Земельный спор между Ингушетией и Чечнёй, дошедший аж до Конституционного суда страны, судя по многим признакам, поставил руководство РФ в тупик. Келейно заключённый между главами республик договор об установлении границы категорически не устроил большую часть ингушей. Рутинно его продавить при помощи “административного ресурса” сил на сей раз не хватило: Магас забурлил митингами, а группа ингушских депутатов начали оспаривать правомочность договора в судах. Взятая Конституционным судом перед оглашением вердикта пауза, скорее всего, лишь накалит обстановку, распаляя стороны в своих ожиданиях. В Чечне судебная тяжба воспринимается как досадная заминка, в Ингушетии - как последняя возможность подтвердить права на отчуждаемую по договору территорию.
Однако спор с Ингушетией не является для чеченской стороны единственным. Синхронно с ним на восточной границе Чечни обострилось давнее противостояние между проживающими в Дагестане чеченцами и руководством республики. 25 ноября в Хасавюрте собрался чеченский съезд. Его делегаты, по информации известного дагестанского общественно-политического еженедельника “Черновик” (https://chernovik.net/content/lenta-novostey/v-hasavyurte-prohodit-sezd-chechencev-dagestana?page=5) потребовали от дагестанского правительства скорейшего восстановления упразднённого в 1944 г. (в связи с депортацией) Ауховского района, а также (внимание!) скорейших мер по возвращению потомкам депортированных утраченных некогда их предками домов и хозяйств. Для несведущего читателя поясню, что бывший Ауховский район в 1944 г. (после депортации чеченцев) был добровольно-принудительно заселён лакскими и аварскими переселенцами с гор и переименован в Новолакский. Несмотря на возвращение в 1957 г. из ссылки чеченцам в нём во избежание межнациональных конфликтов селиться не позволялось. Отнюдь не случайно в сентябре 1999 г. в него вторгались боевики Шамиля Басаева – то была, помимо прочего, ещё и очевидная попытка реконкисты.
Сегодня чеченцы среди населения Новолакского района Дагестана есть – их там, согласно данным официальной статистики, 28%. Возвращаться в Аух-Новолак они начали в начале 90-х годов – после принятия Верховным Советом РСФСР провокационного закона “О реабилитации репрессированных народов”, положившего на Кавказе начало многим жестоким земельным конфликтам. Но участники чеченского съезда в Хасавюрте добиваются не просто возвращения в Новолакский район. Возвращению в него и так давно никто не препятствует. Они желают восстановления именно мононационального чеченского района как административно-территориальной единицы – и понукают дагестанские власти ускорить принятую ими ранее программу отселения из Новолака потомков лакских и аварских переселенцев в другие районы республики. Сомневающихся в том, что такие пожелания на съезде действительно озвучивались, ещё раз отсылаю к материалу “Черновика” – высказывания делегатов съезда не были двусмысленными.
Не станем лукавить: реализация подобных инициатив будет де-факто означать этническую чистку. Из восстановленного Ауховского района (который и существовал-то всего ничего – с осени 1943 г. по февраль 1944 г.), по мнению инициаторов его восстановления, потомков переселенцев следует выпроводить на новое место жительства, освободив дома и земли для потомков депортированных. Более того, осуществления такой операции ожидают от властей Дагестана – во имя установления “исторической справедливости”. О передаче восстановленного Ауховского района под юрисдицкцию Чечни на съезде, правда, не говорилось, но всякому, знакомому с реалиями Кавказа, предельно ясно: возникни оный район вновь (тем более на чечено-дагестанском пограничье) – и власть Махачкалы будет распространяться на него не более, чем номинально.
Реакция официального руководства Дагестана (и тем более России) на новую инициативу воссоздания Ауха (такие инициативы регулярно следуют с начала 90-х) пока неизвестна, но реагировать рано или поздно придётся. Чеченский съезд не выглядел собранием маргиналов. На нём выступал с речами депутат Госдумы Бувайсар Сайтиев (чеченец по национальности), в качестве гостей присутствовали чины администрации правительства Чечни. Принимая во внимание тот очевидный факт, что в настоящее время никакое значимое начинание чеченской общественности не может быть реализовано без одобрения главы Чечни Р.Кадырова, сложно не догадаться, что Грозный речеченизации Ауха благоволит.
Подведём итог. За эту осень мы имеем уже два факта нажима чеченской стороны на географических соседей в целях разрешения земельных споров в положительном для себя ключе. Исход спора с Ингушетией в Грозном считают, по всей видимости, делом решённым. По крайней мере, Кадыров, как следует из его же заявлений, счёл вопрос закрытым задолго до начала слушаний в конституционных судах. По Новолакскому району реваншистская инициатива исходит как будто бы снизу, не от чеченских властей, а от чеченской общественности, однако все мы прекрасно понимаем, кто именно за её спиной стоит.
Является ли подобная синхронность случайной?
Вряд ли. Даже почти наверняка нет. В чеченском обществе вообще редко что происходит случайно, а уж при решении вопросов о принадлежности территорий такое вообще практически исключено.
Но в таком случае можно задаться вопросом: чем именно вызван импульс к территориальному укрупнению именно сейчас?
А вот здесь вполне уместно высказать определённую гипотезу. Вполне допускаю, что ключевые фигуры в чеченских верхах с определённого момента начали испытывать пессимизм относительно перспектив в новой холодной войне своего сюзерена - Кремля. И потому решили как можно скорее “закрыть” острые для Чечни земельные вопросы именно сейчас, пока власть в стране относительно крепка и добиться решения давних тяжб в свою пользу можно, оставаясь в рамках правового поля. На Кавказе хорошо усвоили, что в иных обстоятельствах (то тесть, когда кремлёвская власть предельно слаба, как в начале – середине 90-х), подобные споры с соседями разрешаются совершенно иначе. И аргументами в них являются уже не вердикты конституционных судей, а автоматные очереди.
Какую позицию должен занять в создавшейся ситуации Кремль? Позицию выверенного применения силы. В виду нарастающих внешних и внутренних угроз любые территориальные споры-тяжбы между кавказскими республиками следовало бы на время заморозить. Учитывая усиливающийся внешний прессинг, предельно опасно своим бездействием или того хуже метаниями потворствовать возникновению “новых Карабахов” на южном рубеже. Неспособность их вовремя погасить грозит сильнейшим подрывом позиций самой РФ и в Ингушетии и в Дагестане.
Так, например, разгоревшийся чечено-ингушский конфликт, судя по многим признакам, уже основательно подорвал в глазах соплеменников репутацию президента Ингушетии Юнус-бека Евкурова – человека, неоднократно доказывавшего преданность России словом и делом. Не слишком ли быстро мы забыли, что ещё относительно недавно, в 90-е годы, Ингушетия выглядела чуть ли не провинцией дудаевской Чечни? Не слишком ли легко мы перестали ценить тех, кто приложил множество сил для встраивания республики во “властную вертикаль”?
Односторонние уступки в чечено-лакском земельном споре рискуют раз и навсегда похоронить в глазах дагестанцев репутацию команды федеральных назначенцев, с грехом пополам решающих в этой республике ту же задачу – реинтеграцию Дагестана в РФ. А вместе с ними – похоронить и репутацию России.
Допускать развития событий в подобном ключе нельзя ни в коем случае!
