Размышления о будущей России
Страна сегодня на распутье.
Как жить и куда двигаться?
Разговоров много. Чего только мы не слышали за последние 25 лет. Начиная с перестройки, ускорения и демократизации, затем реформы и приватизации, звучали лозунги, призывающие удвоить ВВП и превратить рубль в международную резервную валюту, создать в Москве международный финансовый центр. Теперь появились новые термины – «инновации», «инвестиции», «модернизации» и т.д. Эти лозунги быстро появляются и быстро исчезают, а в переводе на простой русский язык это означает, что нам пудрят мозги. Надо четко понимать, что страна практически идеально выстроена под систему отношений «метрополия-колония». Когда нам говорят, что были допущены ошибки, чего-то не учли, «хотели как лучше, а получилось как всегда», – это всё лукавство и наглая ложь. Политика Запада по отношению к России как к колонии выстроена очень жёстко и носит всеобъемлющий характер. Это касается деградации и экономики, и образования, и культуры, и социальной сферы.
Выбор-то на самом деле небольшой. Или мы оставляем всё как есть, т.е. государственная политика по-прежнему будет руководствоваться либеральным или, как ещё говорят, неолиберальным вероучением, т.е. соблюдать принципы ухода государства из экономики, дальше проводить приватизацию и дерегулирование и держать открытым рынок. Но тогда нас ждёт, и это показывает мировой опыт, что ни одной из стран, применивших это учение, не удалось ни развиться, ни разбогатеть, а вот обеднеть и дальше и консервировать свою отсталость – это пожалуйста. В сущности, это означает, что идёт процесс предпродажной подготовки страны и её ликвидации. Причём делается это опять-таки под вывеской развития и модернизации.
Можно не загружать читателя цифрами, их я уже ранее называл, все и так видят, что раньше мы были народом учёных, инженеров, квалифицированных рабочих, поэтов и художников, а стали теперь нацией торговцев, офисных сидельцев, охранников и нахлынувших гастарбайтеров.
Общество вернулось к сословиям, к дичайшему неравенству, а новая так называемая «элита» не скрывает своего желания переморить тех, кто не вписался в рыночную экономику.
Наша деиндустриализация произошла на наших глазах и напоминает военные разрушения. Так вот новосибирский экономист Григорий Ханин ( когда-то он едко критиковал советскую экономику) подсчитал, что наш ВВП ещё не достиг уровня 1987 г. и что за двадцать лет, говорит он, произошло беспрецедентное, большее чем во время Великой Отечественной войны, сокращение основных фондов, т.е. материальной базы экономики. Часть этих фондов разрушена и растащена, сдана на металлолом, часть крайне изношена.
Но ведь не имея своей высокоразвитой промышленности мы так и будем оставаться донорами Запада и нас будут стричь как баранов. Образованные люди уезжают, потому как наука и образование нужны прежде всего для промышленности. И мы теряем самое ценное – человеческий капитал.
Но, в конце концов, надо переходить к делу. Если наше государство и наш народ не хочет уйти в политическое и историческое небытие (а получается сегодня так, что это вполне реальная перспектива), то надо делать выбор. А это означает, что государство должно начать заниматься экономикой, возвращать плановое руководство хозяйством, вновь начинать индустриализацию, чтобы заработала промышленность. А это, в свою очередь, будет означать то, что общество должно вернуться к своего рода социализму.
Любопытно, что даже нобелевский лауреат по экономике, Джеффери Сакс известный теоретик либеральных взглядов, тем не менее в своей книге «Конец бедности» приходит к выводу, что именно современную передовую инфраструктуру, залог и базу всякого роста и прогресса в развивающихся странах ни при каких обстоятельствах не создаст рынок. Её могут создать только нерыночные силы.
У нас эту роль может взять на себя только государство. Другое дело, что жизнь не может стоять на месте, и то, что нужно сегодня, завтра уже не будет так хорошо, а послезавтра и того хуже. Вопрос совершенно не в этом. А дело заключается в том, что общество в целом и его правящая элита должны быть на высоте своего положения и своевременно и последовательно решать возникающие новые задачи. И опыт прошлых поколений оказывает здесь неоценимую услугу.
Какой он может быть – новый социализм? Конечно, социализм 2 должен быть лучше прежнего, эффективнее и привлекательнее. И что самое, пожалуй, главное, – он должен стать православным, т.е. утверждать в жизни христианские нормы морали и нравственности и взять на вооружение понимание человека как образа и подобия Божия. Сейчас сразу кто-то скажет: «Нельзя дважды входить в одну и ту же реку. В 1917 году была совершена трагическая ошибка, социалистический проект с неизбежностью провалился». Другие скажут, что всё, хватит, в ХХ веке народ России, установив советскую власть, выполнил уже свой социалистический долг перед человечеством, реализуя принципы справедливого обустройства мира. И теперь, после тяжелейшей и трагической борьбы, Россия исчерпала свой революционный потенциал.
А сколько всяких отрицательных ярлыков и характеристик навесили на социализм: и казарменный он, и тупиковая ветвь цивилизации, и кровавый, и тоталитарный. И что дальше? А теперь время оголтелого и злобного антисоветизма закончилось, теперь любой здравомыслящий человек понимает и видит, что он стоит сейчас перед «разбитым корытом».
Для начала я хотел бы напомнить, как разъяснял наш митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв): надо правильно подходить к пониманию советского периода Русской истории. «Важно не поддаваться на провокации, не отвлекаться на бессмысленные и бесплодные споры и взаимные обвинения… А попытки сорвать духовное возрождение России осуществляются и по такому «магистральному направлению» как стремление навязать русской общественности бесплодные споры, разжечь в среде патриотического движения мнимые противоречия, особенно по отношению к советскому периоду русской истории. Знайте, русские люди: те, кто считает революцию 1917 года катастрофой, и те, кто хочет в нашей недавней истории видеть прежде всего светлые стороны, – вам не о чем спорить!
Вне всякого сомнения, последние десятилетия русской жизни – великое, героическое время! Надо лишь помнить, что это величие не в том, что мы стреляли друг в друга на фронтах гражданской войны, не в том, что поверили лукавым вождям, разорили коллективизацией крестьянство, под корень вывели казачество, допустили вакханалию массового антирусского террора, разгул святотатства, безбожия и богоборчества! Нет, героизм в том, что, несмотря на всё это, мы ценной невероятных жертв и ужасающих лишений сохранили в душе народа искру веры, горячую любовь к Родине; что мы дважды (после революции и Великой Отечественной Войны) отстраивали обращённую в пепелище страну, вопреки всему создали мощнейшую державу с развитой экономикой и непобедимой армией».
И это писалось 20 с лишним лет назад, в самый разгар антисоветского шабаша. А что изменилось за эти годы? Оценки были сделаны владыкой Иоанном правильные, точные и выверенные. Мы только сейчас ещё больше и больше убеждаемся и познаём, что и как было на самом деле в 1917 году, и к этому нас подталкивает и заставляет всё глубже и глубже осмысливать происходившее сама практика сегодняшней жизни.
Мы сейчас не будем вдаваться в подробный анализ событий того времени, но в общем надо сделать некоторые выводы. Правильно говорят, что история не терпит сослагательного наклонения, и поэтому скажем, что если исходить из реального анализа российского общества того времени, то выбора у страны тогда не было. Заметим, что, когда в результате февральской революции 1917 года была свергнута царская власть, никто из реальных политических сил её не защищал, в том числе и Русская Православная Церковь отмахнулась от помазанника Божия. Уже это говорит о том, что февральская революция стала той формой, в которой проявили себя те силы русской цивилизации, которые развивались в её недрах в предыдущий период.
И вот опять следующий вопрос. А могла ли страна остановиться на этом и пойти по пути развития западных цивилизаций, строить капиталистическое государство? Конечно, факторов, которые влияли тогда на развитие событий, было много. Я думаю, что прежде всего и главным образом надо говорить о том, что происходило внутри русской цивилизации. Именно внутренние факторы определяли развитие революционной ситуации в России, хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов и внешние, которые, конечно, имели место. Но последние не были определяющими.
Самой обобщающей причиной Октябрьской социалистической революции – а я делаю этот вывод не сам по себе, а исходя из определённого анализа многих современных историков, учёных и политиков, – является то, что Россия, начиная со второй половины ХIХ века, стала терять свой собственный цивилизационный проект (путь) развития. А к началу ХХ века этот проект был полностью разрушен.
О том, какой это был проект, уже говорилось ранее. Повторюсь и ещё раз подчеркну, что именно Православная вера и РПЦ явилась организующим и цементирующим началом всего государственного строительства, и ярким выражением этого начала на протяжении нескольких столетий являлась концепция , определявшая Москву как Третий Рим. Но после того как страна в лице её правящего класса избрала европейский путь развития, произошёл полный разрыв с русской традицией, а сама правящая элита, уйдя в Европу, оставила свой народ в Евразии. Кстати, с определёнными поправками и оговорками мы наблюдаем это и сегодня.
Мы знаем, что в последние годы стали много нахваливать времена, когда в России развивался капитализм, особенно в начале ХХ века. Я считаю, что далеко не так всё было благостно. Россия к началу ХХ века была во многом опутана концессиями и долгами, банковский капитал наполовину принадлежал мировым финансовым империям.
Реформы, проводимые под руководством лидеров того времени Витте и Столыпина, не только не давали нужных результатов, а, наоборот, способствовали развитию революционной ситуации в стране. Общество того времени не воспринимало попытки построить систему европейского типа. Об этом, кстати, чётко предупреждал ещё русский учёный Н Данилевский в своей знаменитой работе «Россия и Европа». Другой известный русский мыслитель-славянофил С. Шарапов в годы развития капитализма в России писал о необходимости государственной монополии и государственной банковской системы. Свидетельств, подобных этому, немало.
Но кроме этого, надо хорошо представлять себе, в какую ситуацию попала Русская православная Церковь в то время. Практически она превратилась в одну из государственных структур и стала подобием одного из ведомств по делам религии.
И не должно быть никакой идеализации духовного и нравственного состояния народа перед приходом к власти большевиков. Особенно глубокий духовный упадок наблюдался в среде правящей элиты и интеллигенции России в начале ХХ века.
Причём надо обратить внимание, что этот упадок признают многие критики советского периода, но странным образом они оказываются как будто слепыми, когда пытаются анализировать сущность советского проекта. Я не буду пока больше останавливаться на этих вопросах и лучше отошлю читателя к материалам изборского клуба, где подробно разбирается эта тема. Особенно значимой в этом отношении мне показалась статья философа В. Аверьянова «Изборский клуб и главный вопрос эпохи», где он хорошо затронул тему правильного осмысления советского наследия и его тесную связь с обретением Россией потерянного лица.
Приведу ещё пример рассуждений о советском времени священника Д. Дудко, сравнивая его с сегодняшним днём: «Теперь нет коммунистической партии такой, какая была, есть многопартийность; никто не предупреждает (он имеет в виду – не предупреждает, как раньше), и вы думаете – не стреляют?»
Хочу поставить вопрос: есть свобода, что хочешь, то и делай, и вы думаете – мы свободны? Ещё большее притеснение, чем тогда.
В Священном Писании сказано так: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас». Коммунистическую партию мы считали врагом, а врагов надо любить – вот какое к ней должно быть отношение у нас. Теперь же, при демократии, многопартийности, при обольщении на бизнес и при полной свободе на всякое преступление – кем для нас они являются? Соблазнителями. Хотят нас с христианского пути повернуть на нехристианский? Пожалуйста, не спешите возражать. Коммунисты говорят: «Блага принадлежат всем». А эти – «Бери, сколько можешь». То есть – воруй, и мы все обворованы.
Нас растлевают по телевизору, а о соблазнителях что сказано? «Лучше б им не родиться на свет, или жерновный камень – и в пучину морскую».
Реалии же советского мира и то катастрофическое положение дел, которое складывается в современной России, требуют безотлагательно выработать новый цивилизационный проект для страны и встать на путь соединения христианского и социалистического начал в качестве новой парадигмы на пути общественно-политических преобразований. На мой взгляд, наиболее плодотворно и глубоко работает сегодня в этом направлении учёный-философ А. Молотков. Я бы сказал больше. С его именем, а вернее, с тем осмыслением нашей русской истории, которое он совершил, должен произойти и некий переворот в умах всего общества. Потому как на уровне религиозном, даже если не особенно вникать в вопросы политики, экономики и истории, он раскрыл глубоко религиозный подтекст коммунистической Реформации ХХ века (т.е. социалистической революции). К сожалению, пока это всё остаётся непонятым как со стороны Церкви (за исключением отдельных её представителей), так и со стороны ортодоксального коммунизма. В такой же мере это надо отнести, пожалуй, к большинству специалистов, историков, политиков, остающихся в плену различных идеологических штампов. Они никак не доходят до того, чтобы понять, что коммунистическое учение имеет собственное религиозное значение и занимает своё место в координатах именно христианской истории. Социальное служение Церкви и христианский социальный идеал в силу прежде всего асоциальной сущности капиталистической формации и также в силу реформации, произошедшей в западной Церкви, взяла на себя коммунистическая идеология, и тем самым была спасена и сама живая и полнокровная христианская вера.
В подавляющем же большинстве случаев рассуждения о коммунизме имеют весьма и весьма поверхностный характер по типу «Христос – первый коммунист» или что советская страна имела свою гражданскую тоталитарную религию с её каноническими атрибутами, такими как общая вера – вера в светлое коммунистическое будущее, священное писание – Программа КПСС, заповеди – моральный кодекс строителей коммунизма. Вспоминают и другие места из Священного писания, но только затем, чтобы лишний раз подчеркнуть расхождения и отличия христианской веры и коммунистической идеологии. Я уже не говорю и не вспоминаю о всякого рода злобных и клеветнических утверждениях.
Конечно, чтобы лучше разобраться в этих вопросах, я настоятельно рекомендую читателю обратиться к трудам самого А. Молоткова. А я всё же коротко, но рискну немного сказать о том, что он раскрывает и что доказывает.
Когда он объясняет, что представляла собой советская эпоха, то он прежде всего обращается к величию её идей, её смысла и целей, и как следствие этого – строительство могучей державы. А если этого не делать, то, действительно, мы упрощаем понимание тайны советского времени и всех его достижений. И даже великая фигура Сталина, к примеру, начинает выглядеть несколько в поверхностном виде, т.е. сводили дело к таким определениям как вождь народов, эффективный организатор и менеджер или как к символу величия державы или символу сильного государства. Это, безусловно, правильно и важно. Но это не снимает мировоззренческих и идеологических вопросов. Сталин как исключительная личность смог суммировать в себе чуть ли не весь комплекс идей социализма и тем самым овладел энергией масс и направил эту энергию в русло державного строительства. Стержень русской судьбы как бы воплотился в фигуре Сталина, который и построил могучую «Красную империю» и тем самым вытянул Россию из болота, в которое её загнали в феврале 1917 года взбунтовавшиеся либералы-западники.
Без этого невозможно понять советскую эпоху, без этого невозможно взять из неё всё ценное, что нужно в новой исторической реальности. А. Молотков и разъясняет, что величие советской России стало безусловно органической вершиной русской истории, она была не «чисто механической преградой мировому злу», а стала внутренне сопричастна великой Истине – «идее справедливого общества». Именно она вдохновляла советский народ на многочисленные подвиги и жертвы.
И что особенно важно, что по-настоящему ценно и что действительно, смею предположить, является новым словом в области историософии, – это то, что Молоткову удалось вскрыть глубокую правду социализма как традиционного общества (в том числе и его тоталитарность), как и то, что социализм и христианство глубоко и неразрывно связаны в духовном, социальном и историческом измерениях. Он убедительно доказывает, как исчерпала себя материалистическая версия социализма и как с неизбежностью заявляет о себе дальнейший мировоззренческий синтез Православия и социализма. Это происходит не в рамках линейных понятий формальной логики, а на уровне диалектики, когда в русской истории Православие и социализм выступают как тезис и антитезис.
И вот попробуем сделать некоторый быстрый взгляд на то, как социализм действительно проявил себя как продолжение истории традиции русского общества. Вот некоторые параллели: была традиционная религия, а стало коммунистическое учение, которое в новых условиях стало русской религиозной реформацией ХХ века с той лишь разницей, что она произошла не в рамках классической религиозности. Коммунистическая вера в нового человека и в светлое будущее наглядно пересекается с христианской верой в Богочеловека и Царство Божие на земле. Причём реализуя данную веру на земле, коммунизм как бы стремится реализовать главную христианскую молитву: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли».
Далее смотрим: была самодержавная власть, а стало централизованное государственное планирование; была всеобщая государственная повинность, а стало правило общего служения обществу, в т.ч. и запрет на тунеядство. Утверждено правило «Кто не работает, тот не ест», что тоже является чисто христианским правилом.
А если рассматривать опыт государственного строительства на Руси в период с ХVII века, то можно согласиться с выводом, который делает историк В. Карнец, что это был как бы образец русского народного социализма. Сделаем одну оговорку. Хотя он правильно пишет о том, что организационно советская модель строилась весьма близко к опыту древней Москвы, но с ним нельзя согласиться в том, что это было всё же «обезбоженное и обездушенное универсально-крепостное государство». Оставим это утверждение на его совести, но зарисовки, сделанные им, весьма любопытны. Так, начиная с установления монархии, при верховной власти образовалось всенародное совещательное собрание («совет всея земли» или Земский собор), и оно стало основой «советного» (почти советского – это не случайное совпадение) государства.
Одной из основных черт государства того времени было отсутствие частной собственности на землю, и она предоставлялась только в пользование за службу, что было и при советской власти. Власть Генерального секретаря ЦК КПСС была не закреплена в конституции, это чисто традиционное решение, т.к. власть Царя с восстановлением перехода престола от отца к сыну была в правовом отношении также неограниченной. Соотношение власти КПСС и Советов воспроизводило действительно «опричную» модель связи. И хотя В. Карнец правильно делает вывод о том, что насаждение европейских форм жизни в России привело к тому, что традиционное общество стало разрушаться и оно восстановилось в новых формах уже в советские времена, сам характер и содержание такого процесса, как мне представляется, осталось им не понятым.
И еще одно интересное сравнение. Известно, что в соответствии с коммунистической теорией пролетариат в ходе социалистической революции для удержания своей власти и строительства нового общества должен установить диктатуру. И вот, когда в ходе еще первой русской революции 1905 г. рабочие и крестьяне стали в некоторых местах брать власть в свои руки, они сформировали органы местного самоуправления в форме рабоче-крестьянских советов. Большевики не придумывали эту форму управления, это – творчество самого народа, исходившее из традиционных представлений о власти. Ленин очень чутко это подметил и сделал вывод о том, что советы и являются той политической формой, в которой будет установлена диктатура пролетариата.
Подобных сравнений и параллелей можно сделать и больше. И ничего нет странного и удивительного в том, что православные люди сегодня в массовом порядке становятся «сталинистами», потому что сама жизнь заставила их правильно оценить попранное и отверженное советское наследие, научила их отличать в этом наследии зёрна от плевел.
Сталин для верующих людей стал подобием новозаветного Савла, обратившегося в Павла, стал как бы апостолом распятой и воскресшей России.
А вот как тонко подметил близость христианства и коммунизма уже в советское время священник Д.Дудко, когда утверждал: «Русский человек не может быть неверующим. О его вере говорит и коммунистический безбожный режим, говорит и разлившаяся волна всяких соблазнов.
Что при коммунистах мы веровали – это может каждый сказать, потому что знает на собственном опыте. Даже более того, и сами коммунисты веровали, как мне говорил один редактор одного журнала ещё в то время: я, говорит, сам коммунист, но воспитан на православной традиции, понимаете вы эту антиномию?»
А вот либерально-индивидуалистическая концепция прогресса в принципе не может объяснить очевидный исторический факт – решительное сопротивление, оказанное православно-русской цивилизацией тотальному наступлению демократии собственников, т.е. установлению капиталистических порядков.
Поэтому А. Молотков совершенно правильно утверждает, что «в контексте Нового времени русский коммунизм стал русской религиозной Реформацией ХХ века – с той лишь разницей, что произошла она не в рамках классической религиозности (как в протестантизме Средневековья), а в радикальной атеистической форме, как продолжение и завершение европейской традиции Просвещения. В этом и весь её парадокс. С одной стороны, утверждение христианских по существу идей братства, равенства, справедливости, стремление к идеальному «светлому будущему», а с другой – полное отрицание Церкви и самой христианской веры».
Данное понимание религиозного содержания коммунизма сделано не на пустом месте. Вполне можно с ним согласиться, что общественное сознание в России в ХIX веке оттеснило Церковь от влияния на себя, но одновременно перенесло в своё мировоззрение главные христианские истины. Это наглядно проявило себя в духовно-нравственном напряжении всей русской литературы и искусства того времени (Золотой век), в идеологических и мировоззренческих поисках всей русской интеллигенции. Революционный проект переустройства Российской империи вызрел еще задолго до появления большевиков, и им были заражены значительные слои общества.
Вся русская мысль XIX века, по словам Н. Бердяева, «была окрашена социалистически». «Православие и есть наш русский социализм», – писал Ф.М, Достоевский. Христианскому социализму посвятил целую книгу С. Булгаков. И подобные взгляды высказывали многие общественные деятели того времени.
Поэтому коммунистическая (социалистическая) идея, выросшая в недрах европейского просвещения, воспринималась в России как новое социальное и религиозное откровение. И ещё цитирую А. Молоткова: «Это вполне закономерный итог развития двух разных ветвей христианской цивилизации, разделённых как по своим истокам, так и по каноническому миропониманию (католицизм – православие). Коллективистские ценности Востока и соборное начало Православия однозначно предопределили социалистическую трактовку христианской этики, когда история поставила перед Россией этот богословский вопрос ребром. Индивидуальная «богоизбранность» предпринимателя-протестанта была для русского человека органически неприемлемой.
В итоге мы наблюдаем, что старый конфликт цивилизаций, т.е. русской (основанной на православной вере) и западноевропейской (основанной на протестантской этике) привёл к тому, что русская цивилизация выбрала свой социально-экономический путь развития, т.е. пошла по пути строительства социализма.
Заслуга Молоткова в том и состоит ещё, что объясняет и снимает множество парадоксов и недоразумений советской эпохи. «Реформация» по русскому варианту привела к тому, что русское христианское мировоззрение получило своё развитие и воплощение через активное социально-экономическое творчество. Оно как бы совершило переход от религиозного созерцания к религиозному действию. Именно этим можно объяснить тот небывалый всплеск активности, энтузиазма, творчества, необыкновенной жертвенности во имя светлых идеалов будущего.
Тот социально-экономический строй, который возник, позволил действительно за десяток лет «пробежать», по выражению Сталина, тот путь индустриализации, который у других, так называемых передовых народов занимал столетие и больше. Этого рода социализм с его максимальной централизацией и огосударствлением всей хозяйственной жизни обладал ценнейшей особенностью: он позволил быстро сконцентрировать ресурсы на выбранном направлении развития и достичь результатов. Никакой рынок сделать этого не позволяет. В результате была создана современная промышленность, в преобладающей степени военная и тяжёлая, и вообще базовые отрасли промышленности. И что также важно и ценно – создана индустриальная инфраструктура: транспорт, дороги, электростанции и т.д.
И ещё самое главное то, что был создан индустриальный народ – народ инженеров и квалифицированных рабочих, учёных и талантливых организаторов производства, который оказался способен самостоятельно решать самые сложные задачи развития.
Конечно, другое дело, что бесконечно долго это не могло продолжаться. Попытки строить советское «христианское» государство без Бога в перспективе были обречены. «Коммунистическая реформация», имея в начале огромный духовный потенциал, стала его утрачивать, поскольку само материалистическое понимание истории так или иначе вымывало из общественного сознания идеальный факторы. И хотя материально-техническая база социализма была построена в совершенно фантастические короткие сроки, выправить положение, т.е. вернуть в общественное сознание веру во Христа не удалось. Коммунистическая идеология утратила связь со своим источником вдохновения, и дело дальнейшего развития общества зашло в тупик. Были ли шансы как-то сохранить вектор коммунистического обустройства страны? Конечно, были. Надо было на новой исторической базе, уже в 80-е годы прошлого столетия, осуществить мировоззренческий синтез христианства и религиозного по сути (я не беру этого в кавычки) коммунистического учения на русской земле.
Была ли возможность перехода от советского варианта социализма, каким он сложился уже к 90-м годам, к варианту симбиоза социально-экономических завоеваний того времени с духовно-нравственными идеалами христианства? Была ли возможность действительно реформировать страну, т.е. что-то изменять, улучшать, развивать и преобразовывать, а не разрушать и разваливать?
Безусловно, была!
Но если ответить коротко, то надо признать, что этому помешало прежде всего отсутствие к тому времени национально оформленной патриотической элиты. И это тоже очень важная и большая тема для продолжения размышлений.
Вся эта проблематика очень ярко высветилась на примере последних событий на Украине и в Крыму. И, конечно, тут же возникает желание провести аналогию с положением дел в нашей стране.
А аналогия простая. В ближайшее время эмоции схлынут, эйфория пройдёт, и многие люди станут понимать: во-первых, для того чтобы защищать свои права, для того чтобы правители услышали твой голос, нужен свой «Майдан»; и во-вторых, для того чтобы действительно не использовать людей вслепую, чтобы протестным накалом не воспользовались различного рода проходимцы и провокаторы, – нужна своя национально оформленная патриотическая оппозиция. И обратно, на примере Украины мы видим, что именно так и произошло, народ просто одурачили. У нас же в России, как в страшном сне, защитниками русских вдруг стали проходимец Жириновский (верный слуга всей олигархической мафии) и ему подобные шарлатаны и фарисеи, которые в один момент перекрасились под патриотов. Они по-прежнему хотят только усидеть во власти, не проводя никаких серьёзных политических и социально-экономических изменений в стране. И в то же время они не просто мешают, а именно они не дают и не давали выстроить самые тесные и братские отношения между Украиной и Россией, сваливая всю вину на «проклятое» советское прошлое. И это – огромная проблема для будущего, если правящая группировка в стране не будет подвергнута серьёзной чистке. Победа и выигрыш в Крыму может обернуться стратегическим поражением. Уже на протяжении 20 лет наша власть показывает, как она решает проблему объединения с Белоруссией.
И в заключение подчеркнём ещё раз. Причиной коммунистического выбора России в ХХ веке является сам характер русской православной цивилизации. Он совершенно не является каким-то случайным, из ряда вон выходящим явлением. Поэтому дальнейшая история открыта для страны только в этом направлении. Выбор на самом деле предопределён. Прежде всего, надо исходить из того факта, что русская история вновь призвана диалектически соединить духовны потенциал Православия и социальную правоту коммунизма.
И обращаясь к современникам, я хочу во весь голос заявить. Знайте же, русские люди, что наши прадеды, деды и отцы совершили величайшее дело для всего человечества, они по-новому, совершенно невероятным, немыслимым образом открыли сияющий свет Православия и всего христианства. Они указали путь, каким надо идти, чтобы утверждать правоту Божию не земле. Они сделали это, они проявили неслыханное самопожертвование, и история навеки запомнит, что это смог сделать богоносный русский народ. А отрицание Бога, всё богоборчество, которое присутствовало при этом, было направлено не против Христа, а против той части земной Церкви, которая в какое-то время перестала вести людей по этому пути. Тем самым была спасена и сама вера христианская.
И ещё. Дело тут не в оправдании жестокости, которая сопровождала некоторый период советской истории, а ещё и в ясном понимании того, что и своим сегодняшним существованием мы, живущие в XXI веке, обязаны тем самым советским людям, которые в 1936 году голосовали за социалистическую конституцию, в 1945 году ценой своей жизни спасли наше будущее и будущее буржуазной Европы от «окончательного решения» еврейского, цыганского, славянского и других расовых вопросов.
