronto, New York, London, 1958.
14 Петров С. Завет народу и свет племенам: Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма. / Сергей Петров. - [б. м.]: Издательские решения, 2022. — 336 с. Также см.: Петров С. Арии: Первые у Бога: Зороастрийское происхождение «авраамических» религий. / Сергей Петров. — [б. м.]: Издательские решения, 2023. — 668 с; Петров С. «И он сотворил духов света и тьмы»: Зороастрийское происхождение иудеохристианского дуализма. / Сергей Петров. — [б. м.]: Издательские решения, 2024. — 460 с.
15 Петров С. «“Вот б-ги твои, Израиль!”: Языческая религия евреев». / Сергей Петров. — [б. м.]: Издательские решения, 2017. — 590 с.
16 Петров С. Каббала: Возрожденное иудейское язычество. / Сергей Петров. — [б. м.]: Издательские решения, 2021. — 586 с.
17 Там же. С. 566–568. 18 Петров С. Языческие жертвоприношения у иудеев.
19 Ольман Арье. Эрев рав. // «Лехаим», № 280. Август 2015.
20 Текущий исторический период, предшествующий приходу Мессии (Машиаха).
21 Дугин А.Г. Мессианство Каббалы. Метафизика нации, мессия и конец времён в «Зохаре». // «Милый ангел». Т. 3. — М.: «Арктогея», 2000.
22 Моше Цуриэль Антология Виленского Гаона. Пер. с ивр. Авигдора Эскина. // URL: http://eskinweb.narod.ru/israel/gaon/er.htm
23 Дугин А.Г. Мессианство Каббалы.
24 Каспина М.М. Сюжеты об Адаме и Еве в свете исторической поэтики. На материале древней и средневековой еврейской и славянской
книжности. Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — М., 2001. С. 65.
25 БАХИР. Сияние. — М., 2002. С. 134–137.
26 Книга Зоар с комментарием «Сулам» Бааль Сулама под редакцией М. Лайтмана (избранные отрывки). Глава «Итро». С. 9–10.
27 Пятикнижие и гафтарот. Ивритский текст с русским переводом и комментарием «Сончино». С. 202.
28 Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Т. 8. — СПб, 1908–1913. Стлб. 515–516.
29 Эли Бар-Яалом («Хатуль») Недельная глава: ЙИТРО (Шмот [Исход], 18-20)
30 Ессеи, или кумраниты, — одна из иудейских религиозных аскетических сект, берущая начало в первой четверти II века до н.э.
Первоначальные сведения о них находятся у Филона Иудейского, Иосифа Флавия и Плиния Старшего.
31 Зильберман М.И. Ессены, эхнатонизм и возникновение Каббалы.
32 Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево [Электронный ресурс]: Книга Бытия: начало всемирной истории. 9-е изд. (эл.); Книга Исход: от угнетения к свободе. 8-е изд. (эл.); Книги Левит, Чисел и Второзакония: библейское законодательство. 8-е изд. (эл.) / Д.В. Щедровицкий. — М.: Теревинф, 2014. — 1088 с. C. 864.
33 Дугин А.Г. Мессианство Каббалы.
34 Кургинян С.Е. Судьба гуманизма в XXI столетии. // Газета «Суть времени» № 303–304 от 16 ноября 2018 г.
35 Кургинян С.Е. Судьба гуманизма в XXI столетии. // Газета «Суть времени» № 306 от 29 ноября 2018 г.
36 Оноприенко А. Мировой кризис 31: эволюция ренты и Домината, часть 2.
37 Волков А.В. Загадки Финикии. — М.: Вече, 2004. — 315 с. C. 293.
38 Там же. С. 293–294.
39 Оноприенко А. Мировой кризис 31: эволюция ренты и Домината, часть 2.
40 Kienast, Dietmar. Elgabal. Römische Kaisertabelle: Grundzüge einer römischen Kaiserchronologie. - Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1990. С. 165–170; Martijn Icks. The Crimes of Elagabalus: The Life and Legacy of Rome’s Decadent Boy Emperor. — London:
Bloomsbury Publishing, 2011. — 296 р.
41 Scott, Andrew G. Emperors and Usurpers: An Historical Commentary on Cassius Dio’s Roman History. — Oxford, UK: Oxford University Press, 2018; Varner, Eric. Transcending Gender: Assimilation, Identity, and Roman Imperial Portraits. // Memoirs of the American Academy in Rome. Supplementary Volume. — Michigan, US: University of Michigan Press, 2008. № 7. P. 200–201; Domitilla Campanile, Filippo Carlà-Uhink, Margherita Facella. TransAntiquity: Cross-Dressing and Transgender Dynamics in the Ancient World. — Routledge, 2017. — 344 р.
42 Волков А.В. Загадки Финикии. C. 304.
43 Оноприенко А. Мировой кризис 31: эволюция ренты и Домината, часть 2.
44 Византийский временник, т. VIII, - М., 1956.
45 Оноприенко А. Мировой кризис 31: эволюция ренты и Домината, часть 2.
46 «После того как армии объединённого Итальянского королевства вступили в Рим в 1870 г., они лишили папу светской власти и упразднили Папскую область. В течение последующих 59 лет папа римский утверждал, что он является узником Ватикана. Аристократы, которые ранее получили титулы от Святого Престола, продолжали держать свои двери закрытыми, оплакивая заключение папы римского, после чего их
и стали называть «чёрной знатью». Однако траур по заключению папы римского не помешал представителям аристократических семей принимать активное участие в развитии банковского сектора Италии в конце XIX в. Среди членов семей «чёрной знати», занимавшихся финансовой деятельностью, были Пачелли (Эудженио Пачелли позднее стал папой римским Пием XII), Боргезе, Киджи, Массимо, Одескальки, Паллавичини, Торлония и др.» (Александр Пачкалов. Итальянская чёрная аристократия и её роль в становлении капитализма. / Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. Том 9, № 2 (2019). C. 31–38.).
47 Там же.
48 Генон Р. Царство количества и знамения времени. С. 274–275, 287.
